Джисон, вообще-то, в богов не больно-то верил. Ну, в том, что они есть, он отчего-то не сомневался, но вот чтоб прям верить в кого-то из них, поклоняться кому-то — это не про него. Поэтому стоять у ворот храма Бэнтэн было странно и неуютно.
Помолиться богине удачи перед контрольными Джисона надоумила мама, которая просила у богов благословения на каждый чих. Джисон такого не понимал — что за тёмная древность вообще? — но ослушаться маму не смел.
Во дворе храма было пусто. Ведущая к зданию дорожка была тщательно выметена, каменные ступени перед залом молебен тщательно вымыты и натёрты до блеска.
Тишина была такая, что было слышно лёгкий скрип веток сакур, росших за храмом. Джисон даже не слышал привычного шума улицы, хотя, если обернуться, то можно было увидеть привычную утреннюю пробку всего в паре метров от внешних храмовых ворот.
А ещё Джисону казалось, что за ним наблюдают чьи-то любопытные глаза.
Джисон хотел было уже шагнуть на ступени, как услышал за собой плеск воды. В голове мигом всплыли наставления мамы, что перед тем, как зайти в зал молебен, нужно омыть руки и рот. Пришлось торопливо семенить в сторону небольшого сооружения, стоящего едва ли не в двух шагах от внутренних ворот, под крышей которого в большой чаше была налита вода.
Джисон вовремя заприметил небольшой ковш, в который можно было набрать воды, чтобы умыться. А то сунул бы ладони прямо в чашу. Куда деть оставшуюся в ковше воду, он не знал, поэтому, воровато оглянувшись, вылил её прямо на землю.
Стряхнув воду с рук и утерев лицо рукавом, Джисон снова направился в сторону здания молебен. Едва он занёс ногу над ступенью, как за спиной послышался шорох гальки, словно под чьими-то шагами. Да только оглянувшись, Джисон никого не увидел, зато зацепился взглядом за стол, на котором лежала пара свёртков, и вспомнил, что мама дала ему с собой подношение, которое велела оставить перед молитвой. Кажется, для этого она наготовила моти, от одной мысли о которых у Джисона рот наполнялся слюной.
Положив свой слегка помятый свёрток рядом с другими, Джисон потоптался на месте, вспоминая, что ещё говорила мама.
Перед молитвой нужно бросить в ящик монетку, позвонить в колокол, чтобы тот прогнал дурные мысли из головы, поклониться и похлопать в ладоши, привлекая внимание богини. Сколько раз нужно хлопать, как громко, с какой частотой? Мама вообще говорила об этом?
Нерешительно потоптавшись у ступеней, боязливо поглядывая на единственную статую стража сбоку от себя — вторая тумба отчего-то была пустой, хотя фигур, он точно помнит, должно быть две — Джисон всё-таки собрался с мыслями и шагнул на первую ступеньку. Никаких посторонних звуков не раздалось, поэтому он смело преодолел остальные две, едва не налетев на ящик для монет.
Бросив сквозь решётку первую нашедшуюся в кармане монетку, он дёрнул за привязанную к язычку колокола верёвку и под гулкий звон встал перед алтарём.
Думая о том, что об этом походе никогда и ни за что не должны узнать друзья, Джисон поклонился, едва не стукнувшись лбом об алтарь, поаплодировал себе — по-другому и не скажешь — и замер, не зная, что говорить, чтобы Бэнтэн стала благосклонной к нему.
За спиной раздался смешок, а затем низкий, бархатистый голос произнёс:
— Ты такой забавный, суетливый.
Джисон резко развернулся на пятках, едва не поскользнувшись на натёртом полу, и испуганно уставился на незнакомца в традиционном наряде, рассевшегося на тумбе вместо ещё минуту назад сидевшего там стража. Джисон даже попытался со своего места заглянуть за тумбу, вдруг незнакомец скинул статую на землю — хотя звука падения не было, но с той стороны была только покрытая изморозью белая галька.
— А где собачка? — растерянно спросил Джисон. В голове бегущей строкой мчалась паническая мысль, что происходит какая-то чертовщина, что незнакомец этот какой-то нереальный и надо уносить из этого места ноги. И плевать на благословение!
— Так это я. Я страж этого храма и меня зовут Джэмин. — Незнакомец воспарил над тумбой и плавно опустился на дорожку у самых ступеней.
Джисон никогда пугливым не был, но в этот раз что-то впечатлился и мешком рухнул у самого алтаря, теряя сознание и знатно пугая решившего познакомиться стража.
***
За те девять лет, что Минсок служил при храме, этот наглый пёс его уже достал. Ёнхо самовольно покидал свой пост, оставляя Джэмина одного следить за прихожанами, а сам находил Минсока, где бы тот ни был, и затем часами таскался за ним хвостом. При этом вид Ёнхо всегда имел крайне самодовольный.
Вот и сейчас этот наглец едва ли не полуголым возлежал поверх аккуратно сложенных — до того, как страж на них прилёг, конечно — одеждах служителей, лежащих про запас в храмовом хранилище.
Подле него был сервирован «стол»: тарелки и приборы на две персоны, шампанское, закуски, свечи и декоративная ёлка из шишек посредине. Непонятно было только, где страж всё это взял.
Произносить свой вопрос Минсоку не пришлось — по словам Ёнхо, тот слишком громко думает.
— Перед тем, как рвануть к тебе, я прогулялся среди смертных. Кажется, это было где-то на другой стороне земли. Они говорили про какой-то сочельник — я не очень хорош в английском — и готовили индейку. Ждать я её не стал, примчал к тебе.
— И прихватил у людей еду? — Возмущённый Минсок бросил тряпку, которой вытирал пыль, и упёрся кулаками в бока. — Бессовестный! Отвинтить бы тебе голову за такие выходки!
— Нельзя отвинтить! — Ёнхо расплылся в довольной улыбке и принялся уминать закуски с ближайшей к себе тарелки. — Бэнтэн-ками-сама тебя за это по головке не погладит.
Минсок на его слова насупился и, подобрав тряпку, принялся остервенело вытирать пыль на дальних полках.
Он уже пробовал жаловаться богине на этого шелудивого, молил, чтобы она не давала тому Минсока доставать. В ответ на это богиня приснилась ему и велела своего стража не обижать, если Минсок не хочет лишиться её к себе расположения. Теперь приходится терпеть. Лишь иногда служитель позволяет себе отходить раздолбая метлой, да тому от этого только смешно.
— А во дворе, кстати, прихожанин в обморок свалился, — как ни в чём не бывало сообщил ему облизывающий жирные от закусок пальцы Ёнхо.
Минсок замер, обдумывая сказанное под звуки чавканья, а затем рванул прочь из хранилища, туда, где Джэмин прыгал вокруг лежащего у алтаря школьника и заламывал пальцы.
***
Джисон, вообще-то, в богов не больно-то верил. Ну, в том, что они есть, он отчего-то не сомневался, но вот чтоб прям верить в кого-то из них, поклоняться кому-то — это не про него. Но вот навещать храм богини удачи он, кажется, теперь будет. Только не для того, чтобы помолиться, а чтобы поболтать с одним из стражей, тем самым скрасив его тысячелетнюю тоску.
Впрочем, благосклонность Бэнтэн он всё-таки получил. Но об этом тссс!
