Чайная гуща

      На улице опять шел снег. Мокрый, противный, оседающий на шерстяном пальто тяжелыми каплями воды. Небо тяжёлое, будто прогибается под весом облаков. А внизу Питер, уставший, но уверенно пыхтящий в заботах, как старый паровоз с треснувшим котлом.       Марина подняла глаза наверх, к сводам арки, под которой стояла, спрятавшись от идущего снега. На душе тоскливо донельзя; вся эта ситуация с Дагбаевыми сильно ударила по бюджету и нервам прежде всего. Хотя о каких нервах может идти речь, когда теперь вообще ни на что нельзя положиться, и гарантии, что прямо сейчас на нее не нападут со спины с ножом, нет.       Покосившаяся табличка над входом в кафе «Райдо» невольно притягивала к себе взгляд. Марина справедливо решила, что ей не повредит чашечка крепкого кофе или чая, чтобы окончательно не впасть в меланхолию. Поэтому, недолго думая, она направилась к приметному крыльцу и со звоном колокольчика открыла дверь. Народу много, но свободные столики всё же имелись. Выбрав столик, ближний к правому краю кассы, девушка оставила на стуле своё пальто и направилась делать заказ. — Оу, какие люди! — Всплеснула руками рыжеволосая бариста, протирая влажной салфеткой блестящий, покрытый лаком, деревянный столик перед собой. — Давно тебя не было видно, проблемы в семье? — Можно и так сказать, — неопределённо качнула Разумовская головой, обхватывая себя руками за плечи. — Можно просто черного чаю и молоко, чтобы забелить? — Конечно, дорогуша, для тебя всё, что пожелаешь, — лукаво подмигнула ей та, уже готовя чашку и чайничек с листовой заваркой. — Уля, слушай, — вдруг решилась задать вопрос Марина, слегка прищурившись и глядя на девушку, — а ты только на кофейной гуще гадаешь? — На любой, — со звонким смехом ответила та, подавая ей в руки чашку с дымящимся чаем. — С каких пор ты начала в это верить? Помнится, ты у нас — человек науки. — Да тут, знаешь, такое дело, что я уже ни во что не верю, — опустила глаза в кружку Разумовская. — Ну так что, погадаешь?       Уля заправила вьющуюся прядь за ухо и поправила очки в красивой оправе на переносице. Она придирчиво оглядела несчастную гостью проницательным, но вместе с тем смеющимся взглядом, на что Марина только закатила глаза и сделала большой глоток горячего напитка. Его тепло медленно растекалось по телу, будто кровь по венам. Это немного расслабляло.       За окном началась настоящая снежная буря. Поднялся ветер, температура воздуха заметно понизилась. Уля проследила за взглядом девушки и вполголоса, чтобы не нарушать поток её мыслей, спросила: — Что, на душе так же, как за окном? — Сцепила она руки в замок и положила на них подбородок. — Наверное, даже хуже, — Разумовская прикрыла глаза, прислушавшись к тишине в своих мыслях и к пурге на улице. Она медленно отставила недопитый чай в сторону и, положив руки на стол, уронила на них голову.       Колокольчик на входной двери снова звякнул, извещая о приходе нового посетителя, и Уля инстинктивно повернула голову в ту сторону. — У тебя работа… Извини, что отвлекаю, — заметила Марина это мимолётное движение. — У меня много проблем, которые если и возьмёшься разгребать, то к концу жизни не закончишь. — Так не пытайся разгребать, — просто пожала та плечами, поднимаясь со стула навстречу новому человеку в заведении. — По крайней мере самостоятельно.       Если бы всё было так просто. Сейчас проблем действительно достаточно, начиная с поиска новой квартиры для проживания в городе, и заканчивая поиском нового снотворного, которое помогло бы спокойно спать всем троим. И ещё, как на зло, после последней экстремальной поездки машина требовала ремонта.       