These feelings deep inside

      Это началось сравнительно недавно, и Кейси не могла понять — почему. То белые, то желтые ромашки лезли изнутри в виде кашля и лишь изредка — рвоты, а самое страшное заключалось в том, что она не могла остановить это или хотя бы как-то уменьшить боль, что зародилась внутри вместе с этими незамысловатыми цветами. Поначалу она замечала лишь листья. Внутри будто распирало от ощущения наполненности, но на данный момент вовсе неприятной, словно кто-то вторгся и без стука поселился в виде самого нежеланного гостя. В то же время цветение продолжалось, и Кейси благоухала в духовном плане. Пусть ее и иногда одолевала тоска и печаль, она чувствовала себя самым странным образом прекрасно. И виной этому был лишь один человек.       Иззи Тейлор была хорошей подругой Кейси, они часто весело проводили время и были неразрывны. У Иззи была приятная кожа бронзового оттенка и великолепные локоны-змейки черного цвета, которые та часто привлекательным жестом заправляла за ухо; еще у нее были темные глаза, будто беспросветные птичьи гнезда они смотрели с легкой загадочностью и увлечением, а улыбка, как расправленные крылья свободной птицы, ширилась в порыве озорства, дополняясь ровными белыми зубами, что совсем слегка блестели при закатном солнце, которое две подруги любили вместе наблюдать по субботним вечерам. У Иззи был неплохой юмор и весьма интересная личность. Для Кейси Иззи была идеальной, самой лучшей, и все недостатки перекрывал ее задорный смех, который нравился Кейси сильнее каждой черты, что была в Иззи. Будто она нашла в одном единственном человеке все, что искала на протяжении нескольких лет.       Одним тихим вечером, после очередной прогулки со своей подругой, Кейси пригласила Иззи войти в свой дом, как делала это обычно, но в этот раз Иззи ей отказала, сославшись на семейные дела, которые ее ожидали. Тогда, простившись со своей спутницей, Кейси вошла в дом и поздоровалась с домашними. Мама готовила ужин, отец вел разговор с ее старшим братом, и поэтому Гарднер вновь забралась в свою уютную комнату, словно в убежище, сев на мягкую кровать. Ее будто лихорадило — щеки горели как раскаленные угли, а в животе появилось теплое, приятное чувство, которое лопалось, взрывалось подобно фейерверкам, и девушка поняла, что это самое чувство нарастало в ней постепенно, в течение какого-то времени.       В этот момент она подумала об Иззи, вспомнила ее восхитительную улыбку и сладкий парфюм, что постоянно источала ее элегантная шея, накрывающие волной радостных эмоций объятия, въедающийся в память взгляд сверкающих при свете луны глаз и часовые разговоры ни о чем, но при этом такие значительные для них обоих. Она вспомнила все разом и улыбнулась, прокручивая яркие картинки в своем сознании, при этом ощутив, как изнутри что-то щекочет и не дает расслабиться.       Эта минута, наполненная блаженством, прервалась, потому что Кейси почувствовала мимолетную боль внутри или даже вокруг своего сердца. Она дотронулась груди своей вспотевшей ладонью и вдруг испытала повторный приступ. Ей представилось, как тонкий стебелек обвивается и утолщается, замедляя всевозможные процессы человеческого тела.       Через пару минут подступил сухой, едва раздражающий кашель, и Кейси подумалось, что она и впрямь заболела. Ее рука потянулась за электронным градусником, который лежал в домашней аптечке, однако температуры при выяснении совсем не обнаружилось. — Что же со мной происходит? — взволновалась Кейси и побежала в уборную, взглянув в свое отражение. Вид ее говорил об абсолютном здоровье: щеки были налиты легким румянцем, глаза оживленно бегали по образу в зеркале — сначала взглянули на закрученные плойкой волосы, что доставали до мочек ушей, затем на губы малинового тона и ключицы, выглядывающие из-под полосатой футболки с широким воротом. — Вроде бы все нормально.       