Партнёры

Просто прекрасная сцена. Донук устало укладывается на постели и прикрывает глаза, желая ненадолго провалиться в небытие. Мягкая подушка и ещё холодные простыни создают странные контрасты, от которых так и клонит в сон. День выдался тяжёлый, но продуктивный, что не может не радовать. Мужчина тихо выдыхает и устраивается поудобнее боком, прекрасно осознавая дальнейшие действия, которые с ним произойдут буквально в ближайшие минуты. Второе тело, донельзя горячее и крепкое, заваливается рядом и бесстыдно прижимается сзади. Ви Хаджун. Даже не заставил долго ожидать своего часа. Его размеренное дыхание коснулось шеи, затем приблизилось к уху, плавно переходя на щеку, которая от чего-то вдруг слегка порозовела, ведь её обладатель, сколько бы не настраивал себя, никак не мог привыкнуть к тому, как близко и интимно к нему жмётся другой парень, выполняя свою роль. Сейчас в комнате нет никого, только они вдвоём. Свет приглушён и располагает на какую-то невообразимую атмосферу, от которой завыть в голос хочется, потому что Донуку тяжело признать то, как ему нравится, когда Хаджун остаётся с ним рядом и репетирует именно те сцены, где им нужно много контактировать через прикосновения. За пройденный срок Ли почти свыкся с тем, что возле него вечно трётся этот молодой и харизматичный напарник, пытаясь как можно чаще проявлять своё внимание ему одному. Это даже льстит с какой-то стороны. Они оба успели привыкнуть к обществу друг друга, поэтому уже ничто не могло показаться чем-то неверным. Ну или же могло. Небольшой нюансик в этом всё же был. Их действительно притягивало, словно магнитом. Мощным таким магнитом. Сопротивляться практически не хотелось вовсе. Донуку нравился Хаджун. В плане, как неплохой собеседник, весёлый коллега и просто человек, с которым можно находиться наедине и не чувствовать себя не в своей тарелке. Какой-то период это и впрямь была лёгкая симпатия. То ли дело в том, что им приходилось стремительно знакомиться и сближаться, то ли Хаджун сам по природе своей такой притягательный и завораживающий. Точного ответа Донук не знал. Он знал лишь то, что ему комфортно лежать в одной кровати с этим невообразимым актёром. Ну и не только лежать. В принципе находиться где-то вместе с ним уже было чем-то правильным и необходимым. — Сильно устал? — шёпотом интересуется парень, не отодвигаясь даже на несчастный миллиметр. Наоборот. Его подбородок идеально ложится на чужое плечо, а взгляд выдаёт расслабленность и лёгкую игривость. Всё в духе Хаджуна. Донук медленно разлепляет глаза и по возможности поворачивает голову в сторону напарника, вопросительно приподнимая одну бровь и залипая на милую мордашку, похожую на какого-то донельзя довольного кота. Видно, что Ви тоже немного выдохся, но он всё же умудряется оставаться бодрым. Кажется, ничто не сможет заглушить его приподнятого настроения. Честно признаться. Если бы не вся эта суматоха со съёмками и прочим, Донук бы глупо подумал о том, что в данный момент они выглядят, как замужняя пара, которая решила прилечь отдохнуть и обсудить события прошедшего дня, нежась в объятиях. К слову о них. Рука Хаджуна на инстинктивном уровне без зазрения совести проскользнула к талии мужчины и улеглась на животе, плотнее придвигая несопротивляющееся тело к своей груди. Никаких возражений не последовало. — Не особо, — лениво ответил Донук, облизывая сухие губы и откидываясь на подушку, вовсе не пытаясь как-то отстранить от себя это навязчивое нечто. Ему не привыкать. Тем более так даже как-то умиротворённее. — А выглядишь так, будто вот-вот уснёшь, — хихикает парень и перекатывается с плеча к изгибу шеи, уже укладываясь там и не прекращая наблюдать за красивым профилем своего партнёра. — Может быть. — Я могу помочь, — вдруг говорит Хаджун, резко приподнимаясь и растягиваясь в ухмылке. Спокойствие Донука идеально играет ему на пользу. Тот вообще и носом не ведёт, вяло хмыкая и собираясь задать вопрос. Что такого может стукнуть в эту неугомонную голову? — Так ты немного пробудишься, милый, — ласково тянет парень и ладонью ведёт по рёбрам вверх и вниз, аккуратно спускаясь к краю тонкой рубашки. — Погоди… Что? — Что? Радостная улыбка