***
В память о таком «ценном оперативнике» Дивизион не поскупился на пышные похороны. Посмертное награждение и слишком много ненужной никому лести и взглядов, сожалеющих о чем-то, но только не о погибшем. Доктор не видела никакого смысла в похоронах, она знала, что Мастеру такое бы не понравилось. «Что за лицемерие. Лучше бы новобранцев лишний раз пропесочили по технике безопасности, со мной в виде примера. А этот маскарад зачем?» В её отряде Мастер не нравился почти никому, но ему всё ещё доверяли, и лишь потому, что доверяла она. Нужно было разделять личное и работу — так Доктор повторяла каждый раз, когда Мастер был близок к тому, чтобы получить по роже от сослуживца. И всё же, из её отряда на похороны пришёл лишь Карваниста. Остановившись в дверях, он нервными движениями поправлял парадный мундир, словно собираясь с силами, чтобы подойти. Парадная форма никогда не была для них хорошим знаком. «Мы надеваем её только когда очередной неудачливый идиот решает помереть, какая-то уже «траурная» получается» Тогда Доктор приказал Мастеру заткнуться, сейчас же она бы с ним согласилась. Карваниста, смотря на неё не с жалостью, но с сочувствием, похлопал по плечу — ему всегда плохо удавались эмоции, в этом они с ним были похожи. — Только не вините себя, капитан, судьба порядочная мразь. Доктор не винила себя, она ненавидела Дивизион.***
Спустя несколько бесконечно долгих недель звук трансмата разбудил её среди ночи, как сигнал тревоги. Первая мысль, что взломали охранную систему, вторая — нужно поднять всех по тревоге, третья — это был их с Мастером личный трансмат. После повышения им начали позволять чуть больше чем раньше, например, вещи личного пользования. Они собрали его вместе — во время общих вылетов выискивали нужные материалы и запчасти. Это было весело — напоминало Академию, когда азарт собрать из хлама сокровище был лучшим чувством и главной наградой. Стазер был около кровати — верный дозорный солдат — Доктор выставила его перед собой, целясь в темноту. Раздался щелчок готового заряда. — Капитан, очень надеюсь, что вы меня сейчас не хотите убить, я от прошлой регенерации только отошёл. Голос — чужой, но эта манера, тембр… — Ты? Система среагировала на её голос, и в комнате вспыхнул свет, Мастер — лицо перед Доктор предстало другое, новое — поморщился, прикрывая ладонью глаза. — Нет, ну может у тебя ещё кто-то есть, кто знает координаты твоего трансмата, тогда я имею полное право ревновать. Стазер оказался отброшен в сторону, а она ударила Мастера в лицо, с размаху, возвращая ему всю ту боль, через которую прошла один на один. В кабинете, когда новость о его смерти выплеснулась помоями ей на голову, во время похоронной церемонии, когда безразличие на лицах членов Дома Оакдаон было невозможно выносить. И они знали о них, Доктор была уверена, что знали — слишком старательно все отводили взгляды. — Я думал, что ты будешь чуть радостнее, — Мастер вытер кровь с губ. — Как ты спасся? — Выживание мой врождённый талант. — Они нашли твои останки в капсуле. — Не вопрос, констатация. Мастер театрально приподнял руку и ребром ладони провёл по сгибу. — Серьёзно? — Серьёзнее некуда. — Его покоробило, и он быстрым движением растёр предплечье. — На всю жизнь запомню. — И какого черта ты это сделал? — Готовил для вас план побега, капитан. Сказанное получилось понять не сразу, прошла секунда, две, но в голове было ещё слишком шумно, чтобы ответить. Доктор опустилась на кровать, шаря рукой по одеялу — стазер сейчас был бы кстати, как доказательство реальности происходящего. — Ты уверен, что получится? Это бред её подсознания, уставшего мозга и тела, что работали только благодаря стимуляторам, а Мастер на самом деле мёртв, и даже в Матрице она не смогла бы найти отпечаток его разума. Но вот он, напротив устало морщась, тёр лоб и смотрел на неё неотрывно — тем своим взглядом, она бы не обманулась. — Я же обещал тебе тогда, говорил же, что найду способ вытащить нас отсюда? Говорил же? Тот день она помнила хорошо, казалось, что именно тогда она решила, что любить — это что-то невообразимо сложное только для неё одной. «Не могу». В тишине капсулы, после рядового задания, во время выполнения которого даже оружие не пришлось снимать с предохранителя, её фраза звучала чужеродно, но Мастер почему-то понял, кивнул и перебил: «Значит, мы сбежим». Мастер тогда понял её слова быстрее, чем она сама, и взглянул с той жёсткой уверенностью, с которой имел смелость спорить с вышестоящими по званию. — Ладно. — Доктор сморгнула воспоминание. — Ладно, какой у тебя план? — Не здесь, нам нужно уходить. Шанс, что появление Мастера всё ещё могло остаться незамеченным слишком мал, а значит, им и правда нужно было торопиться. Раньше, когда им нехотя, но пообещали отставку, а «последних» вылетов становилось слишком много, побег был иллюзорным планом. Тогда она думала, что скажет о нём хотя бы своей команде, но сейчас — когда всё стало реальностью, Доктор знала, что такая роскошь, как правда, недоступна дезертирам. Нужно было отказаться от сентиментальности, если хотел выжить и не подставить оставшихся позади.***
