Будет Солнечно

Бетонный угол в зеркале исказился и совсем пропал из обзора. Стрелка под левым глазом получилась чуть уже, чем могла бы, но редактор поправит ее. Загрузит фотографию в тарахтящий ящик и по пикселю дорисует макияж. Или вовсе обрежет часть головы и вставит на ее место рекламу. -Руку выше. Распуши ладонь…- Луиса чуть сильнее прогнулась и разомкнула пальцы. - Замечательно. А теперь сделай красиво. Защелкала камера, а с ней ослепительно белые вспышки, деля происходящее на кадры. Удивленные ассистенты с приоткрытыми ртами - думают, как бы у модели не сломался позвоночник, ведь выломайся он наружу, кровью будет испорчена драгоценная ткань. Световики суетятся, переставляя точки и огромные круглые блины светоотражателей. Заказчик аки крокодил бдит из-под приоткрытых век, все ли время отрабатывает заказанная девица. Кукла в розовом замке. С нее стянули белое платье и, меняя позу, натянули блузку. Скользкая, достаточно мягкая, но наверняка в журналах будет заявлена как шелк. Качественная подделка, только не греет. Настоящий шелк сохраняет тепло и направляет его вовнутрь. Он тяжело рвется и не щекочет ребра торчащими внутрь нитками. -Двинься в бок, ты в кадр неудачно попадаешь, а у нас провода. Просьба была выполнена, а под ткань украдкой забрался холодный воздух. Он прошелся по коже неприятно ощупал ее и сбежал вниз, к тем самым черным трубочкам и проводам, на холодный пол, где втыкались в подушечки пальцев неудачно уложенное покрытие и сбежавшие стразы. С десяток кадров расплылся в памяти фотокарточек и дал Луисе ступить на дощатый пол, запуская ноги в кроссовки с примятыми пятками. Она выломала их еще на первой съемке и так и не купила новые, заменяя одной обувью тапки, зимние сапоги и летнюю обувь. Визажист раскидала вещи по всем столикам. Тонны почти одинаковых помад, один на всех тон и пудра. Кисти мылись в небольшом эмалированном тазу, под струей проточной воды, как на производствах, где не было времени на каждый комплект отдельно. На стразах стояла уже другая модель. -Кормить сегодня не будут.- Бьянка одним махом сдвинула все лишнее и натянула носочки повыше. Они у нее были дырявые, но в веселый горошек, как лицо мигом побелевшей куратора. -Обещали же, хоть что-то. - Луису от обиды передёрнуло, а в животе все скрутилось в комок. - Рис, например, или салат как в тот раз. -Заказать забыли, организатору жаловаться запретили, иначе агентство снимет с заграничных сьемок. - голос нежный и мягкий, как топленое молоко, контрастировал с угловатыми плечами и резкими рваными движениями, от которых Луиса привычно пыталась уклониться, но не всегда успевала, в конце концов, получив по щеке рукой. – Прости. Прости. -Переживу. - Куратор угрожающе двинулась в их сторону, и зубы сжались сами собой. Не шуметь, шурша обертками, не кричать от химических ожогов, не мешать творчеству, насколько жестким оно не было. На условной дорожке очерченной мелом происходило искусство. Новенькой перед выходом перекрасили пухлые губки. Цвет концентрированного вишнёвого сока с химозным запахом. Они смотрелись ярким пятном среди выбеленного лица, а соединяясь в поцелуйчиках в адрес фотографа, выглядели как точка столицы посреди контурной карты. Их обводили, а потом рисовали толстым грифелем уголь. Серо-черные треугольники, с остатками графитовых разводов на кистях, локтях и прилегающей ткани школьных штанов. На нее надели самые обыкновенные школьные штаны, только с железными бляшками-слониками на плетеном ремне. Задень ими кожу и весь тональный крем останется жирными пятнами на блестящей поверхности, и оттереть их будет невыполнимой задачей. Один из помощников взобрался на стремянку. Он долго перебирал короткими кривыми ногами, прежде чем встать наверху вместе с пластиковым ведром, из которого начал рассыпать цветную бумагу в форме не то звездочек, не то похожих на задницу сердечек, а может и того и другого. Поле для поклейки марок, пунктирные линии индексов, а под крышечкой не оторванная лента с клейкой части. Конверт был пухлым и пах деньгами. Сотней одинаковых цветных бумажек, с профилем давно почившего мужичка в праздничном фраке. Только-только ушедшая из фотозоны Мари, получила деньги последней. Она безразлично кивнула окружающим и скинула их дорожную сумку, даже не открывая. Ни капли счастья