I don’t care if I leave you

Кейл болтал ногами в воздухе, запах носков разносился по всему помещению. «Мог хотя бы снять их». «Нет», — как ни в чём не бывало заявил мальчик. — «Тебе просто придется привыкнуть». Ким Рок Су хмыкнул, переворачивая очередную страницу своей книги. Кэйл Хенитьюз снова заговорил: «В любом случае, что ты читаешь? Ты всю библиотеку обчистил». Это был впечатляющий подвиг. Он не думал, что кто-то может совершить нечто подобное за одну жизнь, даже его отец не читал так много. «Путеводитель», — ответил Ким Рок Су, не поднимая глаз. «Путеводитель?» — Кэйл выпрямился. — «Зачем?» Рок Су сдвинул очки на переносицу, прежде чем снять их, словно они доставляли ему дискомфорт. Однажды он сказал, что не привык их носить, хотя как он раньше мог разгуливать без них, имея отвратительнейшее зрение, до сих пор было для Кэйла великой загадкой. «Я подумывал отправиться в путешествие». «В одиночку? Возьми меня с собой», — потребовал Кэйл. «Ты чересчур умён, для моего путешествия», — ухмыльнулся Ким Рок Су, закрыв глаза. — «Распугаешь всех бандитов». «Многие посчитали бы это преимуществом». «Ты же меня знаешь», — сказал мужчина, вновь надевая очки. — «Я бросаю вызов обыденности, муа-ха-ха». Его злобный смех не мог быть чем-то, кроме пародии: сухой, тусклый и в целом плоский, как доска, но Кэйл все равно раздраженно надулся, не в силах спорить со своим любимым человеком. «Ну, тогда ты возьмешь с собой несколько слуг. И охранника или десять.» «Какое великодушие». «Я стараюсь». На мгновение комната погрузилась в тишину: Ким Рок Су листал свой путеводитель, а Кэйл Хенитьюз рисовал в дневнике для заданий. Молодому Кэйлу было трудно сосредоточиться, потому что с течением времени его голова все больше и больше заполнялась мыслями о том, что Рок Су просто… уйдёт. Просто уйдёт и больше не вернётся. «Хей», — Кэйл снова выпрямился. После того как установилось молчание, он лег на живот поверх простыней кровати Рок Су, положив подбородок на роскошную подушку. — «Тебе же здесь нравится, да? Ты ведь не уйдёшь, да?» Ким Рок Су поднял взгляд, наполненный спокойствием, какое у него бывало временами, задумчивый и нечитаемый, со скрытой глубиной, которую Кэйл, в отличие от своих родителей, не мог разгадать. «Наверное», — сказал Рок Су. — «Еда, безусловно, хороша, и иметь крышу над головой приятно». «Но… но это где угодно есть», — воскликнул Кэйл. «Мне здесь нравится», — признался мужчина, слегка изогнув губы в улыбке. — «Ты бы предпочёл, чтобы я остался?» Кэйл Хенитьюз обдумал альтернативу. Подумал о том, как сложилась бы его жизнь, не упади Ким Рок Су в тот фонтан, и не влейся каким-то образом в их жизнь — жизнь Кэйла — и не исправь он ситуацию там, где раньше были только споры, горе и напряженное молчание. Мальчик почувствовал, как его губы сердито сжались, а глаза защипало. «Мне всё равно, если я тебя брошу». «Если ты меня бросишь?» «Мне всё равно, если ты меня бросишь», — поправил себя Кэйл, глаза защипало сильнее, и слёзы против его воли выступили на красных ресницах. Губы, дурацкие губы Ким Рок Су на его дурацком лице изогнулись сильнее, и глаза Кэйла затуманились, и большая слеза скатилась по щеке, пока Рок Су не повернул голову и тихо не покачал ей. «Хватит!» — гнусаво потребовал Кэйл. Он сжал в кулаке простыни кровати дурака Рок Су, высморкался в них и вытер глаза, пока его дурацкие слезы наконец не высохли. Вот только они все не высыхали. Слезы продолжали литься, и когда тёплые руки обхватили его за талию, он ничего не сказал и просто уткнулся мокрым носом в широкое плечо Ким Рок Су. «Ты не уйдёшь», — заявил Кейл. — «Да?» Он вцепился пальцами в рубашку Рок Су и сжал её так сильно, что она помялась. «Я не уйду», — сказал мужчина тоном, не допускающим возражений, и Кэйл расслабился, слёзы ушли, как летняя жара с приближающейся осенью, окрашивающей деревья в тёплый красный цвет. «Хорошо», — сказал он. — «…Обещаешь?» «Обещаю», — вздохнул Рок Су, крепче сжимая Кэйла и в конце концов отпуская, когда тот вырвался из рук, бросаясь к двери. «Ну и хорошо, потому что настало время ужина! Не хотелось бы разлучать тебя со всей этой вкусной едой!» «Притормози, сопли к лицу присохнут». «Замолчи, не присохнут!» «Что за суматоха?» «Папа, заставь Ким Рок Су заткнуться-» Фырканье, сопровождавшее его на кухню, раздражало, но давало осознание присутствия, и Кэйл Хенитьюз, первый этого имени, не мог не пожелать, чтобы часы остановились, чтобы его жизнь осталась в этом дне, навсегда. «Поторопись, соус свернётся!» «Иду». Это была тяжёлая жизнь, но она принадлежала ему. И он не хотел ничего менять. Конец.