Ненасилие

- Итак, Мария, думаю, нам с вами надо поговорить, - начал Александр. - Я больше так не буду, Александр Юрьевич! – Тропинкина была в ужасе. Интересно, почему? - О дисциплинарном взыскании забудьте – у нас с вами, после вчерашнего, надеюсь, установились особые отношения? - А… какие?.. - Вы дали мне некий аванс. Ваш номер телефона означает, что я могу вам звонить. И даже назначать встречи. - Я очень извиняюсь, но я… я не это имела в виду! - И что же, Мария, вы имели в виду? -Ну, я… хотела, чтобы Федя меня приревновал… - Курьер? Приревновал вас ко мне? - искреннее удивление в голосе президента сменилось его смехом. – А вы не подумали предупредить меня о том, что планируете? Не говорю уже о том, чтобы попросить разрешения использовать меня таким… образом? Боюсь, я не могу этого ни понять, ни простить. - Ну простите меня, пожалуйста! Я правда все поняла и больше никогда так не буду… - Может быть, вы достаточно испуганы, чтобы десятой стороной обходить меня, - он подошел и встал сзади, - но что насчет остальных? Кто еще падет жертвой ваших неуемных желаний и интриг? - Да я Федьку только люблю! А он на меня внимания не обращает! Ну вот что мне было делать? - А может, вам стоит забыть его? Похоже, ему-то все равно, не так ли, Мария? – он подошел еще ближе, его дыхание уже касалось ее волос. Еще немного, и он прикоснется к ней… Только не это! - Нет, не надо! Пожалуйста! Лучше увольте меня! - Ну, что вы – это совсем не обязательно. Лучше я вас отправлю к Георгию Юрьевичу… кажется, он собирался цитировать вам трудовой кодекс? - Нет! Только не к Урядову! - Экая вы привередливая, Тропинкина! И я вам не люб, и Урядов! Ну и где ваш Федя-то, а? Похоже, слился Федя!       Вот тут и появился рыцарь. Коротков ворвался в кабинет (Марина получила инструкции особо не препятствовать) и воскликнул: - Маша, ты в порядке? - Федя… а что ты тут делаешь? – счастливым голосом проговорила она, глупо улыбаясь. - А я… - он немного остыл, видя, что Воропаев смотрит на него с живым интересом исследователя и вообще не собирался приставать к Маше, - а я мимо шел, вот… и решил зайти… а вы тут… вот… - Очень содержательно, - хмыкнул Воропаев. - Не троньте Машу, Александр Юрьевич… она для меня все…       Тропинкина так и села в кресло – ноги подкосились. Коротков бросился к ней. - Маша, Маш! Не волнуйся – все будет хорошо, слышишь! - Да? Все хорошо, говоришь? – она шмыгнул носом, - а сам… даже не смотрел в мою сторону! И вырядился… для кого-то! Вот для кого ты так вырядился, а, Федь? - Так это же дресс-код, Маш, ты чего? – улыбался Федор, - а смотрел я по сторонам, потому что… работа у меня такая. Да, Александр Юрьевич? - Истинная, - ухмыльнулся Воропаев и продолжил, - ну, что, Тропинкина, будете продолжать свои интрижки или все-таки сделаете правильный выбор, а? - Так а что тут выбирать-то, - слабо вздохнула Маша, - я Федьку выбираю, и если вам так обидно, то увольняйте меня! - Александр Юрьевич, а можно нам с Машей… наедине поговорить? – совсем обнаглел Федор. - Что ж – последнее желание приговоренного, как говорится, - мерзко ухмыльнулся президент, - выговор обоим! Кстати, Федор Михайлович, мне кажется, вам стоит заглянуть в бывший кабинет Пушкаревой. У вас пятнадцать минут, и если по истечении этого времени вы все еще будете тут, выговором не отделаетесь.       И он гордо вышел из собственного кабинета. - Может быть, кофе, Александр Юрьевич? – Марина тонко улыбалась: эта мудрая женщина всегда очень хорошо к нему относилась и отлично его понимала. - Не откажусь. Принесите в конференц-зал. Займусь делами пока там.       