Аббревиатуры песен

      Ёнджун пытается есть. Целится вилкой себе в рот, но снова промахивается. Вилка какая-то гиперболизированно кривая, а помидоры слишком солёные и скользкие. Он начинает думать, что оставляет себя без еды намеренно и осекается: нет, он должен позаботиться о себе. Больше некому.       Он только что расстался с Бомгю.       «Я перестал что-либо чувствовать в октябре-ноябре и… ну, начал осознавать, что к тебе меня не тянет больше. И мне было страшно признаться в этом даже самому себе, поэтому я пытался найти хоть что-то, но не смог. Раньше ты был для меня теплом и светом, но сейчас всё изменилось, и я не могу дать тебе ничего, и ранить тебя я не хочу тоже. Извини, извини, мне так жаль. Мне правда ужасно жаль, Ёнджун» – вот что написал Бомгю. А дальше что? Да уже неважно. Вроде это были попытки не сорваться на человека, всё ещё дорогого, взваливание ответственности за чужое состояние на свои плечи и утвердительный ответ на «я же главный плакса, которого ты только встречал в своей жизни, Джун».       А дальше Ёнджун ловит себя на том, что получает удивлённое сообщение от Юны с непонятным «и как ты себя чувствуешь», сталкивается с абсолютным непониманием Субина, зацикленным «господи, я не знаю что сказать» и абсолютным ступором Хенджина. И улыбается. Да, ведь расставание это не конец жизни. У него всё ещё есть друзья.       Непонятная волна облегчения даже пугает. С одной стороны: да, они всё выяснили и теперь не будут мучить друг друга в этих, очевидно, обречённых отношениях, но с другой… Бесконечное число «но», которые начинают крутиться в больной голове на следующий день, когда Ёнджун тянется за кружкой, подаренной Бомгю. Он намеренно отставляет её подальше. Не разбивает, нет – к чему эта драма? Просто берёт старую, подаренную тоже кем-то.       «Я был плохим парнем?» – вслух задаёт вопрос, напрягая извилины, чтобы разобраться хоть в чём-то. Ему мешает anti-romantic, который играет на фоне. Почему Бомгю не мог сказать всё как есть? Сказать сразу? Неужели, Чхве перестал внушать доверие? Бомгю испугался его реакции? Что?       Ёнджун отставляет кружку и опять тупит в телефон: Ни-ки спрашивает, как это произошло, МОА шлют кучу грустных сообщений и пытаются поддержать.       А как это произошло? Быстро и несуразно.       Бомгю сказал, что больше ничего не чувствует. Потом извинялся за то, что недооценивал мятный шоколад. Господи, да пошёл нахуй этот мятный шоколад. Он разбил ему, блять, сердце и даже не понял! Сказал дежурное «мне бы хотелось остаться друзьями». Не получится после такого быть друзьями – думает Ёнджун – у них с Уёном не получилось.       Чхве накрывают воспоминания о прошлых отношениях, и он снова смотрит в диалог с Бомгю: «я сказал, что мне не хочется видеть тебя, но на самом деле, думаю, что мне бы хотелось лежать на твоих коленях, как Эш на коленях Эйджи, и плакать». И сейчас идея выкинуть телефон в окно, на съедение бездомным (ну или вполне домашним) собакам, не кажется плохой. Ну ничего, Ёнджун, ты сам решил позаботиться о чужих чувствах: это же первое его расставание, а тебе не привыкать. Не привыкать ли?       «И не ведись на мои манипуляции, пожалуйста. Мне иногда кажется, что я ненамеренно манипулирую» – заканчивает диалог Бомгю. И Чхве ухмыляется: ребёнок по ту сторону экрана точно похож на милого котёнка из мемов, который просит гостя не наступить на его говно, абсолютно точно всегда справляя нужду в лоток.       – Джун? Ты пришёл поесть? – Хюнинкай застенчиво заглядывает в кухню. И кажется таким маленьким-маленьким.       – Да, – песня сменяется на song cry, и Ёнджун вырывает отрывки с «ты ушёл слишком рано», – я тебя разбудил?       – Нет. Можешь взять роллы, которые я купил.       – Спасибо.       Болезненные воспоминания возвращаются. Роллы. Они с Бомгю ели роллы на хэллоуин. Уже тогда Бомгю не брал Ёнджуна за руку и от поцелуев защищался предусмотрительным «у меня простуда». Ей-богу, ещё пара таких воспоминаний и Чхве выкинет эти тупые роллы в вышеупомянутое окно.       Ну ничего, расставание – это всегда грустно. Так думает Ёнджун, запихивая в себя второй бутерброд, так думает Ёнджун переключая песню с jungle, так думает Ёнджун смывая душистую маску с волос. Интересно, а Бомгю так же думает? Скорее всего, он сейчас отмечает день рождения своей мамы или жалуется на гору посуды, которую он снова должен вымыть.       «Ты в порядке?» – ещё немного и Ёнджун привыкнет к таким сообщениям от Юны.       «Конечно, я свыкнусь. А ты?» – дежурное сообщение. Чхве не знает, на самом деле в порядке ли он, но настойчиво верит в то, что выдумка однажды превратится в правду.       «Я понимаю. Просто вспомнила как вы уже переживали подобное в ноябре, так что, может, это временно?»       Нет, всё-таки Юна не понимает. То, что было тогда, и то, что происходит сейчас – разные вещи. Тогда они просто редко писали друг другу из-за какой-то фигни, типа спора «кто лучше: Эрен или Армин». В тот раз Бомгю сказал, что всё нормально и он просто был занят. Ёнджун какой раз за последние двадцать четыре часа задумался.       Если всё было бы нормально, Бомгю, наверное, не закончил бы всё вот так, на вторую годовщину их отношений. И этот их совместный полу-новогодний вечер, в который Бомгю запретил идти к нему, а настоял на встрече в кофейне (которые Джун вообще не переносит, к слову). Ёнджун вручил тому плюшевого красного осьминога, и они гуляли по украшенному городу. Что? Тогда он не чувствовал ничего тоже?       Чхве запрещает себе писать кому-либо свои мысли, а потому просто пытается делать домашнее задание, параллельно сражаясь с навязчивыми штуками в голове.       Он дурак. Точно вам говорю, дурак. Можно ли быть таким нежным и привязанным к человеку, который ничего к тебе не чувствует? Можно. И Ёнджун справился с этим лучше, чем со всеми своими заданиями на этом курсе.       Он чувствует себя глупым и брошенным. Как будто, всё, что было, было не по-настоящему. Вспоминает, что они однажды планировали сделать небольшие парные тату, и интересуется у стены, что было бы с этими тату сейчас. Вспоминает, что он надеялся однажды отвезти такого тёплого и восторженного Бомгю в Нью-Йорк и сделать ему предложение с тупым и совсем не обручальным кольцом-сердечком от Gucci.       Все эти тёплые сцены, что были в его голове перед сном. Все эти чувства, которые, оказывается, не имели ничего общего с реальностью. Это всё так глупо и опошлено теперь.       «Скажи, я правда тупой?» – переливается в строке вместо «напишите сообщение». Диалог с Субином. Нет, Ёнджун не отправит это. Не отправит, как и десятки подобных вопросов, покинувших это место. Он знает, что он не тупой. Просто ему нужно немного времени. Немного ебаного времени.