бабочки влюблённые в цветы

Цзин Бэйюаню не привыкать ждать. Он десятилетиями ждал у Камня Трёх Жизней, ждал Хэлянь И в течение шести жизней. Ждал в Имперском городе, пока его планы и махинации принесут свои плоды, ждал У Си, ждал окончания войны. Ожидание привычно для него. Но это не означает, что он терпеливый человек. Цзин Бэйюань расхаживает по комнате гостиницы, которую делит со своим мужем, намеренно проходит мимо У Си, который сидит за низким столиком, скрестив ноги, и читает, выглядя при этом абсолютно невозмутимым. Что для Цзин Бэйюаня большое разочарование, поэтому каждый раз проходя мимо, он касается рукавом спины У Си. У Си некоторое время не реагирует на провокацию, но после шестого круга он, не говоря ни слова, небрежно хватает Цзин Бэйюаня за рукав и, слегка развернувшись, тянет мужчину к себе на колени, и крепко удерживает его в ловушке объятий. Цзин Бэйюань — много кем был, но он не идиот, поэтому он никогда не упускает возможность обнять своего мужа. Глубоко вздохнув, он устраивается в объятиях возлюбленного, прислоняя голову к широкой груди У Си. — Я волнуюсь, — признаётся он в конце концов. Успокаивающе поглаживая мужа по волосам, У Си понимающе хмыкает. — Я беспокоюсь об этих двух идиотах на горе, — добавляет он, словно причина его волнения не очевидна, У Си, как и ожидалось, не отвечает. Цзин Бэйюань продолжает, не обращая внимание на отсутствие реакции со стороны мужа. — Я продолжаю говорить маленькому идиоту, — он замолкает, поразившись тому, что различает своих спутников только по степени их идиотизма, а затем глубоко в душе вздыхает. — Что его шифу и шишу в порядке, что ему следует сосредоточиться на тренировках, чтобы по их возвращению ему было что показать своему шифу, но иногда я… — он замолкает, теснее прижимаясь к своему мужу. Чжан Чэнлин плохо справляется со знанием того, что оба его наставника ушли на гору, чтобы умереть, пусть и с разными целями, и Цзин Бэйюаню уже дважды пришлось останавливать его от побега на эту гору. Сейчас он уже, кажется, смирился с судьбой, хотя Цзин Бэйюань до сих пор замечает за ним вспышки гнева, которые не более чем страх. Он глубоко вздыхает, желая успокоить мысли. Всё, что им нужно сейчас делать — сидеть и ждать, пока Цзышу и его маленький псих благополучно вернутся, и они вернутся, — Бэйюань в этом не сомневался. Он не может позволить себе сомневаться, ради Чэнлина. Стук в дверь прерывает мгновение тишины, и Цзин Бэйюань со стоном сползает с колен мужа, чтобы открыть дверь, в то время как упомянутый муж вновь тянется за своей брошенной книгой. Пожилой трактирщик не смеет и взгляда бросить на слегка взъерошенные волосы Цзин Бэйюаня, теребя шапку в руках. Увидев приподнятую бровь собеседника, он кланяется так низко, что его лоб, кажется, касается колен, и Цзин Бэйюань вынужден сдержать усмешку. — Да? — великодушно спрашивает он. Мужчина неловко ёрзает. — Ваше высочество, — начинает он, Цзин Бэйюань прерывает его, положив руку ему на плечо. — Я совершенно не достоин такого благородного титула, мой добрый человек, просто называйте меня Седьмым Лордом и говорите спокойно. Что вас беспокоит? Мужчина вновь кланяется, уже не так низко, но от этого всё равно неловко. — Ваша светлость, — начинает он, и Цзин Бэйюань вздыхает, услышав позади лёгкий смешок. У Си знает о его презрении к прошлой жизни и всем долженствующим приличиям. — Ваша светлость, — повторяет мужчина, и в его голосе звучит всё большее отчаяние. — Ваш, э-э-э… молодой господин… подчинённый… — он не заканчивает предложение, но Цзин Бэйюань уже имеет смутное представление о том, что он пытается сказать, поэтому он просто кивает и проносится мимо хозяина гостиницы, который поспешно закрывает дверь и торопится вслед за ним. Из внутреннего двора уже