Спустя пятнадцать обещанных минут он вернулся в свой – к счастью, уже пустой кабинет. Вздохнул и придирчиво оглядел – не оставила ли парочка влюбленных беспорядка. Нет, не оставила – только в каморке остался стойкий запах цветов и на столе лежала пустая открытая коробочка из ювелирного магазина. Как-то раз Федор во время отчета разоткровенничался и подробно описал кольцо, которое он собирается купить, чтобы сделать Маше предложение. А Саша запомнил – ничего страшного, Федор все равно собирался именно таким образом потратить свою премию.       Вика заменяла Машу на ресепшне – снова, Урядов так сказал. С этой работой она была уже знакома, ничего страшного. Шура и Амура крутились рядом, все мандражировали в ожидании Маши и Феди. И вот… - Ну, я же говорила! – усмехнулась Вика. Маша несла в руках букет нежно-кремовых роз, а на пальце у нее блестело новое колечко.       Будто после взмаха волшебной палочки рядом со стойкой ресепшна появились Света и Таня, все уставились на влюбленных. Те, наконец, обратили внимание на толпу встречающих. Федор взял ее за руку и повел к ним – хвастаться. - Ой, девчонки, - поведала растроганная Маша, - а Федя, оказывается, с Александром Юрьевичем специально все так устроили! Вот! – и она протянула вперед руку с кольцом. - Мария оказала мне честь, согласившись стать моей женой! – гордо сообщал Коротков. Сразу же последовали крики, свист и хлопки: женсовет так выражал свою радость за подругу. Вика улыбнулась и даже пару раз хлопнула. Через некоторое время на нее тоже обратили внимание. - Вот видишь, Вик, Александр Юрьевич совсем не такой, как ты говорила! Он прекрасный человек, а не монстр, которого ты нам описала! – высказалась Шурка. - Я не сказала вам ни слова неправды, - равнодушно пожала плечами она, - и если что-то хорошего из наших отношений и получилось, так это то, что они сделали его нормальным человеком. Так что радуйся, Тропинкина, что попала на него сейчас, а не раньше. И, кстати, давай, заступай уже. Мне к Милко надо возвращаться. - Да тебе просто завидно! – выдала вдруг Машка, за что схлопотала подзатыльник от Ольги Вячеславовны. - Нет, я рада за вас, - невозмутимо отозвалась Вика. – На свадьбу-то позовете? - А как же?! – быстро сказал Федор, - но мы пока с датой не определились. Вот сегодня вечером как раз и определимся, да, Машунь? - Конечно, Федечка! – радостно отозвалась она. - Ну, раз все хорошо, я и вправду пойду? - Давай. Спасибо, Вика. – отозвалась за всех Амура.       У Милко было хорошо – модели были веселыми девочками. С ними можно было поболтать ни о чем. Все разговоры, правда, в основном сводились к поездке в Японию – пора было уже начинать готовиться. Милко грозился придумать и еще что-то новое к этому времени.       Ярослав теперь выдавал Вике работу с утра, а она сдавала ее ему в обед. Традиция обсуждения книг и совместного принятия пищи у них сохранилась, поскольку Ярослав все же сумел вытеснить из своего воображения кадры с предыдущего показа. С Колей Зорькиным Вика теперь часто созванивалась – он докладывал ей о том, как работают ее деньги. Получалось, что состояние медленно, но увеличивалось, и это было замечательно. Продажа машины стала следующим важным делом. Тут помог Ярослав – один из его знакомых заинтересовался этим предложением. Так что к концу недели мерс был продан, а деньги поступили на ее счет. На этом распродажа имущества завершилась. У Вики больше ничего не было, и она приступила к раздаче долгов.       