Проигравший

      Дверь хлопает оглушительно громко, и Юнхи подскакивает, почти уткнувшись носом в широкую спину Лукаса. Он замирает и вроде не реагирует на звук, зависнув взглядом на огромной кровати.       Юнхи еще раз втягивает носом приятный запах парня, заполняя себя им, а не обычным запахом мотеля: немного пахнет ворс ковра под ногами, к нему примешивается острый аромат чистящих и освежителя, а из приоткрытого окна тянет уличными закусками.       Она толкает Лукаса в спину, заставляя все же уверенно шагнуть вперед. ‒ Засомневался? Или кровать слишком мала для тебя? ‒ подначивает Юнхи, скрывая свое волнение.       Лукас оборачивается и прищуривается, странно улыбаясь. ‒ Я думаю, в какой позе проигравший будет иметь победителя, ‒ хмыкает он и облизывает верхнюю губу. А еще подходит близко-близко, и Юнхи в отступлении упирается лопатками в стену совсем небольшой комнатки.       Юнхи вспыхивает. Шум с улицы вроде притихает, забиваемый гулкими ударами сердца, что срывается с тревожной рыси в галоп.       Она фыркает более самоуверенно и идет на него. ‒ Раздевайся, герой-любовник, и дай мне оценить, кто в какой роли окажется.       Парень замирает, пойманный на треплющем его еще с улицы мандраже, а Юнхи смело проводит руками по его груди, пальчиками быстро начиная расстегивать пуговицы на рубашке и чувствуя под ними гулкие удары его сердца. Поднимающуюся температуру вокруг и почти окруживший их вакуум она игнорирует, стараясь не пыхтеть от усердия.       Лукас перехватывает ее руки своими длинными пальцами, посылая горячие искорки бежать вверх, аж до затылка. Юнхи хочется дернуть головой, прогоняя щекотку. А еще ей хочется прижаться к нему: такому горячему и большому. И наконец-то попробовать его. Зря она, что ли, это все затеяла?       Лукас словно читает мысли и медленно тянет ее руки вверх, удерживая их одной только своей горячей лапищей. И уверенно раздвигает ее ноги своим коленом. Она ежится, чувствуя себя уже не той ведущей, которой хотела быть в самом начале. ‒ Я все сделаю сам, ‒ его густой бас гипнотизирует. Юнхи задерживает дыхание и сглатывает, словно это может успокоить горячее вожделение, что подожгло ее прямо между ног.       Второй рукой парень ныряет под задравшуюся блузку, нежно оглаживая бок. Медленно ведет мягкой ладонью дальше к пояснице, руководя обжигающими мурашками, которые табуном скачут по спине Юнхи и бросаются врассыпную между лопатками. Лукас дышит часто и глубоко: это важно, чтобы держать себя в руках рядом с ней.       Юнхи опьянена не только его телом, что сейчас так близко и согревает ее дрожащую, сколько взглядом, в котором она читает более греховное, чем могла представить. От пляшущих у костра чертей, которых она видит на дне темных глаз, внутри все разливается теплым медом. Он, нагреваясь все больше, стекает в самый низ, заставляя нервно закусить губу, чтобы предательски не застонать.       Лукас еще раз внимательно изучает что-то на ее лице и захватывает (наконец-то) ее губы своими. Юнхи все же стонет ему в рот и дергается, когда его пальцы впиваются в кожу на пояснице, притягивая еще ближе.       Юнхи теряется в его пухлых и очень нежных губах, в блуждающих по спине огромных руках и сама мягко обвивает его шею, когда он отпускает ее руки.       Она не помнит, когда именно так его возжелала, но поцелуи оказываются точно лучше, чем она ждала. Полные губы легко скользят по ее, мягко втягивая и раздвигая, беспрепятственно позволяя впустить наглый язык. Лукас пахнет собой и немного кока-колой, которую сейчас Юнхи ощущает на языке.       Юнхи перебирает его мягкие волосы на затылке, а потом тянет за них, потому что поцелуй становится жадным, глубоким. Она охотно отвечает, льнет и хочет еще ближе, а Лукас длинными пальцами пробирается выше и ловко расстегивает крючочки тонкого лифа. Юнхи дышит носом громко, и Лукас отстраняется, заглядывая в затуманенные глаза. Раскрасневшаяся, с опухшими губами и вся очень мягкая. Только соски твердые: он хорошо их ощущает сквозь тонкую ткань.       