утопающие в бесконечной любви взгляды

на улице минус десять, я адски замерзла, так как не привыкла выходить по такой погоде из дома, но покорно жду неподалеку от станции. лишь неподалеку, потому что не знаю, на какой из перронов ты будешь выходить: увы, за столько лет так и не научилась этого понимать, так что чаще всего являюсь сторонней наблюдательницей, а если самой нужно сесть на поезд, повторяю за людьми, которые скапливаются в определенном месте в ожидании, также, как и я. у каждого и каждой из них есть какие-то свои мотивы и дела, возможно, сходные с моими, и это забавно. наконец, я вижу вдалеке свет, сконцентрированный в одном большом круге и устремленный куда-то вдаль, понимаю, что совсем скоро тебя увижу. невольно улыбаюсь, (такое происходит всегда перед нашими встречами), и прячу лицо поглубже в шарф, ибо нельзя же так откровенно радоваться каждый раз. наконец, длинный транспорт противно пищит тормозами и двери открываются. ты выходишь, замечаю легкую растерянность во взгляде, но после она исчезает, видимо, потому что ты вспоминаешь мою детскую глупость и просто идешь вперед, немного обгоняя медленную толпу. хотя, быть может, это я так акцентирую внимание на твоем силуэте и не замечаю остальных, как бывает в фильмах, когда камера фокусируется на одном человеке и создается впечатление, что он выделяется больше всех, хотя на деле это так только для зрителей. ты замечаешь меня и расплываешься в ослепительной улыбке, видя, наверное, лишь мой улыбающийся взгляд исподлобья и опущенную голову, чтобы носу и губам было теплее. снег, пошедший совсем недавно, падает на твои волосы и почти сразу тает, и я уверена: это от тепла, которое ты так приятно излучаешь. ну, или оттого, что только вышла из теплого вагона, хотя первый вариант мне кажется более правдоподобным. волочишь на одном плече (я говорила тебе, что это вредно для спины, но ты никогда не слушала) наверняка тяжелый рюкзак и так долго преодолеваешь короткое расстояние между нами, что создается впечатление, будто идти тебе десять километров, хотя на деле это метров сто. я сразу отхожу в сторону, чтобы не мешаться в спешащей куда-то толпе, пока мы обнимаемся после долгой разлуки, и раскрываю руки как раз до этого, когда расстояние между нами минимальное. накинув-таки и на второе плечо рюкзак для удобства, ты будто падаешь в мои объятия, и я чувствую твою улыбку уже шеей (и как только ты успела зарыться в мой шарф?), сама не знаю, что делать с переполняющей меня радостью, с днями, неделями, месяцами и годами не утихающей при виде тебя, и стараюсь будто бы максимально обвить твое тело руками, чувствуя, как ты делаешь тоже самое, чувствуя бесконечную любовь. на улице вечер, горят фонари и светофоры, и все это вроде бы красиво, но красивее для меня – смотреть на твое лицо. хотя еще более предпочтительно обхватить его согретыми в карманах ладошками, случайно запутав их в волосах, что нестрашно, и целовать, целовать, целовать каждый его миллиметр, пока губы не отсохнут, хотя вряд ли ты этому обрадуешься, поэтому, занимаясь этим, в какой-то момент я все же останавливаюсь, вижу твои раскрасневшиеся щеки (от холода или смущения?) и последнюю пару раз целую их тоже, не забывая уделить немножечко внимания губам. я помню, что перчатки ты всегда забываешь или игнорируешь, поэтому беру дополнительную пару с собой, чтобы держаться за руки по дороге было не так холодно. мы идем по заснеженной улице, большими хлопьями на твои волосы падает снег, и ты утверждаешь, что у меня вся макушка тоже белая, тепло улыбаясь, и я бы поверила, если бы в минус десять не ощущала себя, будто укрываюсь мягким одеялом. в этом, наверное, виновата твоя улыбка. в каждом взгляде чувствуется бесконечная нежность, мы говорим о том, как ты доехала, на улице темнеет все больше, и я не хочу, чтобы этот момент кончался.