расцветает на мордашке кота. Чеширского кота. Это первое, что приходит в затуманенное сознание Ли. — Ты… Попытка собраться с мыслями не увенчалась успехом. Донук приоткрыл рот в немом удивлении, чуть ли не подскакивая на месте от того, как тёплые пальцы проникли под одежду, мягко очерчивая напрягшиеся мышцы пресса. — Погоди! — уже более собранно воскликнул мужчина, ошалело уставившись на беззаботную физиономию напарника. Его рука рефлекторно ухватилась за запястье Хаджуна, как бы намереваясь предотвратить эту безумную задумку, на что Ви хихикнул и наклонился к опешившему коллеге, принимая фальшивую маску непонимания. — Что такое? Тебе же нравится, когда я трогаю тебя, — в его тёмных глазах не отражается ни капли сожаления за свои действия. — Брось, это дружеская помощь, — на этих словах подушечки пальцев более ощутимо вдавились в чувствительную кожу, вызывая противоречивые чувства. Донук усилил хватку, отрицательно замотав потяжелевшей головой. Дышать стало намного труднее, да и градус повысился знатно, вызвав дикую потребность прыгнуть под холодный душ. Что означает подобный дикий флирт? Не сильно ли они переступают черту? И почему, чёрт возьми, не появляется идеи спихнуть наглого партнёра на пол и сбежать от этой неловкой грани куда подальше? — В самом начале, когда мы только познакомились, — хрипло начал Хаджун, задумчиво ведя рукой повыше, чтобы коснуться грудной клетки, в которой учащённо забилось сердце напряжённого Донука, — мне показалось, что будет тяжело воссоздать химию между нами, потому что ты изначально тянулся по большей части к девушкам. Как хорошо, что мои доводы оказались ошибкой, ведь ты и с парнями ведёшь себя так отвязно, что порой невозможно удержаться, чтобы не подойти и не завладеть твоим вниманием полностью. Речь напарника звучала немного загадочно. Не совсем понятно, о чём именно он пытался сказать, но уже и этого было предостаточно для того, чтобы Донук поплыл, отчаянно скрипя шестерёнками в своей черепной коробке. Хаджун постоянно вёл себя неоднозначно. Подкатывал в шутку, делился своим обедом, предлагал прогуляться по ночному городу и отрепетировать и без того заезженные до автомата реплики. Не проходило и суток, чтобы он не написал в личку, чтобы не узнал, как там поживает его дорогой коллега. Донук считал это всё попытками подружиться, укрепить связь, так сказать. Когда они успели зайти настолько глубоко? Он не помнит. Хоть убейте, но вспомнить всё равно не получится. Складывается впечатление, что такое было уже длинною в вечность. Может, это всё очередная больная фантазия и на самом деле Ли отрубился, а Хаджун — плод его воображения. Причём такой развязный и до жути неправильный, что поверить в такую действительность несомненно трудновато. Вся его разгоряченность, все эти нелепые фразочки и едва различимые касания не вяжутся с реальностью. — Просто постарайся отпустить всё и дать себе отдохнуть, — прозвучало у самого уха, прежде чем сильная и уверенная ладонь быстро юркнет к паху дёрнувшегося мужчины. — Всё хорошо, никто нас не увидит, — продолжает успокаивающе мурлыкать и издеваться этот ненасытный сумасшедший. Да, он прекрасно вошёл в эту роль. В роль обезумевшего и легкомысленного паренька. Донук бы даже похлопал ему от души, если бы не рука, оглаживающая его сквозь домашние штаны. Как повезло, что сегодня они были не узкие. Чертовски повезло. — Какого… хрена? Джун, завязывай, — длинные тонкие пальцы Донука перехватили эту упрямую руку, но в силу своей опустошённости и шока у него едва получалось давать отпор. Возможно, ему даже и не хотелось этого. Ладно, определённо не хотелось. Просто у мужчины так давно не было нормальной сексуальной разрядки, что он уже сам сходил с ума и заводился от любой ерунды. Ему всерьёз было плевать на биологический пол тех, с кем он проводил ночь. От Хаджуна это не утаилось, хотя Донук и не скрывал своей ориентации. — Хорошо, я прекращу, если тебе не понравится, — охотно соглашается дьявол в человеческом обличии и снова давит свою эффектную ухмылку. На дне поблёскивающих зрачков точно поселились самые настоящие бесы. — Попроси, чтобы я перестал, и тогда я пойму, — ещё один шаг прямиком в пропасть. Хаджун