Игра

С тех пор, как Па поступает на один факультет с Инк, эти двое ударяются во все тяжкие. Сначала они поддерживают абсолютно каждую активность факультета, затем им становится мало и они берутся за продвижение собственных идей. Пат неминуемо попадает под раздачу как лучший друг и любимый брат. Пран тоже попадает под раздачу, но гораздо-гораздо реже. Все знают, что Пран серьезный парень и занят учебой. В этот раз неуемно-креативный мозг Инк посещает мысль снять серию фото в качестве протеста содержания диких животных в неволе. Моделью предсказуемо становится Пат. Честное слово, если Пат к концу учебы не прославится на весь Таиланд как фотомодель, Пран сожрет свой галстук. Пран заглядывает в актовый зал, где девушки разбили сеттинг для фото. У него есть лишний час между парами, и он решает проведать ребят. Пат занят с каким-то реквизитом. На нем черные мешковатые брюки и ошейник. Ха. Пран оценивает, как горячо смотрится голый торс в сочетании с босыми ногами. Пат таскает из-за кулис коробки, рядом маячит Корн в таком же наряде. Эти двое выглядят как рабы на галерах, и Прану требуется минута, чтобы подавить улыбку и придать лицу нейтральное выражение. Затем он подходит к сцене. — Пран! — загорается широкой улыбкой Пат. Он спрыгивает к Прану прямо с коробкой в руках. — Ты пришел посмотреть на своего популярного и сексапильного бойфренда за работой? — Да-да, сделать это с потным грузчиком всегда было моей сексуальной фантазией, — усмехается Пран. Пат заливается хохотом. — Этот грузчик тоже мечтает сделать это с заносчивым архитектором. — Неужели? — выгибает бровь Пран. — Угум, — серьезно кивает головой Пат, будто он в самом деле грузчик с фантазиями об архитекторе. Пран бросает взгляд на моток колючей проволоки на сцене. — Так ты будешь изображать животное в клетке? — спрашивает он. Затем косится на коробку в руках Пата. — Почему ты не поставишь ее на пол? Тяжело же. — Так мои бицепсы выглядят красивее, — важно сообщает Пат, игриво приподнимая брови. — И да, Инк придумала поставить людей на место животных. Мы организовываем декорации для загона и все такое. Пат рассказывает что-то еще, но внимание Прана привлекает ошейник на его шее. Это не маленький декоративный ошейник, а толстая и грубая кожаная штуковина. Пран верит, что такой ошейник не прогрызть ни дикому волку, ни, пожалуй, даже медведю. Он тянется и подцепляет ошейник пальцем. — Где Инк только достает эти страшные штуки? — удивляется он. Пат как будто застывает на долю секунды, затем спохватывается: — О, у нее связи в питомнике для собак. В этот момент из-за кулис появляется сама Инк. — Эй, там! — окрикивает она парней. — Пран, хватит отвлекать Пата. Пат, что ты там завис с реквизитом? Неси его сюда. — Ладно, тебе действительно пора идти, — Пран делает шаг назад, чтобы позволить Пату пройти со своей коробкой. Неожиданно Пат словно на автопилоте шагает к нему, и они снова оказываются на расстоянии вытянутой руки. Осознав, что он сделал, Пат тушуется и смотрит в пол. — Пат? — озадаченно зовет Пран. Такое поведение не похоже на Пата. — Я... э-э-э... — Пат мнется на месте, смотрит на Прана, затем в сторону, затем снова на Прана. Затем словно вспоминает что-то. — Ты не мог бы поправить ошейник? Мне кажется, он съехал набок... Да. Поправь, пожалуйста? Пран знает, что это чушь собачья. Пата легко читать, и сейчас дело явно не в том, как сидит его ошейник. Но раз он просит, значит это важно. Пран берется за ошейник и аккуратно поворачивает его вокруг шеи, пока пряжка не оказывается ровно под кадыком. — Так хорошо? — спрашивает он. Пат фиксирует его стеклянным взглядом и тяжело сглатывает. — Хорошо, — одними губами произносит он и сбегает закулисы. Пран пожимает плечами и