От судьбы не уйти

Ох уж это мерзкое устройство, не дающее спать многим людям нашей планеты. Все верно, это устройство — будильник. Именно его сейчас Арсений больше всего на свете ненавидит. Мужчина с огромным усилием открыл глаза, лучи солнца пробирались через тонкие щелки бордовых штор и падали на ковровое покрытие. То ли из-за усталости от однообразной жизни, то ли от похмелья, Попов интеллигентно выругался куда-то себе под нос и перевернулся, лицом впечатываясь в подушку. Живот предательски заурчал. Хотелось придавить его, чтоб не издавал звуков умирающего кита, хотя, возможно, так и есть, только умирающий кит — это сам Арсений Сергеевич Попов, тридцать восемь лет, холост, временно не работает. Вот и познакомились. Спустя десять минут мысленного самобичевания, мужчина все-таки поднял свое тело с постели и направился на кухню, почесывая правое бедро. Открыв холодильник в поисках чего-то вкусненького на завтрак, он понял, что мышь в квартире все же есть, и вот она, на полках висит. — Уважаемая судьбинушка, за какие такие грехи на мою душу выпала эта участь? — спрашивает Арсений скорее у самого себя, продолжая искать чем бы утолить голод и, о боже, находит хлопья Несквик, тут же запрокинув голову и высыпая содержимое в рот. Вы спросите, почему у Арса все так погано? Так сложилось, что деньги на продукты у него закончились. А денег нет, потому что работы нет. Работы нет — бухал не просыхая, питерский интеллигент, мать вашу. А какой человек не забухает, если его бросил любимый человек, с которым вы, вроде бы, от души душевно в душу, но нет, оказывается, что он ревновал тебя к работе. Если честно, то да, Попов очень много времени пропадал в офисе, а иногда вообще забывал предупредить об этом своего молодого человека, который, между прочим, не мог спокойно спать без него. Антон, так зовут этого любимого, в один вечер (когда Арс в очередной раз задержался на работе и не написал об этом), собрал все свои вещи и написал записку о том, что уезжает в Воронеж к родителям, просит не звонить, не писать и не приезжать. Тогда-то Арсения в жопу петух и клюнул. На эмоциях он написал заявление по собственному, зашел в ближайший от дома ларек и начал пить, и страдать долгие два года. — Не, пора завязывать с этим, — наконец вылез из своих мыслей и начал собирать бутылки по всей квартире. — Просто нужно вернуться на работу, и все будет хорошо. Минут десять Арсений стоял возле кабинета своего бывшего начальника. Он ссал. Не физически (сходить в туалет он и дома успел), а морально. Вся его решительность вмиг испарилась, когда он только переступил порог здания. Но отступать ведь поздно, да? — Ну что ты там встал как вкопанный? — послышалось изнутри. Павел Алексеевич, так зовут босса, как всегда отличился своей проницательностью. «Ну, была не была», — подумал Арс и, собрав свои яйца в кулак, вошел в кабинет. Перед ним предстал мужчина лет сорока, в классическом, но дорогом костюме-тройке, черного цвета. Все мы знаем, что несмотря на свое долголетие, данный костюм не исчерпал свою актуальность и по сей день. В нем Воля выглядит солидно и деловито. — Чай, кофе? — Павел сложил руки в замок, придавая себе еще более серьезный вид. — Давайте перейдем сразу к делу, — заявил Попов. — Я хочу вернуться в фирму на свою прежнюю должность. — Послушай, Арсений, — придвинулся ближе мужчина и положил руку на плечо Арса. — Бытует мнение, что не стоит возвращаться в компанию, откуда ты сам уволился. Примета плохая. — Какая еще, нахрен, примета? — Попова почему-то начинает разбирать злость, но он тут же ее пресек. — Извините, плохой день. — Ладно ты, не кипишуй. Мы на твою должность уже взяли человека, и давно. Два года уже прошло с твоего