Ошибка заклинателя

Эмма остановилась подле одного из прилавков, где продавали засахаренные фрукты, намереваясь незаметно подсмотреть за покупателями, чтобы запомнить местные монеты. Неожиданно старичок с седыми усами обратился прямо к ней: — Пресветлая Лунна Йи, сегодня Йилань опять приболел? Эмма кивнула, невнятно пробормотала общие фразы в ответ, и, опустив голову, кинулась прочь. Будь проклят Адам и его творение — тело прекрасной «старшей сестры»! Естественно, Эмму будут путать с ней. Нет, она не будет думать об этом, как и о том, чтобы вернуться назад и низменно просить заклинателя все же постараться передать весточку ее родителям, как и обещал. Больше всего сердце Эммы болело именно этим — покинув Адама, она разорвала призрачную нить с домом. Она быстрым шагом шла по улицам, поворачивая то направо, то налево. Заметив безлюдную подворотню, Эмма заскочила туда и достала корзину с драгоценной ношей. По сравнению с заклинателем она умела прискорбно мало, но металлические предметы удавались относительно легко. Эмма заметила, что тут были в ходу серебряные слитки причудливой формы или мелкие монетки с дыркой посредине. Лучше всего было бы подержать в руках и хорошенько запомнить слиток, но кто ей даст? Скоро опустится ночь, необходимо найти место для ночлега, а там можно подумать о том, чтобы уехать подальше из столицы, туда где никто не знает Адама. Завуалированные угрозы Деви поселили в душе Эммы чувство тревоги. Она вновь подавила в себе желание вернуться под крыло заклинателя. Что ей искать у него? Видел ли он в ней человека, или всего лишь играл, потакая своим извращенным прихотям? В любом случае, в его новой жизни места для Эммы нет. Она с самого начала старалась держать Адама на расстоянии, но одно дело взрослые мудрые рассуждения, и совсем другое — желания сердца. То, как сильно тянуло вернуться говорило о том, что она успела крепко привязаться к заклинателю. Предательство свербело в груди и застилало глаза. Вместо того, чтобы сосредоточиться, Эмма все возвращалась мысленно к увиденному в усадьбе и пыталась убедить себя, что на самом деле она все поняла неправильно. «Конечно же, из любви ко мне он согласился жениться на другой!» Внезапно она ощутила сильный удар сзади, затем влетела лицом в каменную мостовую. Эмма вскрикнула от ужаса и от боли. Чужие заскорузлые руки принялись шарить по ее телу. Подол платья потянули вверх. Она, всхлипнула, попыталась извернуться, но тут ее тут же пригвоздили к земле ударом в спину, выбившим дыхание. Ребра треснули, тело пронзила острая боль. Из глаз посыпались искры, зубы хрустнули, и рот наполнился вязкой кровью и вкусом железа. — Осторожно, не запятнай платье! — прикрикнул чей-то визгливый голос сзади. — Не бойся, эта ткань не мнется и не пачкается, — вальяжно ответил низкий голос прямо над затылком Эммы. — Это ледяной шелк, у меня глаз наметанный. Ее руки грубо вывихнули за спину и сковали стальной хваткой за запястья. Эмма, оглушенная ударом, пиналась и вырывалась, но не смотря на все усилия, платье сорвали, и прежде чем она смогла рассмотреть нападающих, ее настиг еще один болезненный удар в живот, от которого она свернулась на земле, прижимая колени к груди. Еле дыша и кашляя кровью.