Отражение

Его назвали лучшим Хокаге из всех. Его не только признали, но и полюбили. Каждый был рад его видеть, каждый старался сделать ему что-нибудь приятное или хотя бы сказать слова искренней благодарности. Его приглашали на свадьбы, на дни рождения, его просили стать крестным отцом детей, и даже минуты горя все желали разделить с ним, чтобы найти утешение. Он был незаменим. Хокаге принимал все знаки внимания с тёплой улыбкой, стараясь со всей искренностью ответить тем же. Хокаге выглядел безмятежно-счастливым, и ни одна душа не подозревала, что он сильно страдает. Свои страдания Хокаге прятал глубоко внутри. Люди верили ему и в него, и он никак не мог всех подвести. Принимая хвалебные отзывы, Хокаге сжимал кулаки. Ему было стыдно. Он понимал, что всего этого недостоин. Хокаге не сдержал слова. Он так и не смог спасти Учиха Саске. Он сказал, что умрёт вместе с ним и заберёт всю ненависть Учиха себе, но Саске никогда его не слушал. Саске не умел и не хотел этого делать. Учиха, как всегда, всё сделал по-своему. Обессиленный, он видел, как тело Саске пожирало такое же чёрное, как и его ненависть, пламя Аматерасу. Он кричал, он пытался встать, остановить, помочь, спасти, но Саске не оставил ему такой возможности. Учиха ушёл туда, откуда не возвращаются. Ушёл один. Они так и не смогли понять друг друга. А он остался и стал Хокаге, как мечтал с самого детства. Но это была не победа. Саске смотрел до последнего, уже сгорая, смотрел, но Наруто так ничего не смог прочесть в его, казалось, при жизни, умерших глазах. Эта жестокая смерть уничтожила все победы Наруто. Он стремился именно к этому дню, часу, моменту, но потраченные усилия пошли прахом. Самое большое поражение. Его личное поражение. Не исправить. В тёмной холодной комнате под мерное тиканье часов на тумбочке Наруто со всей ясностью понимал, что намного легче и проще было бы ему погибнуть. Но в его безысходности не имелось ни одной лазейки. Наруто не мог предать остальных дорогих ему людей. Приходилось надевать на себя привычную маску благополучного, успешного человека, и, глядя на своё отражение в зеркале, обманывать самого себя. Ему улыбались, он улыбался в ответ. Все выглядели беззаботно-счастливыми, он тоже таким казался. Лишь по ночам, оставаясь один на один с собой, Наруто становился настоящим. Возможно, если бы последние моменты жизни Саске не снились ему с завидным постоянством, Наруто было бы существенно легче. Ведь прошёл уже год после тех трагических событий. Казалось бы, не малый срок, но, видимо, недостаточный, чтобы его душевная рана зажила. Конечно, Наруто не думал о столь высоких материях. Его просто грызла совесть и мучила память. Когда Саске был жив, пусть и неизвестно где, пусть хоть в стане врага или в опасности, Наруто не так сильно переживал. Его спасали вера и надежда, что всё можно исправить. Но Саске не оставил ничего. Только чувство вины, за которое Наруто никак не мог себя простить. *** Лепестки в причудливом танце опускались на землю. Сады отцветали. Больше всего Наруто любил яблоневый цвет, но сам не понимал почему. Эта весна, помимо непередаваемого очарования принесла и проблемы. Хотя все пять великих стран соблюдали заключённый мирный договор, и не было угрозы скатиться в новую войну либо локальный конфликт с кем-нибудь из соседей, полностью искоренить преступность так и не удалось. По-прежнему находились недовольные, жадные до лёгкой добычи шиноби, покидающие свои деревни. Эти преступники оказывались опасней всего. Одна такая банда хозяйничала на границе страны Огня. Совсем недавно они разграбили одну из деревень, практически её разрушив. Наруто, как Хокаге, конечно, принял меры, но посланный отряд шиноби справился с заданием только частично. Нескольким нунекинам вместе с главарём удалось скрыться. Напуганные деревенские жители опасались возвращаться в