Из руин

      Родольфус сделал ещё один шаг назад и остановился, крепко прижимая к себе Рэндальфа. Мы стали по бокам от него. Достать палочку никто не пытался — у Родольфуса были заняты руки, мы с Басти понимали, что это бесполезно и лишь раззадорит Лорда.       Волдеморт подошёл вплотную.       — Так это правда, — прошипел он. — Значит, ты всё-таки не успокоился. Что ж, для определённых ритуалов младенцы необходимы.       Джагсон угодливо хохотнул. Роули криво улыбнулся, он явно чувствовал себя неуютно.       — Сначала тебе придётся убить меня… всех нас… — прошептал Родольфус.       — Нет, Лестрейндж, — Лорд мягко засмеялся. — Ты умрёшь последним. Твоя реакция на смерть твоих близких обещает быть забавной.       Я видела, как на висках Родольфуса заблестели капельки пота. Воплощались его самые страшные кошмары. Рэндальф нагнул голову и рассматривал пришельцев, не выказывая ни удивления, ни страха.       Волдеморт поднял палочку.       — Ничему-то ты не учишься, Том, — я зашипела не хуже Нагайны или самого Лорда. — Один раз ты уже приходил убивать ребёнка и совершенно не сделал выводы из того, чем это закончилось. А ведь тогда принесла себя в жертву одна Лили Поттер. Нас здесь трое. Ты представляешь, чем Триа отличается от обычного заклятия? И уже нет ни Барти Крауча, ни Питера Петтигрю. Кто будет возиться с бестелесным духом, если ты снова развоплотишься, Том? Кто займётся твоим воскрешением? Думаешь, сейчас твои Пожиратели поведут себя иначе, чем в тот раз? Да они разбегутся ещё быстрее, чем весть о твоём очередном исчезновении дойдёт до Министерства. А есть ещё Поттер. Вот он будет тебя искать. И найдёт. И закончит то, что ему поручил Дамблдор и к чему обязало пророчество. Хочешь рискнуть? Давай! Нам терять нечего, мы уже всё потеряли. А тебе?       Родольфус и Басти в изумлении уставились на меня. Джагсон и Роули, судя по всему, хотели оказаться как можно дальше отсюда, понимая, что Волдеморт никогда не забудет, что эти слова прозвучали в их присутствии.       Лорд смерил меня долгим пристальным взглядом, спрятал палочку, резко выбросил руку вперёд, схватил меня за подбородок, приподнял и вперился взглядом мне в глаза.       — Белль, не сопротивляйся, — шепнул Родольфус.       Какое там! Я даже не пыталась, понимая, что против мощи, которую направил на меня Волдеморт, не спасёт никакая окклюменция.       Лорд с возрастающим изумлением наблюдал за мелькающими в моём мозгу картинками, потом оттолкнул меня так, что я едва устояла на ногах.       — Ты вернулась, — констатировал он. — И как же тебе это удалось?       — В Китае говорят «невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется». Ты сам связал нас, — напомнила я.       — Где она? — требовательно спросил Волдеморт.       — Не знаю. Вероятно, там, где и должна была быть. Вернулась на своё место, освободив мне моё.       Все присутствующие окончательно потеряли нить разговора.       — Что ж, это многое объясняет, — задумчиво произнёс Лорд. — Я ещё разберусь с тобой. А ты, Лестрейндж, — он повернулся к Родольфусу, — так ничего и не заметил. Какой же ты идиот! Я всегда это знал, но не думал, что настолько.       Родольфус ответил ему взглядом, исполненным такого презрения, что я поняла: он знал. По крайней мере, догадывался. Волдеморт тоже это понял.       — Возьми у него мальчишку, — кивнул он Джагсону. Роули тем временем наставил палочку на Родольфуса.       Джагсон, победоносно ухмыляясь, сделал шаг к Родольфусу.       Громкий треск прозвучал словно выстрел. Мы непроизвольно присели. Тяжёлая потолочная балка переломилась и рухнула, угодив острым концом точно Джагсону по затылку. «Заворот кишок» рухнул, не произнеся ни слова. Под его головой мгновенно расплылась тёмная лужа. Я сглотнула, глядя на месиво из обломков костей, обрывков волос, лоскутов кожи и серовато-белой субстанции.       Волдеморт посмотрел на мёртвого Джагсона, потом оглядел нас и остановил взгляд на Рэндальфе.       — Спонтанный выброс такой силы и точности? Похоже, мальчишка мог бы стать могущественным волшебником. Но не станет. Торфинн, — не глядя на Роули, Лорд повелительно кивнул на Родольфуса.       Гигант осторожно двинулся к нам.       — Убей его, — равнодушно произнёс Волдеморт.       — Кого, Повелитель? — со страхом уточнил Роули. — Родольфуса или ребёнка?       — Кого хочешь, — махнул рукой Лорд.       Торфин, стараясь не смотреть на нас, поднял палочку.       — Авада Кедав…       В этот раз мы были почти готовы к чему-то подобному. С потолка сорвался кусок лепнины. Торфинн схватился за раздробленную кисть. Его палочка переломилась пополам.       — Очень интересно, — Волдеморт, не обращая внимания на стоны Роули, уселся в кресло, вытянув ноги. Потом достал палочку и наставил её на Басти. — Империо. Дай мне мальчишку.       Рабастан не шевельнулся.       — Империо! — повысил голос Лорд.       