Твой мистер «S»

      — Драко! — голос отца прозвучал по-напускному спокойно. — Подойди. Живо.       Они смотрели. Все до единого. Оценивали его нерешительность и кривились в поганых оскалах, подражая своему Лорду. Пожиратели, не упускающие возможности поглумиться над нерадивым отпрыском Малфоев… Переметнувшиеся ученики, чей страх перед Волан-де-Мортом оказался сильнее моральных принципов… Они выжидали, смеряли острыми взглядами и то и дело косились на бездыханное тело Поттера. А то, покрытое серым слоем пыли и каплями запекшейся крови, лишь больше подпитывало неуверенность.       Мальчик, который выжил, — проиграл…       — Драко, милый, — Нарцисса опасливо выглянула из-за плеча Люциуса, выдавив вымученную улыбку. — Сынок, прошу… — бледная ладонь поманила к себе, — ты один из…       — Нас, — хрипло завершив фразу матери, Темный Лорд склонил голову набок, — мальчик мой, тебя уже все заждались. Ну же, не утомляй нас своими долгими раздумьями, — широкие рукава колыхнулись от резкого жеста, оголив худощавые предплечья.       «И эти палки, Поттер, тебя приговорили».       Абсолютно неуместная мысль, и губы Драко сжались в белую нить.       Все ждали его принятия стороны, будто это действительно их волновало, а он в нерешительности балансировал на каком-то обломке, острие которого впивалось в подошву. Свод стопы, грудь, левое плечо — все ныло и саднило от полученных ран, но его это не беспокоило. Где Грейнджер — вот что поистине могло тревожить.       А еще то, что в последний раз он ее наблюдал на пристани, когда Нагайна вгрызалась в глотку Уизли, пока тот прикрывал собой подругу.       Он. Не Малфой.       И Драко не мог понять, мог ли он тогда спасти Рона? Что было бы, выпусти он в присутствии Волан-де-Морта непростительное заклятие прямиком в его пресмыкающуюся любимицу? Что было бы, не допусти он приговаривание очередного школьника, возомнившего себя всесильным героем после уничтожения одного из крестражей?       Тем временем, пока он пребывал в смятении, Гермиона продолжала сражаться. И, кажется, эта война отдаляла их друг от друга гораздо сильнее, чем общественные пересуды. И в этом виноват был только он.       Драко Малфой.       — Драко!       Внезапно со стороны полуобрушенной арки прозвучал надломленный вскрик. Ее вскрик. Тело мгновенно напряглось, а глаза расширились от ужаса.       — Прошу…       Сжатые в кулаки ладони сильнее натянули кожу от натуги, а на острых скулах сыграли желваки.       «Посмотри на нее! Посмотри на нее! Посмотри!»       — Ты не один из них, — Драко с замиранием сердца внемлел словам Гермионы. Но при этом не мог развернуться к ней. Не мог поймать ее взгляд. Наверняка еще наполненный надеждой… впрочем, голос говорил об обратном.       Она страдала. А он, потупившись, не мог даже утешить ее. Не мог доказать, что рядом… хотя столько раньше об этом трепался.       «Слабак! Тряпка! Ничтожество!»       Кадык нервно дернулся от сдавленного сглатывания подступившего кома.       — Драко, посмотри на меня…       — Гермиона, — шелест щебенки в паре метрах, и Долгопупс остервенело выкрикнул, — не подходи к нему! Не надо.       — Дрянная девчонка, опять ты! — рявканье Люциуса, и Драко ощутил, как его запястье едва задели чьи-то холодные пальцы. — Авада…       — Экспеллиармус! — мгновенный выпад в сторону отца, и заклятье вовремя выдернуло из рук того палочку. — Уходи!       Всего на короткое мгновение он зацепился за взгляд насыщенно древесных от слез глаз и тут же оттолкнул от себя девчонку. Невилл поймал ее в свои объятия.       И снова рядом не он …       — Щенок! Сектумсемпра! — фальцетное выкрикивание рассекающего проклятия, и Малфой не удержался от ухмылки. При всей своей ненависти к Снеггу Люциус все же умудрился позаимствовать его изобретение…       Яркая вспышка и нестерпимая боль в груди и лице …       В этой войне он проиграл дважды.

