Долго

Джейсона нещадно накрывает, стоит им припарковаться на стоянке и выйти на улицу. Хотя, вообще-то, его неплохо так накрыло уже тогда, когда они только сели в тачку, наконец-то выдвигаясь домой. Хотя, если уж совсем по-честному, его и не отпускало толком с самого утра. Блядство. Стоило ему посмотреть на Салима, как в ушах тут же эхом звучало то, что он пообещал ему – и его член раз за разом дергался в джинсах. Они молча поднимаются на этаж и так же молча доходят до квартиры, Джейсон по-геройски держится, чтобы не накинуться, потому что в голове уже туман и блядь, да открой ты уже эту ебаную дверь. Но Салим как будто специально ковыряется в замке раздражающе долго – неспешно вставляет и прокручивает ключ, так же неспешно вытаскивает его и плавно нажимает на ручку. За эти мучительно долгие секунды Джейсон почти успевает взвыть. И как только дверь захлопывается, он тут же впечатывает в нее Салима, совсем как утром, и вжимается в него стояком, потому что терпеть уже нет никаких сил. Тот тихо смеется и отвечает на поцелуй, но почти сразу отстраняет и кладет палец на его губы. – Не торопись, дорогой, давай доберемся до кровати. – В жопу твою кровать! – шипит Джейсон, потому что, ну серьезно, у него яйца сейчас просто лопнут. Он снова кидается на него, обхватив лицо ладонями, чтобы не дергался, и Салим снова посмеивается, но позволяет, а потом вдруг подхватывает его под задницу и вздергивает вверх. От шока Джейсон даже отрывается от его губ, но послушно хватается за плечи и обхватывает ногами бедра. Это что-то новенькое, хм. Но ему нравится. Салим скидывает их обувь возле двери, без видимых усилий доносит его до комнаты и ставит на пол, а сам отходит к кровати и сжимает собственный красноречиво выпирающий стояк, прежде чем снять брюки и потянуть поло вверх. Он оглядывает его с головы до ног потемневшими глазами и садится на кровать уже в одних боксерах, и Джейсон буквально выпрыгивает из своих шмоток, потому что ему хочется поскорее прижаться обратно – и чтобы его наконец-то уже блядь выебали… Но когда он стремительно подходит, собираясь усесться Салиму на бедра, тот вдруг резко хватает его за бока, дергает на себя и перекатывается с ним по кровати, крепко прижимая собой, у Джейсона аж дух выбивает. Охвативший его лихорадочный жар становится почти невыносимым, он готов уже на любую позу, хоть на вафельную миссионерскую, только бы побыстрее… Но попытка обхватить Салима ногами тоже проваливается – тот выворачивается, переворачивает Джейсона на живот и ощутимо налегает ему на плечи, вдавливая в матрац. Его член даже сквозь двое трусов обжигает ему задницу, он притирается им ровно посередине, двигается вверх-вниз, и это так охуенно, что Джейсон невольно стонет и приподнимает бедра навстречу. Что ж, хорошо, так даже лучше. Он перестает дергаться, и Салим отпускает его и быстро стягивает с него боксеры. Джейсон в предвкушении утыкается в кровать лбом, привстает на расставленные колени и сильно прогибается, задирая задницу повыше, но вместо того, чтобы вставить ему пальцы, Салим садится рядом и берет за подбородок, заставляя повернуть к нему голову и посмотреть в глаза. – А теперь слушай, – говорит Салим, и у Джейсона по спине пробегает дрожь от его тона. – Ты будешь лежать смирно и молча. И это нихуя не вопрос. Джейсон ошалело кивает, пытаясь прикинуть, что такого Салим мог задумать, и его член от всплывающих в голове вариантов дергается под животом так, что головка слегка шлепает по коже. А потом Салим кладет руки ему на бедра, давит вниз, заставляя его лечь, прихватывает пальцами шею и начинает неторопливо, вдумчиво разминать вдоль позвонков. Джейсон терпит этот внеплановый массаж, ожидая, что скоро Салим спустится руками до его задницы, но этого не происходит ни через минуту, ни через пять, ни через, кажется, все пятнадцать. Он все так же разминает его, прямо как ебаный профессиональный массажист – руки, плечи, спину, поясницу, бедра и голени, даже ступни, что немного его смущает. Ему приятно, конечно, приятно, у Салима просто волшебно сильные и умелые руки, вот только… – Салим, ты же обещал… Он не успевает почувствовать боль, только слышит звонкий хлопок, а потом по ягодице разливается такой жар, будто ее ему подпалили. Осознание приходит мгновением позже – и его вдруг затапливает таким стыдом, что он прямо