Вместе не обожжёмся

Утром третьего апреля, Панси не появилась на завтрак, и Джордж начал изводиться уже через десять минут после начала завтрака. Джинни прекрасно знала, почему её нет, и что Джордж сегодня вряд ли её увидит. Поэтому, пообещав брату, что она проверит что с его девушкой, Джинни выскочила из большого зала и по известным ей коридором побежала в подземелья. Благо весна уже полностью взошла на престол, и в гостиной Слизерина стало теплее. Некоторые ученики смотрели на неё понимающе и почти без косых взглядов пропустили в её комнату. Панси сидела на кровати с зеркалом в руке и стирала стрелку уже не в первый раз. Джинни улеглась рядом и просто ждала, пока Паркинсон обратит на неё своё внимание. -Может, мне стоит всё отменить?-Панси наконец подала голос и отложила зеркало в сторону. Джинни дёрнулась от неожиданности, ведь была уверена, что девушка так и будет её игнорировать. -Ты же так долго ждала этого?-Уизли ответила вопросом на вопрос и приподнялась на кровати. -Но...-Панси облокотилась на туалетный столик и смотрела в упор на Джинни.-Это не правильно. Мой первый в жизни показ в день смерти Арианы.-Панси отвернулась к окну уставившись в воду. Младшей сестре Паркинсон, Ариане, было девять лет, когда она утонула, родителям было трудно объяснить маленькой Панси, что случилось и почему её младшая сестренка с ней больше не поговорит. Прошло уже шесть лет и сейчас взрослая Панси готовилась к своему модному показу в центре Лондона и боялась, что идея сделать показ в честь её жизни – это самое глупое её решение. -Хочешь, я поеду с тобой? -Джинни тихо подошла ближе к ней. -Да, мне так будет спокойнее. -Панси снова аристократически выпрямилась и повернулась к зеркалу. Уизли с подозрением смотрела на уставшую подругу, пока они ехали в город, прекрасная укладка, платье из собственной коллекции, Паркинсон была готова поражать. Джинни раскрыла волшебное зеркало – Луна сможет приехать, – от этой новости Панси кажется немного выдохнула. Красивое, помпезное здание, будто сделанное из стекла, ждало главных гостей. Родители Панси уже были внутри, отдавая приказы бегающему вокруг персоналу, увидев дочь, мистер Паркинсон радостно развёл руками, обнимая её. -Модели приехали пятнадцать минут назад, мы не знали, что им говорить, поэтому они все ждут в гримёрке.-Мать Панси, женщина лет сорока, боязливо осмотрела дочь и обратилась к Джинни.-Как твоё здоровье, дорогая? -Всё хорошо, ещё раз спасибо вам.-У Джинни всегда были хорошие отношения с родителями Панси. Отец семейства обеспокоенно посмотрела на свою дочь: -Ты решила насчёт речи? -Пока не знаю. -Панси устало закатила глаза. -Если прочитаешь, критики могут решить, что ты давишь на жалость.-Миссис Паркинсон положила свою руку ей на плечо. Джинни подумала на сколько цинично это было сказанно, с другой стороны это цена бизнеса, к сожалению. Панси утянула её за подиум, Уизли удивлённо выдохнула. Гримёрка, это мягко сказано, большое светлое помещения с кучей одежды на вешалках, столы визажистов, модели, которые ищут свои имена рядом с готовыми образами. Панси оказалась в своей среде, она резко оживилась и стала отдавать команды лучше некоторых полководцев. Работа закипела, первые модели начали переодеваться, кому-то уже начали делать макияж и причёски, гости в зале уже начали подходить. Официанты бегали вокруг именитых кутюрье и критиков, Джинни почти физически ощущала всю роскошь этого мира. Панси подтолкнула её в плечо и тихо прошептала: -Спускайся в зал, я сейчас приду. -Джинни послушно спустилась, занимая своё место в первом ряду рядом с известными людьми, которые могли перевернуть карьеру подруги. Персефона вышла на середину подиума и, приложив палочку к горлу, начала: – Дамы и господа, мне лестно, что в этот вечер вы пришли на мой показ. Давайте вместе насладимся. -Прозвучали сдержанные аплодисменты, и Панси растворилась в воздухе. В двух часах с перерывом на антракты, смысл которых