Басти тяжело, загнанно дышал, пот стекал с него ручьями, руки и ноги подёргивались, тело покачивалось в направлении Родольфуса, но оставалось неподвижным.       Волдеморт задумчиво покрутил в руках палочку. Я с удовлетворением отметила, что сам он опасался использовать Аваду. Мои слова его всё-таки зацепили.       — Пойдёте со мной в мэнор, — наконец сказал он. — Или сгорите в Адском пламени.       Родольфус взглянул на меня. Я едва заметно кивнула. Волдеморт наколдовал портал, мы втроём взялись за него и оказались в большом зале мэнора. Лорд аппарировал следом, таща за собой полубесчувственного Роули.       Присутствующие в зале Пожиратели уставились на нас. Вернее, на ребёнка в руках Родольфуса.       Рэнди крепко прижимался к папе, пряча лицо у него на груди. Родольфус ни на кого не смотрел, я же нашла глазами Мальсибера. Малькольм быстро отвёл взгляд.       — В подвал их, — распорядился Волдеморт. — Предупреждаю, Люциус, если и Лестрейнджи у тебя сбегут, то ты с женой и сыном займёшь их место. Ещё одного провала я не потерплю. Малфой подобострастно кивнул, однако не двинулся с места. Вместо него к нам подошла Нарцисса.       — Спускайтесь, — напряжённо произнесла она, махнув в сторону подвала.       — Палочки у них забери, — подсказал Эйвери.       Нарцисса протянула руку. Мы с Басти отдали свои палочки, палочку Родольфуса вытащил из его кармана домовик и почтительно передал хозяйке. Цисси оставила их на каминной полке.       «Сейчас Волдеморт отправится проверять крестражи, — думала я, спускаясь по выщербленным от времени ступенькам. — Потом рванёт к Хогвартсу и заберёт с собой всю компанию. А оттуда уже не вернётся. Это наш шанс. Если, конечно, Малфои не захотят купить нашими жизнями прощение у новой власти. Впрочем, хватит им и вранья Цисси.»       Басти придержал меня за локоть, оторвав от размышлений. Нарцисса приложила палочку к двери, и та распахнулась. Из подвала дохнуло сыростью и затхлым воздухом.       Сопровождавший Нарциссу домовик щёлкнул пальцами, и под потолком зажглось несколько свечей, осветив пустую убогую камеру. Сестра взмахнула палочкой и наколдовала два лежака — больше бы всё равно не поместилось, призвала несколько одеял, повернулась к двери, но почему-то медлила, судорожно стискивая в руках белоснежный носовой платок с монограммой.       — У меня не было другого выхода, — наконец выпалила она, не глядя на нас.       — О чём ты? — не поняла я, отгоняя закравшееся подозрение, что отнюдь не Мальсибер виноват в визите Волдеморта.       — В марте егеря привели Поттера и его друзей. Люциус вызвал Милорда, а Поттера мы посадили в подвал. Не в этот, в соседний. Но дрянной мальчишка сумел вызвать Добби, и тот помог бежать ему и остальным пленникам. Лорд был в ярости, он мучил нас Круциатусами, я думала, что не выдержу… Но тогда я выдержала. И ничего не сказала. Но оказалось, что проклятая грязнокровка захватила мой волос и мою палочку. Сегодня утром она приняла Оборотное зелье и в моём облике пробралась в Гринготтс. Там Поттер вынудил гоблинов провести их к вашему хранилищу и что-то оттуда взял. Я не знаю, что это было, но Лорд пришёл в неописуемую ярость. То, что было в марте, не идёт ни в какое сравнение с тем, что случилось сегодня. Он убил всех, кто был в Гринготтсе, кто был здесь. Он готов был убить нас — меня, Люциуса, Драко, — и, чтобы спасти жизнь нам, я рассказала ему о вашем ребёнке.       — Так это ты?! — задохнулся от ярости Родольфус.       — Я предупреждала тебя, — его злость словно придала Нарциссе сил и внушила уверенность в собственной правоте. — Помнишь, как ты угрожал мне в моём доме, как намеревался применить ко мне Империус и говорил, что пойдёшь на всё, даже на убийство, ради своей семьи. Вот и я пошла на всё ради своей.       Родольфус сдвинул брови, силясь припомнить, о чём говорила Нарцисса, а у меня в памяти мгновенно всплыло утро после схватки с Амелией Боунс и Эммелиной Вэнс, малфоевский сад, Родольфус, говоривший, что готов убивать ради нас, самых дорогих для него людей и шорох, шорох в кустах! Я ещё подумала, что это или Петтигрю в своём анимагическом облике, или охотящаяся за ним кошка. Значит, Цисси тогда слышала нас и затаила обиду. Впрочем, даже не будь этого разговора, сестра всё равно сделала бы то же самое, лишь бы отвести угрозу от Люциуса и Драко. Каждый за себя.       Не дождавшись ответа, Нарцисса вышла. Дверь за ней захлопнулась, и мы остались в подземелье, освещённом лишь тусклым светом пары свечей под потолком.       — Я же говорил, что Мальсибер нас не выдаст, — нарушил тишину Басти, усаживаясь на лежак.       — Флинки! — попробовала я призвать домовушку. Увы, безуспешно. После столь эффектного визита Добби Малфои просто не могли не принять мер против его возможного повторения. Хоть эльфийская магия и отличалась от человеческой, но навряд ли её превосходила, иначе эльфы не были бы столько столетий в услужении у волшебников, так что нейтрализовать её сильному магу не составляло труда.       