***
- Матушка... - Обращался Алис к своей матери, садясь на диван напротив Амуриллис, серьезно смотря на нее. - Что такое, Алис-чан??? - Тут такая ситуация... - Гордость и стыд не позволяли так просто спросить об этом. Он посмотрел на мать. Она была крайне заинтересованной. - Матушка, буду краток и попрошу без лишних вопросов. Есть ли какая-то магия, чтобы подтолкнуть демона к соитию?... Асмодей Амуриллис аж засияла. Лишь дьявол знает, что у нее на уме. Лишь дьявол знает, что у него на уме. - Алис-чан! У тебя кто-то есть??? Ты хочешь кого-то возбудить???! Кто это?! - Матушка! Я не стану отвечать на вопросы! Я спросил про магию! Есть такая?! - Эх... - Грустно вздохнула Амуриллис. - Да. Есть такая. Заклинание "тентатионем*". Она возбуждает цель, увеличивает его податливость и чувствительность. Скажи заклинание и имя того, кого хочешь возбудить и оно сработает. Но тут есть загвоздка: если цель не имеет к тебе чувств, оно не подействует. Все или ничего, милый мой! - Хорошо, матушка, спасибо... - Алис встал и ушел в свою комнату. Все или ничего?... Кто не рискует - тот не пьет.***
Ирума и Алис сидели в комнате первого, в огромном замке его дедушки - Салливана. Во всем дворце они одни. Салливан и Опера по словам Ирумы были в каком-то отъезде. Идеальное время. Все или ничего. Одними губами он прошептал: - Тентатионем Ирума... Синеволосый покрылся еле заметной розовой дымкой, а в комнате повис странный аромат, который привлек внимание Ирумы. - Ас, ты не чувствуешь? Странный запах... От него мысли немного путаются... Сын рода Асмодей просто не мог поверить. Заклинание действует! Лицо его господина покрывается небольшим румянцем, дыхание становится более тяжелым, а в нем чувствуется небольшая паника. - А-Ас, я отойду, пожалуй... - Только он начал слезать с кровати, как сзади сильные руки прижали его к телу, от чего по Ируме прошла дрожь. - Нет. Господин, позвольте мне помочь вам с этим, - голосом истинного соблазнителя ворковал Асмодей на ухо синевласому, вызывая у того большую дрожь. Алис запустил руку под кофту Ирумы, очерчивая пальцами каждый сантиметр подтянутого живота и немного крепкой груди. Послышался томный сдержанный вздох, от которого у Алиса внутри все скрутило. Хотелось слышать его голос громче. Развратнее. Пошлее. Хотелось слышать, как этот голос прерывисто выстанывает имя своего слуги. Да только одно не нравилось Алису: Ирума сдерживает голос. Это приносит ему странное неудовлетворение. Он провел языком по шее Ирумы и сказал: - Господин, прошу, не сдерживайте свой голос. Я хочу слышать, если делаю все правильно. - А-ас... Нх... Хватит... Подо-Нгх! Договорить Ируме не дал укус в мочку уха, который провел удар током по всему телу. - Вы же не хотите, чтобы я прекращал, верно? Ваше тело так отвечает, а голос столь сладок, что остановиться сейчас будет настоящим преступлением. Ирума буквально растаял. Он обмяк в руках Асмодея, прижимаясь к нему. Алис понял его без слов. Алис получил зеленый свет. Сын рода Асмодей аккуратно, неспеша начал расправляться с верхней одеждой своего господина. Он не хотел спугнуть такого пугливого зверька. Такого желанного зверька. Прижимаясь к своему господину так крепко, Асмодей не почувствовал крыльев, а сладкий запах пробивался через обычный демонический. Почему-то от запаха не хотелось отрываться, хотелось окунуться в него. В голову пришла безумная, но какое-то, понятная, что-ли, догадка, которую он озвучил: - Господин Ирума, вы... человек? Синевласый напрягся и по нему пошла дрожь страха. Он постарался убежать, так как боялся. Он боялся, что Алис съест его. Страх понятен. Один только гимн школы Бабилус чего стоит. Алис не пустил. Прижал к себе. Его движения стали нежнее, но ласка продолжилась. Он не желал отпускать. Слишком долго терпел. - Господин, мои амбиции - стать вашей алибардой. Пусть вы и человек, я не изменю своего решения. Я не наврежу вам. Но сейчас я хочу довести начатое до конца. Вы позволите? - Алис целовал шею, расстегивая рубашку Ирумы. Одежда уже просто бесила. Хотелось видеть это тело. Касаться, кусать, целовать. Слышать новые звуки из рта. Хотелось до дрожи. Одна только мысль о том, что он может воплотить хотя-бы часть своих фантазий приятно скручивала внутренности и оседала в штанах. А редкий тихий голос Ирумы лишь усугубляли возбуждение. "Хочу его. Хочу слышать его. Хочу увидеть его настоящего. Так долго я терпел, а сейчас он такой беззащитный, маленький, прямо в моих руках. Как же соблазнительно." Становилось жарко. Ирума уже изнывал от желания, а щеки горели от стыда. Какого черта он вообще возбудился? Да так сильно и крепко... Чувствительность повысилась? Каждое движение Аса будоражит, заставляет желать большего. Больше ласк, больше действий, больше его. Эта странная потребность зарождалась глубоко в подсознании, сильно конфликтуя со здравым смыслом, который уже совсем сдавал в позициях. Он каждый раз мерк под сильными руками Алиса, которые не отпускают его ни на миг. Эти руки начали выискивать наиболее чувствительные точки. По-другому этот процесс никак не назвать. Движения были плавными, касались только тех мест, на которых тело Ирумы реагировало больше всех. Асу хочется распалить это тело до самого максимума, чтобы никаких лишних мыслей не было. Хочется забить все мысли собой, своими касаниями, движениями и словами. Хотелось слышать мольбу господина. Будто прочитав мысли Аса, Ирума жалобно простонал: - Ас, п-пожаах.... - Из его уст вырвался стон. В голове демона что-то щелкнуло. Ируму он перевернул к себе лицом, скрепляя их губы в поцелуе. Алис целовал настойчиво, со всей страстью, требующе, не терпя возражений. Ирума просто таял под таким крышесносным поцелуем. Глаза сами собой закрывались, окунаясь в это чертово безумие. Все сомнения постепенно отпадают. Постепенно-постепенно, но отпадают. Алис периодически приоткрывал глаза, чтобы смотреть за реакцией. Его забавляло полностью красные лицо, уши и даже шея синевласого. Ируме явно жарко. Даже слишком. Это заклинание действительно сильно. В голове Алиса промелькнула мысль, что он еще ни раз использует его. Асмодей стянул с плеч Ирумы, сразу опускаясь к ключице, прикусывая ее до видной вмятины, не встречая сопротивления, лишь слушая вздохи. Он хотел бы прокусить кожу до крови, острые клыки могут позволить, но решил не делать господину больно. Хотелось слышать стоны наслаждения, но никак не боли. Оголив торс Ирумы, тот припал к груди синевласого, чуть приподняв его. С губ Ирумы срывается стон, из горла Алиса доносится рык голодного зверя, что наконец получил заветный кусок мяса. Розововласый повалил Ируму на кровать вновь, опускаясь и шепча прямо на ухо: - Мой господин, прошу, не откажите мне в вольности, - Алис впился в губы Ирумы, затыкая рот, предотвращая любые мысли о сомнении в происходящем...