Refuge

      У Северуса Снейпа не было ни силы воли, ни силы, ни голоса. Математика и естественные науки были единственным связующим звеном молодого человека с здравомыслием. Я нахожусь в кубе. Куб, платоновское твердое тело, состоящее из шести квадратных граней, по три сходящихся в каждой вершине. Его пальцы скользили между трещинами в каменной кладке его камеры. Время было слишком бесконечным, чтобы его можно было объяснить, Северус понятия не имел, сколько времени прошло с момента его поимки, его и других пожирателей смерти, с тех пор как Темный лорд пал. Но с тех пор он постарел, ему больше нечего было предложить... Какая польза от шпиона, если враг ушел? Он сгниет, как и все остальные.       Один.       Беллатрикс Лестрейндж всё ещё можно было услышать, как она кричит, разглагольствует и бредит о своей преданности темному лорду. У Беллатрикс была своя пропаганда и риторика, чтобы довести её до конца, но у Северуса ничего не было. Ни единого счастливого воспоминания. Он должен был сражаться сильнее, заставить Грозного Глаза убить его на месте, а не брать в плен.       В коридоре послышались шаги, приближался ключник. Заключенные закричали на мужчину, некоторые отступили, когда невысокий, дородный мужчина остановился перед камерой Северуса и открыл дверь. Большая рука протянулась и схватила шпиона за загривок, таща его по каменному коридору, как тряпичную куклу.       Нос Северуса все еще был покрыт коркой крови бог знает как давно, в нем больше не было борьбы, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... Его губы едва могли произнести слова: — Пр... полегче.       Не говоря больше ни слова, ключник открыл большую дверь и втолкнул пленника внутрь. Там было темно, но чисто, и освещенная только двумя свечами, фигура стояла в углу, закутанная, наблюдая за Северусом; тихая то ли от благоговения, то ли от отвращения.       Будучи брошенным, Северус покатился по полу, прежде чем ударился головой, волосы прилипли к его лицу, как будто оно тоже было напугано. Он не встал, просто поднял голову, запрокинув спину, протестуя против такого усилия. Его глаза сосредоточились на свечах, единственном источнике света, который он видел в... Вот оно, снова это понятие времени. Свет. Но для заключенного это было просто божественно.       Долгое, долгое мгновение в комнате не было никакого движения, пока фигура в плаще не двинулась к Северусу, присев рядом с ним. — Северус...       Тонкие пальцы Северуса накрыли его затылок, спрятав лицо под ним, для человека, который хотел умереть, он не хотел, чтобы ему причинили боль.       Мужской голос, очень мягкий, продолжил, и две человеческие теплые руки раскрылись перед заключенным. — Все в порядке... Я не собираюсь причинять тебе боль, давай, мы должны работать быстро... — Чего ты... ... хочешь?       Первая часть была потеряна с надломленным голосом Северуса, во рту пересохло, как старая бумага, его руки дрожали, когда он приказывал им отпасть, отказаться от любого шанса защитить себя.       Мужчина наклонился и помог Северусу подняться, обхватив его руками: — Все в порядке, теперь ты у меня есть... ты узнаешь меня?       Северус пробормотал мужчине, который держал его: —... Убежище.       Человек, который нес истощенного Северуса, прошел в угол, считая камни с потолка, прежде чем толкнул один из них и перевернул камень. Как раз рядом с тем местом, где они стояли, пол растворился, и открылся длинный темный проход. — Близко... успокойся, любимый... мы почти в безопасности.       Молодой человек взял свою палочку и нацелился на стол в центре комнаты. — Авада Кедавра.       Стол внезапно разлетелся на части в пламени, когда двое мужчин убежали в коридор, смертельный огонь поглотил всё в комнате... даже посаженные тела, которые лежали в одном темном углу за какими-то коробками с кандалами.       Сердце Северуса чуть не взорвалось пламенем, когда он услышал смертельное проклятие. Его руки едва повиновались, но этого было все еще достаточно, чтобы вцепиться в мужчину, у которого, казалось, были планы, выходящие за рамки его нынешнего понимания. — Люмос.       Мужчина быстро подхватил Северуса на руки и побежал вместе с ним. — Держись... держись... крепче.       