***
Каллисто, пятый округ, дом на Холмах
Нурлан уже второй час сидит с унылым видом, выслушивая пререкания двух комитетов по безопасности ГКУ, которые постоянно соперничают за финансирование космофлота. Звук голограммы уже давно снижен на минимум — постоянные нервные возгласы нескольких особо активных участников порядком поднадоели, несмотря на то, что это — только начало рабочей недели. — Вы вообще слышите, что я вам здесь говорю? ГКУ не может тратить все кредиты на то, чтобы строить эти защитные экраны. Это бессмысленно! — член комитета по разведке возмущённо смотрит на своих коллег из другого ведомства. — Никто не собирается нападать на Каллисто!.. — Это пока! Вы помните, сколько зондов вы уже потеряли на «B3»? — глава этого самого ведомства не намерен уступать. — А каждый из них — это несколько миллионов. На эти кредиты можно было… — Так, я всё понял, — громкий низкий голос Нурлана резко обрывает очередные нелепые доводы, — завтра я направляю своё прошение в Конфедерацию о переводе части кредитов из фонда ГКУ на устранение последствий загрязнения на Земле. — Но, главнокомандующий!.. — Как же наши программы?.. — Они бессмысленны, — как и всегда, решение Нурлана окончательное и пересмотрению не подлежит. — Вместо того, чтобы бесполезно тратить ресурсы на возможную эскалацию конфликта с «энергетиками», надо навести порядок там, где человечеству было когда-то хорошо. Вы ещё не поняли, что на «В3» нас не хотят видеть? Не всегда нужно идти напролом. — Но… — Я закончил! — Нурлан видит сбоку от основной голограммы с заседанием небольшую голограмму со входящим вызовом, а на ней — знакомое улыбающееся лицо. — У меня сейчас другой срочный вызов. — Более важный, чем это заседание, главнокомандующий? — глава комитета по разведке смотрит на Нурлана с возмущением. Главнокомандующий поднимает бровь, глядя на задавшего вопрос, и тот сразу умолкает. — Мой заместитель рассмотрит ваши другие проекты и примет решение, — Нурлан кивает Киму, который сидит в зале заседания. — Держи меня в курсе, если я буду нужен. — Да, главнокомандующий, — бывший старший пилот кивает, тяжело вздыхая. Нурлан сменяет перед собой голограммы, начиная даже дышать свободнее, когда унылые лица членов комитетов пропадают. — Эм! — Привет, Нур! Не отвлекаю? — Я только рад отвлечься, — Нурлан возвращает на голограмме нормальную громкость. — Эти заседания становятся с каждым годом всё более и более тошнотворными, — Нурлан морщится и тянется к прозрачной бутылке с бордовой жидкостью. — Не так ты себе представлял весёлые будни главнокомандующего космофлотом? — Эмир смеётся, видя скривившееся лицо друга. — Совсем не так, Эм. Слишком много документов, слишком мало космоса. Что у тебя? Перерыв сейчас? На заднем фоне у учёного совсем людно и шумно. — Да, только закончил модуль по волновой теории. — Много студентов находятся в академии физически? — Ты знаешь, намного больше, чем раньше. Очень мало подключаются через порты. Людям не хватает живого общения. Нурлан кивает, отпивая прохладный вишнёвый сок. — Как твои студенты? Я бы сказал, одна конкретная студентка, — он улыбается, видя засиявшее лицо Эмира. — Пригласил её в горы. Едем через неделю. Лайя с Винни давно звали посмотреть их новый дом. Они пока в округе с детьми, так что весь дом наш. — Рад за тебя. Нурлан тепло улыбается, закручивая бутылку. Потом поправляет руками тёмные волосы, в которых с одной стороны одиноко выделяется тонкая белая прядь. — Знаешь, с этого года в академии поменяли