занимает место в первом ряду, в самом углу, чтобы не перетягивать на себя внимание. Он утыкается носом в конспект вчерашней лекции, но периодически поглядывает на то, что происходит на сцене. Через 15 минут в правой части сцены сооружено некоторое подобие клетки, и Инк готова начать съемки. — Пат, Корн, — командует она. — 5 минут перерыв и стартуем. Пат куда-то уносится, но к концу перерыва появляется перед Праном. Он немного взъерошенный и перевозбужденный. — Ты можешь снова поправить? — Пат указывает на свой ошейник. Пран чувствует, как тот отчаянно пытается сделать вид, что это рядовая просьба, и ничего в этом нет. Но в этом явно что-то есть. Что-то серьезное. Пран поднимается на ноги, снова берется за ошейник и перекручивает его пряжкой вперед. В этот раз Пат также замирает за пару секунд. Пран замечает, что дыхание Пата участилось. Пран медлит и на пробу легонько тянет ошейник на себя. Пат резко выдыхает. — Пат, — озабоченно хмурится Пран. Пат отмирает и убегает на сцену. — Спасибо! — бросает через плечо он. Во время съемок Пат еще раз подбегает к Прану и просит, чтобы тот проверил, хорошо ли сидит ошейник. У Прана много вопросов. Кажется, его бойфренд сломался. У Прана еще одна пара, поэтому он тащится в аудиторию, не переставая думать о том, что творится с Патом и как Прану реагировать. За 1,5-часовую лекцию он приходит к глубокой мысли: прямо спросить самого Пата. После чего он снова тащится в актовый зал, раздираемый любопытством и фрустрацией. Инк, похоже, закончила с Патом и Корном и снимает третьекурсницу с инженерного. Господи, бедный инженерный. Какая-то у него кривая карма. Па усиленно стирает что-то с лица Корна, заставляя того морщиться от боли. Пат уже переоделся в «штатское» и что-то объясняет Корну. Пран подходит ближе. — Хочешь набить ему морду? Я с тобой! — вдруг оживляется Корн на очередную реплику Пата. Па трет его лицо еще ожесточеннее. Из Корна вырывается жалобный скулеж. — Так тебе и надо, — цедит сквозь зубы Па. — Ты готов идти домой? — спрашивает Пата Пран. Пат встречается взглядом с Праном и тут же отводит глаза. — Я... — он резко оборачивается и хватает сумку. — Пошли! — он как ни в чем не бывало улыбается Прану своей широченной улыбкой. Пран знает, что это фасад. Он молча берет Пата за руку и тащит за собой. Ему надоели эти игры. Он терпеть не может, когда Пат с ним неискренен. Пат всегда искренен, поэтому Пран только сейчас понял, что терпеть этого не может. Какого черта сегодня с этим болваном? Пран стойко терпит всю дорогу до дома, потому что он культурный и дисциплинированный парень и не собирается выяснять отношения у всех на виду. — Ты мне объяснишь, что с тобой творится? — негодует он, как только Пат закрывает за собой дверь его апартаментов. — Ничего, — неестественным тоном говорит Пат. — Ага, — наступает Пран. — Это поэтому ты мне в глаза не смотришь? Из-за «ничего»? Пат все-таки поднимает на Прана взгляд. Он выглядит немного растерянным. — Пран, не злись. Если бы я знал, я бы сказал. — Ты можешь сказать мне хоть что-то? — Пран бросает все силы на то, чтобы сдержать раздражение в голосе и быть терпеливее. — Ты вдруг ведешь себя странно и, Пат, ты мне врешь. Пат вздрагивает. — Я не... — он виновато опускает голову. — Прости. Пран вздыхает. — Я знаю, ты бы не стал этого делать без веской причины, — примирительно говорит он. Пат сглатывает. И по-прежнему не поднимает голову. Прана это бесит, но что поделаешь. Видимо, придется самому догадываться. — Ок, — решительно начинает он. — Обычно у тебя отсутствует фильтр между мозгом и ртом, и ты говоришь всю ту хрень, которая лезет в твою дурную башку. Пат улыбается и исподлобья поглядывая на Прана. — Тебя не смущает, что о тебе подумают другие. Ты