Я — Сал Фишер, и я поуши влюблён в своего одноклассника.
Началось это после того, как я нашёл записку около мусорки в мужском туалете нашей школы. Это была большая перемена между уроками, так сказать, обед. Но я, как и всегда, не пошёл обедать, потому что бутерброды там отвратительные, честное слово. Но ближе к сути. Прочитал я эту записку, ну и что с того? Может быть она была написана и вовсе не мне, по крайней мере я на это надеялся, но после я услышал всхлипы из кабинки туалета. Трэвис плакал! Мою реакцию надо было видеть. Из-за протеза ничего не было видно, но я точно вам скажу — я так высоко и стремительно поднимал брови от удивления, что было чувство, будто мои уже затянувшиися шрамы снова открываются, больно и не приятно, я думаю вы понимаете о чём я. Мы поговорили довольно хорошо, что было очень странно, ведь я слышал кучу насмешек в свой адрес от этой гадкой личности, а чаще всего я слышал слово «гомосек», что было даже не удивительно. Спасибо папаше за голубой цвет волос и Ларри за то, что мы не разлей вода. И после этого момента я и понял, что влюбился в этого тупого задиру. В этого угрюмого, но довольно красивого блондина с синяком под глазом, который стал мне не только знакомым, но и другом, с которым я часто проводил время не только в школе.***
Сегодня время идёт слишком медленно. Возможно, это из-за урока алгебры, именно этот предмет давался мне очень плохо, а наша учительница на этом уроке слишком свирепа, но я не отрицаю того, что оно идёт слишком медленно из-за того, что сегодня после школы я должен был встретиться с Трэвисом. С, чёрт возьми, Трэвисом. На самом деле, после уроков я хотел забежать домой, чтобы успеть засунуть что-то в рот, но решил, что тогда точно опоздаю, поэтому решил сразу пойти к нему на встречу, к перекрёстку. Это была местная точка встреч, хотя она всем не нравилась. На улице сегодня была просто отвратительная погода. На дворе май, должны птицы петь, а они спрятались в своих скворечниках и жизни радуются, а вот таким как я приходится на улице бегать, отдаваясь на растерзание холодному ветру и дождю, чтобы наконец-то признаться в любви своему гадкому однокласснику. И вот! На горизонте я вижу эту самую «точку встреч» и быстро мчусь к ней, увидев своего возлюбленного, который ходит по тротуару, яростно пытаясь увидеть в прохожих меня. Я опаздывал минут на пять, не больше, а он успел уже меня потерять, как мило. Он тоже сильно намок, но стоит и ждёт, как грёбанный Хатико. — Трэвис! – кричу я, махая рукой, пытаясь привлечь своё внимание, но он не слышит, дождь заглушает все звуки. – Трэвис! Это точно не мой день. Я со смачным «плюхом» падаю в большую, грязную лужу, запнувшись о какой-то кусок асфальта, рядом как раз стояли строительные машины и я вот всё готов проклинать, ведь даже пытался выглядеть поприличнее, но похоже не получилось, моя задница снова словила себе приключений, хоть такое бывает крайне редко, но в последнее время такие случаи участились, в этом точно есть вина гадкого Трэвиса. — Господи, Фишер! – он наконец-то заметил меня, как иронично. Вижу, волнуется за меня, что-то говорит и поднимает, придерживая за локоть, а у меня в ушах звенит как звон колоколов в праздник Пасхи, но я всё же пытаюсь что-то расслышать. – Как ты? Живой? — Вроде бы... – я посмотрел на лицо парня и тут же покраснел как помидор, ведь он так прекрасен и я так его люблю.Папа, прости, но я похоже не просто гей, а влюбившийся-в-сына-священника-гей-придурок.
