Парижские каникулы

Тем вечером Рейч долго не могла заснуть: хоть все и устали за этот длинный день, получив море впечатлений, сон к ней не шел то ли от стресса, то ли от простейшего переутомления. Она лежала на спине, смотрела в потолок и в голове ее звучал голос Себастиана, во время их телефонного разговора. Казалось, за время небольшой повисшей между ними паузы, после высказанной неприятной новости, Рейч успела поседеть: — То есть. — начал он, шумно выдыхая и стараясь сохранять спокойствие, — Это на две недели, правильно понимаю? — Так сказала служба поддержки, — подтвердила Рейч, — Злишься? — Нет, — сразу ответил он, — Конечно нет. Мы не можем сражаться с французским законодательством, хотя очень бы хотелось, конечно. Да и это всего лишь на две недели. Надо воспринимать это как возможность поотдыхать побольше, которой ты, я искренне на это надеюсь, воспользуешься, да? Тем более ты там с лучшей подругой, и я, в целом, спокоен за твое местонахождение, главное, что ты не одна, а рядом с близким человеком. — Это правда? Ты можешь сказать честно, если ты раздражен, или расстроен, или. — Нет повода расстраиваться или злиться, — мягко сказал он и было слышно, что он даже улыбается, — Конечно планы были немного другие, но ничего страшного. Мы живем вместе и встречаемся, а с Лили вы видитесь раз в пятилетку, так что я готов уступить даме, я все-таки джентльмен. А через две недели мы снова увидимся и будем вспоминать эту историю со смехом. Ты сама что думаешь об этом? — Ну, признаться честно — я немного нервничаю, потому что я не понимаю, что происходит. И я не была готова к такому повороту, как-то все уж о-о-очень резко произошло, как гром среди ясного неба. — Не переживай, — посоветовал Себ, — Мы ничего с этим поделать не можем, следовательно переживать и нервничать — бесполезно. Так что, раз не можешь ничего поменять — насладись. — Ладно, ты прав, — согласилась Рейч, — Ты прав. Я еще переживала как ты воспримешь. — Думала я буду злиться? — Ну около того, — пожала плечами Рейч, — Ты ведь не хотел, чтобы я ехала, а тут такое. Думала да, будешь злиться. — Даже если и так, то злился бы я никак не на тебя, а на ситуацию. Неужели я такой зверь в твоих глазах? — рассмеялся он. — Нет, просто я в очередной раз облажалась. Вообще все проблемы которые. — Замолчи, пожалуйста, — оборвал ее Себ серьезно, — Я знаю, что ты хочешь сказать, и, если ты это скажешь — я действительно разозлюсь. Твоей вины тут нет, все, закрыли тему. — Ты говоришь так всегда, но сути это не меняет. Вспомни хотя бы даже как я однажды пришла домой после учебы и у меня случился настоящий нервный срыв, такой сильный, что тебе пришлось возиться со мной несколько дней, даже сказал, что не можешь пока выйти на площадку, по подозрениям на ковид. — Тебе так хочется поковырять это все? — послышался раздраженный ответ, — Нечем заняться? Может попробуешь отдохнуть от этого дерьма для разнообразия? Не надо меня провоцировать, я тебя очень прошу, кидаться этими фразами, которые намекают на то, что ты для меня обуза большую часть нашего времени вместе. Я ничего не хочу слышать об этом, ты ошибаешься, но упорно не видишь, как сильно ты не права. Я повторяю еще раз: твоей вины ни в чем нет. Этот диалог до сих пор гремел в ее голове, и она чувствовала себя паршиво от того, что огорчила Себа и еще больше она расстраивалась от того, что в ее голове существовали мысли о том, что она в принципе в чем-то виновата. И, как бы парадоксально это ни было, но за это она тоже чувствовала свою вину. Впору было истерично рассмеяться: классический замкнутый круг. Но Рейч, будучи взрослым человеком, прекрасно понимала то, насколько прав ее бойфренд — вести себя так, как вела сейчас себя она — было все равно что бороться с ветряными мельницами: глупо, малоэффективно и зачем? Любое