принимаешь себя таким, какой ты есть, и ожидаешь того же от остальных, — продолжает Пран. Пат слегка кивает. — И то, что ты сейчас что-то скрываешь, по-видимому означает, что ты узнал о себе что-то новое, и ты пока еще не знаешь, как к этому относиться. Глаза Пата изумленно расширяются. — Как ты?.. — он таращится на Прана. — Вау. У меня реально умный бойфренд. Пран берет голову Пата обеими руками и сближает их лица. — Пат, — Пран смотрит Пату в глаза и очень серьезен. — Что бы это ни было, я не стану думать о тебе хуже. Я не поменяю мнения о тебе. Мои чувства к тебе не изменятся. И я точно тебя не брошу, — он сжимает голову Пата чуть сильнее. — Ты можешь мне все рассказать, и я помогу с этим разобраться. Потому что у тебя реально умный бойфренд, и настала пора воспользоваться этим даром судьбы. — Хорошо-хорошо, я понял, — смеется Пат, чмокая Прана в губы и выкручиваясь из его захвата. Он стаскивает с плеча рюкзак и роется в нем какое-то время, прежде чем выудить ошейник. — Я стащил это сегодня. — Ок, — медленно говорит Пран. — Мой бойфренд — клептоман. — Хватит дурака валять, Пран, — снова смеется Пат. — Ты же заметил? — Что ты странно реагируешь, когда трогают твой ошейник, — кивает Пран. — Ага. — Не «когда трогают», когда ТЫ его трогаешь, Пран, — поправляет Пат. — Корн, Инк и еще одна девчонка тоже его трогали, но реагирую я только на тебя. — Реагируешь? — уточняет Пран. — У меня встает, — говорит Пат. — О, — говорит Пран. Атмосфера резко становится неловкой. — Понятно. — Очень крепко встает, — добавляет Пат. По-видимому, неловкость ощутил только Пран. Мда. — Моментально просто, когда ты прикасаешься к ошейнику. — Да понял я, понял, — говорит Пран. По-видимому, с благословения Прана Пат миновал стадию стеснения и перешел к стадии любопытства. — Пран, как думаешь, почему меня это так сильно заводит? Я ничего не понял тогда, когда ты в первый раз до него дотронулся. Меня будто током ударило, но только это был не ток, а возбуждение. — Что ты почувствовал? Помимо возбуждения? — помогает Пран. — Эмоции, мысли, воспоминания? На лице Пата появляется знакомое выражение, будто у него запор. Что означает, что он не на шутку о чем-то задумался. — Может быть, гм... Там было что-то... — глаза Пата расширяются. — О боже мой, Пран! Я в самом деле в прошлой жизни был собакой! Пран отвешивает ему подзатыльник. — Не мели чушь, придурок. — Но... мне хотелось, чтобы ты мне что-то приказал, и я бы это сделал. И еще хотелось встать на колени. Разве это... Но почему тогда с другими не хотелось? Может быть, я был твоей собакой? — Пата несет со скоростью паровоза. Пран едва за ним успевает. — Прекрати называть себя собакой, — возмущается он. — Ты сам меня так постоянно называешь! — Это не значит, что я имею это в виду! Они беспомощно пялятся друг на друга. — Я знаю, что нужно делать, — говорит Пат. Пран смотрит на Пата, потом на ошейник в его руке. — Ты для этого стащил ошейник? — спрашивает он. Пат кивает. — Ок, — говорит Пран. — Ок? — уточняет Пат. Пран вообще-то не уверен. — Надевай, — говорит он с решимостью, которой не чувствует. Пат зашвыривает рюкзак в угол и одним движением стягивает с себя майку. Он подносит ошейник к шее, но передумывает и протягивает его Прану. — Хочешь, чтобы я надел, — констатирует Пран. Пат с энтузиазмом кивает. Челка падает ему на глаза, придавая ему невинный и игривый вид. Может, он правда в прошлой жизни был собакой, думает Пран. Он застегивает ошейник вокруг шеи Пата, затем отводит с лица Пата челку и мягко целует его в губы. — Все что мы делаем — просто игра. Главное правило: мы играем до тех пор, пока нам обоим это нравится. Если кому-то из нас перестает нравиться, мы прекращаем игру. Это понятно, Пат? Пат