В полном недоумении Кейси вернулась на прежнее место и попыталась отвлечься, но прервать бесконечный поток мыслей молодого блуждающего ума не дала новая вспышка кашля, который, казалось, только усиливался. В комнату вошел Сэм, старший брат Кейси, который тут же отпустил ручку, едва дверь открылась. Он стоял в дверном проеме и глядел на сестру, немного насупив брови от озадаченности. — Я услышал нетипичные для тебя звуки и решил проверить. Все в порядке? — Да, я в норме, занимайся своими делами, — ответила Кейси, подтвердив свои слова вымученной улыбкой. Сэм молча ушел и закрыл за собой дверь, а Кейси снова накрыл кашель, только на этот раз она попыталась его заглушить и в очередное мгновение оказалась около раковины своей уборной. Внезапная озабоченность своим состоянием временно отвлекла ее от мыслей об Иззи и кашель отступил, однако осталась жгучая боль в сердце. Кейси пришло в голову «загуглить» свои симптомы и перед ней появились заголовки сайтов с различными болезнями, которые никак не могли относиться к ней в ее-то возрасте. «Что же делать?» — подумала она и легла на кровать, закрыв лицо подушкой. Дышать стало еще труднее и мучительнее.       На следующее утро за завтраком Кейси не могла нормально поесть, потому что что-то мешало ей взять малейший кусок в рот. И, не отведав ни крошки, она встала из-за стола и сказала, что опаздывает на утреннюю тренировку. — Возьми еду с собой, — заботливо произнесла мама и дала Кейси ланч-бокс, прежде чем та исчезла из виду. Кейси бежала, вдыхая свежий утренний воздух, однако не пробежав даже одного квартала, вдруг остановилось. Ее тело сковал ужасный кашель и невозможность вдоволь надышаться. Воздуха самым коварным образом не хватало, и Кейси прокляла эту загадочную болезнь, сердито двинувшись дальше.       Около школы она встретила Иззи и пробудившуюся злость как рукой сняло — Гарднер восторженно воскликнула при виде родного силуэта, который почти мгновенно могла узнать в толпе. На лице ее подруги заиграла светлая улыбка, и Иззи обняла Кейси в своей обычной манере — обхватив ребра, в то время как Кейси накрывала ее плечи и прижималась к волосам. — Рада тебя видеть! — радостно прощебетала Иззи и Кейси растаяла от одного ее голоса и счастливого вида. — Ты вся светишься! Что же случилось? — заинтересованно спросила Гарднер, разглядывая темные ресницы своей собеседницы. — Ну, Нейт наконец-то перестал мне звонить спустя столько времени после расставания. Чувствую себя так легко и свободно! Давно надо было понять, что эти отношения не были ничем хорошим с самого начала. Кстати, в последний раз он спрашивал о тебе, вы общаетесь? — Что ты, конечно же, нет! К черту парней, лучше расскажи, как прошло твое утро.       Девушки вошли в школу, и попутно Иззи красочно описывала свое утро, поминутно встречая ласковые взоры своей подруги. Внутри Кейси все трепетало, создавалась атмосфера комфортного пения птиц в цветущем саду, и Кейси почти могла услышать их пение, но понимала, что этот прекрасный воздушный замок лишь в ее голове. Ее отвлек следующий вопрос подруги о том, как провела утро сама Кейси. Гарднер погладила шею в едва заметном смущении и не знала, как ответить. — Все было… как обычно, ничего особенного, — приподняв уголки губ проговорила девушка. Но Иззи встретила эти слова с недоумением, так как могла прочесть в лице подруги любую незначительную перемену, что говорила об обратном. — У тебя ничего не стряслось? Выглядишь немного напряженной. Кейси не удалось бы солгать дважды, поэтому она решила рассказать Иззи о приступах, которые появились у нее со вчерашнего дня. Она объяснила, что кашель ее беспокоит периодически, но в сердце покалывает не переставая. Это заставило Иззи тревожиться и обдумывать услышанное, в то время как прозвенел звонок, сигнализирующим о том, что ученикам пора на уроки. — Давай увидимся после занятий и прогуляемся, хорошо? — успокоилась Иззи, дотронувшись до руки Кейси. — Хорошо, — растерянно проговорила Гарднер, оробев от быстрого, но волшебного прикосновения. Все разошлись по кабинетам и в коридорах школы воцарилась благоговейная тишина.