увольнения, ты думаешь, мы будем тут сидеть, сложа ручки, и ждать, когда ты к нам заявишься? Прости, Арсений, но я ничем не могу тебе помочь, — и в это мгновение все надежды рухнули. — Бывает. Извините, что отвлек, — как в бреду, Арс вышел из кабинета. Он не знает, что ему делать. Вот так бывает, что есть у человека все: работа, квартира, любимый человек, и в один момент все рушится, причем ты сам виноват в этом. Как же не хочется возвращаться в квартиру, где тебя никто не ждет с вкусным обедом или ужином. Арсений очень любил Антона, и любит до сих пор. Хоть тот и был младше Попова на восемь лет, и в одном месте детство до сих пор играет, но таких парней он никогда не встречал, а посему влюбился с первого взгляда, что было взаимно. Мужчина так увлекся своими мыслями, что врезался в человека, сбив того с ног. — Антон? — с искренним удивлением спрашивает брюнет, тут же подавая руку бывшему. — Привет, — с неким смущением произнес пострадавший, ухватившись за ладонь мужчины. — Я как всегда неуклюжий. — Прости, это я немного задумался, — Арсений грустно улыбнулся. — Рад тебя видеть, — сказал парень. — А как… — Попов вспомнил, что Антон же должен быть в Воронеже, но тут внезапно громко заурчало в животе. — Ты голодный что ли? — весело спросил тот и, взяв за локоть, повел в сторону жилых домов. — Пойдем, я тут недалеко живу. — Один? — мужчина внимательно, пристально посмотрел в зеленые глаза. — Нет, — твердо сказал Шастун. Они не говорили до самого дома. Поднимаясь по ступенькам, Арсений все-таки спросил: — Может я пойду? Не хочу быть лишним, да и вообще… — тем временем Антон быстро поправил свою челку, которая при любом движении падала ему в глаза, и открыл дверь, пропуская гостя внутрь квартиры.  — Он не будет против, — произнес парень. Спустя несколько секунд на самом деле появился второй хозяин квартиры. — Какой хорошенький, — Арс присел на корточки, поглаживая прибежавшую собаку. Та в свою очередь стала обнюхивать его. — А как тебя зовут, дружок? — Граф, — послышался голос сверху, Попов приподнял глаза, улыбаясь стоявшему на пороге Шасту. — Мой руки и на кухню, я суп разогреваю. Арсений приподнялся, еще раз погладил пса и направился в ванную мыть руки. Зайдя на кухню, мужчина улыбнулся, увидев Антона в фартуке, накрывающего на стол. Ему нравилась сама картина, представшая перед ним, в груди разлилось тепло. Казалось, будто он пришел с работы в их общую квартиру, любимый встречает его вкусной едой, потом один из них будет мыть посуду, а второй прижиматься сзади, обнимая за талию, целуя куда-то в шею и шепча на ухо всякие милые пошлости. Снова мысли об их совместной жизни. Арс скучает. Но испытывает ли такие же чувства Антон? — Так ты решил вернуться, — заключил брюнет, закатывая рукава рубашки. — Почему? — Мне работу предложили. Я, конечно, долго думал, но родители настояли, мол это такой шанс, и зарплата хорошая. Да и город мне нравится. Собаку завел, чтоб одиноко не было, но Граф тот еще засранец. Стоило только упомянуть пса — он тут как тут. Арс уже поднес ложку ко рту, как вдруг стол резко подпрыгнул, опрокинув тарелку с супом. — Твою ж мать… японский бог… — орет Арсений, стряхивая с бедер остатки супа. — Ты че орешь? — спокойным тоном произнес Антон, будто для него это обыденное дело. — Он пролил на меня, че я ору? — Ну, ничего страшного, снимай брюки, я постираю. — Да ладно, я сам. — Боже мой, кого ты хочешь удивить, снимай, давай. Попов, до сих пор не веря в происходящее, невозмутимо расстегивает ремень и молнию на брюках. Собака снова убежала, Антон где-то в ванной, судя по звукам, набирает воду. Мужчина так и остается в одних трусах, но не может сидеть на месте, поэтому быстро встает и начинает