Джинни не слишком понимала, модели выходили на подиум, демонстрируя разные наряды. Уизли была готова поклясться, что среди вечерних платьев были и те, которые Паркинсон шила на Святочный бал. Коллекция от кутюр Джинни совсем не поняла, корсеты, которые до невозможности впиваются в тело, короткие юбки и цепи, обвивающие тело модели от плеч до колен. Мозг девушки не мог представить ситуацию, где в данном наряде было бы удобно. Показ закончился, и на подиуме снова появилась Персефона, она грациозно махнула ручкой в знак прощаяние и сказала: -Рада была вас всех видеть! На следующие утро за завтраком Панси подсела за Гриффиндорский стол к Джорджу, держа в руках свежий выпуск пророка. Луна, тоже решившая побыть с ними, уселась напротив. Выдохнув, Панси посмотрела на газету, она на первой полосе, о чём ещё можно мечтать? -Молодая модельерша Персефона Паркинсон сотрясла мир моды своим первым показом. Люди гадают, за чей счёт показ прошёл в самом центре Лондона? Это помощь богатых родителей или же девушка не так проста и известный дизайнерам стоит её опасаться? Поклонников подиума интересуют, какая же Паркинсон в деле. Она выберет классику или же станет революцией?-Девушка шумно выдохнула, не слова о название показа, может это и хорошо. Больше её пугали статьи критиков, она передала газате Джорджу, который всё это время поглаживал её по талии, прося прочитать. Парень напрягся, стараясь правильно произнести каждое имя и каждый термин: -Ни Майклосóн.-Уизли ошибся в произношение до этого неизвестной фамилии, но все закрыли на это глаза, ожидая огня.- "Все ждут от меня впечатлений о показе и едкий комментариях, но могу сказать, что мне определённо понравилось. Амбициозная девушка выходит на подиум сразу с пятью коллекциями. Персефона представила в своих нарядах высшую степень элегантности. Каждая мелочь в образах была подобранна. Конечно, я мог высказать свое недовольство по поводу того, что Персефона не появлялась на антрактах, и был бы прав, но сейчас я не вижу в этом смысла. Она не революция, это точно и глупо пытаться создать её, возможно, девушка создаст, то что в будущем будут называть классикой, но не сейчас". – Панси взвизгнула от радости, она читала много работ Мáйклосона и была рада, что что он лестно отозвался о её показе. Джордж продолжил. -Пасифика Рико. "Молодая, глупая и амбициозная. Совершенно самодурна. Это всё, что я могу сказать о Персефоне Паркинсон. Мои коллеги назвали её показ «элегантным», но это как раз-таки то, чего там и не было. Она не революция и ей ещё безумно далеко до святой классики. Коллекция «от кутюр» я даже не могу назвать прет-а-порте, лишь глупостью и завышенной самооценкой малолетки".-Джордж шумно выдохнул.-Эта Рико сама дура. Панси, не обращай внимания на её слова. -Паркинсон выдавила глупую улыбку, Пасифика никогда не отзывалась хорошо о молодых авторах, но целая статья о ужасе её коллекции — это слишком. -У этой Рико всегда была неприязнь к молодым, ты сама это рассказывала! -Джинни постаралсь поддержать подругу. -Она увядает, время посадить новые цветы. -Пробормотала Луна, смотря Панси в глаза. Все за столом понадеялись, что увядает только Рико. Фред резко встал на скамейку, потдягивая за собой брата и что-то шепнул ему на ухо. -Аплодисменты прекрасной Панси!-Близнецы кричали в два голоса и первые начали хлопать. Слизеринка выделялась за столом львов, но была принята, словно родная. Каждый гриффиндорец самоотверженно аплодировал ей, поддерживая. Вскоре подтянулись и пуффендуйцы, а за ними и когтевранцы. Ученики с разных факультетов, будто одна семья, аплодировала в поддержку одной единственной Панси, которая, несмотря на то что залилась румянцем, гордо выпрямила спину. Остались молчать лишь слизеринцы, они все остановились, смотря как остальные факультеты чевствуют предательницу. Даже преподаватели не стали вмешиваться. Поезд. Была уже поздняя ночь, Джинни зашла к Триаде после тренировки, кажется, часа три назад, но всё ещё не ушла. Шевская зевала, даже после третий банки магловского энергетика, Уизли обеспокоенно смотрела на неё и, наконец, выдала: -Три, я пойду, наверное, ты же спать хочешь.