слабо зубами за мочку ушка кусает, усиливая небольшое трение и с упоением следя за реакцией. Член под его ладонью потвердел, а Донук вытянулся во весь рост и часто задышал, откинув голову и стукнувшись макушкой о плечо напарника. У Ви нет в планах доставлять дискомфорт. Если ему скажут прекратить, он остановится и замнёт это недоразумение. Он больше не появится в поле зрения Донука, разве что будет продолжать играть за своего персонажа, чтобы довести всё до логического завершения, а потом уже и пропадёт с концами. Проще говоря, сделает всё, чтобы его не возненавидели за то, что он натворит. — Блять, — еле слышимо ругается Ли. Слишком хорошо, чтобы это оказалось правдой. Его окутывает предательское возбуждение, размывающее рассудок. — Вот так, — хвалит Джун и невесомо чмокает чужую макушку, зарываясь носом в мягкие вьющиеся волосы, пока рука скользит по ткани штанов, доводя до озноба. Это ничто иное как обычные дразнилки. Очень в стиле Ви Хаджуна. Донук чувствует себя как в бреду. На него давит опустошённость после работы, так ещё и вдобавок ко всему эта спонтанная неразбериха с коллегой выбивает последний воздух из лёгких. Он буквально ощущает, как начинает теряться. В пространстве, в себе, в эмоциях, в мыслях. Бёдра толкаются навстречу посмелевшей руке. Свои же ладони Донук поднял к лицу и прикусил фаланги пальцев, мыча и шипя от давления, скопившегося внутри. Такой жест Хаджун не поприветствовал, вновь принимаясь терзать покрасневшее ухо, пуская в ход язык, которым он бережно зализывал образовавшиеся укусы. Так мило наблюдать за тем, как разбивается мужчина, все ещё борясь со своими сомнениями и не поддаваясь на полную махинациям. Может, он поторопился? Может, перегнул палку? В любом случае, у его напарника есть все права, чтобы отступить, чего тот не делает совершенно. Хаджун и не знает радоваться ему этому факту или нет, он ловит момент и наслаждается видом вперемешку со звуками, ласкающими слух. Голос у Донука нежный, такой тягучий и сладкий, что оторваться невозможно. Хочется продолжать медленно мучать мужчину, чтобы ловить эти прелестные полувздохи, сменяющиеся на стоны. Да, это точка невозврата. — Если тебе хорошо, то не стесняйся показать это, — наставление даёт парень, кончиком носа проводя по скуле и спускаясь к линии челюсти, царапая ту зубами и цепляя мокрыми губами, которые после переходят на шею, оставляя влажные следы из поцелуев. Удивительно, но его слушаются. Донук убирает пальцы и сжимает ими подушку, уже бесконтрольно качая тазом по направлению к поглаживаниям. Ничего же не случится от того, если он разок получит кайф? Пускай и от такой опасной авантюры. Он же тоже человек. Он тоже может возбуждаться. Разве нет? Однозначно — да. Тем более такая удача падает прямо перед ним. Почему бы ей не воспользоваться? Хаджун водит языком по коже. Донук ёрзает и старается обнажить как можно больше участков, чтобы это мимолётное безумие не заканчивалось. Вероятно, он не собирается давить на тормоза. Становится как-то чересчур душно. Всё вокруг обостряется до боли в животе, в котором тугой канат скрутился от того, как Хаджун прильнул к подрагивающей спине, надавливая рукой на член, требующий ласки. Голова идёт кругом от образовавшейся близости. Донук неверяще жмурится и свободной ладонью за короткие волосы партнёра хватается, буквально вжимая того в свою шею. Слышится сдавленный смешок, за которым следует короткий чмок в сонную артерию, пульсирующую под губами. Дальше падать некуда. Остаётся только набирать обороты. Именно поэтому Хаджун наконец оттягивает резинку мешающих штанов сразу с бельём, позволяя Донуку измученно выдохнуть и уткнуться в убежище в виде подушки, скрывая в ней свой стон облегчения, который срывается, стоит другому парню коснуться плоти уже напрямую, без какой-либо преграды. Ви размазывает по длине предэякулят, задерживаясь на головке, чтобы побольше приятных ощущений доставить, а потом не выдерживает и роняет Донука на спину, пересаживаясь тому на бёдра и вновь хватаясь за член, дернувшийся в кулаке. У него у самого уже стоит от развернувшегося вида, но слишком не охота прерываться на самоудовлетворение, когда перед тобой