Атлантида. История принцессы

      Долгие годы пролетали беззаботно как дни. Век атлантов намного длиннее, чем у людей. Один год детства человека у нас растягивается до десяти. А один год взрослого длится сотню лет, как и у тёмного народа Фатты.       Принцы практически поселились в нашем дворце. Я всё чаще и чаще ощущала на себе слежку Сольвейга. Он как тень преследовал меня всюду, с ненавистью реагируя на младшего брата, который либо тренировался со мной, либо сидел рядом и выкрикивал всякие гадости, о моей неуклюжести, потому что знал, как это раззадоривает меня и заставляет становиться лучше. Но его я никогда не могла одолеть. Ловкость и лёгкость движений Адама была невероятной, он словно предвидел мои удары и постоянно говорил «ты слишком предсказуемая».       Однажды, будучи ещё детьми примерно лет десяти, мы с Адамом сидели на зелёной равнине, на нашем любимом месте, и с грустью размышляли о том, что же всё-таки лучше «быть наследником престола или не быть?».       – Адам, как думаешь, я когда-нибудь смогу стать правителем? Мой отец совсем не любит меня, потому что у меня нет никакой силы. Я родилась совсем без какого-либо дара. Отец может управлять силой воды и молнии, а Гатея воскрешать мёртвых. Даже её послушницы умеют исцелять и управлять погодой.       – А зачем тебе это нужно?       – Не знаю… я хочу, чтобы отец гордился мной, а не скрывал в помещении с прислугой. Мне даже балы запрещено посещать и появляться перед гостями. Вот ты, разве тебе не обидно, что твой старший брат стал наследником, а не ты? Лишь только потому, что он сильнее и взрослее и у тебя нет дара к магии.       – Ты думаешь, я хочу быть наследником?       – А почему нет?       Мы посмотрели друг на друга и над нами нависла тишина. Но после он продолжил:       – Скажи, могу ли я тебе доверить одну тайну?       – Тайну? Если это так важно для тебя, то конечно я никому не скажу, обещаю.       Адам глубоко вздохнул и приподнял руку над травой, между нами. Через пару мгновений под его ладонью, появился жёлтый цветок. Моему удивлению и счастью не было предела.       – Что?! У тебя есть способности к магии? Но почему ты не скажешь родителям? У твоего брата нет дара, ты ведь можешь стать наследником.       – Не кричи. Я сам этого не хочу.       – Почему?       – Наследник обязан быть полководцем. Отвечать за тысячные войска и их подготовку. Уметь руководить, а помимо этого, много учить и тренироваться. Я не хочу, как мой брат, тратить всё своё время на эту ерунду и быть обычным воякой. Да и никто не знает, есть ли у Сольвейга дар или нет. Это держится в строжайшем секрете.       – Странно как-то… у меня нет силы, но я очень хочу стать правителем, а у тебя она есть, но ты сам не хочешь…       – Давай дадим друг другу обещание?       – Какое?       – Ты никогда и никому не расскажешь о моей тайне, а я помогу тебе стать правителем и отменить брак с моим братом?       – Тогда давай скрепим наше обещание мизинчиками?       Адам улыбнулся в ответ и протянул руку. Мы скрестили мизинцы, и я дала обещание, хранить его секрет до самой смерти.       С годами замок заполонили коты, которые всюду сопровождали его жильцов. Но жрица моего отца, Гатея, продляла жизнь только Пушистика и лошадей. Снежка привыкла к седлу, а я почти всегда носила комфортную мужскую одежду, поэтому теперь прогулки могли затягиваться на весь день. Бывало, что мы возвращались во дворец глубокой ночью. Адам и я тайком сбегали за пределы стен. Летом мы посещали озеро, окружённое яркими зелёными деревьями, в котором утопала громадная и величественная плакучая Ива. Мы резвились как дети, забывая обо всём. В шутку окунали друг друга с головой и брызгались водой. Купали своих мохнатых скакунов. Но чаще мы просто лежали на траве, промокшие до нитки, и погружались в беседы, мечтая о том будущем, которое нам хотелось бы видеть. Весной и осенью посещали гладкие