волевое решение давалось ей сложно, через пот, душевную боль, несколько бессонных ночей и мокрых от слез подушек. Брать на себя ответственность за собственную жизнь и ее качество было по-настоящему тяжело. Особенно когда никто тебя этому не учил и не рассказал правила этой дурацкой игры. О том, как это было непросто знала только Лили и всегда приговаривала что-то вроде: «А вы что думали, рост личности происходит в горах между утренней медитацией и чашечкой ароматного чая с цветочным медом? Нет уж, дудки, именно так он и происходит — через боль, отрицание и нервное истощение». Сейчас Рейчел стала взрослее и сильнее во всех смыслах этого слова, и она не стала проливать море слез, подумав, что это действительно всего лишь гребаные две недели, от которых не поменяется ничего. Стоит просто взять себя в руки, засунуть гормоны и желание приклеиться к Себастиану — куда-нибудь подальше и просто насладиться тем дополнительным временем, которое дает само мироздание для Рейч, чтобы провести их вместе с подругой и новыми знакомыми, ближе знакомясь с французами и самой французской культурой. Так что она, кидая последний взгляд на темный потолок своей комнаты твердо решила, что не расклеится и даже несмотря на то, что поначалу она немного стушевалась — это никак ей не помешает прийти в себя и насладиться процессом, который она не в силах изменить. Именно эту новость она и выдала ребятам утром, когда все вместе сидели и сонно завтракали: — Ну по сути, ничего страшного ведь не случилось? — аккуратно уточнил Лео, намазывая сливочным маслом половинку хрустящего круассана. — Да, — кивнула Рейч, отпивая из чашки кофе, — Просто я растерялась по началу, я из тех людей, что обожают строить планы и мне не понравилось то, что сейчас их надо резко менять. Надеюсь, вы не воспринимаете на свой личный счет. — Конечно нет, — помотала головой Лили скрестив руки на груди, — Это вполне себе объяснимая реакция, плюс информация об отмене рейсов она. Ну это может сбить с толку, никто ведь не ожидал. Ну да, все наяривают на эти маски, никуда без них не пускают, но блин!.. — Это случается периодически, — подхватил Лео, красиво поливая медом свой авторский завтрак, — То жестче, то слабее, зависит от сезона и региона. И это глупо на самом деле! — О, бунтарь, — добродушно рассмеялась Рейч, немного перебив Лео. — Ну это ведь действительно глупо, — смущенно повторил Лео, — В Макдак не пускают без маски, делать заказ без маски нельзя, платить тоже, находится внутри тоже. А вот когда ты ешь — маску, конечно же, надо снимать и это считается нормальным, но это же ведь полный бред, не? Тогда уж закройте все, сделайте только еду на вынос и доставку!.. — Эй, не подавай им идеи, — проворчала Лили, — Они же снова это сделают, а виноват будешь в итоге ты. — И миллионы других французов, что рассуждают точно также, — хмыкнул Лео и отдал Лили ее круассан, нежно чмокнув в щеку. — У нас тоже такая же тема, — согласилась Рейч, поправив очки, — И вроде как она осталась в прошлом, сейчас все иначе. Правда периодически губернатор вносит коррективы в нашу скучную и размеренную жизнь, так что… — Кстати, — выпалила Лили, жуя свой завтрак, — А что ты будешь делать с учебой? У вас же нет сейчас каникул, как ты будешь учиться, находясь здесь? — Я напишу в кампус письмо на имейл, объясню ситуацию, спрошу, что мне делать и какие у меня есть альтернативы. Возможно кто-то пойдет мне навстречу и я буду учиться онлайн эти две недели и все такое. В любом случае, американцы такие забавные — когда ты им говоришь, что у тебя проблема, памагити мне ее решить, я не знаю, что мне с этим делать, но это так важно для меня — они паникуют буквально больше, чем ты раза в 3 и делают все, чтобы тебе помочь. Так что я надеюсь, что и в этот раз сработает. У меня ноутбук, хвала небесам, с собой