Двушка на окраине.

Жикин никогда в жизни не подумал бы, что когда-то будет довольствоваться тем, что имеет сейчас. В их с Семь-Пень-Дыром квартире царил какой-то невероятно странный баланс, так сказать, контраст, сочетающий в себе пародоксальную бедность и переодически выглядывающее отовсюду состоятельство и богатство. Взять, например, пол - старый такой, коричневый, обычные доски, покрытые в сто слоёв неубиваемым совковым лаком. А накрыт он пышным персидским ковром, бежевым, с позолотой, с красными кистями: прямо как в Тибидохсе, только на пару столетий помоложе. Вот, из шкафа выглядывают дорогущие Дыровские костюмы, от каких-то очень дорогих фирм, состоятельные, выглаженные, красивые. Шкаф только - не шкаф, а шифоньер, старше, наверное, чем сама квартира, Жикин уж понятия не имеет, где Сёма откопал такой раритет, которому Жора переодически подкручивает дверцы. У самого Жоры на тумбочке стоят крема, увлажнители и очистители кожи: хорошие, качественные, не в переходе купленные. Тут же рядом - дешманские влажные салфетки, пара самых простых кружек, купленных просто, чтобы было из чего пить и стаканчик из кофейни на углу, кофе там недорогой и очень даже сносный. Если откинуться назад, можно заметить окно, недавно поставленное: хорошие пластиковые окна и подоконники, Дыр даже на бригаду раскошелился, чтобы нормально всё сделали. И эти отличные окна стоят в обрамлении простяцких занавесок, которые Жика привёз из Тибидохса, купленных ещё тогда, когда он жил на стипендию и выкрутился на самые недорогие, красно-оранжевые, с узором из странных ромбиков. Или вот могли они взять хорошего, породистого кота и содержать бы смогли по всем правилам, да только рядом мило свернулся в клубок Бублик - косматый сибирский, вроде бы, котище, огромный и тяжёлый, в полосочку. И лучше этого кота у Жики пока животины не было, пусть и найден он был пушистым блохастым котёнком около подъезда, в пыли и с прилипшим к уху куском монтажной пены. Они с Дыром никогда, пожалуй, не испытывали острой нужды, когда стали жить вместе. Да и жить стали по чистой случайности - Дыр только-только купил эту двушку на окраине Питера и ему было особо не до уборки и порядка в доме, так что он был совершенно не против квартиранта в лице Жикина, который как раз искал в СПБ жильё на первое время. "На первое время" знатно затянулось, ибо вот как уже четыре года Жора живёт здесь и съезжать никуда не собирается. Там, три года назад, закрутилось, завертелось и вот, Жикин думает, как уломать своего парня на вторую кошку... Если вернуться к теме нужды, то Семь-Пень-Дыр всегда где-то работал, подрабатывал, крутился, вертелся, честными и нечестными, магическими и немагическими способами вырабатывая очередную копейку на счёт в банке или наличными в дом. Сам Жикин довольствовался своим неплохим заработком в элитном спа-салоне и подработкой в "Конторе по магическим делам", которой управлял Семь-Пень-Дыр, а работали там Верка, Дуся и несколько ребят из новых выпусков Тибидохса. В принципе, Жикин мог бы ещё куда-нибудь устроиться, пахать, всё время работать, но... зачем, собственно? В их стареньком гудящем холодильнике всегда есть красная икра и свежий лосось, кота они кормят не сраным вискасом, а хорошим дорогим кормом, разбавляя рацион сливками и говядиной, полы же моют отличным моющим пылесосом, с функцией сушки. Деньги всегда есть, вон, лежат в коробочке на полке, ровной стопкой на ежедневные траты в виде продуктов и всякой домашней ерунды, которая переодически то пополняяется, то пустеет. И это не считая банковских карт... И Жикин, честно признаться, немного в шоке. Однажды, лет восемь назад, Медузия, на одной из пар сказала удивительную фразу: "Сейчас вы все мечтаете об успехе, богатстве, золотой жизни и известности, но поверьте: когда-нибудь вы будете довольствоваться бутербродом с обычной докторской колбасой и кружке чая, даже не вспоминая о том, о чём думаете