Обречённо вздохнув, Марина со всхлипом выпустила весь воздух из лёгких. Налив себе еще одну кружку с чаем, она уставилась в неё, глядя на своё расплывающееся отражение. Да, получше всякого зеркала будет. И так видно, что синяки под глазами почти такие же черные, как её рубашка, и что волосы, снова тёмные и длинные, сосульками свисают на плечи. Она капитально себя запустила. Еще немного и совсем потеряет человеческий облик. Это уже не пугало, как поначалу, а стало своего рода привычной вещью.       Кто-то из посетителей открыл окно рядом с собой, впуская в помещение сырой и промозглый воздух. Разумовская потянулась за своим пальто, чтобы завернуться в него посильнее. Пальто на своём месте — соседнем стуле, — не оказалось, на что девушка сама себе безразлично качнула головой и просто обхватила себя холодными руками за плечи в надежде, что этого окажется достаточно.       Разумовская начинала чувствовать, как неумолимо клонит в сон от низкого давления, от холода и от усталости. Поспать в кафе — не самая лучшая идея, но других выходов из этой ситуации искать не хотелось. И когда девушка уже почти ухнула носом в кружку с чифиром, её хорошо так хлопнули по плечу, заставляя мгновенно выпрямиться. — Собака, — задумчиво изрекла Уля, появившись из неоткуда и схватив тонкими пальцами в кольцах несчастную чашку. — Что?.. Какая собака?.. — Сонным голосом проговорила та, протирая глаза и совершенно не обращая внимания на то, что тушь безбожно размазалась по щекам. — Чайная гуща говорит, что тебе и твоей семье не хватает собаки, — с умным видом заключила девушка. — Настоящей собаки, большой и пушистой. — Ага, её ещё только не хватало… — А я о чём! — Пристукнула Уля костяшками пальцев по столу. — Ну, раз уж домой собираешься, то можешь не оплачивать сегодня. Грех не угостить такую редкую, но такую интересную гостью, — подмигнула она той. — Да что ты, Уль, ну неудобно как-то… — Попыталась было та возразить, но бариста остановила её уверенным движением руки. — Никаких возражений! — И крепко обхватила её за плечи, сдавив в объятиях. — Как будет времечко свободное, приходи, всегда желанной гостьей будешь, госпожа Беглова! — Откуда ты?.. — Уже раскрыла рот Марина, но девушка только хитро улыбнулась, сверкнув глазами через толстые линзы очков. — Это всё чайная гуща, она всё о тебе расскажет, — засмеялась она, понемногу отстраняясь от Разумовской. — Иди уже, и про собаку не забудь. Думаю, твои «домашние» непременно одобрят идею.       Та снова недоверчиво покосилась на хозяйку кафе и уже собиралась выйти на улицу, но остановилась как вкопанная. Пальто-то она так и не нашла. — Крайний правый крючок, дорогая, — снова подмигнула ей Уля, указывая изящной рукой в нужном направлении. — Спасибо, Уль, — кивнула Марина, наконец накидывая себе на плечи верхнюю одежду и выходя на улицу в стену ливня, который сменил снежную пургу. Ужасная погода. Но что поделаешь, Питер и всё такое… Ещё и телефон сел в самый «подходящий» момент. Хотя, её всё равно никто не потеряет. Но от такси, к глубокому сожалению, придется отказаться.       Спустившись в метро, Разумовская посильнее подняла огромный отложной воротник, чтобы скрыть своё лицо до самых глаз. Поезд приехал почти сразу — удача. Уступив место какой-то бабульке, девушка осталась стоять, держась за поручень. Гул голосов вокруг снова заглушал мысли в голове, так что со временем они совсем затихали и становилось пусто. В какой-то степени приятное ощущение.       После метро предстояло поймать попутку, что далось значительно труднее, и домой Разумовская добралась только под самый вечер, когда солнце, которое так и не вышло из-за облаков за весь день, мутно-белым камнем упало за горизонт.