***

      Комната не торопилась озариться светом. Сквозняк из приоткрытого окна заставлял поскрипывать лопасти потолочного вентилятора, создавая еще более отчужденную атмосферу.       — Да, друг, ничто из прекрасного тебе не чуждо? — хохотнув, Забини рухнул в кресло, вальяжно закинув одну ногу на другую. Не обращая внимания на недовольный прищур Малфоя, Блейз любопытно озарился: — Мне казалось, наемники неплохо зарабатывают и могут себе позволить апартаменты посимпатичнее, скажем…       — Что тебе нужно?       Драко с холодным отчуждением перебил когда-то лучшего друга, а ныне аврора и одного из лучших ищеек Министерства магии. Подперев плечом дверной откос, он наблюдал за Забини, стараясь в каждом незатейливом движении того прочесть скрытую угрозу.       — Какой нелестный прием, Драк. И это спустя столько лет дружбы? — Блейз наигранно скорчил гримасу: — Что, даже чай не предложишь? Я вообще-то промок и продрог.       Потерев для убедительности свои предплечья, Блейз, увы, сочувствия в глазах Малфоя не увидел:       — Мерлин… да расслабься ты, — закатив глаза, Забини подпер кулаком подбородок. — Я пришел не по твою душу. Хотя, признаюсь, своим изощренным возмездием ты мне доставил массу хлопот и геморроя.       — Если у Министерства ко мне нет претензий, не вижу причин для твоего визита, — отметив, как свободная рука аврора потянулась к нагрудному карману, Драко ощерился: — Даже не смей.       — Воу, приятель, — Блейз на подобную реакцию усмехнулся: — ты чересчур подозрительный, — показушно растопырив пальцы, Блейз вынул портсигар. — Видишь, это всего лишь…       — Я дважды повторять не буду, Забини.       — Ладно-ладно, — хохотнув, аврор спрятал серебряный кейс обратно в карман. Еще со школьной скамьи Блейз любил кичиться своей привычкой курить всякую погань, которую нельзя было назвать обычными сигаретами. Скорее, то были самокрутки из непонятного рода травы, от которой разило, как от помоев.       — Минута, и я тебе выпроваживаю.       Драко угрожающе скрестил на груди предплечья. Явись Забини к нему в любой другой момент — он бы имел в его адрес иной настрой. Однако…       — Гермиона буквально расцвела. Кто бы мог подумать, что жизнь среди маглов так ее преобразит… Воу!       Острие палочки Малфоя уставилось прямиком в переносицу Блейза, и тот от неожиданности крякнул:       — Блять, Драк, ты выдохнешь или нет? Я пришел с благими намерениями, а ты…       — Проваливай, — Драко предупреждающе зарычал. — Сейчас же!       Сама мысль, что на Грейнджер начали поглядывать из Министерства, заставляла кровь закипать от ненависти. Контролировать подступающий гнев едва ли было возможно. И единственное, в чем Малфой нуждался сейчас, — это Гермиона. Ощущение тепла ее тела, ее голос, как доказательство, что с ней все в порядке.       — Корбан Яксли — уверен, ты помнишь кто это, — Блейз сменил игривый тон, подчеркивая важность своего посыла. — Вчера его выпустили из Азкабана. За хорошее поведение нашего экс-министра амнистировали и, согласно моим данным, он… — блеснул хищный прищур Забини, — решил возобновить свое старое дело.       Корбан Яксли — в прошлом главный прислужник Волан-де-Морта и зачинщик всех набегов на грязнокровок… Пешка в руках одного и жестокий палач для других.       Палочка Драко безвольно опустилась:       — Гермиона больше не из нашего мира. Она простой человек, — голос на мгновение дрогнул.       — То, что она лишилась воспоминаний, не отменяет того факта, что она волшебница. Волшебница отнюдь не благородного происхождения.       Какого хрена?       — Если этого фанатика выпустили, то какого черта ты сидишь здесь? — Малфой зачем-то метнулся к окну. Через размытое от дождевых разводов стекло виднелась пустая улица. А он что хотел? Увидеть самого Яксли?       — Он пока еще ничего не совершил, поэтому оснований для его задержания у меня нет, — Блейз равнодушно пожал плечами. Он знал, что новость деморализует Малфоя, и в голове не укладывалось, какого черта Драко до сих пор так пекся о девчонке.       Она ведь сама поставила правильную точку в их отношениях.       — Значит, ждете пока он не совершит убийство? Аврорат, как всегда крайне дальновиден, — буквально выплюнув, Драко растегнул на вороте верхнюю пуговицу. В этом клоповнике начинало не хватать воздуха.       Забини вздернул бровь:       — Мое дело предупредить, а ты действуй, как знаешь, — лениво поднявшись с кресла, Блейз стряхнул с брюк невидимую пыль: — Мне плевать на Грейнджер, но вот то что из-за очередного приспешника прошлого у меня прибавляется хлопот…       Цокнув языком, аврор аналогично посмотрел в окно.       — Делай, что хочешь, но если столкнешься с Яксли — не смей его убирать, — Забини направился к выходу. — Его жизнь — это наша забота. Твоя — жизнь Грейнджер.       Финально махнув ладонью, Блейз материализовал между пальцев монету:       — Это на случай, если тебе захочется со мной поговорить. Или даже кого-то передать.       Монету опустили на трюмо.       — Удачи.       Короткое мгновение, и Блейз трансгрессировал. Сначала заявился, когда его не ждали, а теперь самоустранился на самой нужной ноте. Драко замер посреди зала.       — Амнистия очередной крысы, значит…       Скольких он уже порешал за эти семь лет? И скольких еще придется? И это ровно в тот момент, когда он решился на новую жизнь…       Взгляд замер на папке с рукописями:       — В этот раз все будет по-другому, — пальцы мазнули по капле конденсата, что медленно сбегала вниз по стеклу, — клянусь.