слышен глухой стук, который становится всё громче по мере их приближения. Во дворе, рядом с маленькой деревянной лачугой, он находит источник шума: Чжан Чэнлин, без всякого изящества бьющий тренировочным мечом по деревянной стене, его лицо и спина вспотели, волосы растрёпаны, губы сжаты в тонкую линию. Цзин Бэйюань кивает хозяину гостиницы, который отступает назад, затем медленно приближается к мальчику, держась на расстоянии удара мечом. Прислонившись к деревянной стене, он наблюдает за учеником Цзышу. За последние недели мальчик значительно подрос, его тело начало вытягиваться, лицо вот-вот потеряет детскую мягкость. Он многое повидал за последние месяцы, размышляет Цзин Бэйюань, и испытывает бесконечную нежность к маленькому идиоту. Чжан Чэнлин его, конечно, замечает, но не прерывает своего отчаянного нападения на ни в чём неповинную хижину, поэтому Цзин Бэйюань через некоторое время говорит: — Возможно, тебе захочется использовать настоящий меч, когда ты решишь проделать дыру в этой штуке, — однако его поддразнивание не вызывает никакой реакции, мальчик продолжает бить по дереву. — Чэнлин, — зовёт он через какое-то время, тихо и нежно. — Они вернутся. — Я знаю, — напряжённый ответ, удары не прекращаются, но однако становятся не такими сильными, и Цзин Бэйюань чуть приближается к нему. — Если бы Тяньчуан преуспели, — тихо добавляет он, — мы бы знали. — Он смотрит прямо на Чэнлина, который упорно избегает его взгляда, но его движения постепенно замедляются, пока он взмахивает мечом, словно знаменосец своим знаменем на параде. Цзин Бэйюань осторожно сокращает дистанцию, перехватывая последний взмах рукой, сжимающей деревянный меч. Он замечает, как она дрожит, и проходит всего мгновение, прежде чем Чэнлин падает в его объятия, отпуская меч и отчаянно хватаясь за него обеими руками. Цзин Бэйюань отпускает меч и обнимает мальчика, положив руку ему на затылок, и позволяет тихо всхлипывать ему в плечо. — Я скучаю по ним, — мальчик прячет лицо в его одеждах. — Иногда они мне снятся, мёртвые и холодные, погребённые под снегом, и я… — он икает и снова начинает всхлипывать. Цзин Бэйюань медленно делает вдох. Через несколько дней после того, как Цзышу, а затем и Хозяин Долины Призраков поднялись на гору, появились новости об огромной лавине, которая похоронила огромное количество людей, предположительно объединённые силы Скорпионов и Тяньчуан. Но с тех пор не было никаких вестей, и все они начали беспокоиться, даже У Си, хотя он никогда в этом не признается. Положив руку на спину мальчика, Цзин Бэйюань успокаивающе поглаживает её. — Идём со мной, — наконец говорит он. — Давай зайдём внутрь и выпьем чаю? — кивок и Чэнлин делает шаг назад, смущённо потирая красные глаза. — Простите, — бормочет он, но Цзин Бэйюань лишь фыркает. — Никогда не извиняйся за свои чувства, — мягко предостерегает он, обнимая мальчика за плечи одной рукой и незаметно подхватывая деревянный меч другой. — Давай выпьем чаю со сладостями? Чэнлин снова шмыгает, а затем говорит с намёком на улыбку: — Разве Великий Шаман не запретил нам есть сладости перед обедом? Цзин Бэйюань беззаботно машет рукой, затем, понизив голос, добавляет заговорщическим тоном: — Мы ему не скажем, — что наконец заставляет Чэнлина рассмеяться. Воздух вокруг них становится легче, и они возвращаются в комнату. (У Си бросает на них строгий взгляд, когда Цзин Бэйюань достаёт из рукава мешочек со сладостями, но ничего не говорит, когда они делятся ими за чаем, что Цзинь Бэйюань втайне находит очень милым.) . Новое утро застаёт Цзин Бэйюаня в том же дворе, на другой его половине, скрытого навесом, увитым плющом. Посреди двора, освещённый восходящим солнцем, тренируется У Си. Цзин Бэйюаня восхищает всё, что связано с его маленьким