За что?

Учиться было классно. Здорово. Круто. Интересно. Какие еще можно подобрать слова к этому великолепному действию? Изуку не знал. Он, как дорвавшийся до мечты, с головой погрузился в процесс, однако не забывая и о том, ради чего пришел в ЮЭЙ – он усердно работал. И пусть в офисе появлялся редко, делая самостоятельно анализ нужных данных, однако первые результаты удивляли буквально всех. Шото и Шинсо дали омеге доступ ко всем файлам, да и вообще любой информации, что у них была, а также доступ к гражданским базам. И вот тут встал вопрос: а может, найти что-то про тех уродов? А если найдет, что будет делать? Зачем ему знать что-то о тех, кто его когда-то почти уничтожил? По идее, незачем. Вот только это чувство свербит и не дает покоя – даже Кири замечает задумчивость и напряжение Изуку на совместном вечере. - Изу, что случилось? – красный действительно обеспокоен, - Тебя опять обидел или достал наш Первый распиздяй?! Ты только скажи, я ему пиздов отвешу. - Хах, спасибо, Кири, но это не он, - Мидория улыбается, - Я просто задумался… У вас никогда не возникало желания, став героями, отомстить тем, кто обижал раньше – до того, как вы стали героями? И нет, это не к злодеям, а к обычным парням. - Да меня особо никто и не обижал, - задумчиво почесал затылок. - Меня тоже… - подхватил Денки, - Эти только весь первый курс шпыняли за то, что туплю после большого тока. А так нет. - Ясно… - Ну, чего ты погрустнел-то? – Электрозум обеспокоился не на шутку. - Да просто сейчас узнал то, как живут… некоторые... И желание испортить жизнь им, как они мне когда-то, не отпускает. Это признание далось Изуку тяжело. Вообще он не ожидал от себя такой кровожадности, хотя основания для нее у него были всегда. Правда, был один из всех уродов, который сделал невообразимо больше, однако ему никак не навредить… Да и пытается он что-то исправить и изменить. Вот только сейчас у Изуку есть две мысли на этот счет: «где ж ты раньше был?» и «спасибо, уже не надо». Хотя кому он говорит? Конечно, надо. Только и раньше тоже надо было – в то время, когда он жил впроголодь после смерти мамы, отдавая все ребенку. В то время, когда ему чуть ли не отказывали в продаже каких-то элементарных вещей в лавочках у дома. В то время, когда прийти домой чистым с прогулки, особенно с ребенком, было чем-то запредельным, потому что всегда находился умник, который считал своим долгом плюнуть в спину, наступить на штанину или поставить подножку, а потом еще след от ботинка где-нибудь. Самое интересное, что все смотрели на это спокойно. Вот вообще все – даже сами омеги, которые по идее должны понимать, что альфа сильнее, а еще если и не один… Но было, как было. Сейчас иначе. Представилась возможность жить хорошо. Вот только гложет… Нет, он безумно рад тому, что в его жизни есть дочка, Денки и Кири, а еще Шото и Шинсо с Сецуной. Он рад, что Айя учится в ЮЭЙ. Рад, что живет в таком доме и работает сейчас сам. Рад безусловно, но прежние обиды и боль не дают спокойно дышать. Мидория понимает, что и месть ничего не изменит, возможно, только некое чувство удовлетворения принесет, но полностью все переживания не отменит, да и не изменит ничего. Поэтому вопрос оставался открытым. Вообще они собрались у героев дома на ужин. После проведенной вместе течки Изуку отношения с Денки не стали какими-то другими: они также обнимались и целовались, но дальше редкого петтинга не заходили. С Киришимой же и вовсе черту не переступали. А сегодня вот… собрались. Возможно, ребята и не имели в виду ничего такого, но Изуку думал, что все же да. Вообще у этой пары не сказать, что дом был каким-то особенно крутым и дорогим – все хорошего качества, добротное и надежное, однако без излишнего кича. Мидории понравилось. Часть ужина готовили вместе, часть все же ребята заказали. Просто болтали ни о чем и обо всем сразу – делились новостями, слушали про последние миссии и учебу с работой Изуку. А еще он поделился с хохотом о том, как подшутил