Финальное испытание

— Слушай, малой, дальше сам. Наши вызывают. — Твою налево, Толик, очень вовремя. Влад, который никак не может настроиться на ритуал, медленно закипает. Не то, чтобы он совсем ничего не мог без Толика, но с ним как-то спокойнее и привычнее. — Ты справишься, — как умеет, подбадривает Толик. — И, Владик, держись подальше от этого ведущего. — А что? — Влад вскидывает голову. — Ревнуешь? Толик смотрит в упор, и в его глазах читается: просто делай, как я говорю, и не выебывайся. Он в два шага подходит вплотную, быстро и неловко клюет Влада в висок, как он всегда делает на прощание. Уходя, он оборачивается через плечо, но Череватый на него уже не смотрит, погруженный в ритуал. Толик принимает свою истинную форму и растворяется в стене. — Подождите, Владислав, — Ларионов нагоняет темного мага после того, как испытание успешно для него заканчивается. Череватого отснимали последним, поэтому съемочная группа сворачивается. — Вы уже уходите? — Да, а что такое? — Влад оборачивается и останавливается. Ларионов натягивает свою дежурную улыбку и поправляет куртку. — В общем-то, ничего. Если вы спешите, я вас не задерживаю. Но если у вас есть несколько минут, я бы хотел вам кое-что показать, — ведущий делает такое ударение на «кое-что», что будит в Череватом любопытство. — Что показать? — он заинтересованно улыбается. — Я предлагаю, Владислав, туда прогуляться. Вы не против? Череватый ни мгновение не колеблется. — Не против. Они идут, наверное, минут двадцать. Попутно обмениваясь репликами о съемках, сегодняшних впечатлениях, Илья рассказывает о некоторых своих трюках. Деревья как-то незаметно становятся ближе, и они оказываются в роще. Через какое-то время они останавливаются у высоких металлических ворот, за ними виднеются надгробия и кресты. — Это мы, что, на кладбище пришли? — Череватый удивленно глядит на ведущего, не ожидавший от него такого. Ларионов возится с замком, и ворота со скрипом открываются. Он поворачивается к своему спутнику и склоняется, любезно приглашая. — Я подумал, оно вам понравится, Влад, — Илья улыбается еще шире, — прошу Вас. Владислав в нерешительности изумленно глядит на Ларионова. Все это кажется мало похожим на реальность: кладбище (ну, к этому не привыкать), Ларионов, так очаровательно улыбающийся и приглашающий побродить мимо надгробий. Он осторожно делает пару шагов, минуя ворота, и Илья закрывает за ним ворота. — А это еще зачем? — Череватый неловко улыбается, наблюдая за тем, как ведущий запирает замок на ключ. Откуда он только его взял? — А, это чтобы вы не убежали, если испугаетесь, — обворожительно отвечает Илья, пряча ключ во внутренний карман пальто, откуда только что его доставал. — Я? Испугаюсь? — Владислав от удивления даже вскидывает брови. — Чего это я не видел на кладбище? Ларионов как-то странно на него смотрит, все так же улыбаясь, и Череватый отмечает мысленно, что не помнит, чтобы ранее ловил на себе такие взгляды от мужчин. Он неловко ежится, запахивая полы куртки плотнее, но мурашки все равно пробегают по плечам, конечно, от холода. — Владислав, я впервые пробую что-то подобное. Такого рода шоу. И знаете, я действительно начинаю думать, что у