Скамейка

Говорят, что самые яркие улыбки у обжектов, что круглый год ни смеются, ни хихикают, а лишь устало вздыхают от печали. А вот о чём никто не говорит — так это о том, как самые горькие слёзы у тех, у кого улыбка всегда и везде сияет светлее солнца. Именно поэтому Ананасыч не мог отойти от ощущения, что с Ржучкой что-то определённо не так сегодня. Она не рассказывала несмешные анекдоты категории «Б», не подкалывала его дурными прозвищами вроде «Анасасыч», и даже не творила ничего вылезающего за его моральные рамки. Нет. Сейчас этот проклятый, невыносимый смайлик на ножках… тихонько сидел на скамейке, устремив свой взгляд в землю и порой грустно, тяжко вздыхал. Ананасыча постигла дилемма. Ему вроде как должно быть спокойно от того, что его никто не достаёт, что он наконец-то может почувствовать царский покой и поразмышлять об искусстве, культуре и мечтах о куче поклонников. Но с другой… Ананасу было наоборот, неспокойно от этого спокойствия, как бы парадоксально это не звучало. Нет, это не Ржучка. Это какая-то незнакомая ему меланхоличная девочка. Нужно что-то делать. Нужно срочно что-то делать! — Э-кхем, Ржучка… — Осмелился произнести он, — Ты хорошо себя чувствуешь? Просто ты даже на обычную скамейку села, а не на Лавочку, чтобы её побесить, это не к добру. Тишина. Продлилась она недолго, всего 10 секунд. Но каждое мгновение всё больше и больше накаляло обстановку. — …Садись, я тебе всё расскажу, — Не отрывая взгляда от земли, наконец-то ответила его собеседница. Ананасыч, обнадёженный тем, что Ржучка всё-таки ему откроется как старому приятелю, присел рядышком и стал терпеливо ждать момента, когда та начнёт рассказывать. — Видишь ли… Скамейка покрашена. — Пардон? — Скамейка покрашена, Анасасыч! А ты на неё сел, ах-ха-ха! Ананасыч соскочил с лавочки, почувствовав что-то липкое сзади. А когда он обернулся, то с ужасом обнаружил, что на скамейке теперь чуть меньше краски. Как? Как он мог на такое повестись?! Это же было очевидно, господи! Какой же он всё-таки болван. — Ах ты ж… АХ ТЫ Ж МАЛЕНЬКАЯ РЖАКОЛГУНЬЯ!!! ТЫ ПРОКЛЯТАЯ ПОДКОЛО-МАШИНА! НЕНОРМАЛЬНАЯ КЛОУНИХА! А ругался наш Анасасик ещё много-много часов, и примерно столько же хохотала Ржучка.