медленно кивает. — Что понятно? — уточняет Пран. — Если мне не понравится, я скажу тебе, — говорит Пат. Пран кивает: — Правильно. Пран берется за ошейник и физически ощущает, как цепенеет Пат, как учащается его дыхание. Пат становится очень тихим, что вообще ему не свойственно. Пран прислушивается к себе. — Сцепи руки за спиной. Тебе нельзя их использовать, пока я не скажу. Пат выполняет. Пран продолжает: — Поцелуй меня, но тебе нельзя прикасаться к моим губам. Пран тянет ошейник на себя. Пат выдыхает сдавленный стон и целует его в скулу. — Я не убежден, — качает головой Пран. В этот раз поцелуй влажный. Пат спускается от скулы к шее и целует снова: с открытым ртом и языком. И вот он уже увлеченно вылизывает и выцеловывает шею Прана. Пран тянет за ошейник, отрывая Пата от себя. Пат издает тихий скулеж и тут же замолкает. — Идем, — Пран тащит его вглубь комнаты, к столу. Пат часто дышит и молчит. Пран оборачивается, присаживается на край стола и располагает Пата между своих ног. — Шевелиться нельзя. Руки оставляй за спиной. Стонать тоже нельзя. Пат закусывает губу, но больше никак не выдает свою реакцию. Он стоит как статуя. Пран одобрительно гладит его по голове, спускается рукой к лицу и проводит большим пальцем по губам. Пат тут же приоткрывает рот. Пран ныряет пальцем в рот, Пат обхватывает его губами и посасывает. Пран кивает: — Хороший. Пат давит стон. Пран вынимает палец и тащит его по подбородку, вниз к горлу, оставляя влажный след. Пат тяжело дышит сквозь открытый рот. Пран не удерживается и, притянув его к себе за ошейник, коротко целует в губы. Он спускается рукой по голой груди и забирается под резинку шортов. У Пата не просто стоит, там все мокро от сочащейся из члена жидкости. Пран несколько раз обводит головку большим пальцем, размазывая жидкость. — Дыши, — напоминает он Пату, и тот судорожно выдыхает. — Молодец, — кивает Пран. Он оборачивает ладонь вокруг члена и несколько раз проводит по всей длине. Затем на пробу свободной рукой хватает ошейник и натягивает, чтобы тот создавал небольшое давление на шею, после чего делает еще несколько движений по члену Пата. Пат мелко дрожит под его прикосновениями. Пран заправляет его член обратно в шорты и оглаживает сквозь материал, затем глядит Пату в глаза и говорит: — Встань на колени. Пата как подкашивает: он падает на колени и его подбородок чуть задирается вверх, потому что Пран все еще держит его левой рукой за ошейник, и тот сполз выше по шее. Пран тянет на себя, заставляя Пата запрокинуть голову еще больше. Они встречаются взглядами. — Послушный, — говорит Пран. Пат не сводит с него голодного взгляда. — Хочешь меня? — спрашивает Пран. Пат кивает. — Что именно ты хочешь? — спрашивает Пран. Какое-то время Пат выглядит слишком возбужденным, чтобы говорить, но затем он выдавливает хриплым голосом: — Ты решаешь. Пран снова гладит Пата по голове. Обычно это успокаивающе действует на Пата, и сейчас Пран опасается, что тот слишком погрузился в игру. — Я решаю, чего ты хочешь, — задумчиво повторяет Пран. — Спасибо, что доверяешь мне, Пат. Пат кивает. Пран расстегивает штаны и позволяет им упасть на пол, затем задвигает их ногой под стол. Подумав, он также избавляется от футболки и выпутывается из боксеров. — Ты можешь использовать только рот, — говорит Пран. Пат издает какой-то звук внутри горла и заглатывает его член. Пран пугается, что тот подавится, но Пат сосет так, будто от этого зависит его жизнь. Пран расслабляется, отдаваясь ощущениям губ и языка на своем члене. Он стирает пот с виска Пата и говорит: — Ш-ш-ш, не торопись. Пат сбавляет обороты, отстраняется и целует его бедро, проводит языком вдоль обратной стороны члена и снова заглатывает. В этот раз он