-Огонь в груди напряжённо взбунтовался, и Шевская недовольно выдохнула. -Я и не собиралась ложиться.-Триада лишь пожала плечами, Джинни дрогнула будто от холода. -С ума сошла? Ты же говоришь у тебя завтра тренировке рано утром. Триада отрицательно покачала головой, хотя тренировка у неё действительно была, просто пламя снова не давало ей спать. Только теперь во снах ей приходил огонь в образе человека, он молчал и улыбался, стоя слишком близко к ней, а потом каждый раз распарывал кинжалом ей бедро. Шевская не высыпалась уже вторую неделю, и каждый раз, просыпаясь, бедро жгло адской болью. Елена быстро поняла, в чём дело, и отказалась давать снотворное, Михаил же с опаской заваривал ей чай для успокоения нервов, хотя вряд ли существует напиток для успокоения огня. Джинни подсела ближе к девушке. -Что-то случилось? -Да.-Шевская почти сразу прокляла себя за то, что не промолчала. Она доверяла Джинни, но Шевская сама боялась пламени, он не мог её обжечь, только, как бы прозаично не было, он мог принести ей боль. Она уже почти убедила себя, что жжение бедра – это психосоматика, но огонь снова пронзал её кинжалом. Джинни смотрела ей в глаза, аккуратно обнимая, не зная стоит ли спрашивать. -Я снова просыпаюсь от пламени. Совсем не могу спать. -Триада выдавила эти слова даже слишком жалобно. -Когда мы были маленькие и не могли уснуть, мама лежала с нами, пока мы не успокоимся.- отчуждённо сказала Джинни, Шевская могла лишь улыбнуться, что в воспоминаниях из детства Уизли всегда говорит «мы», вместо «я».-помню был возраст, когда я, Рон, близнецы и даже Перси не могли заснуть без неё. Она лежала с каждым, сколько бы времени это не занимало, а мы знали, что она обязательно придёт.-После долгой паузы, которая вот вот станет неловкой, Джинни тихо продолжила.-Я могу полежать с тобой, если ты хочешь. Вместо ответа Шевская зашла в ванную, переодеваясь в пижаму, которую ей подарила Лена. Триада сама не совсем понимала, зачем согласилась, но огонь затих, успокоившись. Кровать была узкая, но девушки старались лежать на разных краях, хотя смысла в этом было мало. Триада робко сплела их пальцы, стараясь уснуть. Неловкость повисла в воздухе, но разрушить её было невозможно, тёплый, весенний ветер иногда задувал из открытого окна. Огонь действительно успокоился, медленно плавая по венам, и Триада сама не заметила, как стала дремать. Шевская не понимала, как это работает, но рядом с Джинни она сама, наконец, успокоилась, в голове перестали носиться тревожные мысли, всё будто померкло по сравнению с моментом. Триада слышала иногда прерывистое дыхание Уизли, понимая, что она не спит. В эту ночь Шевской удалось выспаться, на утро, поняла, что Джинни, кажется, сама уснула, ведь, открыв глаза в семь часов утра, она увидела её перед собой. Смущение окатило её судорожной волной, огонь завыл в груди. Аккуратно пробравшись в ванную, Триада перевела дух, она не знала во сколько нужно было проснуться Уизли, мысли летали одна быстрее другой, пришлой выдохнуть и умыться. Уже одевшись в форму, Шевская снова подошла к кровати, где беззаботно спала Джинни, пустив в лицо той маленький огонёк, она замерла. Девушка резко выдохнула, открывая глаза, и точно удивилась сама. -Черт!-Джинни быстро села на кровати.-Прости.-она перевила взгляд на часы и облегчённо выдохнула, лишь 7.20, она никуда не опаздывает. В след за спокойствием появилось не привычное ей смущение, казалось бы, просто поспала с девушкой в одной кровати, сколько раз она так уже делала? Только сейчас ситуация обстояла совсем иначе, из-за чего Джинни выбралась из постели залитая румянцем.