***
Тем временем главные гении Лондона продолжали свои очередные загадочные дела, способные ввести в краску даже самых извращённых людей. — Лиам, может, все же не стоило воровать туфли у Ирен? Как-то это уж через чур эксцентрично, не думаешь? — повернув голову в сторону Мориарти спросил Шерлок. — Мой дорогой друг, если ты думаешь, что уважаемая Мисс Хадсон была напугана лишь этим фактором, тогда у меня к тебе много вопросов, — произнес Уильям, смотря через окно прямо на хозяйку дома. — Именно поэтому и существуют ключи, Лиам: для того, чтобы во время столь интимных экспериментов нас не посещали незваные гости. — Шерли, разве ты видишь здесь хоть каплю интима? — Вильям кинул еще один дротик, встал и подошёл к нему в плотную. Он провел рукой по холодной, бледной груди Шерлока — его слегка отросшие ногти царапнули нежную кожу детектива. Холмс вздрогнул. Но попытался сохранить невозмутимое выражение лица и усерднее запыхтел сигаретой. — После твоих вчерашних «настоящих интимных экспериментов» у меня до сих болит спина и кое-что пониже, Лиам, — он как можно сильнее сдвинул брови и покосился на на дверь: та оставалась открытой. Уильям усмехнулся. — Я обещаю тебе, Шерли, что сегодня буду предельно нежен с тобой, — он нагнулся ещё ниже; под его горячим дыханием темные локоны Холмса затрепетали (и не только локоны). — Вчера ты обещал мне тоже самое! — воскликнул тот. — Я доверился тебе, и что ты сделал в ответ? Позволь поинтересоваться, где это ты вычитал, что, засунув в анальное отверстие кочан кукурузы, это его никак не повредит?! — Шерли, ты все слишком серьезно воспринимаешь. Да, это одно из последствий, зато вспомни как вчера тебе было приятно. — С чего ты взял?! — Шерлок выронил папиросу из пальцев и резко повернулся к Лиаму, выпуская облака табачного дыма: издалека он походил на пыхтящий чайник. — Ты стонал, Шерли. Кстати, у тебя получаются отменные, сексуальные стоны! — Я не стонал! — Стонал! Как сучка стонал, Шерли! Раздосадованный Холмс не собирался сдаваться на полпути, хотя уже и сам практически не сомневался в словах Мориарти. Внезапно детектив протяжно застонал: Уильям уже посасывал нежную фарфоровую кожу вокруг ключиц, плавно переходя к соскам. — Что, все ещё не стонешь, Шерли? — злорадно ухмыльнулся аристократ. — Ах. Лиам, я клянусь, моя месть будет страшной, — едва ли смог произнести мужчина. Раздался тихий смешок. Уильям был в восторге от слов своего суженого, но не просто же так его зовут злодеем: — Поймай меня, если сможешь, мистер Холмс. И в тот миг он отдалился от такого прекрасного, словно принадлежавшее Аполлону, тела возлюбленного, оставляя его когда тот пратически достиг разрядки. — Лиам, черт бы тебя побрал! — Внезапно вспомнил, что собирался на встречу со своими дорогими братьями! Какая досада, что мы не смогли завершить наш эксперимент, милый, — с ноткой грусти и злорадства сказал Мориарти и вышел за дверь, оставив разгоряченного, злого Шерлока — тот едва ли не взвыл от досады. " Что ж, раз ты хочешь поиграть со мной, значит, устроим, Лиам», — подумал великий детектив.***
Тем вечером Ватсон поздно пришел домой. Он провожал свою невесту после прекрасного свидания под светом луны прямо на побережье Темзы. Зайдя в дом, он аккуратно снял ботинки и поставил их на полку, с которой те грохнулись на вымытый пол, но мужчина этого уже не услышал. Он, словно окрыленный, взлетел по винтовой лестнице на второй этаж и устремился в свою спальню, не обратив внимания даже на до невозможности сексуальные, негромкие стоны, доносящиеся из комнаты Холмса. — Шерли, Шерли, я прошу тебя, помедленнее, — горячо шептал Лиам, впиваясь пальцами в оббитый кожей небольшой диван. — Ты думал, твоя сегодняшняя и вчерашняя выходки останутся безнаказанными? — Шерлок как можно плотнее прижался торсом к телу Уильяма и уткнулся своим ровным и тонким носом ему в рельефную ложбинку меж ключиц. — Холмс, — Лиам хотел что-то сказать, но это что-то превратилось в довольно громкий стон, который раздался эхом по их комнате. Детектив продолжал целовать его нежную шею, острые углы плеч, при этом пытаясь делать движения бедрами максимально плавными и нежными: все же, он не хотел причинить вреда своему «муженьку». Затем он поднялся и осмотрел Лиама горящим взглядом — он казался таким хрупким и беззащитным, когда находился под Холмсом. Шерлок обратил внимание на его руки: ему не понравилось, что Мориарти больше контактирует с его диваном, нежели с ним. Он резко отдернул их и положил себе на спину. А затем снова продолжил совершать плавные движения тазом, но на этот раз толчки становились все учащеннее и быстрее; Лиам стонал и извивался под ним, а его ногти впились Шерлоку глубоко в кожу, оставляя царапины и кровавые следы на его спине… Если Холмс скажет, что его это не возбуждало, тогда это будет самой большой ложью в его жизни. Нет, он не был мазохистом, но все-таки подобные действия со стороны любовника невероятно нравились ему: они оставляли отпечатки всех ночей, проведенных вместе, показывая всю страсть и любовь, отдаваемую и получаемую друг другу. Тихие, но в то же время сладострастные стоны эхом расходились по небольшой гостиной и заполняли все пространство. Возлюбленные не обращали внимания ни на что, концентрируясь лишь на друг друге. Уильям посмотрел в такие любимые, казалось невозможной глубины глаза цвета синих ирисов. В ответ он получил взгляд, полный нежности и теплоты, словно это все происходит вовсе не с ним, криминальным лордом Лондона, которого презирает абсолютное большинство населения. Но нужен ли кто-нибудь Лиаму кроме одного-единственного мужчины, и смотрящего на него так, будто он — наибольшая драгоценность в мире? — Шерли.- протяжно выдохнул Мориарти, и, задрав голову, охватил изящными, будто женскими, кистями рук лицо Холмса, чтобы подарить тому сладкий поцелуй. Языки любовников сплелись в страстной битве, — танцем такое точно не назовёшь. Лёгкие укусы на губах, почти что до крови, не доставляли никакого дискомфорта, а лишь наоборот — большее удовольствие. Шерлок, едва сумев оторваться от губ дорогого друга, ласкал его шею, параллельно двигая бедрами. — Ах, мистер Холмс…- простонал в последний раз Уильям, и содрогнувшись, кончил, а следом за ним — его любимый детектив. — Я поймал тебя, признай уже это, — только и промолвил Шерлок, обессиленно падая в объятия Уильяма.