Виктория позвонила в магазины, где Саша покупал ей одежду, обувь и белье. Конечно, возврат они уже сделать не могли – время, отведенное для этого, истекло. Но они с радостью ответили ей, на какую сумму были чеки. Вика тщательно записывала и формировала ведомость. Туда же включила стоимость своего билета в театр, Эрмитаж, стоимость подарков, купленных на новый год по Сашиной карточке, билеты на самолет и половина стоимости апартаментов в Питере. Она постаралась припомнить все! Сумма получилась внушительной – даже чуть больше, чем стоимость автомобиля. Эту сумму, взяв недостающее с другого счета, Виктория положила на отдельный счет – на предъявителя. Реквизиты получила. В посылке, которую Федор демонстративно доставит Саше в кабинет при большом стечении народа, кроме номера счета, где деньги лежат, лежали две пачки «доширака». Да, еще ведь оставались те семь тысяч, которые он тогда ей оставил. А вот что делать с ними… просто так отдать? Не поймут. Нужно, чтобы было как можно унизительнее. Она знала, с кем можно посоветоваться. - Коля, вот скажи, если мужчина бросил тебе несколько тысяч как подачку, то как ему вернуть их в наиболее унизительном эквиваленте? -Ну… мелочью? Хотя нет, там немного будет… а, знаешь, что? Купи на эту сумму каких-нибудь лотерейных билетов. Вот это будет самое то! Очень унизительно, ведь лотерейный билет – это самая бесполезная вещь на свете.       Это был отличный совет! Вика обрадовалась и побежала в ближайший киоск «Спортлото». Купила семьдесят билетов по сто рублей не глядя. И вот, небольшая коробочка упакована и ждет своего часа. Вика же продолжила приготовления к окончательному отъезду. Большую часть вещей она оставила в квартире, тщательно упаковав. Их должны были отправить на адрес ее матери Ждановы, когда будут сдавать ключи хозяевам. Немногое оставила как свой багаж в Японию и дальше. Для поездок по городу арендовала бюджетный седан «ниссан». Специально обговорила, что оставит его в аэропорту перед вылетом.       В понедельник на работу вышел Жданов. К тому времени страсти среди женсовета уже улеглись, и его встретили относительно спокойно. Они с Викой вернулись на производственный этаж. - Ну, как свадебное путешествие? – спросила Вика его. - Хорошо, но мало, - ответил Андрей и мечтательно улыбнулся. – А ты тут как? - Нормально. Я же у Милко в основном тусуюсь. Никто не пристает, если ты об этом. Готовимся к Японии. - Я с вами поеду, - кивнул он, - Сашка отправляет. Ну это логично. - А Катя? - А Катя поедет с нами от агентства Юлианы, - радостно сказал он. - Отлично! Для вас – продолжение медового месяца! - Точно! Говорят, там как раз зацветет сакура… - Всегда мечтала посмотреть, - улыбнулась Вика. - Вот и посмотришь.       С заявлением об увольнении помог Ярослав: он же был должен Вике желание. Получилось здорово: приказ о Викином увольнении затесался среди других бумаг, и Ветров на пару с Федей умудрились так заговорить Урядова, что он подмахнул не глядя, а Татьяна, так же не глядя, поедая вкусный пончик, подшила и присвоила номер. Днем, когда Вика могла считать себя свободной, станет день отлета делегации из Японии. В Москву она не вернется. По крайней мере, не в этот раз. Коробочку с долгами Вика оставила у Феди еще в пятницу, а передать ее он должен был на совете директоров в понедельник. Так вот, как бы случайно, все должно было получиться. А Вика уже будет в Японии.       