Вместо признания

      Аккуратная тропинка огибала домики и углублялась в лес, сначала незаметно, затем всё больше и больше. День клонился к вечеру, и суета в деревне стихла, чему Заводная Смурфетта только обрадовалась: мало у кого ещё был такой насыщенный первый день жизни. Встречные смурфики кивали ей, желая доброго пути. Подумать только! Сегодня их чуть не сварили, а они улыбаются как ни в чём ни бывало. Удивительный народ. Наверное, он и не мог быть другим, если ему принадлежал Мастер.       Он был не первый, кого она увидела, придя в этот мир, когда сотни, тысячи вещей едва не перегрузили её разум, но имя и лицо создателя намертво отпечатались в памяти, стоило лишь покинуть мастерскую. «Пол», «порог», «дверь», «стена», «тропинка», «улица», «небо», «солнце», «лес», «тропинка», «ветер», «полянка», «смурфики», «смурфетта». Ум любого другого существа не справился бы с таким объёмом новых знаний, но механический мозг Заводной был совершенен. Как и она сама. — А это Мастер. Он создал тебя, чтобы у Заводного была подружка. Слова Смурфетты так возмутили её тогда… Как она смеет указывать, кто она и кого ей любить? Как может нелепый Заводной Смурфик, поднёсший её манипулятор ко рту, соперничать с создателем Мастером? Потом разозлённая Заводная без сожаления вырвала все цветы на её милой клумбочки.       Сначала она собиралась остаться, на случай, если злой колдун вернётся, но Папа Смурф и Заводной отговорили её, объяснив, что смурфики справятся с любой напастью, а ей проще найти своё призвание при дворе короля Жерара. Заводная не стала спорить — возможно, там она действительно могла принести больше пользы, да и было бы неловко каждый раз сталкиваться с Мастером.       Они ведь так и не поговорили — смурфик сразу же умчался к себе, чинить какую-то вышедшую из строя машину, да и Заводная не осталась без дела. Нужно было извиниться перед Сластёной и Смурфеттой и наконец познакомиться со всеми смурфиками в деревне, благодарившими за спасение её и Заводного. Признаться, он оказался отличным другом, но хватит ли этого, чтобы любить его? Заводная жила только первый день, но была уверена, что невозможно полюбить кого-то по приказу, потому, что этого хочет кто-то другой. Или другая…       Она уже видела домик Папы, когда её окликнул… Мастер! Он в несколько шагов преодолел расстояние между ними и оказался рядом. — Я… хотел бы… — Мастер говорил сбивчиво, но в его взгляде не отражалось ни малейшей неуверенности, — извиниться перед тобой. Не смурфно было выбирать за тебя возлюбленного. Я понял, что ты испытывала, когда сам не смог ответить на твои чувства.       Заводная отвела взгляд от смущения. — Мне жаль, что я доставила неприятности с цветами и пирогом. Хотела порадовать тебя, а получилось только расстроить, — её голос напоминал птичью трель, но смурфики из плоти и крови всё равно понимали эту «речь». — Я люблю тебя. Или любила, да что я говорю! Прости. Мне нужно идти.       Все системы её тела будто дали сбой. Хотелось во что бы то ни стало исчезнуть, испариться, скрыться от Мастера, стыда и самой себя.       — Знаешь, хоть моё сердце и отдано другой, ты дорога мне не меньше. И ты, и Заводной — мои творения, и я отношусь к вам, должен относиться, как отец, как Папа Смурф ко всем нам. Я приму любое твоё решение, уйти или остаться в деревне. И всегда помогу. — Мастер улыбнулся, и механическое сердечко Заводной словно стало тикать чаще.       Мастер её не любит. Не любит. Она сталкивается с этой мыслью в упор, но не отступает, не пытается убежать. Сейчас это «не любит» после мягкой улыбки, после всех тёплых слов казалось таким же простым, естественным и нестрашным как закат; так, что даже непонятно, стоит ли грустить.       — Мне правда лучше искать призвание в человеческой деревне. Заводной говорил, принцессе Франческе нужна фрейлина и защитница, — Заводная не до конца понимала значение некоторых слов, но верила, что найдёт дело по душе, как и все смурфики.        — Хорошо, но через полгода приходи ко мне на техосмотр. И вообще, когда захочешь, приходи.       — Спасибо, — только и смогла она вымолвить. Солнце опустилось за верхушки деревьев, и всё вокруг окрасилось нежным оранжевым цветом. Пора было уходить. — Подожди, — Мастер коснулся её запястья, когда Заводная ускорила шаг. — Я никогда не жалел и не пожалею, о том, что создал тебя.