***
Вторым был Весемир. Именно его они и не ожидали увидеть сидящим на развалинах Сторожевой башни. Они вообще никого не ожидали увидеть вне крепости, забыв обо всех предрассудках. Старый ведьмак сидел сгорбившись, задумчиво глядя на вылетевшую из-за угла княжну. Цири смеялась, приготовившись поддаться в догонялки, чтобы получить свое наказание в виде поцелуя, пока не наткнулась на полный любопытства взгляд: — Весемир, — выдохнула она в испуге. Ну почему, почему это все происходило с ними? — Цирилла. Эскель тут же оказался у нее за спиной. Ещё долю секунды у него в глазах было счастье, за которое княжна была готова отдать весь мир, но все тут же сменилось непроницаемым видом. — Весемир, — чуть напряжённо выдохнул он. Верно, подумала Цири, это ведь не Трисс. Наставник может видеть всю подноготную того, из которого он сделал непобедимого охотника. Она прикусила губу, чувствуя шум разгулявшегося сердца. Только бы их не заподозрили! Иначе Геральт увезет ее отсюда так далеко, что им с Эскелем вовеки не встретиться. — Тренируетесь? Весемир смотрел на них все таким же задумчивым взглядом, словно разглядел какую диковинку. Почему-то, все выглядело так, будто бы он все понял и все знает, но при этом дал шанс оставить все по-прежнему. — Да, — дрогнувшим голосом ответила Цири. — Тогда не буду мешать, — ведьмак с лёгкой улыбкой прошел мимо них. У Эскеля, которого он по пути хлопнул по плечу, на лице отобразилось смятение и лёгкий налет паники. — Нужно быть осторожнее, да? Она спросила убитым тоном, понимая, что игры не могли продолжаться вечно. Когда-нибудь придется нести ответ, и Цири не желала знать, каким будет гнев Геральта. И направлен он будет на всех, кто разумно или не ведая того, покрывал их отношения.***
Прошло некоторое время, и Эскель расслабился. После встречи с учителем, когда их судьбы действительно висели на волоске, он избегал княжну. Сквозь зубы шипел что-то про «невозможные отношения», «маленьких и глупых девочках» и «нам нельзя», скрываясь во мраке коридоров. Но ей было ясно, что долго его терпение не продлиться. Их тянуло друг ко другу с такой силой, что Цирилла сочла бы это магическим приворотом, будь она чуть больше Калантэ, которая не доверяла своему сердцу. Цири — доверяла. Поэтому и выслушивала змеиное шипение ведьмака с измученной улыбкой и терпением. Она понимала, что ему требуется время, что за них двоих — он один взвалил на себя ответственность. Что не ей отвечать перед Геральтом, когда правда откроется. А в том, что она откроется, они не сомневались. Слишком долго ходили по краю. Время прошло, а зима в Каэр Морхане была слишком холодной, чтобы переживать ее по одиночке. И Эскель снова целовал с ещё большей силой и жаждой. Подкравшегося Ламберта они вежливо не заметили. Да даже появись тут ведьмаки всех школ и начни раздавать советы, им было бы плевать. — Зрелище потрясающее, — рыжий ведьмак говорил насмешливо. Цири ойкнула в поцелуй, чтобы тут же оказаться за спиной Эскеля. Ламберт стоял в двух шагах, сложив руки на груди и прислонившись плечом к стене. На лице мужчины была широкая улыбка, но Цири все равно затряслась как молоденький листочек на ветру, вцепившись в руку Эскеля. — Интригующее. Захватывающее. Достойное баллад. — Ламберт. Эскель был чертовски зол, и княжна всерьез испугалась за дальнейшую жизнь их оппонента. Шутка ли, разозлить Эскеля. — Трисс просила позвать всех на ужин, сегодня он будет раньше. Им с Геральтом понадобилось уединиться в лаборатории. А вам какую часть предоставить? Эскель утробно зарычал, резко шагая вперёд, но Цири удалось обхватить его поперек талии, стараясь удержать на месте. — Захлопни пасть, Ламберт. Тот лишь раскатисто засмеялся, обезоруженно махая руками. — Все, все. Я пошутил. Делайте что хотите, я ж не Геральт. Надеюсь, в последней битве ты не отшиб себе все мозги и ещё можешь соображать, что он с тобой сделает. Цири тяжело вздохнула, когда ведьмак их покинул. Опять ждать истерики Эскеля. И его внутренних терзаний. И ещё кучи всего. Будто она — железная! Но он лишь мягко отстранил ее руки, поворачивая к себе лицом. — Мы не закончили.***