-Видимо я отрубилась после тренировке. -Ничего страшного. -Триада выдохнула. -Спасибо. -Шевская нервно почесала шею, одновременно сбрасывая огонь с волос. Утром жизнь в узких коридорах поезда кипела, из-за это Джинни с нахальной ухмылкой выпрыгнула в окно. Триада держала два огненных столба из своих ладоней, которые разбивались о воздух. Задание было контролировать огонь, не давая ему причинять вреда обществу. Малахитница ходила вокруг неё и недовольно осматривала: -Расслабь руки и напряги мозги!-Триада закатила глаза и вернулась мыслями к огню в человеческом образе, голова шла кругом от злого взгляда огня сквозь неё.-Ты контролируешь его, а не он тебя!-Пламенные столбы с треском в печатались в стену и исчезли в воздухе. Выдохнув Триада, взяла бутылку в руку и недовольно посмотрела на Косого, который напряжённо молчал, уставившись в то место, где ещё недавно был огонь. -Ну что, Шевская, всё же хорошо было?.-Леонид недовольно осмотрел её.-Рассказывай.-Приказал он. Триада устала облокотилась на стену готовая была сказать вымученно-сладкое-«Всё в порядке», но вместо этого сделала большой глоток холодной воды и встретилась взглядам с Малахитнецей. Женщина выглядела уставшей, её взгляд направленный на Триаду был непроницаемый, создавалась чёткое впечатление, что она смотрит в зеркало, не желая видеть своё отражение. -Я почти не сплю.-Триада облокотилась на собственные колени.-Пламя в человеческом облике докучает. Каждую ночь кошмар, как оно кинжалом причиняет вред моим конечностям.-Прерывисто говорила девушка, стараясь не смотреть на Малахитницу, которая удивлённо вскинула брови. -Давно?-Директриса крутила в руках собственный кинжал, который был чертовски похож на тот, что доставляет ей боль уже не первый раз. -Было в январе пару раз, потом прошло и сейчас. В общем уже две недели.-Триада подняла голову на преподавателей. -Выглядишь выспавшийся. -Леонид развёл руками, ожидая ответа от девушки. Учитель, конечно, заметил, рыжую, которая выпрыгивала из окна. -Сегодня отпустило. -Леонид Косой, достаньте успокоительное.-Малахитница кивнула головой и вставила кинжал в стол, наставник вылетел из кабинета, закрывая за собой дверь. Глаза Триады испуганно округлились, от мысли, что вместо тренировок и бедующего боевого мага, она будет пить таблетки, чтобы справиться с чертовым пламенем. -Я не буду принимать таблетки.-Резко ответила Шевская. Малахитница усмехнулась от наглости девушки. -Значит не будешь, хорошо, мучайся сама. -Директриса махнула рукой, создавая грушу. -Сорок минут силовая тренировка. Вечером у Михаила девушка раздражённо упала на кровать, пересказывая тренировку. Елена крутила в руках баночку с зельем, которое Леонид всё таки всучил девушке перед уходом. -Может стоит? Тут в составе нет ничего такого. Ты же просила у меня снотворное. -Елена устало пожала плечами. Триада размяла шею и отрицательно покачала, девушка из-за своего страха, пошла на принцип, не желая что-либо пить. Она сама сможет справиться с пламенем внутри и неважно как. Михаил перехватил баночку, он сам с трудом принимал реальность происходящие и каждый раз, смотря на себя в зеркале, с трудом не закрывал глаза от отвращения. Резким движением парень отодрал маркировку и к общему удивлению увидел под ней вторую. Елена с опаской отобрала баночку с микстурой и прочла вслух: – Галлюциногенное средство для борьбы с внутренней магией. Триада взревела, резко выпуская столб огня в воздух, волна страха прокатилась по её телу. -Зачем они.-Елена не успела договорить, баночка оказалась в руках сестры. Которая с секунду внимательно всматривалась в состав и резким движением спалила баночку вместе с зельем внутри. -Триада!-Михаил испуганно смотрел на раздражённую подругу, во взгляде которой читалось скорее отчаяние чем злость. -Что? Да тут такие вещества, что самые качественные наркотики позавидуют! -Триада сбила огонь с волос. -Помните, когда мы были маленькие, то сделали «баладу о трёх сыновьях» нашей песней? И пели её каждый раз, когда наше мнение расходилось.