Родольфус опустился на соседний лежак, не выпуская из рук затихшего Рэнди.       — Я не могу позволить, чтобы он замучил вас, — тусклым, безжизненным голосом произнёс он. — Я сделаю это сам… быстро и безболезненно.       — Брат, ты что?.. — опешил Рабастан. — Ты… ты обречёшь себя… Магия не простит детоубийства!       — Я не могу допустить, чтобы он замучил Беллу и Рэнди, — повторил Родольфус. — Ты решаешь сам. Но имей в виду — ты сумел противостоять его Империусу. Он тебе этого не забудет. Если нужна помощь — я помогу.       Он нежно погладил по волосам прильнувшего к нему Рэндальфа. Малыш поднял голову и улыбнулся.       — Мерлин, дай мне сил, — простонал Родольфус, прикрыв глаза.       Рабастан опустил голову на сцепленные ладони.       — Неужели нет выхода? — пробормотал он.       — Нет ни выхода, ни времени, — тем же исполненным глубокого отчаяния голосом произнёс Родольфус.       — Рольфи, — я села рядом и приобняла мужа, — это ведь он толкает тебя к такому решению. Он хочет, чтобы ты это сделал, иначе рассадил бы нас в разные камеры, благо, подвалов у Малфоя достаточно. Но он посадил нас вместе. Не играй по его правилам, это гарантированный проигрыш.       — Он играет со мной как кошка с мышью. И он в выигрыше при любом раскладе. Если у меня хватит решимости — муки, которые я испытаю, когда сделаю это, удовлетворят его сполна. Если не хватит — он насладится муками, которые я буду испытывать, когда он станет вас мучить. Торопиться он не будет, и я успею сотни, тысячи раз пожалеть о своей слабости.       — Родольфус, — я прикоснулась к его предплечью, — он не переживёт завтрашний день. Не спрашивай, откуда я это знаю, просто знаю. Просто поверь мне. Да, он кажется непобедимым и почти всех заставил в это уверовать, но завтра его не станет.       Родольфус быстро взглянул на меня, но спрашивать ни о чём не стал. А я почувствовала, что больше не хочу и не могу ни лгать ему, ни дозированно выдавать полуправду. У нас и без Волдеморта полно врагов, кто знает переживём ли завтрашний или даже сегодняшний день мы сами, и я не хочу уходить за Грань, ощущая себя лгуньей.       — Рольфи, я хочу, чтобы ты знал. Я не та…       — Ты моя жена и мать моего сына, — остановил меня муж. — Грань вернула мне тебя, и это были самые счастливые полтора года в моей жизни. Да, что-то меня смущало. Сначала мелочи — ты настояла, чтобы я выпил укрепляющее во время побега из Азкабана, испугалась, когда я соскользнул с метлы, говорила со мной, делилась мыслями, переживаниями. Этого между нами не стало задолго до заключения. Я думал, может, это эйфория от освобождения, боялся, что рано или поздно она пройдёт, и ты снова станешь с трудом выносить меня. Когда ты призналась, что побывала за Гранью, я подумал, это она очистила тебя, но тогда, после рейда, когда ты позаботилась обо мне, когда ответила нежностью на нежность, когда изо всех сил боролась с проклятием… Этого просто не могло быть, так изменить мою жену и Грань была неспособна. Я не знал, что думать. Предо мной, безусловно, было тело Беллатрикс, которое я знал до малейшей чёрточки, но душа — душа была такой, о которой я мечтал и на которую уже не смел надеяться. Я закопался в книгах, поговорил с Руквудом, не вдаваясь в детали, естественно. И книги, и Руквуд утверждали одно: Грань никогда не ошибается. Тогда я понял, что Она если и не сняла полностью наваждение Лорда — наверное, это должна была сделать ты сама, — дала тебе для этого силы. А желание на это у тебя было своё. И я перестал в этом копаться. Рядом со мной была ты настоящая, та, кого я ждал всю жизнь. Жаль, что так недолго.       Родольфус вздохнул и снова умолк. Рэнди спал у него на руках и улыбался во сне.       — Почему же ты молчал? — глупо спросила я.       — Я видел, что ты не хочешь об этом говорить, — мягко улыбнулся Родольфус.       — Твоя мать разоблачила меня в первые же дни, — вспомнила я.       — Я не удивлён, мама, хоть и ушла из Отдела Тайн, осталась невыразимицей. От неё невозможно было что-то скрыть, она докапывалась до всего. Я видел, что ты ей нравилась, она тебе даже свои дневники доверила. Басти, ты…       Его оборвал скрип открывающейся двери.       — На выход, все, — окликнул нас Нотт.       Мы встревоженно переглянулись. Неужели я просчиталась и Волдеморт решил покончить с нами до битвы за Хогвартс? Но тогда это будет быстро, времени остаётся не так уж много. Нотт привёл нас в зал, где обычно проходили собрания Пожирателей. Волдеморт восседал во главе стола, на его плечах расположилась Нагайна. Ближний круг при нашем появлении опустил глаза.       — Избавить жену и сына от страданий тебе тоже не хватило духу, Лестрейндж, — констатировал он, с ухмылкой глядя на Родольфуса. — Я хотел покарать тебя и твою семью так, чтобы больше никому и никогда не приходила в голову мысль о неповиновении, но у меня нет на вас времени. Скоро мы выступаем, а к утру я стану властелином Британии. Мне будет, чем заняться и кого казнить. Я могу расправиться с вами сейчас, пусть не так, как хотелось бы. Беллатрикс я отдам Фенриру и его стае, им не понадобится много времени, а Нагайна, — он ласково потрепал змею по уродливой морде, — поужинает твоим малышом. Заглотает его целиком, и ты сможешь наблюдать, как твой долгожданный наследник будет корчиться у неё в желудке, задыхаясь и перевариваясь заживо, как его трепыхания будут постепенно затихать, пока не прекратятся совсем.       Родольфус смотрел в одну точку над головой Волдеморта и ничего не отвечал.       — Но ты можешь избавить жену и сына от мучений, — продолжал между тем Тёмный Лорд, — убить их собственноручно. Если, конечно, решимости хватит.       — Я готов, — Родольфус перевёл на него взгляд.       — Готов, — хмыкнул Волдеморт. — Эту милость надо заслужить. Пойдёшь в бой вместе со всеми. И не надейся отсидеться в укромном углу! За тобой будут наблюдать. Если будешь сражаться как надлежит Пожирателю, получишь свою награду. Если нет — покормить Нагайну и оборотней можно и после битвы.       — А если я погибну? — спросил Родольфус.       — Значит, твоя семья потеряет свой шанс на лёгкую смерть, — осклабился Лорд. — Не забудь об этом, когда станешь умирать.       Про Рабастана он не упоминал, но мы не обольщались. Волдеморт вознамерился уничтожить всех Лестрейнджей.        — Как я могу быть уверен, что ты сдержишь своё слово? — ровным тоном спросил Родольфус.       Пожиратели замерли от такой дерзости. Мы с Рабастаном тоже застыли.       — Никак, — наклонился в сторону мужа Волдеморт. — Тебе придётся рискнуть. Не хочешь — я не настаиваю. Фенрир и Нагайна здесь.       — Я согласен, — тут же ответил Родольфус.       Волдеморт торжествующе откинулся на спинку кресла. Нагайна разочарованно зашипела.       — Мальчишку оставишь в мэноре. Юфимия! — окликнул он.       Крупная белокурая женщина, сидевшая рядом с Торфинном, поднялась из-за стола.       — Возьми ребёнка, — приказал ей Волдеморт. — Останешься с ним в мэноре и будешь ждать нашего возвращения.       Юфимия Роули подошла к Родольфусу и протянула руки к Рэндальфу. Малыш отпрянул от неё и уцепился за шею Родольфуса. Муж осторожно отцепил его пальчики, что-то прошептал на ушко и передал Юфимии.       — И будь с ним поаккуратнее, у него уже случались спонтанные выбросы, твой брат может подтвердить. А Джагсон уже не может, — не удержалась я, видя, как грубо женщина рванула Рэнди из рук Родольфуса.       Юфимия обожгла меня ненавидящим взглядом, однако дёргать Рэндальфа перестала. Рэнди неохотно перешёл к ней и не сводил с нас взгляда, пока дверь за ним и Юфимией не захлопнулась.       — Возьмите свои палочки, отправляемся — приказал Лорд.       Зал наполнился хлопками. Один за другим Пожиратели исчезали.       — Лорд получил сообщение, что Поттер заявился в Хогвартс, — пояснил нам Долохов. — Аппарируем к воротам школы, взламываем их, а там по обстоятельствам. Что ж вы так подставились, Лестрейнджи? — неслышно прошептал он.       Родольфус усмехнулся, взял меня за руку и мы аппарировали.       Стемнело, время близилось к полуночи, но небо над Хогвартсом было освещено тревожными сполохами. В замке творились мощные заклятия, преподаватели ставили новые защиты и усиливали имеющиеся.       Местность перед нами была забита людьми и нелюдями. Отряд великанов рассредоточился вдоль стен, чтобы по первому знаку проломить их и ворваться на территорию Хогвартса с нескольких сторон.       — Мерлин великий, столько сил брошено на беззащитных детей, — покачал головой Родольфус.       — Детей в замке почти нет, — успокоила я мужа, — только те, кому уже исполнилось семнадцать. Остальные эвакуируются через тайные ходы в Хогсмид. Кое-кто останется, конечно, но в целом нам противостоят старшекурсники и Орден.       Родольфус ни разу не спросил, откуда я всё это знаю. Просто принимал как данность.       — Дольф, — к нам неслышно подошёл Мальсибер, — это не я вас выдал.       — Я знаю, Малькольм, — успокоил его Родольфус. — Спасибо.       Мальсибер кивнул и снова затерялся в толпе.       -Долохов, — окликнула я Антонина, — берегись Петрификуса, у тебя с ним сложные отношения. И старайся не пересекаться с Флитвиком.       Антонин изумлённо поднял брови, но ответить ничего не успел. Многократно усиленный Сонорусом голос Волдеморта ударил по ушам, будто плеть.       — Я знаю, что вы готовитесь к битве. Но это глупо. Ваши усилия тщетны, вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников, — вещал Лорд. — Отдайте мне Гарри Поттера, и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи.       Закончив тираду, Волдеморт применил Квиетус, рявкнул, чтобы мы ждали и были наготове, потом ткнул в меня пальцем:       — Подойди!       