ядовитым созданием. Его честность и искренность, его верность и яростная преданность, его безудержные эмоции, но даже от мимолётного взгляда на его тело — фактическое доказательство его силы — у Цзин Бэйюаня всегда перехватывает дыхание и пересыхает во рту. У Си в своих обычных чёрных одеждах — то ещё зрелище: даже под слоями ткани различимы его широкие плечи, а его длинные чёрные косы с серебряными заколками, — луна, отражающаяся ночью в чистом озере. У Си в своих одеждах — сила, с которой нужно считаться. У Си без верхних одежд, в одних штанах… Что ж. Достаточно соблазнителен, чтобы заставить Цзин Бэйюаня подняться с постели до восхода солнца, чтобы посмотреть, как он тренируется, даже спустя столько времени, что они провели вместе, за которое он видел своего мужа раздетым огромное количество раз. И всё же наблюдать за его движениями во время тренировки — совсем другое. Его кожа блестит от пота, заставляя свет падать на его ключицы, пресс. Его движения демонстрируют необузданную энергию, грациозную силу, которая всегда напоминала Бэйюаню тигра. Он двигается бесшумно, со смертоносной точностью, словно хочет подкрасться к затаившемуся убийце. Он не пользуется оружием, но Цзин Бэйюань знает, насколько он силён, насколько быстр, и почти уверен, что меч лишь замедлит его. Рассеянно поглаживая соболя, свернувшегося у него на коленях, Цзин Бэйюань восхищается своим мужем, пока У Си не заканчивает своё выступление грациозным прыжком, приземляясь на руки и ноги, словно большая кошка. Его волосы, стянутые назад простым чёрным кожаным шнурком, падают на лицо во время движения, его глаза похожи на пылающие угли за чёрной тканью. Это напоминает Цзин Бэйюаню о ранних днях, о том времени, когда У Си носил вуаль, а сам он — маску другого рода. Пытаясь скрыть лёгкую дрожь, он улыбается своему вспотевшему мужу, который подходит к нему. Прежде чем он успевает что-то сказать, У Си встаёт между его коленями, осторожно поднимает соболя и наклоняется, чтобы обхватить затылок Цзин Бэйюаня. С намёком на сдерживаемую силу он притягивает его к себе и впивается в него обжигающим поцелуем. Улыбаясь одними губами, У Си шепчет: «В комнату.», и Цзин Бэйюань позволяет унести себя. Ещё достаточно рано, чтобы им не было нужно быть чрезмерно осторожными, поэтому, когда они сбрасывают свои одежды, — и питомцев: зелёная змейка У Си отправляется в клетку, в то время как соболь, проворно сбегает из общей суматохи, — Цзин Бэйюань не может сдержать от смешка из-за нетерпения мужа. — Что вызвало такую бурную реакцию? — спрашивает он, задыхаясь, когда зубы смыкаются там, где бьётся его пульс. У Си замирает на мгновение, затем кусает сильнее и зализывает место укуса, Цзин Бэйюаня охватывает дрожь. — Ты, — таков ответ, и Цзин Бэйюань слегка отстраняется, чтобы посмотреть на своего мужа, приподняв бровь. — Я не могу припомнить, чтобы делал, что-то необычное, — ухмыляется он, — в то время, как ты был… — Ты смотрел на меня, — выдыхает У Си ему в шею, откидываясь назад. Ещё раз хихикнув, Цзин Бэйюань позволяет унести себя в кровать. Позже, когда они лежат под сбившимися одеялами, переплетая конечности, удовлетворённые, потные и довольные, Цзин Бэйюань утыкается носом в грудь У Си, вдыхая его резкий запах. — Ты бы сделал это, — в конце концов тихим голосом спрашивает он, — пожертвовал своей жизнью? За меня? — Да, — вот и всё, У Си отвечает твёрдо и без колебаний. — Я бы так и поступил. И поступлю. Всегда, — он крепче обнимает Цзин Бэйюаня. — А что, если я бы этого не хотел? — спустя долгое молчание тихо говорит Бэйюань. Он слегка приподнимается, чтобы посмотреть в лицо своему мужу. — Что, если бы я не хотел жизни, купленной ценой твоей? У Си не смотрит ему в глаза, когда отвечает. — Всё равно я бы поступил так. Я