***

      Кейси наклонилась над раковиной. Сдавливающий глотку кашель накрыл ее, а в легких словно что-то зажило, и Гарднер не могла избавиться от чувства тотальной беспомощности перед наступившим недугом. Она откашляла несколько белоснежных лепестков и вытерла рот — не так ей представлялись ее будни. Когда приступ закончился, Кейси выдохнула и заметила, как ее пальцы дрожат, вцепившись в края раковины. Но стоило ей посмотреть в зеркало, как ее накрыла новая паника. Она увидела, как ее вспотевший лоб приклеил к себе волосы, но что самое главное — из ушей показались зеленоватые отростки растения и мелкие листочки, прикрепленные к ним. — А это что еще такое? Я будто ходячая цветочная клумба!       В порыве испуга и замешательства Кейси нашла ножницы и отрезала торчащие побеги ромашек. Она села на пол и заплакала, совсем сбившись с толку. Ей было так плохо и неприятно — впервые в жизни она поверила во что-то из ряда вон выходящее, в болезнь, при которой внутри по непонятным причинам прорастали цветы. — Это началось с тех пор как я поняла, что влюблена в Иззи, — беспорядочно рассудила она, тревожно вгрызаясь в ногти. — Но чем оно вызвано? Не уж-то моими чувствами к ней? Кейси утерла слезы, потому что в комнату вошла Эльза. Она опустилась на кровать рядом с ней и с каким-то чутким вниманием оглядела лицо. — Ты плакала? Почему ты такая бледная, тебе плохо? — Возможно, да. Мам, а что означают ромашки? Эльза выпрямилась и в беспокойстве задумалась, обводя дочь своими карими глазами. Здесь явно было что-то не то. Но Кейси вряд ли так просто скажет. — Знаешь, я где-то слышала или читала, что ромашки значат искренность и чистоту намерений, что, даря кому-нибудь ромашки, человек выражает свою симпатию. А что? — Ничего, всего лишь стало интересно. Могу я съесть что-нибудь жидкое на ужин? Мне трудно в последнее время жевать. И эти слова были ложью. Цветы, растущие внутри Кейси мешали ей есть твердую пищу и пропускали через себя только каши и супы, но никак не макароны или пиццу. А жаль, Кейси любила пиццу…       После непродолжительного дождя выглянуло весеннее солнце, и Кейси сидела на качели, а Иззи раскачивалась подле нее. Наблюдая за ней, за ее улыбкой и взлетающими в воздух волосами, Кейси почувствовала внезапную грусть, потому что знала, что их любви не суждено свершиться — они были просто друзьями. И от этой накрывшей ее печали она ощутила потерянность, то, как ромашковый лист задел трахею, а стебель, давно обившийся вокруг сердца вдруг сдавил его, вызвав ту самую невыносимую боль, и заставив Кейси согнуться пополам, хватаясь за тяжело вздымавшуюся грудь и кашлять, кашлять, кашлять…       Иззи перестала качаться и в смятении посмотрела на подругу, взволнованно размышляя над тем, как бы ей помочь. Она не думала, что ее кашель будет настолько сильным и пугающим. Встав с качели она увидела, как Кейси откашливала белые лепестки, что стремительно падали на землю, но Иззи еще больше удивилась, когда Кейси выкашляла целый бутон ромашки. Самой настоящей, в местах покрытой слизью, ромашки. — Да тебе в больницу надо, немедленно! — Скоро все пройдет… — Кейси, это же ненормально! Позволь мне тебя отвезти… — Оставь это! — внезапно вскочив с качели, закричала Кейси. — Ты даже не представляешь, почему такое происходит.       На глазах Кейси выступили слезы, и она еле контролировала эмоции, переполняющие ее и только усиливающиеся из-за растений, творящих немыслимое внутри ее организма. Иззи замельтешила и прислушалась — сердце ее в тревоге быстро заколотилось. — Ну так расскажи, почему! — она тоже начинала плакать, едва понимая положение Гарднер.       Дыхание Кейси дважды прерывалось в порыве сказать, и колени неожиданно ослабли от бушующего в животе урагана. Листочки ромашек трепетали, и каждое их микродвижение девушка смутно ощущала всем телом. Она металась между «скажи» и «промолчи», но с того момента не прошло и двух секунд — настолько замедлилось время в сознании, пока Кейси колебалась сообщить обо всем в невыносимых страданиях. — Это случается со мной каждый день, и с каждым разом все хуже, а все лишь потому, что я, черт возьми, влюблена в тебя, Иззи! — голос ее сорвался, прерываемый тягостным молчанием.       