вас есть способности. Но у меня остались некоторые сомнения. — Что ж, ваше право, — пожимает плечами Череватый. — Поэтому я хотел бы вас проверить. В последний раз, — ведущий улыбается, подходя ближе. — Вы не против? — Да нет, пожалуйста, — Владу даже становится любопытно, каким образом его собираются проверять. — Хорошо. Владислав, зачем мы сюда пришли? — Откуда же мне знать, я не телепат. Мысли ваши читать не умею, — Череватый неловко смеется, потирая шею. — Ладно, — хмыкает Ларионов и продолжает. — Тогда, постарайтесь сказать, что у меня в карманах. Владислав подходит к ведущему вплотную, опускает свои руки, ладонями обращая их к карманам его пальто. Он ощущает какой-то химический привкус на языке и продолговатый небольшой предмет. Череватый не уверен в своих догадках. — Сигарета? Ларионов поднимает на него свои большие карие глаза, и теперь они кажутся ему черными. Может потому, что небо темнеет. А может, потому что он стоит так близко к нему, чего раньше не делал. — Почему вы решили, что это сигарета, Влад? — Чувствую, это что-то маленькое, и есть опасность для меня. А я не курю, поэтому… — Но вы не уверены, Владислав? Илья берет его за запястья и прижимает ладони к своим карманам. — А что вы сейчас чувствуете? Череватый убеждается в своих догадках о форме и размере предмета, он ощущает какую-то энергию от вещи, но потом к его ладоням, плотно прижатым к чужим бедрам, идет мощный поток от самого Ларионова. И пусть Влад не телепат и не умеет читать мысли, он неплохо разбирает эмоции. И эти эмоции, которые бурным потоком сейчас направлены к нему, не очень приятны. Он отрывает свои руки, с облегчением отстраняясь от чужого дыхания, опаляющего шею. Отчего-то голос садится. Он врет Ларионову и самому себе. — Я не уверен. — Очень жаль, Влад. Владислав обводит взглядом территорию кладбища: могилы очень старые, все поросло бурьяном, многие кресты покосились или упали. — Оно такое древнее, — в задумчивости тихо произносит Череватый. — Когда здесь в последний раз были люди? — Я думаю, Владислав, сюда уже давно никто не ходил, — Ларионов медленно стягивает свои кожаные перчатки и убирает в карман. — И не придет. Порыв ветра поднимает остатки сухих листьев и несет их вглубь кладбища. Становится темнее. — Скажите, Влад, а здесь сейчас есть кто-то кроме нас? Духи, например? Череватый окидывает взглядом голые деревья, за которыми едва виднеется роща и тропа, по которой они пришли. Внезапно в голову закрадывается мысль, что не помнит, как они двигались, он слишком увлекся их беседой. — Никого здесь нет. Кроме нас. Илья удовлетворенно кивает, пряча руки в больших карманах пальто. — А ваш… демон? Он с нами? Влад не спешит с ответом. Сам не понимает, почему, но очень хочется ощутить сейчас Толика рядом. Он некстати вспоминает его слова на прощание сегодня. Ведущий все видит по глазам. В конце концов, читать людей — его специальность. — Что ж, так даже лучше. Нам никто не помешает. Череватый замечает, как рука Ильи быстро, но плавно опускается на его плечо, а шею пронзает острая боль, от которой немеет тело. Ноги слабеют, его подхватывают чужие руки, а перед глазами все темнеет. — Так это была не сигарета, а шприц?..