над дочерью. Казалось, полностью переключился. А когда к нему со спины прижался альфа, просто доставая бокалы с верхнего подвеса, все мысли из головы вылетели. Один брошенный на Каминари взгляд, и все понятно – это он специально попросил Эйджиро налить вина именно сейчас, пока Изу стоит у плиты и не отвлечется от перемешивания точно, уступая место. Паршивец! Но ничего, сейчас я им устрою. С этими мыслями омега откладывает лопаточку и оборачивается к красному резко, утыкается носом в мощную грудь и обнимает. Эйджиро опешил – аж замер на какое-то мгновение от такой смелости и резкости, но, похоже, не ожидал такого. Альфа неспешно ставит бокалы подальше от себя, пока Изуку продолжает вжиматься, а после подхватывает его под бедра и сажает на стол со свободной стороны, плиту выключает не глядя. Немного нагибается, всматриваясь в глаза, а руки по обе стороны от омеги – он будто в ловушке, а альфа будто спрашивает, на сколько хватит его смелости. Но смелости хватает только на резкий выдох. Дальше Эйджиро впивается в его губы с глубоким страстным поцелуем, в котором показывает все, чего столько времени желал, но ждал и сдерживал. Со стороны Денки слышен только удивленный выдох, не более, но на него не обращают внимание, ибо в это время альфа разводит колени Изуку и становится меж них, удерживая кудрявый затылок и продолжая целовать. А Мидория сам отвечает так, как умеет – ему нравится, это совсем не так, как целоваться с Денки, однако тоже приятно. Он обнимает мужчину, прижимается к нему сам, сильнее разводит ноги и обхватывает его за талию. Кажется, Эйджиро только этого и ждал: берет Изуку под ягодицы и несет в комнату, Денки следует за ними – у него самого глаза горят. Все забыто – и вино, и еда, и красиво сервированный стол. Все, нет больше ничего из этого. Будет когда-нибудь потом, но не сейчас. Сейчас только одна жажда на троих. Одна горячка. Путь до комнаты недолгий, они все это время продолжают целоваться. Киришима садится на кровать, усаживая Мидорию сверху, запускает руки под рубашку, гладит и ловит каждый вздох. Пока нет ни страха, ни паники. Хорошо бы и дальше так было… Денки садится сбоку, начинает расстегивать пуговицы, попутно также лаская и мужа. Он снимает свою рубашку, оставаясь в одних ремнях по всему телу – видно, что они уходят и под штаны. Значит, все же не казалось. У Денки радужки нет, зрачок все затопил. У Денки дыхание срывает от такой горячей картины, на которой два любимых человека открываются друг другу с неистовой силой, жадно. Видно, что Изуку совсем не боится и доверяет, отчаянно рвется навстречу. Кажется, он сам готов сбросить все и насадиться на альфу жестко и грубо, однако почему-то тянет. Тем временем Эйджиро уже припал к груди хрупкого омеги, а тот выгнулся навстречу, прикрыв глаза. Его руки зарылись в непослушные красные вихры, но также он потянулся и к Каминари, желая не то обнять, не то прижать к себе… а оказалось, что вообще притянул его для поцелуя. Они уложили Изуку на кровать, предварительно сняв с него мешающую рубашку, а Эйджиро снимал уже и штаны с бельем. При каждом новом действии он замирал на мгновение, будто спрашивая, можно ли продолжать. И с каждым новым действием смотрел на омегу восхищенно. Так он смотрел и на Денки всегда, это было приятно и, странное дело, но не вызывало никакой ревности у последнего. Он сам смотрел на Изуку с восторгом – такой красивый, нежный и отзывчивый на ласки. Трепещет от простых поцелуев и ласк груди, а от прикосновения к внутренней поверхности бедра, полученного от Кири, его аж подкидывает. И вот тут что-то неуловимо меняется, только Каминари не понимает, что именно: взгляд Изуку становится другим – теперь он внимательно смотрит за каждым движением альфы. А тот поцелуями и поглаживаниями продвигается выше – целует коленку, бедро и ставит засос совсем близко к паху. Денки же в это время припадает губами к соскам, а еще гладит живот, спускаясь к пупку и дальше, в жесткие кучерявые