сейчас.". Жикин, помнится, посмеялся над её словами: "Как можно, мечтая о столь великом, радоваться такой мелочи, как бутерброды и чай?", на что женщина, усмехнувшись, ответила: "Когда-нибудь в твоей жизни появится человек, рядом с которым тебе не будут нужны ни деньги, ни курорты, ни личные горничные и дворецкие... Рядом с таким человеком ты найдёшь своё счастье даже в советской квартире, двушке на окраине Питера..." Слова, сказанные, вроде бы невзначай, сейчас звучали пророчеством мудрой богини. И вправду: двушка, бедность, граничащая с богатством и нескончаемое счастье... - Дыр, а, Дыр. - протянул Жора, обращаясь к бывшему однокурснику, лежащему под боком. Они валяются на огромном, великолепном пуховом ярко-красном диване, который застелен пёстрыми уютными пледами из безымянного дешёвого магазина, которым владеют нерусские эмигранты. - Дыр, а, Дыр! - М? - сонно отозвался парень, не отрываясь от расшитой цветами, подаренной Танькой на новоселье подушки. - Я слушаю. - Давай в отпуск рванём? - увлечённо обгрызая ноготь, предложил бывший мажор. - Через месяц где-нибудь, недельки на две... - По морям соскучился? - приоткрыл левый глаз Дыр. - Так давай на Буян, и дешевле, и Соловью мозги попудрим... - Иди ты со своим Соловьём знаешь куда! Я на Байкал хочу... - мечтательно ответил Жикин. - Или на Алтай... У меня и там, и там, родственники есть, я когда маленький был, ездил туда отдыхать... Знаешь, как там круто? - Алтай это вещь, Ягун как-то рассказывал, что они с Ягге туда каждые два года за травами летают... Да, травники там смышлёные, получше некоторых Уральских будут... - согласно пробурчал Дыр, протирая глаза. - Только если поедем, ради Бога, никаких отелей и бассейнов, только в санаторий... Хочу кислородный коктейль... - Душу травишь, гадюка. - хмыкнул Жора. - Только вот Бублика на кого оставить? Точно не на Верку с Дусей, они его до полусмерти затискают и раскормят, как на убой... - он протянул руку и почесал косматое чудовище за ушком, отчего тот начал издавать звуки дедовского заводящегося Жигуля. - На Шурасика его скинуть, что ли, он, вроде, в центре живёт... - На крайняк с собой возьмём, хоть снег Алтайский повидает, за мышами поохотится, а то вон, какую жопу на говядине отожрал... - Дыр запустил венистую ладонь в кошачью шерсть, и по горящим жёлтым глазам и наглой морде стало отчётливо ясно, что сожрёт этот кошак не мышей, а скорее Дыровскую руку. - Шурасику я его не доверю - этот монстр его схавает быстрее, чем он успеет открыть свои книженции... - Дыр поднял голову и вдруг с чувством треснул бывшего мажора по руке. - Жикин, твою дивизию! Вроде взрослый парень, а ногти грызёшь! Не стыдно, блин? - Иди-ка ты лесом! К Ваньке, в тайгу! - расхохотался красавец, переворачиваясь и прижимаясь к парню всем телом. - Люблю тебя - не описать словами, засранец ты этакий... - Ещё бы тебе меня не любить- кто ж тебе ещё маски для лица за три тыщи покупать будет... Сейчас Жикин как следует выспится рядом с человеком, от которого без ума, на самых уютных в мире пёстрых пледах. Потом он встанет, сонно потирая глаза и пойдёт в душ в ванную комнату, в которой Дыр несколько раз подклеивал отвалившуюся плитку и смоет с себя сон дорогущим шампунем, гелем, который стоит больше, чем его стипендия и закрепит это скрабом, который мелкими катышками застынет на стенках огромной чугунной советской ванны, в которой могли бы поместиться три Жикина и половина Дыра. Потом он съест яичницу с кетчупом и красной икрой, которую пожарит внук Вия и отправится на работу - сегодня у него смена с семи в спа-салоне, а дальше - что-то интересное ночью и крепкий, здоровый сон. И он счастлив. На подушках, расшитых Танькой, с котом, который наелся говядины, с Дыром, который уже думает, в какой санаторий отправиться, в компании патчей, миски чипсов и какого-то новомодного сериала от Нетфликса. Он доволен жизнью. В двушке на окраине Питера. ***