деревню. Пришлось оставить подразделение ниндзя для защиты местного населения, а также оказать финансовую помощь пострадавшим. Деньги для этих целей выделил, как обычно, Дайме. Правитель страны Огня был заинтересован в восстановлении деревни, поскольку местные жители выращивали редкий сорт чая. Однако часть пострадавших решила больше не рисковать своими жизнями и переселиться, и не куда-нибудь, а в саму Коноху, где великий Хокаге уж точно сумеет их защитить. Наруто пожал плечами. Он полагал, что места для всех хватит. Встречать переселенцев его никто не просил, и при желании он смог бы занять себя и более подходящим делом. Но сейчас он стоял у главных ворот, не пытаясь найти причину своего поведения. Чтобы не привлекать к себе внимания, Наруто целенаправленно оделся гражданским. Ему не хотелось видеть благодарно-восторженные лица людей, обращенные на него. Беженцы проходили мимо. Кто нёс ребёнка, кто поклажу. Не так и много. Двадцать один взрослый. Наруто провожал людей несколько рассеянным взглядом, не замечая, что губы растянуты в привычной приветливой улыбке. Он не различал лиц проходящих, но тут в потоке серой массы четко вырисовался один силуэт. Высокая, несколько худощавая девушка со светло рыжими волосами до лопаток и зелёно-голубыми глазами в простом бело-розовом кимоно шла, гордо держа голову. Она бросила на Наруто один единственный взгляд, который попал прямо в душу. Этот взгляд словно вдохнул в него невидимый пламень. В груди защемило. Девушка прошла мимо, а Наруто ещё долго смотрел ей в след. Он так и не понял, что только что с ним произошло. Девушку звали Нозоми, и она устроилась работать в «Ичираку-рамен». Сестрёнка Аяме, благополучно вышедшая замуж, ждала своего первенца, и старику Теучи требовалась помощь. Нозоми оказалась хорошим поваром, о чём сразу же доложил хозяин раменной, когда Наруто в очередной раз пришёл подкрепиться. К тому же девушка была приятна в общении и нравилась клиентам. Теучи-сан не мог нарадоваться новой помощнице. Наруто прослушал всё с улыбкой, заказал привычную двойную порцию рамена с мисо, похвалил, как водится, но больше не стал ничего говорить. Ел с задумчивым видом, словно медитируя за едой, не замечая ничего вокруг. На самом деле он вовсе ни о чём конкретном не думал, так, о всяких пустяках, приходящих в голову. Однако его расслабленное состояние постоянно будто тревожили из вне. Он не сразу определился, что это колкий внимательный, будто пронзающий взгляд зелёно-голубых глаз. Взгляды встретились, и Наруто… испугался открывшейся правды. Всего за пару секунд в глазах Нозоми он сумел увидеть своё истинное отражение: глубоко уставшего человека, замкнутого в одиночестве. В этом не хотелось сознаваться перед собой, но сейчас он поверил, что всё именно так. Быстро расплатившись и поблагодарив за еду, Наруто едва ли не сбежал из ресторанчика под предлогом неотложных дел. Он совершенно не сомневался, что загадочная девушка смотрела ему в спину. О каждом переселенце собрали по максимуму информации, и сейчас личное дело Ихара Нозоми лежало прямо перед Наруто. Он пока не понимал причин, по которым захотел узнать о девушке подробно. Она его волновала и тревожила своими умными, понимающими глазами, которые будто бы говорили: «Я знаю тебя». Наруто не мог объяснить причину вызываемых Нозоми ощущений и ассоциаций, но когда он думал о девушке, ему становилось больно. В деле Нозоми не оказалось ничего интересного. Родилась в семье со средним достатком, была первым ребенком из троих детей. Недавно ей исполнилось девятнадцать. К несчастью, все близкие погибли во время разбойного нападения. Нозоми спасло то, что она в этот момент находилась в лесу на окраине деревни. Она вместе с бабушкой-соседкой собирала травы, годные для редких приправ. Старушка-соседка не перенесла потрясения и скончалась через день после нападения. Близких