Только представь, какие глаза будут у наших детей.

Место для встречи было выбрано, откровенно говоря, отвратительное. Никаких коммуникаций, отсутствие электричества, тонны метала, бессмысленно формирующего скелет некогда великого строения. Выглядело все плохо, пахло ржавчиной и норовило пырнуть неосторожного проходимца куском бурого гвоздя или среза. Когда Шисуи и Итачи приехали в это, позвольте сказать, «место», в голову сразу пришла мысль про попытку их обнуления и дальнейшего захоронения под грудой метала. Все бы осталось просто навязчивыми плохими мыслями, которые постоянно лезут в голову во время страха, если бы не одна маленькая деталь. Какие переговоры могут проводится там, где тебя никто не найдёт в случаи скорой погибели? Вот и Учихи думали также. Первым из машины вышел Шисуи. Он был пассажиром, поэтому мог позволить себе больше свободы. Если им придётся тактично отступить — водитель хоть не будет возится с ключами, как это обычно показывают по местному тв.  — Ну и свалка. — Шиноби осмотрелся, шиноби проанализировал, шиноби сделал вывод.  — Ты очень отчётливо описал происходящее, спасибо капитан. Что бы я делал без тебя.  — Итачи… Не грузи. Нам все равно придётся туда идти.  — Лучше бы я остался дома. — Он заглушил мотор и полез в бардачек за пистолетом и парой кунаев.  — Ого. Что такое нехорошее предчувствие? Парень немного подумал, покрутил в руках кунаи. Мирные переговоры с неуравновешенными переговорщиками имеют поганую привычку заканчиваться вестерном и перестрелкой. И впрямь, если дело дойдёт до стычки, тогда уж лучше огнестрел, нежели нож. Парень отбросил железки обратно. Тем более, за его ремнем всегда была пара тройка сюрикенов на чёрный день.  — Я готов. Пойдём.  — Я за тобой, прикрою тыл. — Шисуи тихо закрыл дверь и ещё раз осмотрел развалины.  — Если кто ещё раз попробует обсудить с нами что-то, мы будем сами выбирать место и время. И не координаты бросать, а указывать адрес, желательно в людном месте. Они вошли через большие ворота, напоминающие проход в бездну. Было темно, что в очередной раз намекал на западню. Люди песка должны были встретить их здесь, но пока они не наблюдали признаки какого либо присутствия. Двигаясь осторожно, они попали в огромный зал, где стояло множество заброшенных приспособлений, предположительно для обработки стекла. В центре зала стояло огромное горнило идеальной круглой формы. Можно было только гадать о том, насколько же жарко тут было, когда работа, в прямом смысле кипела. А с ней и рабочие. Первый шаг на пути к конфликту сделали мятежники Песка. Под ноги Учихам упала светошумавая печать и тут же разорвалась, пронизывая каждый уголок яркой вспышкой белого света. Шисуи шёл позади напарника, он успел прикрыть лицо и отдернуть ослепленного Итачи за плечо. Попытка ослепить частично провалилась, поэтому приближающийся мятежник, неожидавший яростного сопротивления, пал, проливая на ржавый метал кровь. Шисуи отступил, увидел Итачи, готового к грядущей атаке. Трое шиноби, предположительно мужчины, выступили с фронтов, ещё один двигался прямо на них. Как минимум у двоих было серьёзное оружие. Послышались громкие выстрелы. Внутри помещения эхо и шум калечили слух и мешали ориентировочно прикинуть где именно находится враг и сколько его. Итачи выбросил в перед руку. Стальная звёздочка со свистом пролетела в темноту и с чавканьем врезалась в одного из обходивших противников. Следом он выстрелил пару раз в сторону пламени, что вырвалось из ствола и освещало лицо стрелка. Выстрелы прекратились, но лишь на мгновение. Как показал случай, мгновения хватило. Шисуи вырвался из-за укрытия, помчался вдоль стены словно ветер, оттолкнулся от перекладины, подобрался к врагу и коротким ударом сшиб его с позиции удобной для обстрела. Итачи, проскользнув мимо обходящих шиноби, поразил ближайшего, ударив его в горло, следующий хотел прикрыться, надеясь, что успеет заметить Учиху, что увидит выстрел или услышит щелчок затвора, но ничего такого не случилось. Противник почувствовал резкую боль, заметил отблеск красных глаз, повалился на землю, сам не понял, как лишился равновесия.  — Стихия ветра, разящий плоть. — Шисуи увидел последние знаки, которые складывал нападающий. Послышался свист. Волна горячего ветра срезала балку возле шиноби, словно нож отсек кромку хлеба. Итачи заметил источник мощной атаки. Шиноби Песка взмахом руки срезал ещё пару опор, едва не задел Шисуи, который успел уклониться. Передвигаясь по дуге, Учиха метнул последние два сюрикена, оба ударили в стену высекая искорки. Маленьких светящихся частичек хватило, чтобы Итачи увидел песчаных мятежников. Их лица были частично укрыты масками, но ему нужно было лишь взглянуть в глаза. Оба противника замерли, один из них выронил кунай с взрывной печатью. Благо, она не была активирована. Погруженные в гендзюцо люди напоминали застывшие статуи.  — Ты живой, Шисуи?  — Не надейся. — На лице шиноби скользнула улыбка, но для себя он признал, что сейчас им просто повезло. — Их отчаянная попытка уплыла, как говно в проруби.  — Ослепи бы они нас обоих, все закончилось бы иначе. — Итачи снял с лиц нападающих маски. Оба мужчины были молоды, имели на рукавах перевёрнутый символ Песка. У обоих с собой было оружие. Однозначно мятежники.  — Пускай объяснят, своим, что с Конохой воевать как с сита напиться. — Шисуи развеял иллюзию с одного из шиноби, сделал это так просто, что слегка смутил своего напарника. — Эй, выродок. — Он наградил противника тяжёлой пощёчиной. — Что вы пытались сделать?  — Я служу своим идеалам… — его лицо было растерянным, такое часто бывает, когда тебя выдергивают из иллюзии. — Вам не запугать меня.  — Цель вашей деятельности бессмысленна, передай своим, что мы придем и они почувствуют страх.  — Мы не боимся, мы перевернём ваш мир для блага всех. Несогласные Песка — бесстрашны. — Он гневно посмотрел в глаза Итачи.  — Вы совершаете зло не из-за вынуждения, а просто потому, что можете. Вы этого ещё не поняли, но мира, где война была серьёзным альтиматумом уже не существует. Поспеши донести это послание и предупреждение. Итачи выстрелил в ногу шиноби, который находился под техникой. Хлопок разнес эхо по всему зданию.  — Если не поспешишь, он истечет кровью. Иди. Он взвалил раненого товарища на плечи. С презрением взглянул на Учих. И исчез, словно его и не было.