После тех страстных поцелуев и ещё нескольких продолжительных сцен, когда Цири уже была готова идти до конца, Геральт пришел к гениальному выводу — увезти княжну в храм. Мол, там ей будет намного безопаснее и лучше. Конечно, она бы не отказалась от некоторых удобств. И от общения со сверстниками. Или от тепла Темерии. Но ведь все это и рядом не стояло, если придется отказаться от Эскеля. — Не поеду. Геральт ещё очень долго ходил вокруг да около, уговаривая, пока не махнул рукой. — Мы едем. И точка. Ты должна меня слушаться. Ведьмак говорил отрывисто и взволнованно, силой вырывая у нее вещи, чтобы пронести к лошади. — Геральт! — Цири! Возле дверей собрались практически все ведьмаки, с иронией глядя на картину и беспомощного Геральта. Возможно, Цири бы и дальше стояла на своем, но ее отпугнуло равнодушное лицо Эскеля в проёме. Ему словно было плевать, с кем и куда она отправится. Цири с горечью поняла, что ему нет разницы кого целовать — ее или шлюху из борделя. — Мы едем, Геральт.***
Йеннифер стояла с открытым ртом. Впервые за долгие годы ее что-то сбило с толку. — Цири, — воскликнула она, возмущённо тыкая в ведьмака. — Кто это? — Это Эскель, они с Геральтом друзья, — убито ответила Цири, в который раз мечтая провалиться под землю. Перед Йен, как и раньше — перед Весемиром, было чертовски стыдно. Пока магичка искала всяческие следы нильфаардцев, чтобы разузнать о силах княжны, та самозабвенно целовалась с одним из ведьмаков. Эскель, — который проехал дни и ночи, чтобы добраться до храма, где она поклялась себе, что больше никогда и ни за что его не простит, — стоял молча и неподвижно. И все ещё не выпустил ее из своих объятий. — Ужасно, — продолжала Йен. — Это всё ужасно. Если Геральт узнает, он… — Да, мы знаем, — буркнула Цири. И почему в самые счастливые моменты ее жизни, мимо обязательно пробегает кто-то радостно дарящий советы. — И как мы обьясним здесь его присутствие? Княжна широко улыбнулась. Йен все ещё злилась, да, но она не собиралась бежать с донесением к Геральту, а хотела помочь им все скрыть. Хотя ее неприязнь к Эскелю читалась буквально на лбу. — Йен, — облегчённо протянула Цири. — Я люблю тебя.***
Круг замкнул Лютик. Цири была так сильно зла на Йен, которая хотела их предать. Ещё больше душила обида на Геральта, снова прогнавшего ее, хотя можно было бы остаться там с Йен, услышать ее посылы и все узнать. Нет, нужно было отослать ее в Каэр Морхен. Но самым сильным желанием было стукнуть барда по голове, чтобы он на пару минут прилёг отдохнуть. Они ехали в крепость втроём: Эскелью, Лютик и она. Зачем им нужен был кто-то третий, Цири не понимала. И справедливо дулась на всех и каждого. Под раздачу попал и Эскель, сумевший найти с Лютиком общий язык. И вот всю дорогу они пересказывали друг другу приключения, которые им удалось пережить вместе с Геральтом. Просто прекрасно, мы все здесь — связанные Геральтом ниточки, думала Цири, чьи щеки надулись от обиды. Когда перед ними уже лежала долина Каэр Морхен, Лютик решил вежливо отойти на пару минут, чтобы справить нужду. Эскель, наконец, соизволил