холмы, на которых не было ничего, кроме травы и розовых кустарников. Там мы тренировались во владении мечом, разучивали танцы и кружились под мелодии ветра и его шелеста в травянистом покрывале земли. Частенько поднимались на тот самый высокий холм, с которого наблюдали за синим горизонтом морей и стенами дворца. А зимой мы забирались на самые высокие горы, чтобы любоваться первым снегом и тёмными густыми тучами, приносящими его в наши края. Оттуда вид на дворец был совсем другим, он казался крохотным и был как на ладони. В бинокль можно было разглядеть дома, рынок и даже плантации в его стенах.       Один из таких дней запомнился мне как наиболее яркий и насыщенный приключениями. Мне было примерно шестнадцать человеческих лет. Тогда я впервые задумалась о том, что у мужчин на уме. Было уже достаточно прохладно, поэтому я хорошо запомнила нежно-голубую мантию с капюшоном, обшитую мехом. Она была невероятно красивой, тёплой, а её шлейф величественно спускался на землю. Для прогулок верхом на лошади для меня сшили специальные платья с юбками широкого кроя и брюками. Как мне казалось, я выглядела очень привлекательно. Подходя к конюшне в назначенный час, я увидела трёх лошадей, одна из которых была чёрная как смоль, а за поводья её держал Сольвейг, который, судя по всему, решил присоединиться к нам. Его золотые глаза с жадностью и печалью следили за каждым моим шагом и движением. Из вежливости я поприветствовала его и переключилась на беседу с Адамом. Он сообщил мне, что брат хочет прогуляться с нами, от чего моему возмущению не было предела.       – Господин Сольвейг, простите, но вы не можете поехать с нами. Наши приключения всегда полны опасности, и я не хочу подвергать вас этому риску.       – Тогда со мной вам будет безопаснее. Я могу среагировать намного быстрее моего брата и спасти вас.       – Я так не думаю. Вы очень опасны сами по себе, и пугаете меня, я не хочу находиться рядом с вами. Я хочу побыть с Адамом наедине.       Сольвейг с ненавистью бросил взгляд на брата, а затем ловко вспорхнул на лошадь и ещё несколько минут пронзительно смотрел на меня своими пугающими золотыми глазами. Признаться он выглядел очень привлекательно и величественно, но даже от самой мысли о нём страх и неизвестная дрожь пронзали моё тело. В тот момент я не могла даже пошевелиться, словно загипнотизированная жертва змеи. Адам окликнул меня и слегка подтолкнул за локоть, разорвав застывшую сцену. Мы запрыгнули в сёдла и поскакали на встречу приключениям, провожаемые печальным взглядом Сольвейга.       Всю дорогу меня мучала мысль о том, почему мне так страшно рядом с ним? Почему он так смотрит на меня? Он любит меня или нет? Он же тогда прижимался к моей прислуге, а судя по слухам он тот ещё ловелас и делает с женщинами ужасные вещи. И почему я немею в его присутствии и что за странный ком застревает в горле от его вида? Стойте, но ведь рядом с его братом всё по-другому. А о чём, тогда, думает Адам? Любит ли он меня? Что у него вообще на уме? И тут мне пришла в голову бесшабашная идея проверить его, будет ли он за меня переживать и что решит сделать?       – Эй, Адам! Давай на перегонки! Попробуй догони меня!       С этими словами я начала разгонять Снежку, а он кричал мне вслед и пытался угнаться.       – Стой! В этой части леса опасно! Здесь очень много обрывов! Ты с ума сошла! Остановись!       Я ловко уворачивалась от подсушенных веток и стремительно гнала Снежку вперёд. Неподалёку я увидела широкий обрыв и что-то внутри меня подсказывало, что мы сможем его преодолеть и не нужно останавливаться. Всё произошло очень быстро, всего за пару мгновений мы словно перелетели его и оказались на другой стороне, минуя возможную гибель. Обернувшись, я увидела испуганного Адама по другую сторону обрыва.       – Как ты это сделала? Ты ненормальная! – кричал он мне.       – Я не знаю! Просто получилось!       – Даже не думай прыгать обратно, это слишком рискованно! Скачи налево вдоль обрыва, примерно через пару километров он должен закончиться!       – Хорошо!       На секунду мой взгляд заметил на той стороне обрыва, далеко от нас, Сольвейга. Он стоял и наблюдал за происходящим. Меня это вывело из себя ещё больше, и я вновь помчалась галопом, словно пытаясь убежать от него. По лицу Адама было отчётливо видно, что он совершенно не понимает, что происходит. Через несколько минут, минуя пропасть, я остановилась и спешилась с лошади, притворяясь, что мне стало плохо. Принц успел подхватить меня за талию, ловко проскользнув под мантию и крепко прижимая к себе.       – Атла, что с тобой? Ты не поранилась?       Я смотрела прямо в его глаза, но не понимала, что не так. Почему я совсем ничего не чувствую и не ощущаю. Нет ни страха, ни тепла, ни дрожи в груди и даже сердце не меняет свой ритм.       – Всё в порядке, просто голова немного закружилась.       – Я думаю, что лучше нам сегодня вернуться и уложить тебя отдохнуть. Ты сама не своя.       – Да, пожалуй, нам нужно вернуться. Но чур я верхом, пешком не пойду и с тобой не поеду.       – Хорошо, но если опять закружится голова, то я буду настаивать на совместной поездке.       Через пару часов мы уже прибыли к конюшне, в воротах которой нас ожидали Сольвейг и прислуга. Своим бархатным и абсолютно спокойным голосом он задал вопрос, протягивая руку, чтобы помочь мне спуститься.       – Принцесса, с вами всё в порядке?       Как же он меня раздражал в этот момент. Я проигнорировала его жест и спешилась самостоятельно.       – Не стоит обо мне беспокоиться и не стоило преследовать нас во время прогулки. Я не люблю, когда за мной шпионят. Я ещё не простила вам тот вечер и не собираюсь этого делать, никогда.       Адам не спешил спускаться и подкрался к своему брату, ехидно прошептав:       – Она никогда не будет твоей, потому что любит свободу. Пока что ты делаешь всё, чтобы она тебя ненавидела.       Весь оставшийся вечер я оставалась в своей комнате и ещё очень долго не могла уснуть, пытаясь понять, что между нами происходит и что вообще творится у них в голове. Зачем всё это?       С того дня прошло примерно полгода и Сольвейг не оставлял попыток приблизиться ко мне. Так он, в один из весенних тёплых дней, решил прийти ко мне на зелёную равнину. На тот момент все мои мысли были заняты печальным известием, что семья императора Фатты возвращается к себе на планету и ещё не скоро вернётся обратно. Без Адама дни были уже не такими красочными и тёплыми. От этих мыслей по моим бледным щекам пробегали редкие слёзы. Но даже сквозь них я почувствовала, как высокая чёрная тень подкралась ко мне и присела рядом. Это был он, пугающий старший принц. Несколько минут молчания и моих всхлипов прервал его величественный голос.       – Я давно хотел поговорить с тобой. Кхм. Что случилось? Почему ты плачешь?       Но я продолжала молчать и не хотела с ним разговаривать. Меня вновь сковало от одного его присутствия, а в груди появилась дрожь от страха перед энергией этого жуткого мужчины.       – Скажи, что я сделал не так или чем провинился перед тобой? Почему ты избегаешь меня? Ведь ты моя жен…       Я не дала договорить ему и вскочив с места сорвалась на крик.       – Замолчи! Я тебе не жена! И не хочу ею быть и не стану! Я не давала своё согласие на это! Я боюсь тебя, ты страшный! Не смей больше приближаться ко мне! Никогда! Я ненавижу тебя за это!       После этих слов я убегала прочь, чувствуя, как он встал и провожал меня взглядом до тех пор, пока я не скрылась из вида. И я до сих пор боюсь подумать о том, какими были мысли Сольвейга в тот момент, ведь я даже не знаю, любил ли он меня или хотел сделать своей женщиной, как множество других девушек. Почему ему стало обидно? От того, что я не стала его добычей или от того, что отвергаю его чувства? А есть ли они у него?