***

      Губы издали звучный «чпок», и Гермиона сморщилась от растекающейся по пищеводу бурбонной горечи. Вот так лакать столь крепкий напиток в ее планы не входило. Но с учетом всех обстоятельств…       — Ты падшая женщина, Грейнджер, — оценив уровень наполненности бутылки, Гермиона подтянула пояс махрового халата. — Сначала своровала письма, затем полезла целоваться… а дальше что? — она вновь приложилась к горлышку.       Совершенно не ее напиток. А еще, совершенно точно, ей не хватало кота. Большого, рыжего, урчащего… Он бы отлично адсорбировал ее слезы и разделил пьяный бред.       — Дом терпимости, — разместившись напротив холодного камина, Гермиона всхлипнула: — Продам кафе и открою бордель. Идеальный бизнес для таких распутных девиц… Ну же, давай!       Чиркнув спичку, Грейнджер в десятый раз не смогла разжечь огонь. Хотя чего душой кривить, у нее еще ни разу не получалось растопить камин. Истопник из нее был такой же херовый, как и обольститель. А еще бизнесмен, кулинар и…       — Не зря его друг прибежал на выручку. Нарваться на такой кадр, как я … Да твою ж! — плеснув свой напиток вечера в очаг, Грйенджер остервенело разворошила сложенную стопку дров и уже без шанса на удачу подожгла последнюю спичку. — Гори!       Яркий и обжигающий всполох языков пламени опалило лицо, отчего Гермиона в шоковом состоянии осела на задницу.       — Какого…       Растерянно уставившись на живое пламя, Грейнджер сдула с носа подпаленную кучеряшку и прижала к щекам ладони.       Спичка, что так и не подожглась, сиротливо валялась возле защитной решетки. Главное она цела, а камин полыхает.       — Теперь понятно, отчего женский алкоголизм не лечится…       Собрав конечности в кучу и встав на ноги, Гермиона решила не совращаться остатками бурбона. Коль вечеру с книгой у огня было суждено состояться, пора было переходить на какао. Еще одного фокуса с огнем она не переживет.       Поставив на плиту турку для кофе и наполнив ее смесью из какао-порошка и молока, Гермиона, пока очередной напиток вечера доходил до нужной кондиции, отвлеклась на окно.       По стеклу барабанили дождевые капли. Сумеречная улица, подсвечиваемая фонарными столбами, из-за водных разводов на стекле больше напоминала картину в стиле абстракционизма. Нихрена непонятно, но крайне атмосферно.       — Ты, наверное, пишешь новую главу…       Улыбнувшись воспоминаниям о ее мистере S, девушка позволила себе представить, что было бы, очутись Драко здесь. Как он бы подошел со спины и прижал ее к своей груди. Как его жилистые руки легли бы поперек ее груди, а она бы откинула голову на его плечо. И они бы стояли. Вот так просто. На кухне три на три. Счастливые и не одинокие.       Со стороны плиты донеслось шипение, и Грейнджер резко вернулась в реальность. Чертыхнувшись и спешно отключив конфорку, она кинула на варочную поверхность полотенце, параллельно приподняв плюющуюся какао турку.       Часть напитка, как и ожидалось, растеклась по плите. А что гласил закон Грейнджер? Верно! Чем меньше какао, тем больше в кружке маршмеллоу. В конце концов она еще влезала в свои джинсы, а мистер S несколькими часами ранее даже спину не надорвал, пока нес ее на руках.       Да, больше маршмеллоу. То что нужно.       Когда гора подушек и плед, больше напоминающий шкуру белого медведя, были разложены напротив каминного портала, на кофейном столике разместилась кружка с белой горкой из зефира и сборник рассказов Хемингуэйя, квартиру разразила трель звонка. Гермиона, не ожидающая гостей, напряглась.       Часы указывали на десять вечера. С учетом того, что она никого не ждала, а для соседских похождений за солью уже было поздно, оставался всего один, но маловероятный вариант.       — Иду, — крикнув, Гермиона судорожно схватилась за отвороты халата. Времени переодеваться не было, как и расчесываться и наносить макияж. — Одну минуту…       Кинувшись к зеркалу в прихожей, Грейнджер наспех пригладила непослушные волосы, которые от влажности и длины больше напоминали витые антенны. Оценив лицо на момент пятен от золы, капель какао и вспомнив, когда она в последний раз делала восковую эпиляцию, Гермиона решилась отворить дверь.       — Гермиона… прости, что так поздно…       На девичьих губах расцвела улыбка.