от заработка, но целая гамма эмоции от теплого чая из термоса. -Десять, пятнадцать… - Бьянка не хуже банкомата просчитала доходы и пораженно вскинула брови. - Доплату вложили. -Уверена? Луиса тоже опустила руку в бумажный кармашек с собственными инициалами и провела по линии среза. Пересчитать так, не перебирая их, было тяжело, почти невозможно, но осязание подсказывало, что может Бьянка и не помешалась: благосклонный к голодным женщинам тюфяк оставив все то, что могло пойти в питание. Она прижала руку к щеке и частью пальцев перекрыла мимолетную улыбку. Немного, но можно оплатить квартиру. Месяц уже не кажется таким холодным и тяжелым. Не тяжелей чем ладонь, прилегшая на бедро. Каждая косточка почувствовала приближение. Бабочки слетелись, слиплись в одно целое, стали импульсом. Шаг вперед, а конечность в ударе отвести назад, как делалось всегда. Тяжёлое крокодилье дыхание. Заехать бы ему под ребра, но локоть перехвачен раньше. -Но, но, деточка, я просто хотел поблагодарить тебя за хорошую работу. Фото получились такие как я и задумывал. -Ха?- Луиса задохнулась в попытке что-то сказать и выскользнула из цепкой хватки. Сил и воздуха в легких вполне хватило бы, чтоб закричать, но ее приструнили. Куратор вышел вперед и вручил пальто последние несколько часов покачивавшееся на вешалке. Человек-рептилия развел руками. Зубы плотно сжались, в ответ на профессионально-холодную улыбку. Луиса стряхнула с рук невидимую, но такую клейкую жижу. Отплёвываясь и бранясь, Бьянка слетела вниз по лестнице. Влажный мрамор был скользок, и все время уходил из-под ног. Маршрутный автобус качнулся и тронулся с места. Дождь, оставивший в напоминание о себе капли на стеклах, размыл красочный город. Фонарные столбы и неоновые табло плыли, оставались в разводах и закручивались в спирали, как капли бензина, радужными брызгами покрывшие лужи. Старая автозаправка скрылась позади. С ней же и прикрывшийся маской заплесневелого подвала Букинист, до краев заполненный буквами и тихим урчанием радиоприемника. Обтянутые кожей кресла неприлично, как не позволяли себе даже модели, светили пористым поролоном. Мальчишка бил грязным ботинком в спину. Комья мокрой земли валились на пол Обложка у книги дешевая. Она шла пузырями от краев. Луиса нажала один из воздушных карманов, и он спешно сдулся, воздух из него вышел, переместившись в бок. Наверняка того и стоило ожидать. Два куска плотного картона обтянули яркой пластиковой картинкой и совершенно наплевали на переплет. -И зачем? - Бьянка недоверчиво качнулась, подаваясь вперед к соседнему креслу, где мило сопела бабулька. -Затем, что люблю почитать, разве неочевидно? - не верящая Бьянка скривила губы, - Надо же размягчать мозг. Он тоже требует хоть какого-то отдыха. Даже такого уродливого, с пожелтевшими страницами. Считай фаст фуд для ума. Бульварные романчики читаются быстро. -Это месть желудка. -Она самая. Отдельный вид извращений пробежать глазами по последней строке. Часто авторы делают их столь неоднозначными, что интрига, что же это было, пересиливает. Затрещал рассохшийся клей, единожды хрустнул. Никакой интриги. Последняя страница пророчила счастье молодым. Мечтающие опять останутся молодыми. Распрямив квадрат, Фортуна старательно разгладил места сгибов и постарался повторить. Сложить пополам, потом ещё раз. Совсем истончились те места, где все сходится как в домах кочевников, к центру. Поднять его, а он еле держался на пальце ребром. Мягко колыхался на сквозняке. Загнулись края как у лодочки. Получилась плоская рыба, казалось камбала, ставшая шестиугольником, после того, как торчащие углы перекрыли друг дружку и стали хвостом и носом будущего морского гиганта. -Плыви по течению, как кит. - Синий кусок бумаги обрел белый глаз с черной точкой зрачка. -Что ты имеешь ввиду? Волхв уронил ботинок и потянулся его поднять, пока Фортуна старательно выводил у белка край и делал обворожительную зубастую улыбку своей поделке. Инструкция потеряла половину листов, но не утеряла смысл, давая возможность творить. -Так у тебя же намечается р-романтик с дамой сердца. -Мы просто договорились пообщаться. -Просто пообщаться не договариваются, только если это не Зерцало, но он у нас крайне особенный, сам знаешь. -«Крайне особенный» никто не говорит, говорят «специфичный». - Лоскутик нанизал на нитку еще пару бусин. Ему притащили их из наружности в жестяной банке, очень много желтых и красных, и всего горсть фиолетовых, которые на его изделиях стали фактически эксклюзивом. Знаком того, что свитер, брошку или браслетик вязал никто иной, как бескровный мастер. Эти бусины он раскрашивал поверх какой-то краской непонятного состава. Уж точно не детской гуашью или акварелью, а смесью трав с акрилом, и самодельным ароматным маслом, не слезающим даже под воздействием кипятка. Кипятка, которым жизнь брызнула в сторону покрасневшего Волхва. У него горели кончики и мочки ушей, правая сторона лица, как пенка на парном молоке или летняя заря, в лучах которой зеленая трава его единственного глаза горела еще ярче. -О нем так говорит каждый второй. - Кит покачнулся на невидимой волне и заплыл в коробку. - - Вот как разложит отчётность по партам, как ударит по выдвижному механизму ручки, так все искры из глаз и витиеватые узоры расписаний. -Но что там с дамой сердца? Кто это вообще?- Лоскутик посмотрел на половинчатого через петельку. Волхв постукивал одной ногой, а второй совершенно не шевелил, пытаясь смущенно завязать узел. Наблюдать за ним помешал Форт, вылезший с ответом раньше: -Клео конечно же. Сам же видел, как они строили друг дружке глазки. -Тогда когда он помог красавице собраться, а потом она долго шепталась с шабашем? -Она конечно очень красивая, но она друг, - ушко, затем еще одно и на второй ноге оказался туфель с ушастым зайчиком-бантиком. -А за дверью у ведьмочек, расплетались косы и натирались лысины. Они разложили карты, гадали, ну а еще вынесли на решение женсовета идти или не идти.- Скрипнули пружины и за спину Фортуне, вкрадчиво подобралось одноглазое чудо. - Идти или не идти, Вот в чем вопрос! Одна, которая Соль, обмахивалась веером и вещала, что завтра положение звёзд не то, и лучше не идти, другая рассыпала чечевицу и, увидев в ней рыбку, решила, что подземное море дает добро юношеской любви. Но Клео.…Ай! В белобрысый затылок уперлась мозолистая рука. -Твое ли это дело, Удача? -Все-все, молчу, - дверь за Волхвом еще не успела закрыться, как Лоскутик встретился нос к носу со шпионом, - Будем помогать, собирай кульки. Клео непринужденно ожидала своего кавалера. Даже специально краситься ради него она не стала. Привычные джинсы клеш, объёмные майки и амулет, сваренный из пары металлических прутиков в форме священного жука-скарабея. Он кололся под тканью, и в летнем тепле был как кусочек льда. Предупреждение об опасности, а может и о близящемся недоразумении, души предков подавали очень неоднозначные знаки, то скидывая с деревьев кору, то привлекая внимание к меловым записям. -Надеюсь, не заставил тебя долго ждать. Пузырь, виляя хвостом, выбрался из подвала. Мокрая шерсть липла к бокам, а цветные пятна под веслом влаги казались еще больше. Только коснувшись травы, он встрепенулся и окропил все вокруг, недовольно фыркая. Кошачье воспитание дало о себе знать горкой из крысиных тушек. Грызунам не повезло и миссия перегрызть провода, заложенная им в разум коварным гением, была провалена. Три самых жирных, с облезлыми хвостами, серых как шкура бегемота, первым делом растащили матери кошки, яростно начавшие их потрошить. Крысиные кишочки считались в их кругах деликатесом. Тех, что поменьше пес начал перетаскивать к ногам объявлявшихся на горизонте Домовцев. Черная с одним белым пятнышком на спинке, пала и к ногам Волхва, он притормозил и, опустив руку только предложенную, леди приподнял ее за загривок. -Какая мерзенькая, - протянула Клео и осторожно забрала кровоточащего грызуна. - Какая мокренькая и склизкая. Она завернула крысу в белый платок, расшитый по краю золотистыми нитками. На ткани проклюнулись два алых пятна, размером с три рисовых зернышка. Животное немного двигалось. Дергало лапками, а грудь его вздымалась часто, но не регулярно. -Представляешь, даже дышит. Пес терся о ноги, тихо скулил и подвывал, требуя похвалы до тех пор, пока не понял, что скормить ему могут лишь ту самую крысу, что он принес. Пузырь, вильнув хвостом, ушел, а тень разделилась надвое. Вторая часть тени взмахнула крыльями и взлетела повыше, чтоб понаблюдать. -Я где-то видел обувную коробку, младшей группе недавно привозили новую обувь, если хочешь… - Волхв