Ненасилие

- Я не беременна… - Эти слова Клочковой до сих пор звенели в ушах, наполняя его незамутненной радостью. Ну надо же! Сподобилась рассказать! И отчего же это у нее совесть проснулась? Уж точно не по естественным причинам! Кто-то, вероятно, заставил ее сделать анализ и не позволил скрыть его результаты. Кому-то надо сказать огромное человеческое спасибо. Кому же, кому…       Показ был закрытым, но каким-то чудом на него пробрались секретарши. Может, стоит прислушаться к их разговорам?       Александр Воропаев стоял с бокалом шампанского около колонны, занимая очень удобную для наблюдения позицию. Громче всех говорила толстенькая помощница Урядова, она вообще была бесценным источником информации. Кажется, ненавидела Клочкову больше всех. Очень, очень интересно! - Представляете?! Она же Романа Дмитриевича за нос почти целый месяц водила! - Точно-точно, - поддержала ее Шура, - на нем, бедняге, лица не было. Вот был бы кошмар, если бы до свадьбы дело дошло!       Александр оторопел. Вот даже как. То есть с него она бы тянула деньги, пока могла, а потом выскочила бы за Малиновского… да, неплохая комбинация для такой идиотки. Хотя – почему идиотки? Нет, такие тупые стервы иногда проявляют изворотливость. Да, Виктория сумела его удивить. Теперь понятно, почему Ромка нажрался и радуется, как дебил. Уж не секретарши ли вывели Вику на чистую воду? Да-да, скорее всего. Эх, и не скажешь ведь спасибо – испугаются еще! Ну да ладно, обойдутся. А вот с Клочковой надо будет… серьезно поговорить. Так просто с рук ей такие игры не сойдут. Он заставит ее заплатить… Но не сейчас. Показ – это показ. Пусть все идет своим чередом.       Воропаев спокойно допил остатки вина и направился к подиуму, раскланиваясь со встречными знаменитостями и просто знакомыми. - Андрюша, отличный показ! Рад за тебя! - Саш, спасибо! – лицемерная улыбка друга-врага просто отражает его собственную. Ничего, ничего, улыбайся, пока можешь, Андрюшенька. Всем, всем от него достанется. Дайте только срок. А особенно – Клочковой.       Как ни странно, эта стерва никакой для себя опасности не чувствовала, спокойно себе стояла рядом с Кирой и улыбалась. Она хочет в Милан, надо же. Да пожалуйста. Хоть завтра. Пусть увольняется – и катится.       Но завтра принесло совершенно новые ощущения. Она посмела его шантажировать! Записала разговор на диктофон! И теперь он вынужден терпеть ее в Зималетто!       Александр в бешенстве наматывал круги по кабинету в министерстве. Эта. Тварь. Посмела! «Так, Саша, успокойся. Возьми себя в руки. Ты не позволишь какой-то секретарше диктовать тебе условия. Только не тебе. Пусть вон Малиновского шантажирует». Он ее ненавидел! Но не мог не признать, что она сумела обвести его вокруг пальца. Хм, уже вторая успешная комбинация. Вывод: она не совсем идиотка. Значит, надо отомстить по-другому. Такой же крапленой картой.       Александр сел за свой стол и крепко подумал. А ведь план-то получался отличный! Все по ее сценарию, ну, почти все. К концу рабочего дня в общих чертах схема действий сформировалась. Всего один звонок… - Виктория! Твоя взяла. Я готов принести тебе свои искренние извинения и умолять остаться в Зималетто. Ты не против, если я сегодня к тебе зайду?       Последняя фраза была записана на диктофон. Должно все получиться! Йес! - Нет, Саша, я не против… - голос у Виктории явно растерянный. Чувствует подвох, а где он, найти не может! Так ее, стерву! – Заходи, я после семи дома. Специально ради тебя освобожу свой вечер. - Отлично, дорогая, тогда до вечера. - До вечера…       Ха! Звонок завершился. Александр довольно откинулся в кресле и ухмыльнулся. Надо бы подготовиться… к извинениям. Как следует.       