перевести внимание на Цири. — Сильно устала? У него был вежливый и заботливый тон, и это неимоверно бесило. — О, теперь тебя это интересует? Погоди, сейчас твой бард появится, на меня будет снова наплевать. Она зло фыркнула, отворачиваясь. Спиной был слышен шум, — это Эскель спрыгнул с лошади, начиная к ней приближаться. Цири взвизгнула, когда ее с лёгкостью подхватили и сняли на землю, требовательно удерживая в объятиях. — Я чуть не поседел как старина Геральт, когда вы с магичкой пропали, — грубо сказал он, противореча своим нежным поглаживаниям. — Я хотела как лучше, — прошептала Цири. В этом была ее вина. Надо было держаться рядом с ним и с Геральтом. — Я знаю, — также тихо ответил он, склоняясь к ней. Это был очень теплый и полный невыразимых словами чувств поцелуй. Потому что эти слова они точно бы никогда друг другу не сказали, слишком много сил это бы отняло. Гораздо легче выразить касаниями губ. — Ох. Ох. Ох. Погодите, я не смотрю. Лютик появился в проёме деревьев, старательно прикрывая глаза рукой. Это было смешно, так как пальцы были расставлены слишком широко, чтобы что-то закрыть. — Ловко вы это придумали. Я даже и не понял. Надеюсь, Геральт никогда не поймет, а то… — Да-да, мы знаем — всем вокруг придет конец, — невежливо перебила Цири, посылая ведьмаку тоскливый взгляд. Когда-нибудь им удасться сбежать так далеко, что мимо точное не будет ни души.***
Геральт, к слову, узнал самым последним. Да и вышло это случайным образом. Цири с Эскелем спорили до посинения, стоя напротив друг друга, прямо в центре главной залы. Ведьмаки с интересом наблюдали. Цири была уверена, что Ламберт уже раз двести мог открыть стол ставок, как они закончат эту зиму. Лютик томно улыбался, подперев лицо руками, и смотрел на них мечтательным взглядом. — Я же тебе говор… Цири так и не смогла договорить, поскольку Эскель, явно наплевав на всех разом, с силой притянул ее к себе, сминая губы поцелуем. Это был самый лучший метод, чтобы она прекратила, но явно не сейчас. — Да вы охренели! У вовремя зашедшего Геральта явно отказывали ноги, поэтому он скромно присел на лавку, пальцами дёргая себя за пряди волос. — Не говори, совсем страх потеряли, — поддакнул Ламберт, сияя как начищенные туфельки. — Я предупреждал, — только и сказал Весемир, как ни в чем не бывало прихлебывая из чашки. — Потому что это — любовь, бессердечный ты чурбан, — фыркнул Лютик, кивая на друга. — Тебе не понять. Цири была так сильно напугана, что боялась, как бы Эскель не разжал руки, что придерживали ее за спину. Она бы точно свалилась ему под ноги. — Геральт, я… Эскель рвано выдохнул, готовясь к своей участи. Он словно смирился с тем, что сейчас Геральт будет делать из него новое блюдо к ужину. — Она не виновата, это все я. Цири пискнула, готовясь отметать свою позицию «жертвы», но Геральт махнул рукой. — Вы, блять, действительно думали, что никто из них не провел со мной воспитательный диалог? Да один Лютик по пять раз на дню говорит, что я — полнейший монстр, если разлучу вас. А Йен пригрозила порталами отпинать меня в столицу Нильфгаарда, чтобы я там срывал свою злость. Эскель напряжённо слушал, с каждым предложением сжимая руки сильнее и сильнее. Цири было тяжело дышать, но это была глупость. Главное: Геральт не собирался никого убивать. А ещё она думала, что какие же люди ее окружают. То есть, знали практически все. Нравоучительную речь Геральту провели все. А перед ними с Эскелем эти же «все», делали вид, что вообще ничего не понимают и что они великие слепые. В конце концов, зимой в Каэр Морхене нужно было как-то развлекаться.