сосет старательнее, размереннее, ласкает головку языком, будто извиняясь. Он знает, что Пран не любит агрессивный ритм. Теперь, когда Пран спокоен за Пата, он упирается руками в стол и чуть откидывается назад. Он встречает бедрами каждое движение, когда Пат насаживается ртом на член. Руки Пата по-прежнему сцеплены за спиной. Пран видит, как мускулы на плечах и шее Пата то и дело напрягаются и расслабляются. У Пата красивые, сильные плечи. Физически Пат сильнее Прана. Когда Пран дерется, он использует мозги и поэтому побеждает. Обычно побеждает. Если заставить Прана соревноваться в силе с Патом, Пат одолеет его без особых усилий. И от этого то, что происходит сейчас, кажется еще горячее. Пат в любой момент может взять контроль, но он этого не делает. Он добровольно признает в Пране того, кто управляет процессом. Не только сегодня, в этой странной игре. Пат уважает и соблюдает те границы, которые озвучивает Пран, он подчиняется правилам, которые задает Пран для собственного комфорта. Пран понятия не имеет, насколько здоровыми можно назвать их отношения. Он знает про свой ОКР и «синдром отличника» с поиском валидации у родительских фигур. Он также знает, что Пат ни разу не посмеялся над тем, как он раскладывает карандаши по цветовой гамме и не встает из-за стола, пока не доделает чертеж до конца. Губы Пата становятся настойчивее, он сильнее нажимает на член, насаживаясь по всей длине. Даже губы Пата сильные, беспомощно думает Пран. Он чувствует, как поджимаются яички, как пальцы на руках впиваются в столешницу. Пран толкается бедрами, стонет и кончает, откидывая голову назад. Когда перед глазами перестают плясать темные круги, Пран несколько секунд разглядывает потолок. Он так редко позволяет себе остановиться и насладиться жизнью. Это один из тех моментов. Он сидит в тишине, осознавая свое расслабленное после оргазма тело и слегка затекшие руки. Затем он приподнимается в вертикальное положение. Пат тихо сидит у его ног. На его подбородке потеки спермы. Он так и не расцепил руки за спиной, даже чтобы вытереться. — Ты очень хороший для меня сегодня, — говорит Пран, трогая Пата за щеку. Пат вжимается в его ладонь. Пран опускается рукой ниже, берется за ошейник и тянет вверх. — Поднимись. Пат встает на ноги. Они вплотную друг напротив друга. Пран полусидит на столе, широко расставив ноги. Его тело расслабленное после оргазма. Пат стоит между его ног. Его лицо слегка покраснело, сперма размазана по подбородку. Он похож на туго натянутую тетеву, его тело источает жар и желание действовать, скованное правилами их игры. Они как олицетворение двух противоположностей. История их жизни. — Мы сделаем еще одну вещь, — говорит Пран. Он встает на ноги, ведет Пата к стулу и усаживает его так, чтобы руки оказались позади спинки. — Ты можешь держаться за спинку стула, так тебе будет удобнее, — говорит он. — Сядь чуть ближе к краю стула, выдвини таз вперед. Пат подчиняется. Теперь он сидит откинувшись на спинку стула, крепко держась сзади за прутья сидения. На нем все еще надеты шорты, которые надо бы снять. И сперму давно пора стереть с лица. Но Прану хочется поиграть еще немного. Он садится верхом и трется промежностью о спрятанный под тканью шортов стояк Пата. Пат давит стон. Он по-прежнему следует правилу «не стонать», осознает Пран. Пран обхватывает руками шею Пата, одним пальцем подцепляет ошейник на затылке и оттягивает назад. Пат чуть отклоняет голову, открывая шею. — Послушный, — снова говорит Пран. — Хороший. Сиди смирно. Пат и так не шевелится. С тех пор, как Пран дотронулся до его ошейника, он не делает даже крошечных попыток податься бедрами вверх, к елозящему на нем Прану. Пран оставляет правую руку на ошейнике, а левую подносит