материалы по истории исследования космоса. Там добавили часть об «энергетике» и нас, особенно много о Лёше. В глазах капитана проскальзывает мимолётная печаль. За восемь с половиной лет воспоминания об одном конкретном дне не стали менее болезненными. — И что пишут? — Нурлан переводит взгляд на окно, за которым ярко светит Альфа Центавра А. — Как всегда, многое переврали, что-то приукрасили. — За столько сотен лет люди так и не научились не врать истории, — капитан качает головой. — Да. Написали, что «энергетик» выбрал Лёху, потому что увидел в нём душу. Ты же знаешь, что сейчас все активно переходят на натуральный образ жизни. А душа, как ни что иное, вяжется с этой новой концепцией. — Знаю. Как и всегда, бросаются из крайности в крайность. Эмир кивает. — Но мне кажется, хоть это и часть пропаганды, они в чём-то правы. Нурлан вопросительно смотрит на учёного. — На спектре стопроцентные натуралы всегда светятся более светлыми тонами. Не знаю, почему. Так и не смог понять за всё это время. Как будто у них действительно более чистая энергия, что ли. Как у Лёхи тогда. — Чистая энергия? — лицо Нурлана становится задумчивым, а потом на него выползает улыбка. — Чего только группа «Смех» стоит. Эмир кивает, начиная смеяться. — И с криостатом всё переврали. — Что написали? — Что Лёха всё заранее распланировал… — Лёша и планирование? — Нурлан начинает смеяться, заражая Эмира. — Да, написали, что он всё настроил заранее, а потом спокойно улёгся в капсулу и переждал, пока мы долбанём импульсом по шаттлу. Капитан качает головой, в очередной раз поражаясь фантазии комитета по «Разуму». — Я думаю, они таким образом хотят повысить интерес к мобильным криостатам, которые заполонили сейчас всю сеть. Но согласись, он тогда это классно придумал. — Классно придумал? Вы случайно не обо мне тут сплетничаете? — широко улыбающееся лицо Алексея просовывается между приоткрытыми створками кабинета. — А о ком же ещё? — капитан смотрит на светловолосого и расплывается в широкой улыбке. — Иди сюда, Лёш. Бывший ремонтник подходит к столу и бесцеремонно усаживается на колени капитану. — Эм, здарова! Ты чего это моему главнокомандующему звонишь? — Ревнуешь, Лёх? — Я его ревную ко всем движущимся предметам, — Алексей быстро целует Нурлана в щёку и начинает задорно смеяться. — Лёх, только я — не предмет. — Ой, опять ты со своими этими умностями, сраный умный. — С чем? — Ни с чем. Так о чём вы тут без меня говорили? — Говорили, что о тебе написали в новых материалах академии. — Очередную гадость? Пусть пишут. Мне пох… — Лёш! — Нурлан приподнимает бровь, посматривая на Алексея с наигранной строгостью. — Мне всё равно. — Лёх, я до сих пор не могу понять, как тебе в голову пришла тогда эта идея, — Эмир с интересом смотрит на друга, и тот немного смущается. — Не знаю. Наверное, не хотелось, чтобы мне поджарили задницу. А ещё меня там ждал один симпатичный капитан, — Алексей подмигивает Нурлану и улыбается. — Я подумал, в криостате же полностью останавливается потребление любой энергии и прекращается вся жизнедеятельность. По сути, там ты — труп. Если вдруг шарахнет импульсом в таком состоянии, может, и можно выжить потом после разморозки. И капсула по строению схожа с регенерирующей камерой — часть волн точно отражается. — Что, Лёх, очко сжалось тогда? — Ещё как, Эм! Боялся, что не проснусь после всего этого. Только надо было на пару секунд раньше начать, немного не рассчитал время. Конечностям моим всё-таки досталось. Нурлан берёт