Юнхи ведет без опоры, но она сдвигает брови и пытается вновь дотянуться до парня, пока тот суетливо расстегивает свою рубашку. Он сдергивает ее с себя резко и властно хватает Юнхи, вновь размашисто и влажно целует, спускаясь губами на подбородок и заставляя откинуть назад голову. Юнхи слепо шарит руками по его майке, задирая неугодную ткань и пытаясь добраться до пояса брюк. Натыкается пальцами на горячую полоску кожи, замирает и прижимается всей ладонью к его плоскому тугому животу.       Лукас быстро расправляется с ее блузкой, практически сдирая с нее нежную ткань. А потом смотрит: долго, тягуче. Юнхи сначала теряется под его горячим взглядом и покрывается крупными мурашками, руками дергаясь к груди. Но вздергивает подбородок и медленно снимает тонкий лиф, отбрасывая куда-то вбок. И без того большие глаза Лукаса удивленно расширяются. Юнхи уверенно наступает и толкает его в сторону кровати. Расстегивает на ходу юбку и, качнув бедрами, оставляет ее на полу. Лукас отступает и теперь уже с ухмылкой рассматривает ее всю.       Парень послушно садится на кровать, Юнхи встает между его длинных ног и толкает Лукаса сильнее, забираясь на него упавшего сверху. Превосходство заводит еще сильнее, Юнхи опьянена им. Горячие большие ладони находят ее бедра, и это чертовски ей нравится. Юнхи нависает и запускает руку в его волосы, оттягивая их со лба. А потом мягко припадает к губам, прикоснувшись голой грудью к его горячей коже. Лукас жадно отвечает, сминая ее губы и требовательно сжимая руками холодеющую кожу ягодиц.       Юнхи не успевает понять, когда он разрывает разморивший ее поцелуй и быстро переворачивается с ней, подминая под себя и сдвигая выше, устраиваясь между ее ног. Такой большой, горячий и тяжело дышащий. Юнхи все еще обхватывает ногами его бедра, но теперь уже она в его власти. ‒ У тебя сегодня нет шансов, ‒ хрипит Лукас. Юнхи тяжело сглатывает. А еще она точно знает, что ему сейчас очень тесно в штанах, потому что чувствует большой бугор сквозь трусики.       Она фыркает и трется промежностью о его штаны, просто потому что хочет. Лукас сдавленно охает и, нависнув, руками упирается в кровать возле ее головы. ‒ Нуна! ‒ почти стонет он. И Юнхи знает, что это только предупреждение. Это дергается натянутой струной в животе и причиняет мучительное удовольствие.       Но в этом противоборстве нет победивших и проигравших. В отличие от их спора на секс, в котором выиграла она и наконец-то затащила его в этот мотель. Оба уже использовали по козырю.       Лукас целует мокро, языком врываясь в рот еще глубже, только бы Юнхи не смотрела так хитро. Ему нравится, как она с каждым прикосновением губ обмякает, цепляется крепче за его спину и плечи, как отвечает на ласки, как он наконец-то чувствует ее кожей, прижимая к кровати. Он кипит уже весь, тяжело дыша и действуя строго по намеченному плану, хотя в мыслях только одно: скорейшее освобождение от острого возбуждения.       Юнхи ерзает и все же переключает свои руки на пояс его брюк, быстро расстегивая пуговицу и нервно теребит бегунок молнии. Лукас реагирует незамедлительно, дергается с шипением и привстает, снова захватывая ее руки в плен над головой. ‒ Плохая нуна, ‒ шепчет Лукас в губы девушки и оставляет на них короткий поцелуй.       Юнхи фыркает и крутится в его хватке, пока Лукас не прикасается к ее уже совсем мокрым трусикам. Девушка замирает. Лукас рисует пальцем, похоже, круги на влажной ткани, заставляя Юнхи полыхать. Она хнычет и ерзает, пытаясь хоть немного ускользнуть вверх, но все впустую. Парень сосредоточен на эмоциях на ее лице.       