Подготовиться… на что, интересно, она рассчитывает? Что он ей в любви, что ли, признаваться будет? Этой… ладно, не идиотке. Но тем не менее! Да ни за какие сокровища мира!       Букет цветов, коробка конфет… ну уж нет. Не на того напали. Кажется, у нее были перебои с продуктами? А почему бы и нет? Заехать в супермаркет и приобрести пару упаковок лапши быстрого приготовления – дело пяти минут. Зато какая радость девушке! Да, и что-нибудь для извинений. Обязательно.       Она, оказывается, тоже подготовилась. А это и хорошо. Букет все же пришлось купить – для отвлечения внимания. - Привет, проходи. - Благодарю.       Этот обмен любезностями происходит на пороге, а потом он делает шаг вперед и протягивает ей веник. Неужели Клочкова смущена? А, нет, просто радуется. Она уходит за вазой, чтобы поставить цветы, а он проходит в комнату и быстро находит удобное место, чтобы оставить этот предмет. Занятное получится шоу… - Ну вот, как они смотрятся? – Вика ставит вазу на тумбочку. Смотрится действительно неплохо. Это все уже снимает камера, которую он только что включил. - Отлично смотрится. Так я могу начинать? - Что? – она удивленно смотрит на него. Опа! А у нее, оказывается, с едой не так и плохо! Даже накрыла скромный стол! - Я пришел к тебе умолять остаться в Зималетто, помнишь? - Саш, да я… я пошутила же. Прости. Не надо ничего. Но молодец, что пришел.       А вот это уже не было предусмотрено. - Даже так? – удивление было искренним. – Какое благородство! Что, и запись диктофонную отдашь? - Она – моя единственная гарантия не остаться без работы. - Ну, почему же? Может, я дам тебе другую?       С этими словами он подошел к ней вплотную и слегка поднял ее подбородок указательным пальцем левой руки. Посмотрел прямо в глаза. - К-какую?.. – успела сказать она, прежде чем он резко притянул ее к себе и впился в ее рот поцелуем. Она ответила на поцелуй! Попалась!       Наверное, она сильно удивилась, когда он просто толкнул ее на кровать и навалился сверху. В перерывах между поцелуями, которыми он покрывал ее грудь, одновременно сдергивая кофточку, он шептал: - Значит, я использую тебя как свою сексуальную игрушку? Хорошо, очень хорошо. - Я не… - О, да, да Виктория. Мне нравится такая постановка вопроса. Я продолжу заниматься этим же самым. - Прекрати немедленно! Перестань! – она орет и извивается. И тут он коленом раздвинул ее ноги. Она вскрикнула и часто задышала. Да, детка! Только так! Смачный поцелуй в шею. Стиснуть грудь – да-да, Вика тащится от такой грубой стимуляции. Рука сжимает тонкую ткань кофточки и резко рвет, сверху вниз, вместе с ажурным лифчиком. Серия легких укусов – шея, плечо схватить губами сосок и слегка втянуть. Вика уже стонет, а ее руки шарят по его телу. Это рефлекс, не иначе, и она ловко расстегивает его ширинку. Тащит вниз брюки, прихватывая боксеры. Он жаждет ее, это очевидно. А она – его. Он входит резко, грубо, сразу на всю длину. Снова ее вскрик – ей надо привыкнуть. А вот ему не хочется ждать, он сразу начинает двигаться, напористо и сильно. Вика сжимается вся, и ему все же приходится выжидать. Приходится ее торопить – снова стимуляция, на этот раз получилось еще быстрее. И вот он уже наверху блаженства – фрикции выходят равномерные, частые и чувственные. Не забывает он и про шею – да. Самая эрогенная часть тела Клочковой. Странно – он сам еще далек от того, чтобы кончить, а она уже активно стонет. И он ощущает толчки-сжатия вокруг своей плоти. Неужели она уже?.. Нет, ну это никуда не годится! Боже, ну