волосы. Он дразнит откровенно, улыбается и с радостью отмечает, как у Изуку иногда срывает дыхание. Альфа же в это время не обращая внимания ни на какие заминки легонько облизывает под мошонкой и втягивает мягкий мешочек, совсем слегка прикусывая кожу. С радостью видит, как Изуку дергается сначала в напряжении, а после расслабляется. И он смотрит-смотрит-смотрит, не отрываясь. Смотрит и не дает взять себя за руку или вообще как-то ограничить движение. Эйджиро чуть не урчит, слизывая выступающую обильно смазку, она вкусная – совсем отличается от той, что у Денки, но тоже хороша. О муже он, кстати, тоже не забыл: ласкает его яички так, как тот любит, надавливая и растирая большим пальцем, а два (пока два) других запустив внутрь. Пока растягивает и трет внутри, отмечая судорожные вздохи и иногда закушенную губу. Киришима вылизывает дырочку Мидории, запускает кончик языка внутрь, другой рукой, свободной от Денки, немного помогая растягивать мышцы. Через время таких ласк Каминари просто встает с облюбованного места и идет к шкафчику с их игрушками. На вопросительный взгляд говорит только: - Оставь все внимание ему, обо мне не беспокойся. Он вытаскивает один из самых больших дилдо в их коллекции, а после и секс-машину. На изогнутую бровь и удивление у Изуку отвечает, что хочет сегодня пожестче. И вообще они друг другу не помеха – всегда все могут поменяться. Эйджиро приподнимается, тянется за подушкой и просит Изуку повернуться, если тот не против. Однако Изуку резко говорит, что хочет видеть его лицо, а не стоять в коленно-локтевой. Окей. Введение далось альфе тяжело, так как хотелось привычно резко, но приходилось сдерживаться и ждать, когда Мидория сможет все принять постепенно. Кстати, омега специально не смотрел вниз, чтоб не испугаться размеров альфы. Кажется, если б посмотрел, свернул бы все этой действо и убежал. А Эйджиро замирает на каждом сантиметре и тоже смотрит-смотрит-смотрит. На расширившиеся глаза, открытые губы, на выгибающуюся спину… на руки, которые омега тянет к нему для того, чтоб притянуть к себе. У них разные габариты, да, но склониться для поцелуя удается вполне комфортно. Во время него Кири делает первое плавное движение и ловит выдох в губы, отмечая, что стискивают его крепче, впиваясь короткими ногтями в затылок, однако и притираются ближе, крепче обхватывая ногами бедра альфы. Он начинает двигаться и замерший было Денки отмирает: запускает настроенную аппаратуру. Он специально расположился так, чтобы видеть всю эту прекрасную картину целиком, опираясь плечами и руками на кровать рядом с любящейся парочкой. И ритм задал тот же, что они записывали с Киришимы во время его гона, к слову и выбранный член – тоже член альфы в период гона (слепок они тоже делали специально). Каминари был впечатлен тем, что Изуку им доверился полностью. А еще тем, что его альфа, который никогда и ни на кого не смотрел, кроме самого Денки, сейчас был в таком же восторге от Мидории. Хотя от Мидории невозможно быть не в восторге, правда? Изуку же все это время был в шоке сам от себя – никак не думал, что, имея только опыт течного секса, сам кинется на альфу. Благо, его омега не против, а очень даже за. Как бы ни хотел сдерживаться, Эйджиро ускоряется, выбивая из груди Изуку стоны, сначала немного болезненные – все же размерчик тот еще – а после и стоны удовольствия. Как это заметил? Очень просто: меняется тональность, дыхание и общее состояние тела, когда человеку с тобой хорошо. В какой-то момент Изуку отпускает его из объятий, вцепляясь в простыню, выгибаясь отчаянно, чуть не до излома в пояснице. В таком положении забрызгивает себя спермой – попадает даже на собственное лицо, а Кири движется. И движется, и движется… Прицельно попадая по устью матки и проезжаясь по простате. Распирает, кажется, немного увеличиваясь в размерах внутри. Ему так горячо и тесно, и оргазмирующий омега усиливает эти ощущения в десятки раз. Однако Эйджиро понимает, что сам еще не так