Я успокаивающе стиснула пальцы Родольфуса, отпустила его руку и приблизилась к Лорду. Остальные отодвинулись на почтительное расстояние. Волдеморт восседал на трансфигурированном кресле, больше похожем на трон. Я не стала ждать приглашения присесть и просто опустилась на траву у его ног.       — И всё же, где моя девочка? — спросил Лорд.       — Я же сказала — не знаю. — Я не стала делать вид, будто не понимаю, о ком он. — Полагаю, вернулась на своё место, туда, где ей было предназначено появиться.       — Как ты сумела вернуться? И не вздумай нести чепуху про Китай и нити.       — Родольфус нашёл меня и перенёс сюда, — я дерзко взглянула в глаза Лорду. — Он не переставал меня искать всю жизнь.       Лицо Волдеморта исказилось от ненависти.       — Моя девочка почти уничтожила его. Оставалось лишь чуть-чуть дожать, и он бы сломался окончательно. Если бы не эта случайность с Поттером, не их… ваше… — Лорд тоже запутался, — заключение в Азкабан, с Лестрейнджем было бы покончено. От него осталась бы только пустая оболочка, годная лишь хлестать огневиски да бездумно выполнять приказы. Это было бы забавно, ты не находишь?       — Нет, — отрезала я.       — Что делать, не всегда всё складывается как хотелось бы, — Волдеморт, казалось, меня не слышал. — Впрочем, я и так достаточно повеселился, глядя, как высокомерный Лестрейндж сам себя втаптывает в грязь и представляя, как наследница заносчивых Блэков прозябает среди самых жалких из маглов. О, это было великое волшебство! Найти подходящие души, связать их воедино и в нужный момент подменить их, предназначенных для разных миров, да так, что сама Грань ничего не заметила. Кому ещё удавалось Её провести?       Он самодовольно захохотал.       Я нашла взглядом напряжённо наблюдающего за нами Родольфуса и слегка улыбнулась, давая ему знак, что всё в порядке.       — Мне нужна моя девочка, — заявил Волдеморт.       — Думаешь, Грань позволит тебе нарушить вселенский порядок снова? — скептически поинтересовалась я.       Лорд злобно взглянул на меня.       — Добровольно я не вернусь, — на всякий случай предупредила я. — Ни на каких условиях. Все эти россказни, что ты подаришь жизнь мне, моему сыну или мужу, можешь оставить при себе. Ты ведь не собираешься выполнять обещание, данное Родольфусу, не так ли?       — Конечно, нет, — Волдеморт злорадно ухмыльнулся. — Даже такой идиот, как он, в это не верит. Но у него нет выхода. Он будет сражаться за меня, делать то, что ему противно, а потом наблюдать, как вы будете медленно умирать, корчась от боли и ужаса. Умереть самому, чтобы избавить себя от этого зрелища, ему не позволит глупость, которую он сам величает достоинством и любовью. Кретин! Да и ты не лучше. Ты ведь тоже не попытаешься ни сбежать, ни умереть, а пойдёшь на мучительную смерть как овца на бойню. Моя девочка так бы не поступила.       Я не стала напоминать Волдеморту, что «его девочка» поступила гораздо глупее, загремев в Азкабан и потащив за собой всю семью — тех, кто мог хотя бы попытаться её освободить, оставаясь на свободе. Самовлюблённость Лорда могла соперничать лишь с его бесконечным презрением ко всем остальным.       — Возвращайся к Лестрейнджу, — приказал Волдеморт, — рядом с ним тебе самое место. — Время на исходе, в Хогвартсе не приняли моё предложение и тем самым подписали себе смертный приговор. Мир полон идиотов, тем хуже для них.       Я вернулась к Родольфусу и Басти. Волдеморт поднял руку и проревел:       — В атаку!       Людская масса хлынула в направлении Хогвартса, увлекая нас за собой. Стоял невообразимый грохот, воздух наполнился пылью от разносимых великанами стен. Защитный купол рухнул, не выдержав напора.       На территории Хогвартса нас встретили красные и зелёные вспышки заклятий. Никто ни с кем не церемонился, время соблюдения законов и правил осталось в прошлом.       Неприятным сюрпризом явилось то, что, помимо заклятий, в нас летела туча стрел — кентавры, обычно соблюдающие нейтралитет, присоединились к защитникам школы.       Послышался истошный визг.       — Мандрагоры! — крикнул Трэверс. — Берегите уши!       Мимо нас, забавно покачиваясь на длинных ломких ножках, промчалась цепочка акромантулов.       Рядом с головой Родольфуса просвистела стрела. Он отскочил в сторону, одновременно пуская заклятие. Четвероногий силуэт впереди рухнул на колени, а затем свалился на землю.       — Белла, осторожно!       Рядом со мной со всего маху на землю опустилась великанья дубина. Наши союзнички не разбирали, кто перед ними, свой или чужой, размахивая палицами направо и налево. Мальсибер едва успел выдернуть меня из-под удара.       Единый поток атакующих разделился на несколько ответвлений, они закружили нас и растащили в разные стороны.       — Встретимся в замке! — успел крикнуть мне Родольфус. — Ищи фиолетовый луч!       — Беллатрикс Лестрейндж! — передо мной мелькнула невозмутимая даже посреди царящего вокруг хаоса физиономия Кингсли. Алая вспышка пронеслась совсем рядом. Я ответила потоком заклятий, исполосовавших надающих.       — Ого! Рука мастера, — засмеялся Мальсибер, и тут же в грудь ему вонзилось сразу несколько стрел. Малькольм покачнулся. К стрелам добавились заклятия, насколько я могла судить, Секо и Сектусемпра.       Я отправила в сторону нападавших Редукто и Конфринго, остановила двух совсем юных Пожирателей и приказала вынести раненого в тыл, где Фасмер и ещё несколько привлечённых на нашу сторону целителей готовились оказать помощь. Перепуганно жавшиеся друг к другу мальчишки подхватили безжизненное тело Мальсибера и ринулись прочь, я же помчалась вперёд, туда, где под стенами Хогвартса взмыл в небо фиолетовый луч.       По мере приближения к замку неразбериха усиливалась. Атакующие и защитники сталкивались, сходились в схватках и откатывались, оставляя на земле изломанные, окровавленные, неподвижные или слабо шевелящиеся тела.       Увидев, что навстречу мне летит какая-то тёмная масса, я наклонилась. Что-то прошуршало над головой и за моей спиной раздался крик боли. Резко оглянувшись, я увидела Эйвери, лицо и шею которого обвивали зелёные побеги.       — Диффиндо! — получилось не очень аккуратно, кое-где на щеках и лбу Эйвери заалели порезы, но он явно был не в обиде.       — Ядовитая тентакула! — сообщил он, едва отдышавшись. — Мерлин, она бы меня сейчас задушила!       Между нами, подняв фонтан осколков и комьев земли, грохнулась каменная глыба. Бросив Эйвери, я помчалась дальше.       Стены замка дрожали, в воздухе носилась пыль и кирпичная крошка. По двору, переваливаясь, бродил великан поменьше тех, что ломали стены Хогвартса и размахивал чем-то вроде каменной горгульи. Грохх, братец Хагрида, поняла я. Уклониться от медлительного и туповатого гиганта не составило труда. Тратить на него время я не стала, помня, что великаны малочувствительны к заклятиям.       Фиолетовый луч взмыл совсем рядом. Я послала ответный и бросилась навстречу.       — Не так быстро, мерзавка! — остановил меня дребезжащий старческий голос, исполненный холодной ярости. Я остановилась. Рослая костистая старуха и высокой шляпе, траченной молью, наставив палочку, сверлила меня горящим ненавистью взглядом.       — Миссис Лонгботтом, — усмехнулась я, подбираясь для атаки. Старуха пристально следила за мной.       — Жаль, что ты не испытаешь всего, что вынес мой бедный мальчик и его жена… — с пафосом завыла Августа.       — Авада Кедавра! — бесцеремонно перебила я, вскидывая палочку. За свою жизнь я пересмотрела достаточно боевиков, чтобы усвоить: высокопарные речи лучше произносить, прикончив противника.       Старуха застыла, беспомощно шевеля губами, но непонятно откуда перед ней оказался мелкий юркий мальчишка с волосами мышиного цвета, которому явно ещё не было семнадцати. Авада, предназначанная Августе, ударила ему в лицо. Подросток рухнул, не успев произнести ни слова.       Старуха, злобно ощерившись, взмахнула палочкой, но так и не произнесённые ею слова потонули в грохоте. Казалось, вздыбилась сама земля. Стена замка рухнула. Нас окатило ливнем щебёнки и размолотых осколков. Меня оглушило, не в силах пошевелиться, я растерянно смотрела, как Августа согнулась, пытаясь укрыться от обломков, а потом зашарила по земле в поисках выроненной палочки, и тут кто-то сзади обхватил меня за плечи и оттащил в сторону.       Мгновенно придя в себя, я забилась, пытаясь вырваться.       — Белла, это я, — зашептал мне в ухо такой родной голос.       Захват ослабел, я развернулась и повисла на шее у Родольфуса.       — Ты жив! Басти?..       — Немного ободран, но цел.       Родольфус кивнул на выступ, за которым прятался исцарапанный, надсадно кашляющий Рабастан.       Над головой с разных сторон пронеслось несколько красных и зелёных лучей. Мы пригнулись и втиснулись рядом с Басти.       — Белль, всё в порядке? — Родольфус с тревогой всмотрелся в моё лицо.       — Я только что убила ребёнка. Ему не могло быть семнадцать. Я метила в старуху Лонгботтом, а он откуда-то выскочил и моя Авада попала в него.       — Ты не виновата, — твёрдо заявил муж. — Ты не хотела его убивать. Это был несчастный случай.       Мимо нас пробежала куча акромантулов и принялась карабкаться по стене замка. Несколько особо ретивых сунулось в нашу сторону.       — Инсендио! — взмахнул палочкой Родольфус.       Струя пламени, вырвавшаяся из палочки, смела пауков, превратив их в сморщенные обугленные клубки. Остальные тут же потеряли к нам интерес.       — Мерзость! — пробормотал Рабастан, вытирая кровь с рассечённой щеки.       Возглас Родольфуса выдал наше убежище. Нас атаковали сразу с нескольких сторон. Родольфус, стараясь не высовываться, метнул в ответ несколько заклятий, мы с Рабастаном поддержали его. Атакующие, не зная, сколько нас, притихли, но никуда не делись.       — Кажется, нас зажали, — виновато улыбнулся муж.       