Иззи будто остолбенела, не веря своим ушам, а Кейси в это время ощутила, как тугой узел из толстого стебля завязался у нее где-то внизу живота. Каждая секунда, проведенная в ожидании ответа, терзала ее, но реакция Иззи показалась ей неоднозначной, как если бы она старательно переваривала услышанное, пытаясь поверить. Не желая больше ждать, Кейси продолжила говорить: — Я влюблена в тебя, и это чувство сильнее боли, что я испытываю. Мы всегда были близкими подругами, и мне и в голову не приходило, что я когда-либо смогу ощутить что-то подобное, но ты, ты лишила меня сна, и я проводила свои ночи мечтая о тебе, храня в памяти каждое прикосновение, каждый взгляд или когда-то сказанное слово! Один лишь твой образ заставлял меня расплываться в блаженной улыбке и снова, снова и снова ждать новой встречи; ты и подумать не могла, как это снесло мне крышу — ты сделала меня безумной, и я больше не могу не говорить об этом, ибо каждый сдержанный импульс отравляет меня, а каждая твоя проблема проживается мною как моя собственная! — Кейси… — Поверь, несмотря на всевозможные попытки, у меня не получается избавиться от этого, я бессильна перед этой сердечной склонностью. — Кейси, остановись.       Гарднер умолкла, затаив и без того затрудненное дыхание. Ее глаза были направлены на Иззи; она хваталась за любую соломинку, пытаясь угадать, что думает ее подруга. — Кейси, я сильно ошеломлена, и если ты продолжишь, то я не выдержу. Поверь, ты мне нравишься, но не в том плане, на который рассчитываешь, и мне бы хотелось обрадовать и успокоить тебя, оправдать все надежды, но я не думаю… я не думаю, что могу встречаться с девушкой. Понимаешь, на протяжении всей своей жизни я испытывала влечение к парням, даже не задумываясь о том, что могу делать что-то противоположное этому. И ты внезапно пугаешь меня, а потом говоришь мне все это… как я могу на это повлиять? Мне не изменить твоих чувств, а тебе не влюбить меня в себя по взмаху волшебной палочки, потому что этот мир устроен куда сложнее, чем ты думаешь. Дай мне помочь тебе, я отвезу тебя в больницу или вызову скорую, только не молчи так настороженно, пожалуйста. — Я так и думала, — разочаровано произнесла Кейси, покачав головой и вытерев слезы. Сердце неотступно ныло. — Я знала, что мы не сможем быть вместе, но все равно сказала! Как же это глупо! — Кейси, мы все еще друзья, не отдаляйся от меня лишь потому, что я не ответила тебе взаимностью. — Уже поздно что-либо менять, — уныло прошептав, Кейси бросилась бегом подальше от Иззи, подальше от этого места и своих чувств. Но они, как луна в ночном небе, продолжали неотрывно гнаться за ней, и Гарднер ощутила, что в этой гонке ей не выиграть, но продолжала бежать все дальше и дальше, даже не стараясь вновь утереть слезы, что мелкими ручьями бежали по ее щекам.       Добежав до дома, она поднялась наверх и стрелой влетела в свою комнату, кинувшись на кровать. Закрыв рот подушкой, она издала пронзительный крик, однако ей не стало легче: к горлу подступила тошнота. Она рванулась в уборную и ее вырвало в унитаз — каша из ромашек комками падала на дно; волосы закрыли заплаканные глаза. — Я явно скоро умру, — проговорила вслух Кейси и нервно рассмеялась — уж лучше умереть, чем терпеть все это. Болезнь Кейси развилась так далеко, что она лишь гадала, возможно ли это остановить или вовсе искоренить. Но пока она не видела крови во рту, смерть ей не грозила, и это оставляло ее в томлении и раздумьях о сказанном Иззи. Ей показалось, что спасет ее только чудо.

***

      Кейси не разговаривала с Иззи всю неделю. Она находилась в таком ужасном состоянии, что не могла ходить в школу, и целыми днями лежала в кровати, изредка вставая, чтобы выкашлять растрепанные бутоны ромашек. Эльза давала ей различные лекарства, но они не помогали и, сдавшись, члены семьи оставили ее в покое, надеясь, что это пройдет. Они не знали о цветах, им было лишь известно, что Кейси стабильно кашляет, а еще, что ее иногда тошнит. В общем, это все, что им следовало знать. Кейси намеревалась справиться с этим сама, но не знала всей правды этого заболевания, которая заключалась в том, что лишь невзаимные чувства объекта любви вызывали все эти симптомы. Но Кейси думала, что это все случается с ней потому, что она просто посмела любить девушку.       В один день все прекратилось. Это произошло как гром среди ясного неба и привело Кейси в большое изумление. Она прекратила кашлять, ее перестало тошнить, а самое главное — она могла снова дышать как прежде! И все же, где-то глубоко, осталось неприятное чувство чего-то инородного в теле: пусть из ушей не выглядывали ростки и дыхательная система была свободна, пусть проход в желудок не преграждали части растений, те маленькие стебельки, обвитые вокруг сердца и крошечные ромашки, цветущие на нем, казалось, обещали задержаться на века. Но это не беспокоило Кейси — она снова чувствовала себя живой и даже впервые за несколько дней по-настоящему улыбнулась. Но почему все прекратилось? Ведь чувства к Иззи все еще на месте!       