-Лена тихо подала голос, меняя тему, действительно, когда младшая Шевская перешла в пятый класс, старшая познакомила её с Мишей, и пару лет они дружили, но вскоре Якунин получил должность в ученическом комитете, Триада начала ссориться с родителями, и их отношения испортились. Лишь старшая Шевская была шатким мостиком между ними, а уж когда и сёстры рассорились, Елена стала тихо ненавидеть Михаила, прикрывая это общей неприязнью ко всем из ученического комитета. -Лен, это так давно было.-Триада закатила глаза, отвернувшись к стене, огонь внутри неё устроил настоящею войну, вряд ли она сегодня уснёт. -В краю средь гор и цветущих долин Текла река, исчезая вдали. Прекрасней не было страны, Где рождались баллады и сны.-Елена начала петь совсем тихо, будто боясь осуждения, но вместо этого Михаил аккуратно приобнял её и продолжил. -В дорогу звал глас таинственных гор. Три сына там покидали свой дом. Один был горд-Михаил остановился, надеясь, что Триада продолжит, но прошла минута ещё одна, а они всё еще сидели в тишине. Старашя Шевская встала с кровати, подходя ближе к ним и пряча глаза полные слёз, дополнила: -Другой упрям. -А третий был сердцем смирён.-Елена снова вступила.- Слова Отца были грусти полны: «В любви моей вы росли, как цветы. Что ждёт вас там, в чужих краях? Да хранит вас молитва моя.» И звучало в ответ Эхо горных вершин: «Сохраните богатство Души И Любви нескончаемый Свет!»-Михаил притянул Триада в общие объятия и запел снова: -Прошли года, затерялись вдали. В краю средь гор и цветущих долин Встречал отец своих детей После долгих разлук и скорбей. И первый сын возвратился домой.-Триада смахнула наступившие слезы, она не сразу поняла из-за чего плачет. Из-за обречённости и страха перед пламенем или из-за воспоминаний, где они всего лишь дети, которые выбрали себе роли сыновей и пели, не понимая смысла. -«Гордись, отец, — я великий герой! Вся власть моя, и в этом суть На крови я построил свой путь!».-тогда маленькая Триада вцепилась в роль старшего сына, желая оправдать надежды родителей, которые тогда ей ещё казались светлыми. И слова про власть так манили маленькую девочку, которая привыкла побеждать. -Второй привёз золотые дары: «Смотри, отец, я могу все миры Купить, продать и слёзы всех Превратить в серебро и успех!»-Михаилу тогда так понравилась фраза про богатство, он не задумывался про слёзы, которые так удобно второй сын превращал в серебро и успех. Он верил, что когда вырастит, станет великим учёным, и его точно будет сопровождать успех и роскошь. -И звучало в ответ Эхо горных вершин: «Разменяли богатство Души Ради славы и блеска монет.» А третий сын на коленях стоял: «Прости, отец, я великим не стал. Смиренным был, врагов прощал».-Елена, сама того не заметив, осталась с ролью третьего сына, которая тогда её устраивала, маленькая девочка готова была прощать врагов и слушаться родительский правил. Конечно, тогда это укладывалось в пазл, где сестра – верная подруга и защитница, а забавный паренёк мог быть советником и слушателем. Сейчас, к большому сожалению, они выросли и, сами того не заметив, пошли по дорогам, которые выбрали себе ещё в детстве. Триада придётся побеждать и строить путь к счастливой жизни на крови, на своей собственной крови. Михаил действительно превратит слёзы в успех, только пропевая эти строки, он думал о чужих слезах. Самый молодой учёный получивший премию, но она даётся не просто так и не остаётся приятным воспоминанием, надо стараться чтобы показывать всем, что он заслужил все премии этого мира. Елена простила человека, который стал для неё врагом, но простит ли она его снова? Родная сестра была самым страшным сном, но им оказались родители. Стоя перед выбором из привычной жизни и людьми, которые стали для настоящей семьи, надо выбирать что-то одно. Они никогда не допевали балладу до конца, ведь свято верили, что их история закончиться ещё не скоро, вот и сейчас, замолчав, они стояли обнявшись посреди комнаты.