родственников у Нозоми в деревне не осталось, поэтому девушка решила попытать свою судьбу в Конохе. Судя по всему, она рассчитывала устроиться на работу поваром. Что ж, ей это вполне удалось. Наруто вчитывался в черные строчки на белом листе, точно определяя оттенки своих чувств. И хотя Нозоми при сложившихся обстоятельствах вполне можно было пожалеть, Наруто чувствовал, что жалость этой девушке не нужна. Нозоми не выглядела сломленной. Она держалась очень уверено, со спокойным достоинством. Казалось, что Нозоми чётко решила жить дальше, не взирая ни на что. Наруто полагал, что это мужественное решение. Он ведь его тоже принял однажды, и как никто другой понимал, насколько тяжела эта ноша: жить вопреки. С Нозоми Наруто теперь встречался в раменной, куда непременно наведывался раз в день. Либо на продуктовом рынке, когда пополнял запасы. Ему ничего не стоило попросить об этом кого-нибудь из генинов, вручив список продуктов, но Наруто предпочитал совершать покупки самостоятельно. Так он отвлекался от несколько утомительной бумажной работы, являющейся неизменным атрибутом его профессиональной деятельности. И хотя на рынок Наруто выбирался не часто, каждый раз по случайному совпадению он встречал там Нозоми. Они вежливо здоровались и, больше не говоря ни слова, расходились в разные стороны. К пронзительным взглядам, которыми его одаривала Нозоми, Наруто постепенно привык. Пошёл уже второй месяц, как девушка появилась в Конохе. Наруто наверняка не знал, насколько хорошо Нозоми освоилась в деревне и обзавелась ли она друзьями. Расспрашивать ее саму он как-то не решался. Она по-прежнему его волновала, но теперь он, похоже, понимал, почему. Нозоми неожиданно стала для него примером для подражания. Глядя, как она справляется с обрушившимся на неё горем, Наруто получал представление о том, как должен себя вести в подобных ситуациях по-настоящему сильный человек. Он даже чувствовал, что немного ей завидует. У каждого человека есть свое «место плача». К примеру, Какаши-сенсей ходил к памятнику погибших героев. Наруто в детстве выбирал качели у академии ниндзя. Сейчас таким местом для него стал тренировочный полигон, где его привязали к столбу во время испытаний с колокольчиками. Когда Наруто хотелось уйти от всего, в том числе от себя, он приходил на полигон. Здесь даже если и грустилось, то по-лёгкому. Наруто понимал, в чём причина. На этой тренировочной площадке он стал частью команды. Подобное он воспринимал, как стать членом семьи. Для своих походов на полигон Наруто выбирал позднее время, чтобы никто не помешал его уединению. Он доподлинно не знал, известно ли кому-либо о его «паломничествах». Впрочем, этот вопрос его вовсе не интересовал. Даже если бы у него спросили напрямую, почему он ходит на тренировочную площадку, Наруто нашёлся, что ответить, не выдавая истинную причину. Сегодня ему хотелось сбежать ото сна со сгорающим Саске. Он целый день не находил покоя. Сама Сакура заметила его несколько подавленное настроение. Давняя боевая подруга, при всех её несомненных достоинствах, никогда не умела читать о том, что у Наруто на душе, и в отличие от других, Харуно обмануть было проще всего. Наруто сумел её успокоить, сославшись на мелкие бытовые проблемы. Он никому не рассказывал о мучающих кошмарах. Наруто ни с кем не обсуждал Саске, а с Сакурой особенно. Просто он понимал, насколько виноват перед подругой. Вечера Наруто дождался с трудом и даже не пошёл ужинать в «Ичираку-рамен». В сгустившихся сумерках отправился прямо на полигон, в тайне надеясь, что там ему заметно полегчает. Обошёл раза три-четыре столбы, рассеяно глядя под ноги. После стоял у памятного столба, бездумно глядя в темнеющее небо, на первые звёзды. Наруто настолько глубоко погрузился в себя, что не услышал тихих шагов. - Хокаге-сама, вечер добрый, - у другого столба справа стояла Нозоми.