***

— Блять, Владик, ты рехнулся?! Влад не может вспомнить, когда его за 16 лет жизни называли так. Если только давным-давно, в детстве. Он раздраженно оборачивается к непрошенному гостю, собираясь послать его ко всем чертям, и веревка сильнее впивается в нежную кожу шеи. В сарае темно, но в углу он замечает какую-то черную тень. — Вали, откуда пришел. Я никого не звал. Тень делает шаг к свету, Влад так сильно вздрагивает, что табуретка выбивается из-под ног, и веревка резко и больно врезается в шею. Ему кажется, что если он не задохнется, то как минимум сломает позвонки. Он дергается, отворачиваясь от темной фигуры высотой метра два, не меньше, у которой даже на свету не видно лица. Перед глазами уже плывут пятна, когда тень разрезает одним пальцем веревку, и Череватый летит на пол. Он думает, что летит на пол, но опускается в чужие сильные руки. Придя в себя, он забывает, как дышать и только зажмуривается. — Ты уснул что ли, Владик? Фигура осторожно опускает его на пол, но крепко держит за плечи, на случай, если он решит удрать. Пожалуй, зря. Несмотря на большое желание сделать отсюда подальше ноги, Череватый не в состоянии пошевелиться. Он с опаской приоткрывает глаза, не отрывая их от пола, осторожно глядит на чужие ноги. Они такие же черные, как и лицо. Влад с ужасом замечает: руки, что держат его за плечи, тоже черные. Ему кажется, что сердце сейчас остановит свой ход, когда темная фигура, определенно мужская, пальцами берет его за подбородок. — Посмотри, что ты натворил, малой. Следы ведь останутся. Влад вздрагивает и вжимается в пол, когда черные пальцы касаются его шеи. Они ледяные. Он с трудом узнает свой севший голос. — Вы кто? Темная фигура низким хриплым голосом произносит что-то на незнакомом Владу языке. А затем добавляет. — Но ты, Владик, можешь звать меня Толик. — Откуда вы знаете мое имя? Толик утробно смеется, а Владу кажется, что в этот момент сама земля дрожит под ним. — Я знаю о тебе все. Даже то, чего ты сам не знаешь. Закрой глаза. — А? Толик берет его за запястье и тянет к своему лицу. Точнее к тому месту, где оно должно быть. Влад с ужасом обнаруживает, что его ладонь проходит насквозь. — Видишь, Владик, что происходит? Поэтому закрой глаза и представь меня. Череватый не понимает что от него хотят, у него срывается голос. — Но я не знаю, как вы выглядите! Толик наклоняется к нему, и если бы у него были глаза, они бы сейчас встретились взглядами. Он говорит очень тихо, но Череватому кажется, что этот голос проникает в его плоть и кровь. — Владик, — от голоса Толика и того, как он произносит его имя, у Влада бегут мурашки. Он зажмуривается и слышит. — С тобой я буду таким, как ты захочешь. Когда он осторожно открывает глаза, то видит перед собой мужчину. С виду Толик сейчас очень похож на человека, только глаза его по-прежнему черные и бездонные. Череватый пока не решается в них заглянуть. Толик вдруг нежно берет его лицо в свои руки. — Владик, давай отомстим им всем? — Кому? — вопрос застревает в горле Череватого. Он глядит на Толика, вспоминает его слова о том, что он ВСЕ знает, и сам не замечает, как по щекам бегут слезы. Демон мягко берет его запястье, покрытое бесконечными шрамами, и обращает к себе. — Обещаю, Владик, это будет последний. Влад тихо вскрикивает, когда Толик когтем полосует его руку у локтя, и видит свою кровь, медленно стекающую на пол. Он завороженно наблюдает, как демон покрывает его кровью всего себя, что-то бормочет на незнакомом языке. Ему кажется, что он задыхается, когда Толик приникает к его губам своими, и ощущает собственную кровь во рту. Демон мягко отстраняет его от себя и говорит то, что Влад так хотел услышать всю свою недолгую жизнь. — Теперь я останусь с тобой, малой, хочешь ты этого или нет. И если кто тебя обидит, я достану его. На этом и на том свете. Когда Владислав открывает глаза, то все почему-то плывет и двоится. Он не может найти свою куртку, а запястья стянуты туго бечевкой. Он сидит, опираясь на холодный гранитный камень внушительных размеров надгробной