физически чувствует, как краска заливает не только лицо, но и плечи. И это просто какой-то ебаный пиздец, потому что еще через секунду к удушающему стыду прибавляется такое лютое возбуждение, что его буквально начинает мелко колотить под снова разминающими его ладонями. – Мы вроде договорились, что ты лежишь молча, – спокойно отвечает Салим, переходя с внешней части бедра на внутреннюю, и Джейсона потряхивает от его непривычно властного тона. – И я, кажется, обещал тебе долго. Этот массаж постепенно превращается для него в настоящую ебаную пытку. Салим с силой мнет мышцы на его ногах, поднимается вжатыми в кожу пальцами к самой заднице, даже щекотно подныривает к основанию бедер, но принципиально не трогает его там, где ему больше всего хочется. Яйца уже гудят от напряжения, а член так плотно зажат между животом и кроватью, что почти больно, и он неосознанно приподнимается – и тут же получает еще один шлепок горячей ладонью, на этот раз чувствуя его еще острее. Его снова будто окатывает кипятком до самых лопаток, и он подтягивает к лицу ладони, прикрываясь, потому что, блядь, это уже слишком. Кажется, его сейчас просто порвет. – Не стесняйся, Джейсон, – тихо говорит Салим и склоняется к нему, прижимается губами прямо под затылком, чуть прихватывая кожу. – Ты восхитителен. На последнем слове его голос чуть проседает, но Джейсон не придает этому значения, захваченный ощущениями и эмоциями. У него, кажется, пульсирует все, что вообще может пульсировать, бедра подрагивают, несчастную ягодицу горячо покалывает после шлепков – и все это вместе заставляет его чувствовать себя будто не собой, будто он никогда себя и не знал. Себя и свое такое – внезапно – настолько чувствительное тело. Только каким-то ебаным чудом он не кончает в ту же секунду, когда Салим-таки начинает проскальзывать в него пальцем, но его все равно перетряхивает с головы до ног, а перед глазами белеет. Он непроизвольно сжимается, так что палец входит с трудом, так медленно, что он чувствует каждую фалангу. Блядь, проникновение еще никогда не ощущалось настолько детально… Сдерживаться больше просто не получается – пусть Салим хоть залупит его своими горячими ладонями – и он елозит бедрами по кровати, потираясь отяжелевшей головкой. Горло начинает слегка саднить, и он только сейчас осознает, что походу давно уже надрывно стонет в голос. Это какой-то пиздец, просто какой-то ебаный пиздец… Он почти успевает сойти с ума за то время, что уходит на еще один, уже гораздо легче входящий, палец, потому что наконец начинает различать за спиной тяжелые выдохи и тихое неясное бормотание. Салим явно еле сдерживается, его пальцы двигаются все сильнее и глубже, растягивая под его немаленький член, он даже собирается добавить еще один, но у Джейсона уже просто сдают нервы. – Салим, пожалуйста… – стонет он и, неуверенный, что его услышали, стонет еще раз: – Салим… Салим слышит. Салим убирает пальцы. Салим пристраивает к его заднице горячий член и тяжело наваливается на него, медленно подаваясь вперед – и сил Джейсона хватает только на то, чтобы хотя бы головка оказалась полностью в нем. Его выкручивает так, что он почти ломается в пояснице и впивается ногтями Салиму в руку. Тот громко выстанывает что-то ему в ухо и прихватывает его зубами, обнимает поперек груди и прижимает его к себе, сразу же перестав толкаться дальше. Но Джейсон все еще чувствует его в себе и рефлекторно сжимает мышцы, кончая так сильно и ярко, почти болезненно, как никогда еще за всю свою ебаную жизнь. Джейсон открывает глаза и обнаруживает себя у Салима на груди. Тот ласково гладит его по затылку и плечам, второй рукой переплетясь с ним пальцами, касается теплыми губами его лба, и это так привычно и приятно, что он чуть не закрывает глаза обратно, потираясь о него щекой… А потом вдруг понимает, что, судя по всему, вырубился. Вырубился от оргазма. Охуеть, он думал, это все сказки! А следом его догоняет мысль, что Салим при этом даже не вошел в него полностью, а значит… – Черт, Салим! – он вскидывает голову и смотрит на него, остро ощущая укол вины. – Черт, прости, я… – Не переживай, – Салим кладет палец ему на губы, гладит нижнюю, проталкивает в рот на одну фалангу – и Джейсона прошибает приятной дрожью от его голодного взгляда. – Мы ведь не закончили. Я еще обещал тебе сильно – и очень глубоко.