В нас снова полетели заклятия, но внезапно раздались удаляющиеся ругательства и мимо снова, теперь уже в обратном направлении, промчались пауки, унося что-то с собой. На долю секунды среди ковра копошащихся насекомых мелькнула борода Хагрида.       — Бежим! — скомандовал Родольфус.       Мы пересекли двор и вбежали в замок. Тут же рядом с Басти просвистел огромный хрустальный шар, разлетевшийся на мирады осколков.       — Какая досада! Но ничего, у меня есть ещё, — прозвучал над нами заплетающийся голос.       Задрав головы, мы увидели Сивиллу Трелони, которую я опознала по бесформенным тряпкам и огромным очкам, делающим её похожей на стрекозу.       Не тратя времени на пьяную предсказательницу, мы промчались по коридору, свернули за угол, протиснулись в небольшое ответвление и остановились, чтобы отдышаться.       — Может, переждём здесь? — предложил Рабастан.       Коридор выглядел обветшалым и заброшенным, находился в стороне от основных проходов Хогвартса и был небольшой шанс, что сюда не заглянут ни наши противники, ни союзники. Хотя сейчас у нас не было союзников, мы были одни против всех.       — Он сказал, что мы не должны отсиживаться. За нами наблюдают, — возразил Родольфус.       — Сейчас? Брат, ты серьёзно? — поразился Басти.       — Я не хочу рисковать, — вздохнул Родольфус. — Хотя и не верю ему.       — Он не переживёт сегодняшней ночи, — напомнила я. — А мы должны пережить. Хоть кто-то из нас. Сидим здесь.       Рабастан хотел что-то спросить, но, натолкнувшись на предостерегающий взгляд брата, промолчал.       Родольфус поставил защитные заклинания, наложил на нас Дезиллюминационные чары, после чего опустился на пол и привалился к стене, запрокинув голову и закрыв глаза.       — Ты не ранен? — забеспокоилась я.       — Нет. Устал, — негромко ответил муж и после небольшой паузы признался. — Боюсь. Боюсь, что ты ошиблась, что он выживет, обманет меня и осуществит свою угрозу. Я ни секунды ему не верю, но ничего не могу сделать.       Я села рядом и положила голову ему на плечо. Родольфус, не открывая глаз, притянул меня к себе и так мы сидели, пока в наше убежище не ворвался вездесущий голос Лорда.       — Вы храбро сражались, — вещал Волдеморт. — Я умею ценить мужество. Однако вы понесли тяжелые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, вы все погибнете один за другим. Я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови — утрата и расточительство. Лорд Волдеморт милостив. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими мертвецами. Окажите помощь вашим раненым. А теперь, — голос Лорда посуровел, — я обращаюсь прямо к тебе, Гарри Поттер. Ты позволил друзьям умирать за тебя, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Весь этот час я буду ждать тебя в Запретном лесу. Если по истечении часа ты не явишься ко мне и не отдашься в мои руки, битва начнется снова. На этот раз я сам выйду в бой, Гарри Поттер, и отыщу тебя, и накажу всех до единого — мужчин, женщин и детей, — кто помогал тебе скрываться от меня. Итак, один час.       — Возвращаемся, — Родольфус тяжело поднялся. — И стоило оно того?       Он снял с себя Дезиллюминационные чары, но когда мы с Басти хотели сделать то же самое, остановил нас.       — Меня должны видеть, а вам лучше оставаться незамеченными. Так мне будет спокойнее.       Я понимала, что Родольфус снова цепляется за любую видимость контроля над ситуацией, лишь бы не думать об ужасе, уготованном нам Волдемортом, и не стала возражать.       Мы покинули наше убежище, миновали первый коридор и…       — Дядя Дольф! Какая встреча! Не скажу, что приятная, но очень неожиданная. Не думала, что ты снова встанешь на ноги.       В конце прохода, наставив на Родольфуса палочку, стояла Нимфадора Тонкс, вернее, теперь уже Люпин.       Родольфус предупреждающе поднял руку. Могло показаться, что он взывает к девушке, но я поняла, что он просит нас не обнаруживать себя. Мы с Басти остановились, я осторожно вытащила палочку и взяла племянницу на прицел.       — А где же моя дорогая тётя Белла? Почему она не рядом с тобой, своим законным мужем? Предпочитает вашего Лорда? Осталась с ним, пока ты тут по углам прячешься?       — Дай пройти, Нимфадора, — спокойно сказал Родольфус, делая шаг вперёд.       — Не смей называть меня Нимфадорой! — взвилась та.       — Это не я тебя так назвал, — муж насмешливо пожал плечами.       Нимфадора взмахнула рукой. Родольфус охнул, выронил палочку и схватился за запястье. Там вспухал воспалённый рубец, кожа вокруг покраснела и на глазах покрылась пузырями. Флагеллум Игнис, заклинание Огненного Бича!       — Остроумие своё будешь Беллатрикс демонстрировать, когда она вылезет из постели Волдеморта, — прошипела Тонкс (называть её так было привычнее и короче) и снова замахнулась.       Ну, всё, с меня хватит, решила я.       — Экспеллиармус, — палочка вылетела из рук ошеломлённой Тонкс. Я сбросила чары и показалась во всей красе. — Как видишь, дорогая племянница, ни в чьих постелях я не прячусь, а нахожусь рядом со своим мужем, в отличие от тебя, кстати.       Я покрутила в пальцах палочку Тонкс и небрежным жестом переломила, как до этого палочку её отца. Племянница с ненавистью зыркнула на меня.       — Пойдём, Белла, — Родольфус, всё ещё морщась от боли, взял меня за локоть. — Нам нельзя опаздывать.       Мне очень хотелось убить Нимфадору. За вопль «Беллатрикс Лестрейндж убила Сириуса!», за заклятия, бьющие в спину Родольфуса, за его израненное тело и пустые глаза… Но я понимала — сейчас не время давать волю ненависти. У меня из памяти не шёл сон, приснившийся мне накануне злополучной операции «Семь Поттеров». Я не могла забыть оценивающий взгляд, которым Кэролайн меряла Рэндальфа.       Мёртвые жаждали возмездия. Они хотели, чтобы я испытала ту же боль, что и они. Им была неведома жалость, они стремились к справедливости. Сегодня я уже качнула чашу весов, убив мальчишку. Да, это было случайно, но она опасно склонилась не в мою сторону. Убить обезоруженную Нимфадору означало качнуть её ещё сильнее. Подставить под удар сына. Месть того не стоила. Пусть живёт.       Но племянница не оценила мой жест. Безнаказанность порождает ощущение вседозволенности и желание повторить. По опыту зная, сколько подлости в характере Тонкс, я не выпускала её из виду, держа наготове палочку, и краем глаза уловила молниеносное движение.       — Авада Кедавра!       Наши крики слились в один, но я оказалась быстрее. Нимфадора рухнула у наших ног. Выскользнувшая из разжатых пальцев запасная палочка со стуком перекатилась по полу и остановилась у противоположной стены.       — Она давно напрашивалась, — заметил Басти, — и целиком это заслужила.       Родольфус, поддерживая меня под руку, молча зашагал вперёд.       — Дора! Дора, где ты? — недалеко от нас промчался Ремус Люпин. Он заметил нас, но ничего не сказал. Защитники Хогвартса выдохлись и старались использовать передышку, чтобы прийти в себя. Провоцировать отступающих по приказу Лорда Пожирателей им было не с руки.       Мы вышли из замка, пересекли лужайку и ступили в лес, когда от замка донёсся полный отчаяния, рвущий душу вой. Люпин нашёл Нимфадору.       Мы шли к лагерю Пожирателей. Между деревьев скользили дементоры. От них веяло холодом, сыростью и тоской. Веяло Азкабаном. Они не приближались к нам, но само их присутствие вызывало мрачные мысли, тягостным грузом ложившиеся на сердце. Лагерь был расположен на месте бывшего логова Арагога и его потомства, так что деревья вокруг были увешаны остатками паутины, цеплявшей за руки, за одежду, за лицо. К одному из деревьев был привязан изрядно потрёпанный пауками Хагрид.       Посреди поляны горел костёр, рядом расположились целители, оказывающие помощь раненым.       — Беллатрикс, — окликнули меня слабым голосом. Я с трудом узнала Мальсибера. Несмотря на бледность и окровавленные повязки на груди, он пытался улыбаться. — Я снова у тебя в долгу.       — Не будем считаться, Малькольм. — Я опустилась рядом с ним и осторожно провела рукой по влажному от испарины лбу. Мальсибер кивнул, вытянулся и затих, провалившись в беспамятство. Роули, облизываший рассеченную, непрерывно кровоточащую губу, неприязненно взглянул на нас. Я думала, что он не будет принимать участия в битве, но с наспех залеченной рукой и одолженной у сестры палочкой он сражался наравне с остальными.       Великаны (их осталось всего двое) сидели на земле, тупо глядя на окружающих.       Поодаль от всех расположились Малфои. Люциус так и не оправился после Азкабана, он выглядел не лучше, чем в первые часы после освобождения. Нарцисса казалась измученной и обеспокоенной. Мы прошли мимо, не взглянув на них.       — Лестрейнджи, — усмехнулся Волдеморт, поигрывающий Бузинной палочкой. — Живы.       Нагайна, в зачарованной сфере парящая у него над головой, на мгновение высунула уродливую треугольную морду из переплетения колец и тут же снова спрятала.       — Повелитель, Поттера нигде нет, — обогнув нас, доложил Яксли.       — Я думал, что он придёт, — глядя на мечущееся пламя, процедил Лорд. — Но я ошибся. Он струсил.       — Я не струсил! — звонкий юношеский голос раздался совсем рядом с нами, заставив многих подскочить от неожиданности. В круг света вступил Гарри Поттер и остановился напротив Волдеморта.       По поляне волной прокатилось оживление, но ни Гарри, ни Лорд, казалось, его не заметили. Какое-то время они пристально глядели друг на друга через пламя костра, потом Волдеморт поднял палочку.       — Гарри Поттер, — склонив голову, Лорд криво ухмыльнулся. — Мальчик-который-выжил… Авада Кедавра!       С Бузинной палочки сорвалась вспышка зелёного пламени и ударила Поттера в грудь. Юноша рухнул на землю.       Родольфус судорожно стиснул мои пальцы. — Белль, ты ошиблась, — прошептал он побелевшими губами.