неуклюже почесал затылок, - они все равно обещали мне одну, для макета аэроплана. -Было бы неплохо. Ее обеспокоенный голос подстегнул Волхва. Длинные ноги размеренно застучали по земле, он обогнул двор, но притормозил у пожарной лестницы. Громоздкая конструкция, покрытая желтой краской, была сплошь усеяна потертостями. Первые пару ступеней были выше его груди, а со следующей свисали знакомые, чуть косолапые ноги. --Тыть тудыть! Удача! -Какой романтичный диалог, кудесник. - Фортуна склонился, не опасаясь упасть, ведь за шиворот его держал сопящий Лоскутик. -Всегда мечтал, чтоб у меня забрали трофейную крысу, и искать для нее короб. - Волхв оглянулся. - Подслушивать вообще-то не прилично, но не видели ли вы где-то коробки? -Наврал что ли? Такого я от тебя не ожидал. -Лаконичней ребят, лаконичней беседуйте. -Да я сам от себя не ожидал, если честно.- Фортуна покачнулся, а Лоскутик резко дёрнулся я назад. -Сомнения конечно настигли меня, ведь коробки тебе никто не обещал, - Он резко вдохнул и Волхв поморщился - Задушишь же. Хватку расслабь. - Если я расслаблю, то ты грохнешься, вместе со мной. Оно нам надо? На крыше счастливых семей гнездятся аисты, на крыше Дома селились черные вороны. Они вили гнезда в старых замурованных дымоходах, в соединительных ложбинках меж углами и дальних деревьях за оградительной сеткой. Одна из них мирно чистила перья как раз до тех пор, пока на горизонте не появилась добыча. Пернатая слетела вниз, проскакала под гвалт к Клео и, клюнув ее в ногу отскочила назад. Египетская красавица дернулась, но крысу не выронила. Ее пальчики лишь сжали больную тушу, а та тихо запищала, попытавшись защитить себя. -Пшла! - Черное пятно встрепенулось и напало вновь. -У меня под кроватью лежала жестянка. Не то от конфет, не то от печенья , может вам подойдёт. - Лоскутик вынул из-под куртки бумажный букет и сетуя на неправильное применение вручил герою-любовнику, - Порвешь , сделаешь подстилку,Удача десантируешься. -А я же говорил, надо брать. -Ты в принципе много чего говорил. Без чётко отлаженного плана Волхв оказался на пути обратно, а Фортуна унесся в комнату. Большая агрессивная ворона, нежная девушка и ветка. Клео дернулась и схватила находившийся вблизи прут. Гибкий, хлесткий, только-только выпущенный молодой яблонькой. Он изогнулся в воздухе и ударил близ вороны. Замах и попал по ней. -Кар-Ккаррр!-взметнулась птица. Она была готова заклевать обидчицу, Волхв понесся на помощь , но оба осеклись. Клео оказалась проворней и стукнув животное по клюву спряталась за дерево. -Ты идёшь , или где? -А, я...-Волхв стоявший как вкопанный ожил ,-А она улетела. -Точно? -Головой ручаться могу. Улетела. -Тогда коробка? Он похлопал себя по карманам , роняя кусочки букета. Цветы сыпались вокруг, пока в руках не остался один. А позади не послышалось: -Вам посылка ! -Вот и коробка ,-Клео выглянула из-за дерева и оценила масштаб предлагаемой тары: -Что-то не очень она на обувную похожа. -Леди , вам не угодишь... Шар и круг соответственно, вообще-то те фигуры к которым стремится вселенная. -А, знаешь, Клео , ты так близка ко вселенной. -Волхв ляпнул не подумав, а спохватился ,только тогда когда девушка складывала больную животинку. -И сам не хуже!Ты глянь на него, какой красавец. Он даже гвозди забивать умеет. - Фортуна вскинул указательный палец к небу. Выразительные стрелки подскочили вверх и Клео рассмеялась: -Так чего ты сам не позволишь ему забивать рядом с собой эти самые гвозди? -Тебе же счастья желаю. Да и Эклиптика заревнует, волноваться будет. -Ах, ну раз Сфера Истеричная...Завтра должна быть хорошая погода ,поможешь о мышке позаботиться, Волхв? Луиса поправила полог кожаного пальто и потянула за собой прикорнувшую подругу. Та неохотно двинулась и, потирая глаза подобралась к раздвижным дверям. -На следующей, пожалуйста.- Водитель маякнул фарами, свет разлился по дороге и засиял на мокром асфальте. - Бель, тебе точно не нужен твой пакет? -Как это, не нужен?! Нужен! -Я думаю, что не нужен. – Она махнула рукой в сторону, - Забери его с сидения, забудешь же. Подкладка с ромбиками смялась, а торчащая нитка закрутилась вокруг пиликнувшего телефона. Желтое табло засветилось, показывая короткую, но очень теплую мессагу: «Завтра в три сьемка. Заказчик другой. Будет солнечно ».