Длинный сырой тоннель был завален камнями, земляные стены рухнули в двадцати футах за ними, когда они бежали. Минутой и тридцатью секундами позже Регулус Блэк выбрался из-под земли, поднял Северуса и уложил его на гладкий деревянный пол, вылез за ним и захлопнул люк в проходе как раз в тот момент, когда грохочущая глина и камни начали заполнять его.       Там был свет, естественный свет. Северус инстинктивно прикрыл лицо рукой, чтобы прикрыть глаза, все еще не подозревая о своем спасителе. Но его сердце бешено колотилось, и он тяжело дышал, как будто только что бежал, заметно в его впалой груди. — Северус? Северус... дорогой...       Фигура переместилась над ним, чтобы заслонить свет, и Северуса снова подняли в сильные руки. — ... Убежище.       Северус повторил, как будто это было в старые времена, когда человек, преследуемый толпой, мог постучать в дверь церкви и получить убежище, независимо от его преступления. — Просто подожди, еще раз, обещаю... обещай, что не отпустишь, хорошо?       Капюшон Регулуса откинулся, и его темно-синие глаза заглянули в запавшие черные глаза Северуса. — Подожди еще раз, и ты сможешь спать в кровати, я не оставлю тебя...       Северус фамильярно посмотрел на мужчину: —... Знаю ... тебя.       Регулус быстро шел, одной рукой снимая плащ, бросая его в огонь в камине и наблюдая, как он сгорает, прежде чем накрыть их обоих легкой, просвечивающей простыней, которая на самом деле вовсе не была простыней. — Да, — прошептал он, надевая туфли, которые были прикреплены к большим деревянным блокам. — Ты знаешь меня, дорогой... ты очень хорошо меня знаешь, и я знаю тебя...       Регулус понес Северуса под плащом к заброшенной лейке посреди поля, причудливая обувь проваливалась в землю под их общим весом. Они подходили все ближе и ближе к портключу. — Держись.       Регулус присел на корточки с Северусом на руках.       Северус склонил голову на грудь, его глаза приятно остановились на шее мужчины, знающего тебя.       Регулус крепко держал свой драгоценный груз, когда протянул руку и схватил портключ. Они приземлились на матрас в другой полутемной комнате.       Северус резко ахнул от шока и резкого окончания поездки, его руки едва могли держаться.       Воздух наполнился запахом еды, и в комнате стало тепло. Северуса снова подняли: — Ты так хорошо справился... прекрасно, правда... бедняжка...       Регулус провел его через хорошо оборудованные, тускло освещенные комнаты в роскошную, прекрасно пахнущую ванную комнату с ванной, полной теплой воды, и глубокими, обильными полотенцами.       Хотя Северус молчал, из уголков его глаз капали маленькие, редкие реки слез — ... Регулус.       Он выдохнул имя, наконец-то связав имя с человеком, которого узнал.       Он усадил недавно освобожденного мужчину в большое мягкое кресло с одеялом, опустился на колени и улыбнулся ему: — Да... да, Северус, это я... — глаза Регулуса наполнились слезами, и он полностью принял облик Северуса. "О... О... ты жив ... слава богам, слава богам... — чистокровный наследник взял обе тонкие руки Северуса в свои и поднял их, целуя костяшки пальцев.       Северус просто уставился на молодого чистокровного, он не издал ни звука, только слезы, которые застучали у него в ушах, когда они упали ему на колени.       Регулус нежно смахнул слезы с худого лица Северуса. — Дорогой... моя дорогой, я так по тебе скучал... — одна рука потянулась к грязному халату Северуса, осторожно открывая его. — Я просто хочу снять это с тебя, чтобы ты мог принять ванну, хорошо? Хорошо?       Это было жестоко, иллюзия была жестокой. Северус протянул дрожащую руку к лицу Регулуса, пытаясь отогнать образ, который был только у него в голове.       Регулус слегка улыбнулся, затем поднес руку Северуса к своей щеке. — Ты здесь...       Глаза Северуса сузились от иллюзии, прежде чем он потерял сознание; голова откинулась на спинку стула, губы приоткрылись достаточно, чтобы он мог дышать. Он боялся, что если его разум сойдет с ума, то это превратится в темные и болезненные мысли, и все же он был здесь, в этом прекрасном сне, с Регулусом, его милым принцем, его ангелом милосердия. Теперь вдруг стало спокойно, тепло, уютно и тяжело. Сон или реальность, его разум сделал бы это одним и тем же. Наконец-то он был в безопасности.