Время больших перемен

Величавый старик, Луис Данте внушал почтение всем, кто его видел. Особенное уважение вызывала его привычка вникать во все мелочи управления орденом. Отдельное внимание он уделял набору неофитов, ибо что может быть важнее, нежели достойное пополнение Кровавых Ангелов? — Ну-с, — бодро произнес он, — посмотрим, кому передать эстафету крови Владыки Сангвиния… В это время в кабинет Данте вломился Мефистон. Близкие, даже интимные отношения между ними позволяли известную долю фамильярности — например, являться пред ясные очи магистра в футболке с кровавой слезой и спортивных трусах, но сегодня он зашел слишком далеко, позабыв даже обуться. Босые ноги главы библиариума шлепали по узорчатым мраморным полам. — Что? — заинтересованно спросил Мефистон. — Опять к нам юные кхорниты припожаловали? Данте вздохнул. Завершающим этапом набора претендентов было сочинение, и он как раз намеревался ознакомиться с опусами будущих Кровавых Ангелов. В прошлый набор один из претендентов отличился тем, что написал «очень хочу собирать черепа для Трона Императора». — Не поминай лихо, пока оно тихо, — серьезно сказал Данте. — Сам знаешь… А что у тебя за дело? — Мне открылось в медитации, что орден ждут великие перемены, — сообщил Мефистон. — Это связано с претендентами? — Ну… может быть. — Посмотрим, — и Данте принялся за чтение. — О! «Когда я был маленьким, мама на каждую Сангвиналу дарила мне подарок — засахаренные клешни скорпиона, и рассказывала сказку про доброго дедушку Данте, который спускается через вентиляционное отверстие в бункеры к послушным детям Баала, чтобы принести им угощение. Теперь я хочу сам угощать послушных деток!» — Ты спускался к детям в бункеры? — озадаченно переспросил Мефистон. Данте опустил глаза и покраснел. «Дорогие Кровавые Ангелы, я хочу быть одним из вас и доказать этой противной Мефале, что она зря отказалась быть моей девчонкой». «Я хочу стать космодесантником, нести повсюду свет Императора, уничтожать врагов Империума и чтобы моей семье платили за меня хорошее жалованье». «Я думаю, если я стану Кровавым Ангелом, то смогу лупить всех, кто скажет плохое про Императора, лорда Сангвиния, других Ангелов и меня!» «Хочу, чтобы меня превратили в сына Сангвиния, и чтобы у меня были красивые красненькие доспехи». — Ничего нового, — Мефистон пожал плечами. — Вот разве что Мефала. В прошлый раз была Боэтия. Или Ноктюрнал? — А по-моему, в прошлый раз была Азура, — Данте открыл новое сочинение. — Вот тебе и новое! — Ах да, это те рекруты, которых мы отбили у тиранид, — сообразил Мефистон. «Фелиниду надоело сидеть на Карлос МакКоннел и что инквизиция не разрешает улететь из этой скучной дыры. Тут даже модные штаны можно купить только у фарцовщиков! Фелинид хочет стать астартес и летать по всей Галактике! P.S. Фелинид ничего не крал!» — Проблемы с распитием скумы в казармах скаутов нам обеспечены, — фыркнул Данте. — Поверь, это наименьшее из того, что нам обеспечено, — заметил Мефистон. — Но я бы одобрил этого претендента. — Что? Но почему? — Люблю котиков. — Вот сам его и обучай, — недовольно сказал Данте, который тоже очень любил кошек, но не разумных и не запрещенных к вывозу инквизицией. Проблемы с этой организацией он не любил категорически. Однако к советам Мефистона прислушивался. «Я хочу стать Кровавой Ангелихой и доказать всем, что девочки лучшие космодесантницы!» — Шо? — страдальчески спросил Данте. — Опять? Второй год подряд… — В тот раз не разрешили, — напомнил Мефистон. — Так это и есть твои «великие перемены»? Коты и девочки вместо нормальных неофитов? Оба задумались. Мефистон думал: «Сказать ему или подождать?», а Данте — «Этак мы, чего доброго, орков в орден принимать начнем… Хотя, собственно, могучее геносемя нашего благословенного отца и орка, наверное, сделает порядочным Кровавым Ангелом!» Наконец Мефистон принял соломоново решение: положил на стол Данте распечатку астропатического сообщения, буркнул «что-то у меня ноги замерзли, не в нашем возрасте ходить по голому полу босиком» и ретировался. Данте одобрил всех неофитов, даже того, кто хотел красивые доспехи, машинально взял новый листок и вместо сочинения с удивлением увидел пиктограммы. — Птичка, еще птичка, песик… лодка… аквила… Не понял? Ворон, волк и еще какая-то птица возвращаются на большом космическом корабле в Империум? Неужели два примарха действительно… а кто же третий? — он почесал в седом затылке, старчески пожевал губами. — Да ну, не может быть, он же у нас в стазисе лежит, хотя… никто не видел его тела… так его же и показывать нельзя, враги же осквернят… да ну, бред! В это время на Медренгарде поднялся переполох. Какие-то злоумышленники угнали единственную не зараженную Хаосом «Глориану» и отбыли в неизвестном направлении. По этому поводу примарх Пертурабо даже изволил высказаться, прервав тысячелетнее молчание. — Если наш звездолет у Абаддона, это мне на руку, — заявил он. — Будет повод отказаться участвовать в осаде Кадии и что-то делать. Но если у него вырастут мерзкие клешни и щупальца, я лично найду Фулгрима и оторву ему хвост! — А если лоялисты? — робко предположил кто-то из офицеров 4-го. — Чтобы эти простаки да угнали звездолет? Да ну, бред какой-то…