плиты. — Вы проснулись, Владислав, — довольно тянет Илья, опускаясь рядом с ним на землю и похлопывая его по щеке. — Я уже устал вас ждать. Череватый встряхивает головой, сбрасывая чужую ладонь. Он совершает не очень разумную вещь, и сам это понимает. Он кричит. Но кричит недолго. Он больно получает в нос, и перед глазами теперь плавают и звезды. Ларионов зажимает ему рот ладонью. — Да, это старое кладбище, и сюда никто не ходит. Но, Влад, давайте не будем рисковать. Он давит ему на челюсть, заставляя открыть рот и взять его большой палец. — Или мне лучше теперь звать вас «Владик»? Никто не смеет так его называть. Никто, кроме… Череватый до крови прокусывает ему руку, за что снова получает по лицу. Чуть позже, на совете жюри, Ларионов по этой причине наденет перчатку. — Ладно, Влад. Илья вынимает из кармана что-то острое и металлическое. Футболка Владислава рвется на части, когда лезвие ножа проходит по ней. Ткань быстро пропитывается его кровью. Ларионов заталкивает часть футболки ему в рот, на что Влад протестующе мычит. — А знаете, Владислав, что будет дальше? — Череватый бросает взгляд на нож, лежащий на земле, а затем поднимает его на Илью. — Нет, пока еще нет, — тихо смеется Ларионов. — Это чуть позже. Сначала мы с вами развлечемся. А потом я даже позволю выбрать, где вас закопать. У Череватого расширяются глаза, и он снова мычит, когда чужие руки касаются его тела. Илья сначала жарко целует его в шею, а затем кусает в плечо. Влад болезненно стонет. Ларионов требовательно целует его грудь и живот, минуя порезы. Череватый сдавливает свою рану, и пальцами подхватывает бьющую оттуда кровь. Надо дотянуться. Дотянуться… Когда Илья касается его паха, Влад берет его лицо в руки. — Что такое, Владислав? Вы что-то хотите сказать? Череватый качает головой и снова тянет к себе Илью. На сей раз Ларионов его понимает, и ставит условие. — Только если вы не будете кричать. Когда Влад снова качает головой, Илья достает кляп и жарко целует его. Череватый обхватывает его шею связанными руками и притягивает ближе к себе. Ларионов на мгновение теряет бдительность, Владислав отсчитывает последний позвонок на шее и ставит метку — кровавый крест. Теперь, когда ритуал готов, Череватый притягивает его еще ближе, обездвиживая, и сильно кусает за язык. Илья встает, сплевывает кровь и болезненно шипит. — Ладно, хватит нежностей. Он сбрасывает свое пальто на землю и садится на бедра Влада. Пока Ларионов возится с его ремнем, Владислав чувствует, как могильная земля попадает в глаза. Отчего еще они слезятся? Череватый бьется головой о гранитный камень, когда Илья притягивает его за бедра, подминая под себя. Он опаляет его лицо своим дыханием. — Теперь, Владислав, нет нужды сдерживаться. На что Влад прожигает его ненавидящим взглядом и зажимает себе рот руками. Он зажмуривается и вдруг чувствует сильный порыв ветра. Слышит стон, затем глухой удар, и снова стон. Череватый открывает глаза. Илья лежит где-то в десяти метрах от него, а над ним высится темная фигура. — Почему ты так долго? Полностью изнеможённый Влад накрывается своей курткой с головой. Смутно он слышит родной голос, который что-то бормочет на мертвом языке. Он знает, что будет с Ларионовым дальше. У него останется всего три дня. А потом на шоу придется искать нового ведущего, с горькой усмешкой думает про себя Череватый. Когда становится совсем тихо, он не встает. Когда мягко касаются его плеча, он даже не вздрагивает. Влад лежит на земле неподвижно, желая слиться с ней. — Прости, Владик, что так долго, — Толик осторожно подхватывает его на руки, заглядывая в родное лицо. — Что этот урод сделал с тобой? Влад поднимает на него взгляд и вдруг видит, как всегда черные глаза смотрят с болью и сереют. Что-то похожее на смолу сочится из них и падает на грудь Влада, обжигая. — Больно! — Прости, — демон виновато утирает смолу с его груди и замечает порезы. Он еще крепче прижимает к себе Череватого и нежно целует в висок. Когда они подходят к выходу с кладбища, Влад слышит тихое: — Пойдем домой.