Время неслось все быстрее. И вот, наступил вечер субботы. Уже вечером воскресенья они должны были отбыть. Вика приехала на временную квартиру пораньше, чтобы спокойно собраться и выспаться. Вот только выспаться ей не удалось: пришел Саша. Бледный, какой-то взъерошенный. Против обыкновения он просто обнял ее, потом подхватил на руки и посадил на кровать. А сам сел на пол и положил голову ей на колени. Они просто замерли в молчании. Потом также молча переместились в кровать и обнявшись лежали. Слова… какое они имели значение? Вика улетала, а Саша оставался. Она каждую минуту будет бояться, что с ним произойдет беда, а он будет вынужден изображать мажора, дорвавшегося до власти в одной отдельно взятой компании. И вызывать на себя огонь бандитов и конкурентов, пока союзники будут работать. И самым ужасным во всем этом была неопределенность и невозможность связаться. Услышать голос друг друга. Не говоря уже про обнять.       Конечно, была и близость. У них было достаточно времени. и выспаться успели. И собраться Вика смогла как следует. Когда она вышла из квартиры, Саша оставался еще там. Он просил позвонить ей из аэропорта, когда пройдет регистрацию на рейс. В виде исключения, чтобы услышать ее голос еще раз, после долгого перерыва. И она выполнила его просьбу, после чего совсем отключила телефон. О прибытии рейса и всем остальном пусть сообщает теперь Андрей. А Вика просто будет стараться выглядеть, как будто у нее все нормально.       Саша дождался звонка и выбросил эту сим-карту, предварительно испортив. Он дождался темноты и покинул квартиру. Сел в свою машину и отправился домой. С завтрашнего дня начнется активная фаза операции. Павел все подготовил, как и Ростов. Как и его, Сашины люди. И все у них должно получиться. Главное, что близкие будут в безопасности. И Вика.       Он все узнал про ее семью. Мать была замужем, второй раз. От первого брака у нее есть сын Иван, ему уже тридцать пять. Вика – вторая, рождена была вне брака, а во втором браке есть младшие дочери, пятнадцать и двадцать три года. При этом Ирина Михайловна всего пятидесяти двух лет от роду. У нее крупнейший в городе торговый бизнес. Так что Вика будет в порядке. А вот насчет способностей – тут все было, как он предположил. У Виктории были огромные математические способности, проявившиеся еще в начальной школе. Но ее мать считала, что это блажь и девочке главное быть красивой. Но вмешался отец, который настоял на найме учителей для развития способностей Вики. В девятом классе Вику забрали в Москву и целенаправленно стали готовить к поступлению в престижный ВУЗ. И она поступила. А вот что происходило дальше – вообще не понятно. То ли страстная любовь к этому Кириллу, то ли у нее поменялся паттерн поведения, но она почти полностью забросила учебу после первой сессии. Однако сдавала все экзамены, пусть и на троечки, но в срок и без пересдач. То есть не напрягаясь. Пока не вышла замуж.       Замужем пробыла восемь лет, детей не было. После развода получила квартиру, машину и некую сумму денег, которые успешно промотала. Остальное было известно. И она была какое-то время востребована как модель. Даже в студенчестве участвовала в конкурсах красоты – правда, первых мест не занимала, они, как правило, доставались блатным. А Вика блатной не была, увы, иначе бы закончила вуз. Но она вышла замуж, планируя посвятить себя семье и светской жизни, и успешно выгрызала себе дорогу среди таких же зубастых красавиц. Это все еще означало наличие ума и смекалки, как минимум. А за год до развода словно поглупела. Сашин источник не мог сказать, почему и как такое произошло. Вика совершенно изменилась, судя по воспоминаниям ее круга общения. Ее поведение стало совершенно иным. И вот такую Вику рядом с собой Пашенников терпеть уже не стал, просто откупившись. Скандал она ему при разводе устроила, конечно, знатный. Кое-в чем подмочила репутацию, но это спустили на тормозах. Интересная история получилась, много непонятного, но детективы, которых Саша нанял, обещали разобраться. Возможно, в ближайшее время, а пока… надо готовиться к чему угодно.