Не успела Кейси тщательно подумать об Иззи, как тут же услышала звук дверного звонка. Хорошее предчувствие, будто на крыльях, уже через секунду несло ее ко входной двери. Открыв, Кейси увидела перед собой Иззи — ее волосы были выпрямлены, а на ушах висели круглые золотые сережки; она стояла и кротко улыбалась, ожидая, когда ее пригласят войти. Кейси молчала, наслаждаясь возможностью вдыхать аромат улицы и не кашлять. Все превратилось будто в сон.       Дома никого не было, Сэм находился в школе, родители — на работе, и Кейси предложила Иззи сесть на диван, попутно закрывая входную дверь. Недоумение отразилось на ее лице. — Прежде чем ты начнешь спрашивать меня о чем-либо, — начала Иззи, обращая к Кейси виноватый взгляд, — для начала выслушай меня. — Хорошо, — откликнулась Гарднер, не решаясь сесть рядом с подругой. — Ты наверняка помнишь все, что я наговорила тебе тогда. Но за эту неделю случилось немало перемен. Когда ты убежала, мне хотелось побежать за тобой, однако и без того было понятно, что ты бегаешь куда лучше меня. Моя рука часто тянулась к телефону, но я боялась беспокоить тебя, подумав, что ты хочешь побыть одна. И с того дня я много думала о том, что ты мне сказала. Я размышляла над тем, действительно ли меня не привлекают девушки и поняла, что ошиблась. Годами я отрицала в себе это, только представь! Но куда важнее то, что я начала чувствовать к тебе, когда подвергла себя глубокому анализу. Разум швырял в меня многими счастливыми воспоминаниями, что нам удалось создать, и я стала чаще думать о тебе, с каждым разом все более открыто и нежно: во мне будто что-то проснулось, чувство, которому я дала развитие, и вот, к чему все привело. Кейси, я думаю… что тоже влюблена в тебя! Но теперь я боюсь, что опоздала, и ты уже успела разлюбить меня. — Глупышка, — ответила Кейси, горячо улыбаясь. — Да как я вообще могу разлюбить тебя? С этими словами Кейси позволила себе опуститься на диван, посмотрев Иззи в глаза — красивые, смелые, ласкающие одним лишь взглядом…       Ее теплая рука коснулась мягкой щеки, и Иззи чувственно обхватила запястье девушки, продвигаясь дальше по предплечью. Она дотронулась шеи Кейси и пальцами зарылась в ее шелковистые кудрявые волосы, осторожно поглаживая каждую прядку — их лица приблизились подобно магнитам и жаркое дыхание Кейси дотянулось до нетерпеливых губ так, что Иззи только сильнее притянула Гарднер к себе. Их губы слились в головокружительном поцелуе, который медленно перерастал в самый незабываемый. Внутри будто все танцевало, и Кейси обвила талию Иззи, страстно накрывая ее нижнюю губу и не ослабляя при этом полной погруженности. На секунду они отстранились друг друга, но лишь для того, чтобы снова приникнуть и не отрываться. Кейси сжала одежду избранницы в кулак, потому что хотела вобрать ее всю, без остатка, и Иззи наклонилась назад, не в силах совладать с настойчивым нажимом опьяняющих губ. Блуждающие руки Кейси едва могли задерживаться на талии и дотрагивались то до плеч, то до ключиц, шеи и неглубоких скул. Они ласкали длинные волосы, уверенно заправляя их за ухо и проводили пальцами по выступающим костям, касались ушей и разминали их в неспешной томности. Покуда их поцелуй продолжался, Иззи ощущала, как растворяется в окружающей ее действительности, и нет ничего и никого вокруг нее, кроме Кейси, теплым языком проникшей внутрь, в чудесный мир за пределами уст. Тело Тейлор покрывалось мурашками, пока Гарднер крепко и жадно впивалась в губы, изучая полость ее рта. Иззи требовательно потянула Кейси за рубашку и ненасытный поцелуй постепенно прекратился. — Все еще думаешь, что я способна разлюбить тебя? — вызывающе спросила Кейси, пока Иззи прерывисто дышала. Девушка помотала головой и кокетливо улыбнулась, чмокнув возлюбленную в верхнюю губу, тем самым позволив продолжить ласки. Кейси целовала подбородок, оживленно спускаясь к шее, стиснув и потянув нежную кожу между зубами так, что Иззи это понравилось. Она гладила хрупкие ключицы своими губами, вдыхая уже сто раз знакомый, но не перестающий радовать аромат. В заключение Кейси поцеловала руку своей дамы сердца и улеглась ей на грудь, прижавшись ближе к сердцу, чтобы затем умиротворенно слушать успокаивающееся сердцебиение и закрыть глаза. — Если я усну так, то не шевелись, пожалуйста, и усни вместе со мной. Нас ждет еще много прекрасных дней…