ко рту Пата. В ней зажат пакетик со смазкой, он незаметно вытащил его из ящика стола, пока Пат был на коленях. Пат понимает, что нужно делать, и зажимает в зубах уголок пакетика. Пран тянет вдоль линии отрыва. Это не очень удобно, но пакетик поддается. Пран выдавливает какое-то количество смазки на руку и роняет пакетик на пол. Он привычным движением смазывает и чуть растягивает себя. Они занимаются сексом почти каждый день, и Пран находит, что ему все проще делать это без подготовки. Он берется за резинку шортов Пата, и тот приподнимает бедра, помогая стащить с себя последнюю деталь одежды. Пран проводит рукой по голой груди Пата, затем обхватывает член и делает несколько движений вверх-вниз, после чего направляет в себя. Он видит, как напрягаются плечи Пата, будто тот хочет выдрать прутья из спинки стула. Пран длинно выдыхает и медленно садится на всю длину. Он прикрывает глаза, прислушиваясь к ощущениям, после чего чуть отклоняется назад и начинает двигаться в том темпе, который подсказывает тело. Пран думает, что, наверное, для него секс не про то, про что он для «нормальных» людей. Для Прана секс — это возвращение к себе настоящему, это отпускание масок, которые он должен носить каждый день. Левой рукой Пран упирается в колено Пата позади себя, правой сжимает ошейник. Это помогает ему для баланса. Он не спеша скользит вверх и вниз, осознавая свое тело целиком, как единый слаженный механизм. Осознавая их с Патом тела как единое целое. Принимая Пата как часть себя. Принимая себя как часть Пата. Находясь в моменте. Найдя себя... найдя их с Патом в этом движении, он открывает глаза и подается вперед, к Пату. Он скользит ладонями по предплечьям Пата и находит судорожно сжатые вокруг прутьев стула пальцы. Пран помогает расцепить пальцы и мягко переносит ладони Пата себе на талию. — Пат, — он кладет руку на лицо Пата и начисто стирает подсыхающую сперму. — Теперь ты можешь кончить так, как тебе хочется. Пат сглатывает, затем смещает ладони на ягодицы Прана и поднимает его, одновременно вставая со стула. Пран обвивает его ногами и придерживается за шею. Пат делает несколько шагов к кровати и укладывает Прана на спину. — Ок? — спрашивает он. — Ок, — говорит Пран. Пат подхватывает его под коленями, нависает над ним и целует в губы. Пран помогает направить его в себя, и Пат тут же начинает двигаться. Ритм больше не позволяет целоваться, и Пат жарко дышит куда-то в скулу Прана. Пран разглядывает потолок, позволяя Пату взять тот темп, который ему хочется. Его тело расслаблено и сонастроено с Патом. Оно само знает, как двигаться в такт с движениями Пата. Пран ощущает легкую эйфорию от того, что сегодня проделал. Это было странно и... глубоко? Как будто их с Патом связь вышла на новый уровень. Он замечает, что правой рукой рассеянно поглаживает спину Пата. — Хороший, — говорит он. Пат резко выдыхает, толкается на всю длину и кончает. --- — Пран, ты просто... — Пат распластался по кровати морской звездой. Он весь потный, но Пран позволяет ему полежать чуть-чуть, прежде чем отправлять в душ. Он только снимает с него ошейник, чтобы поставить точку в их игре. — Это не я, это ты, — Пран зарывается лицом в подушку. — Боже, мне нужно передохнуть. Пат выковыривает Прана из подушки и крепко обнимает. — Я буду стеречь твой отдых, — заявляет он. — Твое эго просто невероятно, — улыбается Пран. — Как оно помещается в твоей голове? — Я просто не занимаю голову всякими глупостями, как некоторые, — беспечно отзывается Пат. — Ах, вот в чем дело! — «удивляется» Пран. — Может, мне оставить вас с твоим эго наедине? — О, но тебе нравится мое эго, — возражает Пат. — Куда ты пойдешь? — Действительно, — вздыхает Пран. — В монастырь меня теперь не возьмут.