же, хотя Себ предлагал его дома оставить. — А ты такая: не, моя подруга выходит замуж, я, пожалуй, поработаю! — поддела ее Лили, и все засмеялись. — Чем займемся сегодня? Там на улице как-то очень холодно, если честно, — заметил Лео, также отпивая из своей чашки, — Может, сходим куда-нибудь все вместе, но, м-м-м, в помещение? — А музеи у вас тут открыты? Ну то есть, если авиасообщение закрыли, то… — Ты же ненавидишь музеи, — дернула подбородком Лили. — Да, не переношу, — закивала Рейч, — Но застрять во Франции на две недели дольше, чем планировалось и не посетить Лувр — ну это кощунство даже для меня. Я буду козырять перед Эвансом, что я была в доме Родена, например, а он нет. Он так смешно дуется. — Крис Эванс смешно дуется. — пролепетал Лео, — Я щас помру… — Я попрошу его сфоткаться с тобой, когда вы приедете, — рассмеялась Рейч, — Он мне не откажет. Да и вообще он очень добрый. — И крайне приставучий, когда свободен. И как хорошо, что он обзавелся девушкой, — хмыкнула Лили, жуя кусочек сыра. — Ну вообще, можно сгонять в центр Помпиду, там о-очень прикольно, и не сильно по-старперски. Там можно погулять, фотки поделать, я вас сфотографирую, вы ж по-любому захотите, — начал было Лео, но Рейч его восхищенно перебила. — Я поняла, почему ты замуж за него вышла. — Урвала так урвала, — рассмеялась Лили и звонко чмокнула своего мужа в щеку, от чего он расплылся в широкой улыбке на все лицо. — А потом мы можем пообедать где-нибудь в тихом местечке, не дорогом, не пафосном, и чисто французской кухней. Ты за эти две недели должна проникнуться, — продолжил улыбающийся Лео, приобнимая свою жену за талию, — Потом вернешься к своим бургерам и мак-н-чизу, когда прилетишь домой. А тут — луковый суп, крем-брюле и крок мсье. — Блин, как это все интересно, — Рейч заулыбалась и в глазах ее появился огонь предвкушения, — Буду все фотографировать и на все внимательно глазеть. И я очень хочу крем-брюле! — Мне он тоже нравится, — кивая улыбнулась Лили, — Особенно, когда подают со свежими ягодами. — Да мы тут офигенно время проведем, — потер ладони Лео, — У нас столько настольных игр еще есть, ты себе даже не представляешь. И мы заказали домашний кинотеатр кстати, еще до твоего приезда, вот должен был прийти через пару дней, как раз до нашего предполагаемого отлета. — Надо запастись поп-корном, — мечтательно протянула Рейч, снова поправив съезжающие очки, — Карамельным. *** Следующие несколько дней Рейчел провела как никогда хорошо: они втроем много гуляли, ходили по музеям и туристическим местам, ели много местной еды, наслаждались морозной свежестью Парижа, красивыми видами и веселой компанией друг друга. В галерее телефона Рейч случилось пополнение как и ее фотографий, так и совместных снимков с ребятами и с Лили отдельно, которыми она делилась с Себастианом, периодически рассказывая ему о том, как классно они сходили куда-либо и как весело ей с ребятами. Инстаграмм постигла та же участь — обычно, мало что выкладывающая Рейч буквально ворвалась в это цифровое пространство снова и постила что-то в сторис каждый день, что также не оставалось без внимания Себастиана и всех их общих друзей. Когда наступила пятница — было коллективно решено хотя бы на полдня вернуться каждому к своей работе и делам, а после — также коллегиально решить, что будет на ужин и чем занять этот пятничный вечер. Так, Рейчел сидела на своем, уже полюбившемся, диване в гостевой спальне (которая временно стала ее комнатой), скрестив под собой ноги и сосредоточенно смотря в ноутбук — набирала письмо в свой университет с прошением о помощи. В этот момент она увидела уведомление о том, что ей по видео звонит Себастиан и ее брови тут же удивленно поползли вверх: в Нью-Йорке было сейчас 6 утра. Девушка поставила телефон сбоку на раскрытый ноутбук так, чтобы он корпусом