А еще он считает про себя каждый тяжелый вдох и выдох, это отвлекает от бешеной пульсации в штанах. Руки немного подрагивают, когда Лукас аккуратно стягивает с Юнхи трусики, а она послушно поднимает попу, помогая. Девушка даже не спешит использовать руки, ведь Лукас их отпускает и устраивается между ее ног. Юнхи дрожит и сдвигает бедра, но парень удерживает их руками и оставляет мягкий короткий поцелуй прямо на ее лобке. Юнхи вздрагивает, цепляется за его волосы пальцами, шарит и пытается тянуть за уши. Но Лукас припадает ртом к ее промежности, и Юнхи протяжно стонет. Ей горячо, его мягкие губы и острый язык делают те самые необходимые движения, от которых девушка скулит и хнычет, пытается крутить бедрами и тянет парня за волосы. Юнхи мечется, кусает губы. Лукас крутит головой, сбрасывая ее руки, и она вскидывает их наверх, хватая подушку. Рычит и грызет ее, абсолютно бесстыдно раскрывая ноги навстречу горячему рту парня.       Не так она хотела пасть под натиском Лукаса, поэтому слепо шарит ступней возле бедер парня, нащупывая ширинку. Дотянувшись, поглаживает бугор, и Лукас стонет прямо в Юнхи, посылая щекотную вибрацию и делая языком такой неожиданно глубокий финт, что девушка протяжно скулит в подушку, прижимая ее сильнее к лицу. Теперь он фиксирует ее ноги крепче, отодвигает свой пах и начинает работать языком еще усерднее, совсем развязно причмокивая. Юнхи расслабляется, дышит с трудом, жадно хватая воздух и судорожно сжимает пальцы на ногах, ибо горячая лавина из живота и промежности бежит к ним. Она сжимается и через мгновение, задрожав, дергается и громко мычит, закусив губу и почти выгибаясь дугой в руках Лукаса. Он делает еще несколько контрольных движений языком, из-под ресниц наблюдая, как крупная дрожь рассыпается по телу девушки.       Юнхи лежит перед ним, вся раскрытая, и тяжело дышит, прикрыв глаза. Лукас путается в штанинах, срывая их с себя, а боксеры, кажется, трещат под его натиском. Шуршит презервативом, быстро раскатывая его по пульсирующему от нетерпения члену. Через голову сдергивает майку и, притянув обмякшую Юнхи к себе ближе за бедра, располагается у ее ног. Она приоткрывает глаза, облизывая пересохшие губы. ‒ Второй раунд, нуна, ‒ хрипит пересохшим горлом парень и мягко погружается в нее, придерживая за колени.       Шипит сквозь стиснутые зубы, не имея возможности сдержать ту горячую волну удовольствия, что обдала его всего. Он вознагражден за терпение.       Юнхи охает и притягивает его к себе, жадно целуя. Лукас прижимает ее к кровати своим весом, облокачиваясь на руку, и начинает двигаться, потому что под веками уже мелькают пятна. Начинает медленно, но горячее дыхание Юнхи, ее стоны на ухо, хаотично гладящие руки на спине ‒ и он сбивается с ритма. Рвано двигается, иногда затыкая поцелуем красиво стонущую Юнхи, потому что она не помогает. Он потеет, скользит в ней и на ней, перекидывает ее ногу себе на бедро, держится на локтях и двигается быстрее. Юнхи активно подмахивает бедрами, трется сосками, кусается, скулит громче и царапает спину. Лукас зажмуривается крепко, начиная крупно дрожать, и срывается в гортанном стоне, падая лбом в подушку. Юнхи двигается сама под ним, хватает его за задницу, прижимая ближе, и с коротким выкриком сильно сжимается вокруг Лукаса. Он дергается, почти падая сверху, и целует Юнхи.       Несколько долгих минут они еще лежат и только тяжело дышат. Лукас аккуратно скатывается с девушки и, дотянувшись, хватает с прикроватного столика пачку влажных салфеток. Юнхи не открывает глаза и хмурится от прикосновения холодной салфетки к коже, но позволяется себя вытереть. Лукас еще возится, очищая себя. Юнхи все еще считает звездочки под веками и ежится от пробирающегося к остывающему телу холода. Лукас тянет из-под нее одеяло и, тяжело упав рядом, укрывает обоих.       Он возится и устраивается совсем рядом, шумно выдыхая в ухо. Юнхи лень двигаться, все тело сковала приятная нега, но она, приоткрыв один глаз, коротко лижет Лукаса в нос. ‒ Так кто из нас проиграл, нуна? ‒ шепчет Лукас и, вытерев перед этим нос об ее щеку и утыкаясь им в ее волосы, самодовольно улыбается.       Юнхи хихикает полностью счастливая, обнимая парня. Она еще возьмет реванш. И не один раз.