strawberry tea

золотой шарик солнца катился за горизонт, отсвечивая розовым, таким же прекрасным оттенком, как волосы этой девушки. На улице было достаточно прохладно - поздняя осень. деревья оголили свои химерные, чёрные ветви, устрашая своеобразной мертвенностью. Последние дни были особо дождливы, но сегодняшний вечер был исключением. Кое уже направлялась домой, вдыхая вечерний, свежий и пропитанный холодом наступающей зимы воздух. Она шла под зонтиком, хотя дождь давно перестал. Наверное, девушка боялась ласковых лучей любвеобильного солнца, что однажды прожгли ее сердце, оставив в нем лишь боль, разруху и недоверие. Наконец, Кое очутилась у знакомого здания и бесцельно взглянула вверх перед тем как открыть дверь. Аккуратно очерченные губы Озаки растянулись в счастливой улыбке, когда она вспомнила, что дома ее ждут. Приятно возвращаться туда, где тебе всегда рады. Переступив порог квартиры, Кое лишь тогда вспомнила про открытый зонтик, поспешив закрыть его. — Устала? — вмиг в одном из дверных проемов появилась светлая голова, а позже и весь мужчина, улыбаясь и опираясь на косяк двери. — Не то слово.. — Кое сняла с себя шарф, заправляя одну из прядей своих волос за ухо. — В таком случае, давай я тебе помогу? — блондин уже оказался рядом с ней, снимая пальто и вешая его в шкаф. Он обнял Озаки. Впервые за день. Это мгновение хотелось растянуть подольше, не хотелось отпускать любимого человека, от которого пахло родным домом. — спасибо, Эйс… — голос Кое звучал совсем тихо и устало, но в нем слышалась улыбка. Картёжник вздрогнул от холодных рук девушки, мгновенно выпрямляясь, но не отстранялся, стремясь ее согреть. — Какая ты холодная..замёрзла? Может, хочешь чаю? — Да, он не помешает. А ещё я бы не отказалась от тёплого душа, поэтому с чаем можешь не спешить. — Озаки по-прежнему улыбалась и смотрела так искренне на мужчину, что каждый раз, при ее взгляде, он начинал все сильнее верить в любовь. Несколькими минутами позже в ванной комнате уже лилась вода, а Эйс вглядывался в вечернюю Йокогаму. С каждой минутой все темнело, и ночь стремилась присвоить каждый уголок города себе. Мужчина включил свет над вытяжкой и включил чайник, выбирая среди изобилия чаёв тот, что придётся девушке по душе. Наконец, вода закипела и небольшая чашечка была наполнена кипятком, чтобы будущий напиток не был слишком крепок. Чайник с заваркой также был полон, от него приятно пахло травами и клубникой, что заставило Эйса улыбнуться. Спустя пару минут, чай настоялся, и мужчина заполнил чашку. Напиток был приятного, зеленоватого цвета, такого же успокаивающего, как и исходящий от него аромат. Дверь ванной открылась, и девушка, уже согревшаяся, в домашней одежде, прошла на кухню, завидев чашку чая и идущий от неё легкий парок. Жестом Эйс пригласил ее за стол, присаживаясь рядом. Озаки коснулась пальцами лишь края чашки, стараясь не обжечься, после чего медленно поднесла к приоткрытым губам и отпила немного, чувствуя как внутри растекается приятный жар. Зелёный чай с клубникой был её обожаемым. — Спасибо, Эйс..ещё раз. — она вновь улыбнулась, и на ее щеках выступил еле заметный румянец. — Я же ничего для тебя не сделал.. — мужчина улыбнулся и положил руку девушке на плечо. Его губы коснулись щеки Кое, заставляя ее повернуться и улыбнуться ещё раз. «У неё восхитительная улыбка» Йокогама накрыта ночью, словно темной тканью, на которой миллиардами белых стежков вышиты блекло сияющие звёзды, изящным месяцем озаряющие улицы. Ночью тайны становятся явью. Ночью страшно, но это не делает ее ужасной. Ночь лишь наблюдает за нами, оставляя события произошедшими. Остерегает, но позволяет выйти за грань дозволенного, уйти от моральных принципов и почувствовать себя свободным. Во многих окнах горел свет. Казалось, город так и не прекратил своей деятельности, продолжил кипеть сигналящими машинами и вечно куда-то спешащими людьми. Неизвестно, кто из них претерпел неудачу, кто счастлив, кто влюблён, а кто сломлен потерей. Внутри каждого такого окна словно существовал по своим собственным уставам отдельный мир, всё так же полный бессмысленных надежд, но по личным, особым причинам. В этом окне тоже горел уютный, желтоватый свет. И в этом окне тоже существовал свой мир. Чашка уже была опустошена, а сквозь тонкий, но изысканный тюль было видно, как целовались два тёмных силуэта. У них за плечами много боли. А ждёт ли их что-то впереди?