опирался на экран монитора и приняла звонок, увидев сначала всклокоченную шевелюру Себастиана и через секунду его самого, широко зевающего и потирающего сонные глаза. — Доброе утро-о-о, — ласково промурчала Рейч, тут же умилившись с этой картины, — Ты чего так рано? Уже надо ехать на съемки? — Добрый день, — сонно улыбнулся он и с телефоном пошел на кухню, поставив его в итоге куда-то на кухонную гарнитуру, — Да, сейчас я поем, погуляю с Баки и поеду, поэтому так рано встал, иначе не успею. Решил позвонить, потому что давно не виделись, а вечером я буду мега занят, я буду на съемках и потом на тренировке, так что не уверен, что у меня хватит сил. — Понятно, — улыбнулась она и вернулась к печати на компьютере, надев свои очки, — Что на завтрак? — Сделаю сэндвичи с ветчиной и сыром и поджарю их. И просто ведро эспрессо, — хриплым ото сна голосом поделился Себ, — Может, еще орешков зацеплю. — О, каких? Кешью, как ты любишь? — Ага, все равно никто их кроме меня не ест, ты-то их ненавидишь. — Зато все, что есть — все твои, — улыбнулась Рейч, — Я люблю арахис. От него еще и жиреют. — Так ты ешь его побольше, — усмехнулся Себ и Рейч снисходительно фыркнула. — Я хочу арахис в глазури купить тут, — поделилась девушка планами, — Но не в сладкой, а в соленой. Вообще я не знаю, есть ли такое где-то кроме России, я не замечала. — Ты про какую глазурь? — Мне нравится в сырной глазури и васаби, просто обожаю с васаби… — Боже, звучит как извращение, — весело хохотнул Себ, собирая себе сэндвич, — Нет, по-моему у нас такого нет. Надо будет посмотреть в русском магазине. — Там точно есть, — закивала Рейч, поправив очки, — Они так быстро улетают, а если под пиво, о-о-о-о это просто охеренно, я клянусь. Ты должен попробовать, тебе понравится. — Хорошо, я запомню, и мы устроим пивной вечер, как приедешь, — улыбнулся он в камеру, пытаясь пригладить уже чуть отросшие непослушные волосы, — Есть новая информация? — Не-а, ничего, — покачала головой Рейч, наблюдая за тем, как он складывает в сковородку бутерброды и достает себе кружку для кофе, — Проверяю каждый день, слежу за обновлениями. Пока что все очень глухо, как в танке. — Понятно, — легко покивал Себ, снова зевая и почесывая свое плечо в белой мятой футболке, — Значит скоро появится какая-то инфа, сто процентов. А ты, кстати, чем позавтракала сегодня? — Омлет с помидорами и сыром, готовила я, — ответила Рейч, поглядывая в телефон и снова печатая, — Мы решили готовить завтраки по очереди. Я предложила, и все согласились, потому что нечестно будет кого-то одного поставить на эту работу. Тем более я тут на две недели дольше остаюсь. — Звучит очень аппетитно, я люблю как ты делаешь омлет, — мечтательно улыбнулся Себ, рассматривая Рейч через телефон. — Он у меня как блин получается, — махнула рукой она, — Никогда не поднимается, не пышный, одно расстройство. — Я люблю как ты делаешь омлет, — снова повторил Себ и улыбнулся ей нежно и тягуче, — Самый лучший омлет в мире. — У тебя специфические вкусы, — также нежно улыбнулась ему Рейч. — Что делаешь кстати? — он все улыбаясь вернулся к сковородке и перевернул сэндвичи и поставил кружку в кофемашину нажав пару кнопок, — Работаешь? — Нет, пока что, — вздохнула девушка, — Пишу в универ о том, что я тут на две недели задерживаюсь, не бейте меня и прогулы не ставьте, лучше помогите. Не хочу вылететь, так что стоит их предупредить, может смогу учиться удаленно. — Ты все свои записи и учебники тут оставила, это не. — Учебники есть в электронном виде, записи не проблема — я вела конспекты лекций чисто для себя, потому что я лучше запоминаю то, что записала. И я единственная из группы, кто успевает писать ручкой по бумаге, все остальные просто печатают. Теперь я больше понимаю почему. Но опять-таки: какой смысл? В электронном учебнике все