Покидать Галлифрей не оборачиваясь, оказалось намного проще, чем она представляла, а Мастер словно и не думал уже о том, что они бросили всё там, дома. Он что-то тихо, почти под нос сам себе, рассказывал и, шутя, запрещал ей смотреть на координаты места назначения. «Сюрприз испортишь». Кто бы мог подумать, что для побега он выбрал Сол-3. Осенний промозглый ветер Земли бил в грудь и бросал на ТАРДИС красную листву, словно издеваясь — призрак Галлифрея за спиной. Морщась от порывов ветра, Мастер закрыл дверь, давая им ещё немного времени в ТАРДИС, и протянул Доктор потрёпанную с угла папку. Доктор хотела было спросить, сколько именно времени он потратил на подготовку, но отчего-то передумала, поймав уставший, но сосредоточенный взгляд. — Ты хорошо подготовился, — она пролистала документы на человеческое имя. — Вы во мне сомневались, капитан? — Он отдал её ключи от дома и записку с адресом, «и как он успел так быстро привыкнуть к английскому?». — Остальные документы и необходимое будет ждать там. — От своего лучшего подчинённого, — в голосе звучала искренняя гордость, — меньшего я и не ожидала. Улыбающийся Мастер казался слишком уж довольным. Будучи ниже её по званию, он обращался к ней чаще официально и, будучи «в поле», не позволял себе ничего другого кроме «капитан», «командир». Только вот Доктор знала, что для него это была скорее игра, чем послушное следование инструкциям. — Разойдёмся. Вместе будет опасно. — Доктор провела пальцем по ламинированной бумаге. — Проследишь, чтобы меня кто-то нашёл? Арка Хамелеона в руках — рыцарский шлем. Побег не всегда трусость, иногда это новая война. — Конечно, Доктор. — Увидимся позже. — Шлем плотно сел на голове, остался лишь последний шаг. — И спрячь ТАРДИС получше. Мастер отдал честь, и Доктор с сожалением поняла, что не смогла бы скучать, даже если хотела. Вспыхнувшая следом боль стёрла тоску.***
Фонарь маяка вспыхнул, ослепляющим светом заливая тьму вокруг них, и Мастер был бы рад принять это за хороший знак, но Галлифрей научил, что на войне бывают лишь дурные предзнаменования. Уходить от Доктор он не собирался — его собственные документы лежали в сумке. Какое всё же нелепое имя — Ли, но хотя бы не Джон. А тот урод на Варке ещё и цену заломил, понимал ведь, что если галлифреец пришёл за поддельными документами для Земли — помойки даже по меркам последних местных отбросов — то будет готов отдать любые деньги. Мастер и отдал, даже больше, чтобы только тот варканец держал язык за зубами. Мастер начал планировать побег давно, раньше, чем эту мысль озвучила Доктор, он выжидал, знал, что она должна была первой сказать об этом вслух. Побег — сакральное нечто, то, чего они, казалось, не заслуживали. Мастер не рассказал, что авария капсулы была устроена не им. Хотели ли в Дивизионе избавиться от него или планировалось только припугнуть — он не знал, да и выяснять не хотелось. После всего, единственное, за что он мог быть благодарен начальству, так это за толчок к действиям, за предоставленный шанс. В последний раз Мастер посмотрел на Доктор, прежде чем уйти и вызвать скорую для женщины по имени Рут. Дожидаться прибытия людей он не стал, с Рут они встретились позже. После того, как он спрятал ТАРДИС, выслушав перед этим слишком много недовольных комментариев — капсула, как и Доктор, прятала страх за крепким фасадом — и после того, как он свыкся с ролью человека и с биометрическим щитом. В первое время было трудно, убеждать себя, что его Доктор — человек, но всё ещё такая же, как была раньше. Её сознание Повелителя Времени, запертое под замком, чувствовало его, отчего и Рут привязалась к нему, быстрее, чем Мастер ожидал. Это льстило. Хотя бы на Земле, прячась как беглецы, у них было то «долго и счастливо», — пускай и фальшивое — которого не могло быть на Галлифрее. Когда на Земле появилась другая Доктор — он узнал её почти сразу, насквозь пропитавшуюся временем и парадоксами — Мастер понял, что пряткам пришёл конец. Теперь их найдут. Успокаивало одно — раз она появилась здесь, значит, у них всё получилось, Доктор успела сбежать. Сработал ли его собственный план отхода, подготовленный для неё, получила ли она зашифрованное сообщение — он не знал, важно было лишь то, что всё получилось. Теперь Мастер был спокоен, и даже собственная смерть не могла испортить ему настроение. Было лишь немного досадно, что у них оказалось недостаточно времени. Снова.