по-хозяйски убирать посуду со стола, споласкивая под краном. Когда он уже заканчивал мыть последнюю тарелку, Шастун вернулся с чистыми брюками в руках, подходя ближе к Арсению. — Они еще немного влажные, — голос парня показался Арсу таким невинным. Он взялся за штаны, пальцами задевая ладонь Антона. — Может… нужно… чтоб они… высохли, — то ли спрашивая, то ли утверждая, негромко произнес мужчина, облизывая губы и глядя в глаза напротив, словно те стали еще ярче. — Арс… — прошептал младший и неожиданно для обоих впился в губы требовательным поцелуем. Брюки Попова полетели на пол, а руки обхватили ягодицы парня, усаживая того к себе на бедра и направляясь в спальню. Переступив порог, Попов опустил парня на пол и тут же прижал к стене. Он стал покрывать его шею поцелуями, жадно вылизывая каждый сантиметр, посасывал кожу, оставляя темные засосы. Антон лишь тихо постанывал и, вжимая старшего сильнее в себя, чувствовал, как чужой очень близкий член реагирует на происходящее. Когда на них совсем не оказалось одежды, Арсений аккуратно толкнул Антона на кровать, сразу нависая сверху. Губы потянулись к соскам, языком обводя чувствительные бусинки, на что младший громко простонал. Арс помнит все эрогенные зоны своего любимого. Снова возвращается к шее, проводит языком по ключицам, в то время как руки блуждают по бедрам и талии Шаста. — А-а-арс, — стонет Антон, хватая того за шею и жадно целует, потираясь своим вставшим членом о член старшего. Через несколько секунд брюнет все-таки отстраняется и спускается вниз. — Обхвати ноги, Тош, — улыбнулся Попов, располагаясь между ног парня. Арсений смотрит, как Антон послушно подхватывает ноги под коленями, прижимая их к себе насколько это возможно, и открывает себя во всей красе. То ли от смущения, то ли от предвкушения, парень прикрыл глаза, на что мужчина улыбнулся. Наверное, сегодня он побьет рекорд по улыбашкам, ибо таких эмоций он не испытывал с тех пор, как Шаст ушел. Отбросив негатив, Арсений наклонился и на пробу лизнул вход. Аккуратно раздвинул ягодицы парня, раскрывая того перед собой, и не торопясь начал вылизывать стенки, с наслаждением причмокивая. Он толкнулся внутрь, отчего Антон вскрикнул, подаваясь бедрами. Попов толкнул язык глубже и начал двигать им вверх-вниз. — Трахни меня… пожалуйста, — стонал Шастун, выгибаясь. Отстранившись от ягодиц, Арсений потянулся к прикроватной тумбочке, откуда достал смазку и презервативы (да ладно, нихера се, откуда он мог знать, что найдет их именно там). Раскатал резинку по члену, выдавил на него смазку и приставил головку к отверстию. Он потянулся вверх и тут же утянул Антона в поцелуй, запустив свой язык в рот парня. Стал аккуратно входить в него, отчего младший протяжно застонал. Мужчина опустил руку на член Шастуна и начал двигаться быстрее, отстраняясь от таких желанных губ. Ноги уже подгибаются от удовольствия и возбуждения, меняется угол проникновения, член попадает по простате, и Антон не выдерживает, стонет в голос на всю квартиру, прикрывая рот кулаком — вдруг соседи услышат (а они услышат). Арсений надрачивает парню и сам ускоряется с каждым толчком. Звуки шлепков двух тел друг о друга разносятся по комнате, заполняют уши, смешиваясь со стонами. Брюнет больше себя не сдерживает и срывается — вколачивается грубее. — Ар-р-р-рс… — хрипит Антон, изливаясь в кулак Попова. Тот толкается еще глубже, падая на парня, кончая в презерватив. Это был лучший день в жизни Арсения. Он снимает резинку, завязывает и кидает куда-то на пол. Обессиленно падает рядом с Антоном, притягивая его к себе и крепко обнимая. — Переедете ко мне с Графом? — шепотом спрашивает Попов. — Переедем, — твердо говорит Антон, утыкаясь в Арсову грудь.