распластался такой красавчик с точно такой же проблемой. Смешно то, что это Хаджун довёл его до такого состояния. Причём без особых усилий. Значит, какая-то симпатия всё же присутствовала. Донук загипнотизировано пялит на своего напарника. Он даже не шарахается от того, что тот протягивает ему свои пальцы с просьбой смочить слюной для лучшего трения. Мужчина просто берёт в рот сразу два, обхватывая те пухлыми губами и старательно посасывая, пока Хаджун оглаживает его язык и раздвигает импровизированные ножницы, на секунду представив то, как мог бы с таким же успехом растягивать старшего. Медлить уже не получалось, потому Ви убрал пальцы, легонько проведя ими по россыпи родинок на бледной шее, чтобы затем вернуться к изначальной задумке, на пробу проходясь по всему стволу. Донук тут же отозвался на прикосновение, прогибаясь в спине и комкая под собой простынь, тем самым удовлетворив эстетическую натуру коллеги. — Сделай с этим уже что-нибудь, — нетерпеливо шикает Ли, укоризненно кидая взгляд на забавляющегося парня. Не привык мужчина уделять столько времени на прелюдии. Обычно он шустро расправляется со всем в душе, но сейчас вся власть находится не в его руках, от того и чувства совершенно иные. — Как пожелаешь, — жмёт плечами искуситель, без особых колебаний принимаясь надрачивать в среднем темпе. — На сегодня любое твоё пожелание — закон, — снова хихикает и наваливается сверху, не убирая ладони. Губы уже привычно целуют молочную шею, пока пальцы растирают какую-никакую смазку по всему члену, доставляя немыслимое удовольствие. Донук дрожит и стонет прерывисто, толкаясь в горячий и липкий кулак. Тело намокает от пота и рубашка прилипает к нагревшейся коже, представляясь бесполезным грузом. Горло дерёт от сдерживаемого скулёжа, но Ли неплохо контролирует порыв прикрикнуть, переключая своё внимание на мельтешащую макушку. Он трепетно нащупывает чужой подбородок и заставляет приподнять голову, чтобы после, зарывшись в затылок, притянуть своего безумца на себя, сливаясь в их первом поцелуе. Наверное, с этого и следовало начинать. Донук стонет в приоткрытые губы и изо всех сил цепляется за свой спасательный круг, хмурясь на то, как Хаджун не перестаёт ухмыляться, с жаром отвечая в более жестоком темпе. Чёртовы поцелуи как прекрасное добавление к дрочке. Большой палец проходится по головке, дразня и вводя в экстаз. Донук отрывается ненадолго, поглощая стон, чтобы потом поцеловать искусителя с новой подачей, проталкивая язык. Хаджун одобрительно мычит, обрушиваясь на стройное тело. Его рука набирает скорость, а губы стремительно алеют и припухают от долгожданной настойчивости и страсти. Именно то, чего он хотел долгие месяцы, пока издалека присматривался к этому прекрасному мужчине. Неужели Вселенная смогла услышать его мольбы о том, чтобы Донук рано или поздно сдался ему? Это самый лучший подарок, о котором Хаджун мог лишь мечтать. Их языки сплетаются, мягко играясь и сражаясь за первенство. Благо, у Ви есть пара навыков, чтобы вывести партнёра из строя и перехватить инициативу, чем он и занимается, потирая уздечку и переходя к измученной головке, выбивая чудесные стоны из не менее чудесного напарника. Донук чисто физически не может долго держаться, приподнимаясь на кровати и потираясь членом о махровый халат, который был надет на Хаджуне. Это гораздо лучше помогает ему достигнуть пика в считанные минуты. — Давай, ты можешь кончить, — в губы шепчет парень, чувствуя скорый оргазм и сжимая эрекцию у основания, чтобы ещё немного подразнить. Донук на это остро реагирует и захлёбывается в неровных вздохах, более обильно принимаясь подниматься то вверх, то вниз, скользя по постели, словно по чистому шёлку. Матрас поскрипывает от такой активности. Постельное белье соревнуется с одеждой в шуршании, но любые звуки перебивают мелодичные стоны и мокрые скользящие движения по члену. Хаджун упивается шоу, совершенно забывая про возбуждение, больно давящее на боксёры. С этим он расправится позже. Главная его задача довести до исступления одного неприступного, но ужасно соблазнительного мужчину, который снова и снова утягивает его в дурманящие поцелуи. Походу, это явно не последний их раз.