точно также напечатано. — Так и в книжке все точно также написано, — пожал плечами Себ, — Тут кому что, я полагаю. Как там Лили? Как супружеская жизнь? — О, они мега счастливы друг с другом, по ним прям видно. И смотреть очень приятно, прям глаз радуется, такие они классные, я не могу, — защебетала Рейч и Себ снова разулыбался, садясь за стол уже с готовой едой и ставя «Рейч» на подставку на стол, — И Лили была так смущена, что ты прислал ей такой огромный букет, а потом на другой день еще и пирожных из понтовой кондитерской. Лео вообще верещал, мне кажется он рад раз в 500 больше, чем она. — Правда, что ли? — рассмеялся Себ, похрустывая сэндвичем, — Я и за его инстой тоже смотрю, хули нет. Тем более он частенько выкладывает сейчас вас обеих и вас втроем, но я не буду подписываться ни на него, ни на Лил. Как в общем-то и на тебя, как бы это ни звучало. Не хочу, чтобы кому-то из вас это доставило какие-либо неудобства. — Я понимаю, — закивала Рейч, — Надо будет сказать, что профиль в инсте с твоим именем, который смотрит каждую его сториз — это не фейк. Услышишь приглушенный ор — это Леонардо охренел от счастья и чести. Опять. — Господи, — громко рассмеялся Себ, прикрывая глаза рукой, — Нам надо созвониться всем вместе. Я ребят позову, устроим и ему свадебный подарок, а то пирожные и цветы это все же больше для Лили было. — Блин, отличная идея, это будет очень весело, — воодушевленно закивала головой Рейч, улыбаясь своему парню, — Кстати, я вспомнила. Мы с Лили-то сходили в бельевой магазин! — О-о-о, и как? Удачно? Ты что-то прикупила себе? — заинтересовался Себ, попивая кофе, — Надеюсь, что да. — Да, много всего понравилось, но без твоего финансирования я бы не стала это покупать. Приличных денег это все стоит, но такое все красивое, просто умереть не встать. Я покажу, когда приеду, тебе понравится даже просто чисто с человеческой точки зрения. — Я ничего не знаю про чисто человеческую точку зрения, когда передо мной стоит моя девушка в сногсшибательном белье, неласканная и нецелованная. — Да мне складывать в это белье нечего, зайка, — рассмеялась Рейч, — Доска два соска. Ни жопы, ни сисек. — Когда вернешься — я тебе покажу, где у тебя жопа, и где у тебя сиськи, как ты выражаешься, — тепло улыбнулся Себ, — И я очень люблю и твою доску, и два соска тоже. — Прекрати вгонять меня в краску, — снова рассмеялась она, чуть порозовев щеками. Разговор пришлось быстро сворачивать, хотя очень уж и не хотелось — время завтрака вышло и теперь Себастиану нужно было бежать по своим делам дальше, а Рейч возвращаться к работе и мониторингу сайта авиасообщений из Парижа. Последующие дни для Рейчел проходили также, как и предыдущие: вначале они с Лили и Лео гуляли по городу, потом вместе обедали, после этого возвращались каждый к своей работе, а после снова встречались вместе на ужине и совместном просмотре фильмов и сериалов. Все это превратилось в один большой день сурка до тех пор, пока не появились новые правила игры: теперь выходить из дома было разрешено не чаще раза в сутки и то, по уважительным причинам, а во всех остальных случаях — работали самые разнообразные службы доставки. Конечно, надежда умирала последней, и Рейчел всем сердцем верила в то, что это никак не отразится на ее предстоящем авиаперелете, о котором даже за 5 дней до окончания 2-х недельного «отпуска» до сих пор не было ничего слышно. В университете ей пошли навстречу и Рейч училась удаленно, самостоятельно изучая материалы и готовя к сдаче свои проекты пока что на расстоянии. На работе особенно и не поменялось ничего: девушка предупредила о том, что она сейчас находится в Париже на неопределенное время, но из-за удаленного характера работы — эта информация была предоставлена работодателю скорее для очистки совести самой Рейчел, чем для корректировки