почему все опять пошло не по плану!? - Сааааш! – стонет она в последний раз и так извивается, что он не выдерживает. Никакой возможности выйти из ее тела сейчас он для себя не видит. Разум покидает черепную коробку, все мысли только об одном: только бы эта сладкая пытка не прекращалась. Еще, еще… о, да! Да, детка! Ты точно знаешь, как доставить мужчине удовольствие. - Восхитительно! – бормочет он куда-то ей в шевелюру, выровняв дыхание. – Ты настоящий профессионал своего дела. - Что ты сейчас сказал? – тут же вспыхивает она. Начинает ерзать, желая освободиться, но он не дает ей такой возможности. Вся ее одежда постепенно, но весьма быстро оказывается сорвана. - Идеально, все идеально, - бормочет он. Брат меньшой уже снова в состоянии готовности. Вот только кое-чего не хватает… он шарит рукой под подушкой. Да, вот они, эти чудесные приспособления. Еще в прошлый раз подметил их наличие. он тогда еще был приятно удивлен тем, что она практикует БДСМ. Секунда – и ее рука, правая, оказывается в наручнике. Второе кольцо уже пристегнуто к спинке кровати. - А ну расстегни! – приказывает она, но уверенности в ее голосе, понятное дело, нет. - Это будет длинная ночь, Виктория.       Александр встает и не спеша раздевается сам. Достает из кармана пиджака, который скинул еще раньше на стул, лубрикант. Она завороженно и испуганно наблюдает за его действиями. Он не спеша выдавливает себе в ладонь немного средства и, глядя ей в глаза, смазывает член. Лубрикант имеет легкое тонизирующее действие. Не то, чтобы это было нужно ему – скорее, ей. - Я больше не хочу! – снова говорит она, но уже не может оторвать взгляд от его рук. И не только рук, конечно. - Не обманывай сама себя, Вика, - усмехается он. – Еще как хочешь.       Она вдруг задрожала. Вот это было странно. С чего бы? - Пожалуйста… - она уже почти шепчет, - будь нежнее…       Вот, блин, зачем она это сказала? Чтобы он почувствовал себя садистом?! - Возможно, но обещать ничего не могу.       Она вся зажалась, буквально в комок. Отчего она боится? И чего? Наручники она, вроде бы, уже практиковала? Ладно, зайдем с другой стороны. Александр идет к накрытому столу и наливает в бокал вина. Подает ей. Руки трясутся – у нее. Два глотка – и бокал пуст. Он отбирает его. Осторожно разворачивает ее лицо к себе и снова целует. Вкус вина смешивается с ее слезами. Да что за черт?! Опять не по плану! Он углубляет поцелуй, позволяя легкую стимуляцию. И все снова получается. Вика постепенно расслабляется и потихоньку постанывает. Член наливается, стояк приносит ощутимый дискомфорт. А какого рожна он ждет? Лубрикант рядом, на тумбочке. Открыть его одной рукой, слегка надавить и, зачерпнув еще геля, провести ладонью по ее промежности. Два пальца – внутрь вагины. Вскрик. Она насаживается на них! Да, сработало! Уже не в силах сдерживаться, он снова грубо входит. На этот раз ей не больно, она уже полузакрыла глаза и кайфует. Его член оказывается в мягком плену, со всех сторон хорошо. Но теперь он не спешит. Сперва разгоняется, заставляя ее дрожать от предвкушения развязки, затем сознательно замедляет темп. Теперь он может контролировать ситуацию. Вика недовольно голосит, но он издевательски смеется. - Тебе придется умолять меня, чтобы я позволил тебе кончить и на этот раз, милая. - Мерзавец! Ненавижу тебя! - Я не против, если тебя это возбуждает.       Он снова ускоряется и снова не дает ей дойти до финала. Теперь она хочет освободиться! Прекрасно, просто отлично!       