лицо прогресса, сердце пилтовера

на кухне тихо кипит чайник, когда виктор просыпается, утыкаясь взглядом в потолок. он заставляет себя встать – так же, как заставил и в день до этого, как заставит и в день после, и вряд ли сможет остановиться. он потирает заспанные глаза, дышит размеренно, отходя от короткого и от того столь разрушительного сна. худые ноги выглядывают из-под белого пухового одеяла – ночи в пилтовере снова стали холодными. ему нужно всего пару минут, чтобы прийти в себя. всего пару минут, чтобы дойти до кухни и сделать глоток утреннего кофе. виктор садится на край кровати, и когда босые ступни касаются пола, он по-детски недовольно морщит нос. у стены рядом с кроватью стоит все тот же костыль – старый и не то чтобы удобный, но заменить его никак не доходят столь занятые руки. виктор осторожно поднимается, опираясь на него. одна нога, другая. это все такая рутина. на кухне его встречает джейс. уже одетый и готовый встречать рабочий день, он не спеша пьет кофе и листает свежий выпуск пилтоверской газеты, распластавшейся по столу. чем-то напоминает виктору его отца. от него приятно пахнет, отмечает виктор. да что там – он чуть ли не блестит. каждое божее утро. тогда джейс улыбается, поднимая кружку в знак приветствия. лицо прогресса. сердце пилтовера. виктор стоит посреди комнаты, не знающий, куда себя деть. – и тебе доброе утро, джейс. он наливает себе готовый кофе и садится напротив. через огромное окно во всю стену солнце заливает кухню первыми лучами. виктор щурится, когда свет падает на лицо. – ты сегодня неспокойно спал, – как бы невзначай отмечает джейс, отрывая взгляд от газеты. виктор тихо усмехается. – напомни, когда ты сам спал спокойно последний раз, – он делает первый глоток, наблюдая за медлящим рассветом. эта ночь действительно была не самой... удачной. просидеть до глубокой темени, пытаясь наладить хекскор, и уснуть на жалких пару часов оказалось весьма паршиво. и все же – это была не худшая ночь за последний месяц. учитывая состояние виктора, каждый день, проведенный за работой, был даже подарком. джейс протянул руку к виктору, чтобы в жесте заботы накрыть его ладонь своей. и виктор не стал отстраняться – хоть он и не был особым любителем физического контакта ввиду своего состояния, любое внимание джейса почему-то было приятным. ощущалось родным. – я волнуюсь за тебя, – аккуратно продолжил джейс, удостоверившись в положительной реакции на прикосновение. – я подумал, что... совет не прав. ты прав. он прокашлялся после своих слов, не давая тишине заполнить пространство. виктор вскинул брови. он почувствовал, как что-то внутри задвигалось с новой силой, не обреченной на старания, уходящие вникуда, и готовой снова творить. помогать таким же, как он. стремиться к цели, в которую они свято верили раньше. – поэтому мы с тобой продолжим наше дело, – джейс сжал крепче чужую ладонь, – как советник... я думаю, что смогу протолкнуть идею помощи зауну. – боже, – виктор издал вздох, полный восторга. будто все желания услышать нечто подобное решили сбыться в награду за бессонные ночи. он искренне улыбнулся – и хотел было даже броситься на джейса с объятиями. воодушевление ощущалось физически – совсем как в день, когда он увидел в молодом ученом настоящего энтузиаста. тогда джейс, чувствуя эту неподдельную радость, подошел и обнял виктора – прижал его к груди и поцеловал в самую копну кудрявых волос. виктор, уткнувшись лицом в джейса, крепко обвил его тело руками. тогда ему казалось, что это наконец была она – всеобъемлющая любовь. кофе медленно стыл на столе. виктор просыпается, утыкаясь взглядом в потолок.