ее рабочего процесса. Инстаграм пополнялся фотографиями и сторисами, которые в личку комментировал Себастиан, не имея банальной возможности лайкнуть какое-либо ее фото, без угрозы привлечения нежелательного внимания сталкеров и Рейч относилась к этому с юмором: ее умиляла забота Себастиана о ней, хотя она и знала, какими бывают неадекватными некоторые из его фанатов. И хотя все знали, что он не одинок и несколько раз их совместные довольные фото всплыли в сеть — Стэн вовсе не хотел посвящать в свою личную жизнь кого-то еще больше, чем есть сейчас. По тем же соображениям на нее не подписывались и остальные их общие друзья, хотя Рейч была подписана на всех, что зрительно делало ее заядлой фанаткой Марвел. Она следила за их обновлениями и чувствовала себя настолько далекой от всех них, как никогда раньше. То ли дело было в том, что она застряла в другой стране, то ли в том, что они все очень давно не виделись, хотя Рейч совершенно эгоистично привыкла к тому что ее постоянно окружает вихрь-квартет под названием «Стэн-Эванс-Кроуфорд-Маки», спрашивая постоянно о том, как у нее дела и умело выводя ее на более развернутый разговор. Дни летели и у Рейч появилось любимое место в комнате: диван с журнальным столиком около вечно приоткрытого балкона, потому что ей очень нравился свежий воздух, циркулирующий по ее комнате. Большую часть этих дней, особенно, когда стало запрещено выходить на улицу — она провела, сидя на этом диване, сосредоточенно работая и выполняя учебные задания. Параллельно с этим она заочно и в одностороннем порядке познакомилась со своими соседями сверху: очевидно это была женатая пара, которая говорила то на английском, то на французском и английском, и частенько они очень громко спорили. Никаких других соседей не было слышно во всей квартире и только в комнате Рейч периодически доносились сверху звуки громкой речи, что давало основание предполагать, что эта парочка настолько громка и темпераментна, что их не может заглушить даже внушительный слой звукоизоляционных стройматериалов. Рейч иногда отрывалась от своих дел, задумчиво возведя глаза к потолку и слушая крики на английском: — Да я от тебя и слова ласкового не слышала никогда! Ты бы хоть раз мне что-то приятное сказал, так нет, все что я слышу это «Эй ты», «Золупок» и еще «Жопа носорожья»! — Да ты на себя в зеркало когда в последний раз смотрела?! Орешь не затыкаясь, пилишь и пилишь! «Ты мне цветов не даришь!» Идешь, покупаешь тебе цветы, а потом ими же по морде и получаешь, потому что якобы разбазариваешь семейный бюджет! — Я Весы по гороскопу, да я вот такая! Не могу определиться, я двуликая! — Ты ебнутая в края, а не двуликая! Рейч, замерев, слушала весь этот диалог и не могла оторваться: она не была любительницей подслушивать, но была уверена в том, что эти двое так громко ссорились, что их слышала не только она, но и весь дом. Эта особенность в ее комнате странным образом заставляла себя чувствовать так, будто бы она не приехала сюда погостить, а полноценно заселилась и теперь ей придется закрывать глаза (и уши) на подобного рода мероприятия сверху, что оставляло неприятный осадок на душе. Позже она даже рассказала об этих особенностях Лео и Лили, и они, закатив глаза в один голос сказали: — Это Жозефина и Вольдемар развлекаются. — Оу, — смущенно выдохнула Рейч, — Я так понимаю, вы о них наслышаны? — О да, — хмыкнула Лили, — Ее все за глаза называют Шизафина, а его Вольдемор. Оба как колобки, максимально неприятные люди, вечно суют свои курносые короткие носы не в свои дела, вечно ругаются со всеми, скандалисты. Сплетничают постоянно, и ругаются, так ругаются, что им по батареям стучат, чтоб заткнулись, так что ты не стесняйся, если доставать начнут. — С ними вообще никак иначе нельзя, — покачал головой Лео, — Вольдемор ходил на работу, и