совсем холодные руки Алексея в свои и начинает греть. — Ледяные. Тебе холодно? — Нет. Ты же знаешь, это только снаружи. Меня греет моё солнце, — Алексей быстро наклоняется к лицу Нурлана и с улыбкой тыкается носом ему в щёку. — Выглядишь уставшим, — ремонтник гладит кончиками пальцев еле заметный шрам на предплечье капитана. — Да комитеты задолбали, — Нурлан только отмахивается. — Судороги ещё мучают? — Эмир смотрит с беспокойством на Алексея. — Немного. Но на ещё одну операцию я не соглашусь ни за какие кредиты. — Однозначно, натурал. Я бы даже сказал, старовер, — после слов Эмира все трое начинают громко смеяться. — Лёх, я, кстати, тебе звонил до того, как набрать Нура. — Да я видел, прости, — Алексей виновато улыбается. — Я транслировал своё выступление на Феону. Заказали уже пятый раз за этот месяц. — Всё-таки добился своего? — А ты в меня не верил, Эм? — Конечно, верил. Надеюсь только, что ты поработал над интонацией. Или, как и раньше, ты её в рот?.. — Эм! — Нурлан сурово смотрит на парней, смеющихся по разные стороны голограммы. — Прости, Нур! Я ж ничего такого не успел ещё сказать. Капитан хочет ответить, но в соседней комнате раздаётся сильный шум, как будто на пол упало что-то тяжёлое. Алексей с Нурланом быстро переглядываются. — Твоя очередь идти? — Я сейчас, — Нурлан быстро вылезает из-под Лёши, усаживая его в своё кресло. — Эм, если что, до связи! — Давай, Нур! Капитан быстро выходит из кабинета, прикрывая за собой створки, и направляется в сторону, откуда уже слышится приглушённая возня. В кухне на полу валяется огромная раскрытая коробка с печеньем и другими сладостями. Маленькая девочка с растрёпанными тёмными волосами достаёт из неё один за другим пакеты и внимательно рассматривает содержимое. Замечая Нурлана, она быстро начинает прятать всё обратно, невинно улыбаясь. Потом вскакивает и бежит ему навстречу. — Пап! — Что, малышка? — вся суровость Нурлана вмиг улетучивается, стоит ему только посмотреть в узкие глаза дочурки, которые своим светло-голубым цветом так сильно напоминают бездонные глаза его Алексея. — Мне Йолочка вчера рассказывала историю вашего знакомства. — С ней? — Нет, с папочкой Лёшей. Нурлан настороженно поднимает бровь и смотрит на дочь, ожидая щекотливого вопроса. — Я хотела спросить, как вы в невесомости занимались?.. — Йола!!! О чём ты только думала?! — ЭКСТРЕННАЯ СИСТЕМНАЯ ПЕРЕЗАГРУЗКА. СБОЙ ПРОГРАММЫ. ЭКСТРЕННАЯ СИСТЕМНАЯ ПЕРЕЗАГРУЗКА. — Не смей выключаться, Йола! — Пап! Я не договорила... — Подожди, малышка. Тут одна слишком самостоятельная железяка решила, что она что-то понимает в воспитании детей. Йола! — ДО НАЧАЛА ПЕРЕЗАГРУЗКИ «ПЯТЬ», «ЧЕТЫРЕ», «ТРИ»... — Йола, если отключишься, отправлю тебя на Феону, пойдёшь на запчасти. Не смей выключаться, когда я с тобой разговариваю! — «ДВА», «ОДИН». ПРОСТИТЕ, КАПИТАН. ПЕРЕЗАГРУ... — Вот, упрямое создание. — Нур, что случилось? Опять с Йолой не сошлись во взглядах? — Алексей заходит на кухню. — О! Папочка Лёша! — Что, Айола? — Алексей подхватывает шестилетнюю девчушку на руки и целует в лоб. — Мне папа Нурлан не хочет дорассказать историю вашего знакомства. — Историю нашего знакомства? — Да, мне вчера Йолочка перед сном рассказывала, что в невесомости тоже можно заниматься... — Йола! Какая нах?.. Ты что там нашей дочке рассказывала?! А ну, быстро включилась! — Папочка! Ну, вы же там занимались разведением цветов? — Что? Цветов? — Каких цветов? Оба родителя смотрят на дочку с практически одинаково широко