скоро придет к финалу. Поэтому Изуку под ним извивается и стонет, на грани терпения выдерживая все ощущения. Такие же стоны он слышит справа от себя, где расположился муж: по мимолетному взгляду понятно и какую программу тот выбрал, и какую штуку в себя вставил. От этого знания на лице проскальзывает довольная ухмылка, ведь аппарат не даст Денки слезть с члена все то время, что идет программа, а значит омега будет кончать и кончать, глядя на то, как любимый муж трахает второго любимого, точно также кончающего и кончающего под взбудораженным альфой. Вообще их должно было удивить то, что они пара с метками друг друга, но оба запали на одного омегу. Хотя, наверное, в этом-то и дело, что… Они. Оба. Запали. На. Одного. Поэтому и получается полноценный секс на троих. Эйджиро в полном восторге: да, Изуку рожал сам, но это было давно, а все время после не было никого, кроме дорогого мужа. Все туго и тесно, и ярко, и горячо. Кири ускоряется, вбиваясь, уже почти не сдерживается. «Почти», потому что все же да: специально не склоняется над омегой в своем таком состоянии, чтоб ненароком не оставить метку – кусаться-то любит. Поэтому сидит на коленях на постели, расположив бедра Изуку на своих, придерживает его и сильнее насаживает на член. А Изуку мечется в хрипах и стонах, уже еле держащийся в сознании, с искусанными губами и даже слезами. Нет-нет, они не от того, что ему плохо – наоборот, слишком хорошо. Так хорошо стало в какой-то момент одного из оргазмов (а сколько их было вообще?), что в грудине будто тугой ком распутался – стало легко и пусто… от этого облегчения и потекли слезы, сами собой, бесконтрольно… Кончал альфа так, как у него давно не было, резко сжимая руки на бедрах (возможно до синяков) и насаживая омегу на себя до упора. Рычал, вколачиваясь последними фрикциями, и закусывал губу до крови заострившимися клыками. А после обрушился рядом с Мидорией. Счастливый и утомленный. Однако звуки звонких шлепков и стонов рядом придали сил: двое на постели переглянулись и не сговариваясь сползли с нее. Альфа выключил аппаратуру и прижал к себе дрожащего недовольно ворчащего мужа, а Изуку быстренько убрал склизкое, чтоб случайно никто не травмировался даже ненароком. Он наблюдал, с какой нежностью Кири придерживает Денки, с какой любовью на него смотрит, и тихо восхищался. Все же альфа только что закончил один раунд и пока был не совсем готов ко второму, поэтому просто прижимал к себе, целовал глубоко и ласкал зад, раздразнивая. Ждать готовности можно долго – это ведь не гон, когда даже оргазм не дает успокоения и встает за считанные мгновения. Нужно помочь, подумал Изуку и приблизился к парочке, слегка отодвигая омегу, чтобы дать себе больше пространства для действия. Кришима был прекрасен везде. Его тело – идеально… как оказалось везде. Он с замиранием сердца посмотрел на член альфы, поражаясь, как тот мог уместиться в нем. Однако уже проверено – умещается прекрасно. Мидория оглаживает рукой ствол, слегка задевая головку, сам же целует низ живота, выцеловывает дорожку по кромке волос, ставит засос на внутренней поверхности бедра, закусывает и продолжает ласки руками. Денки смотрит удивленно – просто не ожидал, а Изуку улыбается ему лукаво из-под полуопущенных ресниц. Когда же результат ощутим и видим, он отстраняется, подталкивая омегу на свое законное место. Киришиму при этом просить не надо: он резко дергает бедра мужа на себя, входя сразу и до упора – как любят они оба, начинает двигаться. А Изуку при этом пристраивается сзади: обхватывает грудь омеги, мнет и жмет ее, играет с ремнями, трет и тянет соски, от чего вызывает дополнительную дрожь. А еще трется своим новым стояком о зад и поясницу Денки, оставляет засосы у него на шее и спине. В какой момент они решают поменять положение, от Изуку ускользает, но вот он уже лежит на спине, придерживая свои ноги под коленями, в него входит Каминари, а Кири входит уже в него. Это дико смущающе… должно быть таким, но