мы все вздыхали с облегчением, а вот когда у него случается отпуск — они начинают ругаться, почти всегда. И вот сейчас, если нас всех посадят под реальный замок — это будет то еще испытание для жильцов. — Биба и Боба, — проворчала Лили, — Два долбаеба. Вот правда, других слов нет. Она англичанка, он француз, ядерная смесь какая-то. Но у нее здесь квартира от тетушки осталась, вот они и живут в ней. — А откуда ты… — начала было Рейч, но Лео ответил за свою супругу. — Да это все знают, Шизафина очень общительная, к сожалению, и всем все рассказывает. — И обо всех, — кивнула Лили, — И они так орут, что ты скоро будешь знать все подробности. — Да я уже прям-таки в восторге, — хмыкнула Рейч, — Надеюсь, что все это не затянется надолго. Но надеждам было не суждено оправдаться именно сейчас и еще через пару дней прогремело продление «нерабочей недели» еще на 14 дней и таким образом, получалось, что Рейч попадет в Нью-Йорк, если попадет, уже в декабре, и даже не совсем в его начале. Услышав эту «радостную» новость, она просто нацарапала Себастиану сухую смс-ку, в которой прикрепила ссылку на источник: настроения разговаривать не было совсем и Себ это понимал как никто — он тоже не был сильно рад, и решил позвонить и поговорить с Рейч позже, когда эмоции немного поулягутся и придет осознание того, что это все надо просто пережить. Лео и Лили сочувственно обняли Рейч и выразили свою поддержку, пообещав ей устроить личную маленькую Америку прямо у них дома, на что их гостья лишь устало рассмеялась. По сути, если разобраться, то в жизни Рейч в общем-то не так уж и много поменялось — она все также училась и работала, все также общалась с Себом так, будто бы он был на гастролях, единственное что изменилось — это локация. Ну и еда. И с одной стороны ей, в общем-то, и не на что было жаловаться, живи да радуйся открывающимся возможностям, но она все это мечтала разделить с Себастианом и более того, внезапная неопределенность в ее жизни заставляла думать Рейч о том, что ее собственная жизнь все еще ей совсем не принадлежит, и это неприятно жгло ее изнутри. В голову лезли разные мысли и Рейч стала вспоминать, сколько времени они с Себом вместе провели в локдауне в Америке: в общей сложности под замком они провели полтора месяца и это в условиях отсутствия прививок, так что оптимистичный настрой подсказывал, что в этот раз все будет короче, потому что вакцина есть и даже уже не одна. А пессимистичный настрой советовал просто запастись вкусной едой, нервами и терпением, и подождать, когда все это уляжется и не надеяться на то, что это случится в ближайшее время: если это произойдет через 3 недели — то Рейч в общем-то и не расстроится, потому что готовилась к чему-то такому, а если их выпустят раньше — то она будет радоваться в 10 раз сильнее, поскольку готовилась к совсем другому исходу ситуации. Ей, как и любому человеку, который размышлял о своей жизни, было не слишком приятно осознавать, что она и правда не может сейчас сама распоряжаться своей жизнью и в который раз она ощутила себя практически песчинкой в мире громадных жерновов, которые запросто могут ее перемолоть и это останется незамеченным, потому что жизни песчинок, одна она или же их тысяча — не так уж и важны. Думать об этом совершенно не хотелось, но эти мысли было просто невозможно вытравить из своей головы сейчас, когда новости все еще были свежими. Но во всем этом водовороте она прониклась заочной нежностью к Себастиану, который ее ждал и волновался не меньше ее. Это было не просто приятно, это было так, словно они две части одного целого, как два магнита, которых непреодолимо тянет друг к другу и хорошо жить они могут только рядом друг с другом, ощущая полное счастье, покой и гармонию. Счастье, покой и гармонию, которых на ближайшее время не планировалось.