Ещё немного тепла.

      Танджиро шёл вперёд ускоряя шаг, и выискивал взглядом столпа пламени. Пассажиры поезда мирно спали, и это не удивительно. Чем ещё можно заниматься, когда впереди длинная дорога?       Камадо знал, что его попутчиком и наставником в данной миссии будет никто иной как Ренгоку Кёджуро. У парня остались не очень хорошие воспоминания об этом человеке после суда над Незуко, но что поделать, если судьба сложилась так.  — Вкусно!       Танджиро остановился. Что это был за голос? Неужели это..  — Вкусно! Вкусно! Вкусно!       Да, несомненно. Камадо побежал вперёд и заметил в следующем вагоне яркую огненную макушку. Нашёл! Танджиро подошёл ближе и уже открыл рот для приветствия, как его прервал громкий восклик.  — Вкусно!       Столп как-будто ничего и никого не замечал, кроме еды перед собой. С широко раскрытыми глазами и улыбкой до ушей, он съедал по несколько порций лапши, выкрикивая слова превосходства после каждого съеденного кусочка.  — Ренгоку-сан… Ренгоку-сан! Прошу прощения! Я Танджиро Камадо! А так же скоро к нам присоединятся Зеницу Агацума и Иноске Хашибира! Мы пришли чтобы выполнить миссию вместе с вами, Ренгоку-сан!  — Вкусно!       Кёджуро выкрикнул ещё громче и убрал все пустые тарелки со стола в пакет.  — Я рад снова встретиться с тобой, юный Камадо! — Ренгоку немного подвинулся к окну, — можешь присесть.       Охотник немного смутился такому приёму и, растерявшись, почесал затылок.  — Да, Ренгоку-сан. Я сначала дождусь товарищей, а пока, я могу задать вам вопрос?  — Конечно. Я тебя слушаю!       Танджиро всё же сел рядом со столпом пламени, так как ему было неловко смотреть на Кёджуро сверху вниз.  — Знаете ли вы что-нибудь о танце Бога огня?  — Ничего не слышал об этом! — После недолгих раздумий выдал столп.        Как же так… Танджиро на мгновение поник, но тут примчались его друзья.  — Я сброшу этого дурня с поезда! Танджиро-о-о, Иноске бесится и бесится, я не могу так больше!       Зеницу громко ныл и бился головой о стол. Иноске полностью проигнорировал происходящее и продолжил задорно носиться по вагону со странными выкриками.       Танджиро усмехнулся. Да, его товарищи немного странные, а может и много, но это ему и нравится. Со всеми своими тараканами в голове, эти охотники очень сильны. Грусть как рукой сняло. Камадо тихонько посмеялся и перевёл взгляд на столпа.  — Ренгоку-сан, вам бывает страшно сражаться с демонами?       Кёджуро задумался. Такой лёгкий вопрос, но заставляет поразмыслить.  — На данный момент я не чувствую страха. Мой долг — сражаться за людей. Если бы я боялся, то не смог бы выкладываться в полную силу, — столп взглянул мальчику в глаза, — Но, мой юный Камадо, раньше я испытывал страх. Это была дрожь по всему телу, ноги и руки не слушались, а мысли были словно в тумане. Передо мной стоял первый демон, которого я должен был убить. Это на самом деле ценный опыт. После этого случая я пообещал себе тренироваться ещё усерднее, чтобы всегда быть в здравом уме, не терять рассудок, чтобы конечности и тело слушались меня! Поэтому, если ты испытываешь страх перед демонами, Танджиро, это не плохо и не стыдно. Просто, в следующий раз ты должен быть сильнее, и тогда придёт уверенность! Борись со своими страхами и не давай им себя захватить!       Ренгоку положил ладонь на плечо Камадо и широко улыбнулся.  — Понял! Спасибо вам!       Глаза молодого охотника засияли и он погряз в свои мысли. Да, верно, больше тренировок! Больше усилий! И тогда он сможет защитить больше людей, и уничтожит Кибуцуджи.       Прошло около полутора часа, в течении которого Танджиро и не заметил как провалился в сон. Его голова плавно опустилась на плечо столпа. Зеницу и Иноске уже во всю храпели, устроившись друг на друге в самом конце вагона.       Кёджуро наклонил голову и посмотрел на мальчика. Тёплая улыбка появилась на его губах. Какое милое дитя и как сладко спит! Ренгоку позволил себе приобнять юного мечника и прижать поближе к себе. Ему было немного жаль, что таким молодым ребятам приходится бороться с нечистью. Но при этом, он очень гордится ими. То, что они здесь, уже значит многое.       Камадо сквозь сон почувствовал тепло. Такое родное, напоминающее домашний очаг. Пламя обволакивало его тело, но с такой нежностью, как-будто мама проводит ладонью по голове любимого ребёнка. Стало до невозможного уютно. Танджиро не чувствовал подобного с того дня, как потерял семью. Слезы медленно потекли по его щекам. Они обжигали холодом и сбивали всё тепло. Но тут их жгучесть начала сменяться приятными и горячими прикосновениями. Как будто кто-то водит по щекам нагретыми на солнце лепестками. Ласково и мягко.       Танджиро медленно открыл глаза. Как такое могло произойти во сне? Слишком реалистично. Взгляд тут же встретился с глазами пламенного столпа. На щеках Камадо были вовсе не лепестки, а ладони Кёджуро, который осторожно смахивал слёзы мальчика. Танджиро молчал, как и столп.       Сначала с лица юного охотника пропала одна ладонь и после по-тихоньку стала отстраняться другая. Танджиро прижал её обратно к щеке и зажмурился. Ох, как же неловко! Но ему было необходимо ещё немного этого тепла. Внутри собрался целый ком и Камадо дал волю эмоциям. В этот раз по щекам побежали горячие слёзы. Мальчик сжал ладонь Кёджуро сильнее.  — Мой мальчик, тебе…так одиноко? Ты тоскуешь?  — Ренгоку-сан, простите меня за эту дерзость. Но мне стало так приятно, я ощущал подобное только от прикосновений матери и сестры. Простите меня! Я просто безумно скучаю по ним! Я приношу тысячи извинений, Ренгоку-сан! Но прошу, побудьте рядом ещё немного…       Танджиро приоткрыл глаза и его будто накрыло волной солнечного света и тепла. Кёджуро широко улыбался и смотрел на Камадо с безграничной нежностью и заботой.  — Мой мальчик, я буду рядом столько, сколько тебе понадобится моя опора и поддержка! Я благодарен тебе за доверие своих чувств!       Столп осторожно убрал свою ладонь со щеки мальчика и крепко обнял его. Танджиро вцепился в хаори столпа и беззвучно заплакал ему в грудь.  — Не плачь так сильно, милый Танджиро. Тебя ждёт светлое будущее со своей сестрой Незуко. Вы создадите много хороших воспоминаний и у тебя не будет места для грусти. Пусть эти слезы, которые впитает моя одежда, будут последними слезами горечи на твоём лице. Я верю в то, что всё наладится. Я верю в тебя, Камадо Танджиро! Так и ты поверь в себя!       Эти слова ещё больше растрогали Танджиро. Если бы он не спрятал лицо, то звуки рыданий услышали бы половина людей в вагоне.       Столп пламени тихонько перебирал прядки волос Танджиро, успокаивая его. Вскоре мальчик уснул. Рубашка Кёджуро была мокрая насквозь, но его это ни капли не смутило. Он наклонил голову сильнее и практически невесомо поцеловал Камадо в макушку.   — Спи без каких-либо тревог, мой мальчик.