не смог бы и мысли вынести жить без тебя, Бэйюань. Я трус в этом, но я бы не смог. Я думал, что потерял тебя однажды, на реке Полной Луны, и я… — его голос срывается, и Цзин Бэйюань протягивает руки, чтобы обхватить ладонями его лицо. — Ты не трус. Я хотел бы сказать, что отреагировал бы по-другому, но… — он пожимает плечами с кривой улыбкой. — Но я не могу. Если бы я мог спасти твою жизнь, отказавшись от своей, я бы это сделал. Я бы так и сделал, а потом ждал бы тебя у Камня Трёх Жизней, пока ты не решил бы встретиться со мной, как в прошлый раз. И может быть, на этот раз у тебя будут седые волосы, — прижавшись ближе, он проводит пальцем по груди своего мужа, прежде чем положить на неё руку, чтобы почувствовать под пальцами безудержную энергию. У Си поворачивает голову, обхватывает ладонями лицо Бэйюаня и встречается с ним в медленном, томном поцелуе. — Я люблю тебя, — выдыхает он в губы своего возлюбленного. — Я любил тебя во всех твоих жизнях и буду любить тебя во всех последующих. Куда бы ты ни пошёл, я последую за тобой, Бэйюань. . Проходит ещё почти месяц, прежде чем Цзышу и его маленький… нет, его огромный идиот возвращаются. Солнечным днём, словно они только что вышли на прогулку, они небрежно заходят в обеденный зал гостиницы, и Цзин Бэйюань чуть не роняет свою чашку, глядя на них в недоумении. Прежде чем он успевает что-то сказать, Цзышу, ухмыляясь, — он ухмыляется! — плюхается за стол напротив него и Вэнь Кэсин рядом с ним. Цзинь Бэйюань в абсолютном шоке замечает, что волосы последнего абсолютно поседели. — Что… — начинает он, но официант, заметив новых гостей, спешит к их столу. Окинув их, по общему признанию, довольно потрёпанный вид взглядом, он прочищает горло, но Цзин Бэйюань спешит успокоить его. — Всё, что эти господа пожелают съесть, — заявляет он вероятно с большим величием, чем это необходимо, — они получат, — официант спешит закивать головой, словно черепаха, но Цзышу лишь качает головой. — Просто холодной воды, — говорит он к большому удивлению Цзин Бэйюаня и официанта, но последний немедленно убегает, чтобы принести заказ. Цзин Бэйюань внимательно смотрит на них обоих, прежде чем сказать: — С возвращением. Цзышу торжественно кивает, беря Вэнь Кэсина за руку под столом. — Прости, что это заняло так много времени. Цзин Бэйюань фыркает. — Ты должен извиняться не передо мной, — он жестом указывает на внутренний двор, — а перед своим маленьким глупым учеником. У Цзышу, по крайней мере хватает совести, поморщиться, словно ему неловко. Но первым заговаривает Вэнь Кэсин. — Как он? — спрашивает мужчина, и Цзин Бэйюань замечает осторожную нежность в его голосе, пожав плечами, он признаёт: — Бывают дни хорошие и плохие, — и после недолгой паузы добавляет более спокойно: — И хорошие ночи и плохие. Цзышу кивает, словно соглашаясь, и любопытство Цзин Бэйюаня побеждает. — Что произошло? — оживлённо спрашивает он, указывая на состояние их одежд и на волосы Вэнь Кэсина. — Вас не было почти два месяца, и… Цзышу прерывает его с неверием в голосе. — Два месяца? — он бросает взгляд на своего спутника, который выглядит таким же ошеломлённым. — Ох, — выдыхает он. — Я предпочёл бы рассказать эту историю только один раз, так где же мой бесполезный ученик? Ухмыляясь Цзин Бэйюань снова указывает на внутренний двор. — Тренируется. Цзышу бросает на него скептический взгляд и поднимается. Не обращая внимания на официанта, который наконец принёс их заказ, он направляется во внутренний двор. Цзин Бэйюань слегка наклоняет голову, глядя на Вэнь Кэсина, и они улыбаются. Затем снаружи раздаётся «ШИФУ!» и глухой удар за которым следует ещё одно приглушённое «Шифу!». Улыбаясь в свою чашку, Цзин Бэйюань закрывает глаза. Кажется, у некоторых историй всё-таки счастливый конец.