На самом деле, еще один такой раунд, и он не выдержит сам, но, к его радости, она сдается первой. - Саша, пожалуйста! Не останавливайся! Умоляю! - Умница! Дрессировке поддаешься! – победно смеется он и старается удовлетворить ее мольбу. У него отлично получается. Вика стонет, уткнувшись ему в плечо. Он тоже слегка стонет – уж больно яркие ощущения, когда внутри вагины оргазмирующей женщины тебя сжимает и вообще, можно сказать, выжимает. Получается, они кончают вместе. - Просто прекрасно, - мурлычет он ей в шею. - Отпусти меня, - тихонько хнычет она. - Еще чего! Я только начал! – смеется он. - Мне надо в туалет! - Ну, если так…       Он дотягивается до ключа и отпирает наручник. Вика вырывается на свободу и действительно несется к санузлу. Но, конечно, возвращается. Глаза у нее уже немного сумасшедшие. - Иди ко мне! – этот приказ он отдает ровным, твердым голосом. И она слушается, идет, как под гипнозом. Садится на кровать рядом, и он притягивает ее к себе. Ласки начинаются почти сразу. Сразу – действенные. Создатели лубриканта не обманули – он снова в тонусе. Да и она заводится быстрее, чем в прошлый раз. Теперь он переворачивает ее на живот, на подушку, и пристраивается сзади. Так ощущения еще острее. И лубриканта не жалеет. Но Александр рискует повторить прежний финт: не дать ей кончить сразу. Уже после первой попытки она начала умолять: - Саша, пожалуйста! Я прошу тебя! Умоляю! - Нет, сейчас ты так просто не отделаешься, милая. Скажи, где ты прячешь ту самую диктофонную запись? - Нет! - Мы никуда не торопимся, Виктория.       Она снова начала не с того – попробовала ускользнуть от него. Не вышло, он держал крепко. Немного нарастить темп – и снова почти остановиться. Она уже почти рыдает. - Где запись, сучка? – крепкий шлепок по ягодице вызывает очередной ее вскрик. - Нееет! Аааа! Я… не скажу… - А если так?       Еще немного любриканта, и член выскользнул из влагалища, потом сразу же ткнулся в другое отверстие. Вот тут ее пробрало – очевидно, Вика не была любительницей анального секса. - Не надо, пожалуйста! Я все скажу! - Говори, - спокойно сказал он. Член водил круги вокруг сжавшегося отверстия, периодически тыкаясь в него. Ему очень. Очень хотелось зайти еще и туда. Но может быть, не сегодня. – Так где запись, которой ты меня шантажировала? - Она… на работе! - Ответ неверный! – он слегка надавил, она задергалась и зарыдала. - Не надо! Я не хочу так! Пожалуйста! Запись на кухне, в верхнем ящике стола! Только не надо там… - Жди меня тут, никуда не уходи, - он отвесил ей еще один шлепок по другой ягодице – для симметрии, и пошел в указанном направлении. Да, запись была, где сказано. Та ли самая? А какая теперь ему разница? У него ведь есть своя.       Он вернулся в комнату: Вика, послушная и готовая, стояла все в той же позе – собаки. И он не выдержал. Взял сразу быстрый темп, совместив со стимуляцией. Она кончила довольно быстро, но его это не остановило, он продолжал, не прерываясь. Второй оргазм подряд выпил все ее силы. Она просто упала на живот, где стояла. Он навалился сверху, его пальцы водили по ее промежности, периодически раздражая анус. - Будешь хорошей и послушной шлюшкой, буду тебя подкармливать. Иногда. Может быть. И даже не буду заставлять уволиться.       Он встал и начал медленно одеваться. Они никак не реагировала. Он попробовал кусок того, что она приготовила: гадость. Резиновое мясо и липкие макароны. Вино тоже… дешевое. Он такое даже пробовать отказывался. Разумеется, с удовольствием прокомментировал свои выводы. - Ладно, вот тебе – за испорченную одежду.       Сверху на Викторию упало несколько тысячных купюр. - И вот, хоть поужинаешь нормально, - с этими словами Александр выставил на кровать две пачки дошика.