раскрытыми глазами. — Ну, «Айоланту» же папа Нурлан назвал в честь цветка? А меня — как Йолу? — Да, малышка, — суровое выражение лица Нурлана снова быстро сменяется довольной улыбкой, и он, еле сдерживая смех, кивает дочке. — На Йоле когда-то давно я выращивал крокусы. Йола! Ты же не выключилась? — НЕТ, КАПИТАН, — звонкий женский смех раздаётся из динамиков по всему дому. — ВИДЕЛИ БЫ ВЫ ВАШИ С АЛЕКСЕЕМ ЛИЦА. — Йола! Ещё раз услышу такие шуточки, точно отправлю тебя на Феону в картонной коробке. — А МОЖНО, ХОТЯ БЫ В ПОЛИПРОПИЛЕНЕ? — смех Айоланты продолжает наполнять комнату. — ОТ КАРТОНА У МЕНЯ ПОТОМ РАЗДРАЖЕНИЕ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ ОХЛАДИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЕ. — Ладно. Хочешь в полипропилене, поедешь в нём. Лучше поставь готовить обед, Йола. — ДА, КАПИТАН. КАК ВСЕГДА, ЧТО-НИБУДЬ ВКУСНЕНЬКОЕ? — Да. Что-нибудь, как на Земле. — ОБЕД БУДЕТ ГОТОВ ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ТРИ МИНУТЫ, КАПИТАН. — Хорошо, Йола, — Нурлан перехватывает дочку с рук у Лёши и направляется в другую комнату. — Пойдём, малышка, покажу тебе, какие крокусы росли на Йоле. — Опять эти крокусы... — Алексей наигранно закатывает глаза, намереваясь улечься на диване. — Я подожду обед здесь. — Лёш! Мы ждём только тебя! — из соседней комнаты раздаётся громкий, чёткий приказ капитана. — Двигай сюда своими тычинками. — Да иду-иду! Тычинками... Может у меня не тычинки, а пестики?.. — Двигай сюда хоть чем-нибудь, любовь моя.
***
Завтра Алексей обещал научить меня новому приёму — «сторителлинг». Он говорит, что моя программа уже готова к написанию одночасового юмористического монолога. Мне кажется, у меня получаются смешные шутки. Капитану они точно нравятся. А ещё завтра надо будет получить посылку с Феоны с частями нового шаттла. Капитан хочет собрать его к семилетию Айолы. Такая милая девочка у них получилась. И всё благодаря современному уровню развития генной инженерии. Никак не могу понять, чего в ней больше — взрывного темперамента капитана или упёртости Алексея. Она им ещё устроит, когда подрастёт. Через год они планируют полететь на Землю в экспедицию. Чует моё электромагнитное сердце, что мы там и останемся. Алексей ведь добьётся своего от капитана, крутит из него верёвки. Особенно, когда они закрываются вдвоём где-нибудь. ! До окончания готовки обеда три минуты ! Нужно накрыть на стол. И почему люди не могут питаться энергетическими импульсами, как я? Надо будет придумать шутку на эту тему. ! Пометка сделана ! ! До окончания готовки обеда две минуты сорок три секунды ! Всё, мне пора. А то точно переселят меня в картонную коробку. Хотя... Вряд ли. Смотрю на них иногда и думаю, они оба уже такие натуралы, до мозга костей. Аж противно. ! До окончания готовки обеда десять секунд ! Может и мне найдут какого-нибудь сообразительного ИСа — Алексей обещал. А то мне так грустно долгими тёмными ночами, пока капитан и Алексей там вместе... ! Возгорание в духовом шкафу ! — Йола!!! Что там горит? — недовольный голос капитана раздаётся на весь дом. — Ты там опять замечталась, что ли? Всё, собирай в коробку все свои чипы, готовься ехать на Феону вечером! — Солнце, не горячись, — мягкий голос Алексея и несколько поцелуев тушат сразу всю импульсивность капитана. — Йолочке просто нужно найти приличного ИСа. Пойдём, будем готовить по старинке. Я же говорю — натуралы до мозга костей, но это мне чертовски нравится. Ох, уж эти словечки Алексея. ЗАПИСЬ ЗАВЕРШЕНА...|