— Чёрт, Трэвис, я из-за тебя опять в какое-то дерьмо попал! – я попытался себя осмотреть и не ошибся, выглядел я, мягко сказать, не очень, но я не злился на него, скорее смеялся над собой. — С тебя течёт как с водопада, – парень отпустил меня, поняв, что я хорошо держусь на ногах. – Пошли ко мне, мой дом ближе, оботрём тебя, – я не очень хорошо его слышал, Пасха в моих ушах продолжалась. — Думаю что так будет лучше, – я посмотрел в его глаза, а на его лице я увидел лишь смущение, странно. — Пошли уже ко мне, кажется дождь сейчас только сильнее ливанёт, – Фелпс взял меня за локоть, после взяв за руку, что меня очень смутило, и потащил в сторону его дома, наверное в сторону его дома. Да, я не знал где живёт Трэвис, а спросить боялся, разве это не слишком личное? Нет, для друзей это совершенно нормально, но для меня и, скорее всего, для Трэвиса непривычно. По крайней мере, я знал что он любит меня не как друга, но он точно не знал люблю ли его я, поэтому это всё оставалось секретом и неким не тронутым участком. — Я, кстати, ещё ни разу не был у тебя дома, – я улыбнулся под протезом, зная, что он уже выучил все мои эмоции и понимает, что у меня под «маской». – Как думаешь, я заболею? — О Боже мой, – снова Бог, он точно атеист? – Я надеюсь что нет, иначе мне будет слишком скучно на уроках и в школе в принципе. Он явно понял, что сказал и сразу покраснел, прикрыв нижнюю часть лица ладонью. Его ладони были очень тёплыми, непривычно, но мне нравится. Интересно, когда он обнимается, то тоже очень тёплый? А обнимается ли вообще? Учитывая то, какой у него отец, то думаю что нет, это было бы слишком странно. У меня отец тоже не сахар, но иногда обнимет и пожалеет, это началось совсем недавно, но не может не радовать. Я и не заметил как мы начали подходить к дому, скорее всего к дому Трэвиса. Оказалось что это совсем недалеко от нас, как и говорил блондин, поэтому я даже оживился. — Вот, почти пришли. Сильно замёрз? – он обеспокоенно посмотрел на меня, улыбнувшись. Я редко мог видеть его улыбку, но она прекрасна. — Нет, не очень, – я хотел добавить что его руки и «внезапные» прикосновения меня очень сильно согрели, но я умолчал. – Пошли уже скорее, – я покраснел и убрал взгляд. Мы зашли в подъезд, довольно приличный, а после поднялись на третий этаж, тут стояло много цветов. Зайдя в его квартиру номер я, к сожалению, не запомнил, но дверь чётко отображалась в моей голове. — Вот, кеды снимай тут, – я быстренько кивнул и стянул кеды. – Я сейчас найду тебе вещи в шкафу, а ты иди в ванную, она там, – он указал на дверь слева. В квартире пахло обычно, ничего примечательного, никаких трупов, довольно милый ремонт. В школе часто ходили слухи, что он живёт на какой-нибудь помойке, но я думаю что это из-за его репутации, но всё оказалось слишком хорошо, что не удивительно, в наше время священники зарабатывают не мало. Пока я шёл в ванную, то заметил икону, повёрнутую к стене, они смущали, это точно, поэтому пока отец уехал, Трэвис, скорее всего, их отвернул, но я отвлёкся от этого и зашёл в ванную, стягивая с себя намертво прилипшую, холодную толстовку, заодно посмотрев на себя в зеркало. — «Такой худой..» – первое, что приходит на ум, если увидеть меня без мешковатых вещей. С метаболизмом не повезло, что мне, что маме, ешь и не толстеешь, хотя я мог хвастаться этим и меня это сильно не волновало, но в последнее время я и сам по себе мало ем. Я посмотрел на свои запястья, они тоже пострадали, но всё уже давно прошло, ведь это ничем не помогает, а только портит психику и внешний вид рук, вот бы до конца от шрамов избавиться и на лице, и на руках. Дальше я стянул свои штаны и самое противное – мокрые носки, оставшись в одних боксёрках и протезе. — Сал, вот одежда, – он быстро зашёл в ванную и резко покраснел, застав меня в таком виде, разглядывающим себя в зеркале. – Ох, вот, прости! – он быстро закрыл дверь, а я лишь улыбнулся и забрал одежду, натягивая белую футболку с каким-то принтом. Минут через пять я вышел из ванной и учуял запах какой-то выпечки и чая. Мой желудок сразу напомнил о себе и я быстро пошёл на запах, застав Трэвиса за наливанием чая, весьма милая картина, как побитый школьник накладывает пирог и наливает чай для своего..