нет. Оно доставляет удовольствие. А еще осознание, что по нему так сходят с ума топовые герои, которые так-то могут заполучить вообще любого, стоит только повести бровью. И ведь сами счастливы и радостны в постели с ним. А он тоже… и даже не думает ни о чем постороннем, да вообще ни о чем. Сейчас в мыслях Мидории только желание получить свое удовольствие и доставить его двум другим. Этот раунд был меньшим по длительности. После него альфа разом отнес обеих своих омег в ванную. Они приняли душ также все вместе и отправились на кухню – про ужин-то забыли. Было вкусно, хоть и тоже весьма смущающе сидеть всем голышом. Хотя с другой стороны, что они там друг у друга не видели? Была середина ночи и по-хорошему им бы отправиться спать, да вот только такого в планах нет. Стоит Изуку только заикнуться о том, чтобы поменять постельное, как он оказывается усаженным на колени к Киришиме. Альфа смотрит неотрывно. - Тебе понравилось, милый? – он улыбается, но видно, что обеспокоен. Нежно придерживает поясницу и невесомо оглаживает бедра. - Да, - Изуку действительно счастлив, такого он и ждать не мог, - Мне очень понравилось, - а дальше он опускает взгляд и закусывает губу, поимая еще кое-что. Это кое-что понимает и альфа, чувствуя в феромонах, которые омега еще не умеет прятать до конца, нарастающее вновь возбуждение. Втягивает шумно и улыбается. - Я же говорил, что в тихом омуте, - ехидно подмечает Денки откуда-то с другого конца кровати. - Простите, - Мидория опять резко и быстро вошел в свою стесняющуюся всего и вся ипостась. В растерянности пытается прикрыть шею и опускает голову еще ниже. Ему вдруг стало стыдно от того, что он сейчас на коленях альфы, а его родной муж лежит рядом. И за свои оргазмы бурные стало стыдно. Он не должен был. В один момент все то время, которое они шли к этому совместному сексу, внезапно и вдруг перечеркнулось и отменилось его собственными загонами и мыслями. Он опять оказался тем самым мальчиком после изнасилования, которому внушили, что он не достоин хорошего обращения, приятного секса и удовольствия от этого самого секса. Видя его состояние, Денки выдал что-то вроде «блять, все же ебануло» и переполз к ним. - Эй, малыш, мы тут по общему желанию и общему согласию, - он берет лицо Изуку в свои руки и заставляет смотреть в глаза, - Я тебя люблю, Кири тебя любит. Мы оба желаем тебя так, что при каждом взгляде на тебя просто встает, а яйца звенят, - целует коротко в уголок губ, - Не загоняйся. В это время Киришима не бездействует, хоть и молчит: он легко оглаживает промежность, почти невесомо, трет и нажимает, где надо так, что Изуку, пока слушает омегу, закусывает губу и судорожно выдыхает. Кири будто получил одобрение – начинает его растягивать, хотя это особо и не требуется. - Хочешь попробовать немного резче? – ласково шепчет он в ухо, на что получает согласный кивок. Денки отпускает его лицо, целуя крепче, и опять идет к заветному шкафчику. А Эйджиро подхватывает его бедра, немного разводит половинки в стороны и толкается навстречу, одновременно натягивая вниз. Изуку задыхается, вцепляется в плечи и закусывает губу, откидывает голову назад, а после ощущает на своем члене что-то прохладное. Это оказывается мастурбатор – почти невесомый и компактный – который ему крепит Денки. Крепит и включает какой-то режим, от чего Изуку почти захлебывается ощущениями. А после в ритме Киришимы и стонами. Он отдался ощущениями и сам не понимает, что все ускоряется и ускоряется. В этот раз оргазм накрывает их обоих одновременно, однако удается соскользнуть с члена до узла. В тот раз этим озаботился сам альфа, кстати. Несмотря на то, что Денки за этим всем только наблюдает, он доволен донельзя. Он буквально счастлив. А еще он знает, что после своего оргазма к нему придет Изуку сам. Придет и будет делать приятно. Сколько раз за эти выходные повторяются у них такие сцены, никто не считает. Однако после них все остаются счастливыми, довольными и отдохнувшими.