просто для своего «друга». — Вау, какие ты тут выкрутасы для меня устраиваешь, – я ухмыльнулся, заметив оставшееся смущение и сел за стол. – Да не волнуйся ты так, или же у тебя шишка встала? – последние слова я сказал тихо, почти шёпотом, но реакцию блондина надо было видеть. — Что? Господи, о чём ты тут думаешь? – он отвернулся, пытаясь скрыть ещё большее смущение, он всегда так реагировал на что-то пошлое. – Лучше садись чай пить, пирог я сам приготовил, надеюсь что ты не отравишься. — Для меня? Как это мило, Трэ-э-эвис, – я передразнил блондина, уже расстёгивая нижние ремешки протеза и засовывая в рот кусок пирога. – Боже, Фелпс, это так вкусно! Я даже в Бога на секунду поверил, – я отхлебнул чая через трубочку, он об этом позаботился, за что я не мог не сказать «спасибо». — Я рад, что тебе понравилось, – он уже доедал пирог, запивая его чаем. – Согрелся? – я тут же кивнул, тоже доедая этот шедевр. – Предлагаю фильм какой-нибудь посмотреть, мой отец редко разрешал мне это делать, он же фанатик на всю голову! – Фелпс нервно посмеялся, я сразу это заметил, мне стало его немного жалко. – Но не суть, так что, ты согласен? — Да, конечно, я всеми руками «за», – я поставил свою тарелку в раковину, застегнул ремешки протез и вскинул руки. – Итак, что будем смотреть?***
Ладно, я не знал что Трэвису нравятся сопливые мелодрамы. Лучше бы я не соглашался! Он выбрал самое тупое, что существует на этом свете! Серьёзно, кто выберет сраный «Титаник», когда у него завтра отец приезжает? То есть, из всех возможных фильмов он выбрал именно этот, классно, просто не поспоришь. Единственное, что меня радовало – его счастливое лицо и то, как ему нравится происходящая картина. Также уютный диван. Конечно же я сразу покраснел, когда началась постельная сцена и отвернулся, но он даже глаз не отвёл. Этот парень вообще фильмы смотрит или нет? Я склоняюсь ко второму варианту. Но, собравшись со своими силами, и поняв, что лучше момента не будет, я решил ему наконец-то признаться. А ещё это его отвлечёт от экрана, скорее всего. — Трэвис... – я тихонько прикоснулся к плечу блондина. — Да? – он не отвёл взгляд от телевизора, было ощущение, что он даже не моргал. — Я люблю тебя. Вот только сейчас этот задира посмотрел на меня, широко распахнув глаза и став как свежая помидорка. В горле стоял ком, а что говорить дальше? Если всё будет хорошо, то это вообще будут мои первые отношения! Я совершенно не понимаю как действовать и что делать, но в то же время меня это не очень волнует. — Я уж думал, что не дождусь, – Фэлпс искренне улыбнулся. Я уже говорил, что он прекрасен? – Ты, наверное, уже догадался, что я в тебя влюблён, ведь та записка.. — Конечно же я знал, я понял это почти сразу! – не дав договорить – я его перебил, переводя его внимание на себя, я не хотел, чтобы он смотрел в другую часть комнаты, я хотел, чтобы он смотрел на меня. – Но, просто, есть одна проблема.. Я сглотнул, было слишком страшно. Сейчас моё действие может изменить его отношение ко всему. Мои руки потянулись к ремешкам протеза и я отстегнул первые, после вторые, я вспотел так, как будто пробежал десять кругов по футбольном полю! Но я всё же начал потихоньку его стягивать, спрятав взгляд от Фелпса. — Сал, – он прикоснулся ко мне так нежно, как мог, от этого я вздрогнул, зажмурив глаза. – Если ты не хочешь... — Я хочу. Я почувствовал, как он начал поднимать моё лицо, прикоснувшись к щекам. Я раскрыл глаза и заглянул в его. Сейчас, без протеза, всё ощущалось по-другому. Я улыбнулся, немного смутившись. — Ты прекрасен, – от этого заявления я резко покраснел, а после взял его руки в свои, улыбнувшись ещё сильнее. Я был рад, очень, ведь теперь нам точно ничего не помешает, но это очень сильно смущало, надо будет привыкнуть. Я резко обнял блондина, почти забравшись на его колени, и уткнулся в него носом, пряча лицо, он же лишь обнял меня в ответ, утыкаясь носом в мои волосы, он точно любил мой запах, ведь я чувствовал, как он нюхает их раз за разом. Сейчас было так приятно, что хотелось верещать. Я почувствовал его тёплую руку под моей футболкой. Я сразу насторожился, это было странно, непривычно, а в животе начали летать бабочки. Он оглаживал мой позвоночник и бока, а я лишь отчаянно вздыхал, прижимаясь ещё сильнее. Я заглянул в его глаза и улыбнулся, а этот гадкий мальчишка решил меня поцеловать, украсть мой первый поцелуй, но я не был против. Я осторожно поцеловал его губы, углубляя поцелуй. Это оказалось очень приятно, а не противно, очень...заманчиво? Да, думаю так, очень заманчиво. — Я тебя люблю, – смотрит на меня своим взглядом, опьяняя, целуя всё моё лицо, а мне так хорошо и так приятно. Я в жизни не чувствовал ничего лучше этого, а ведь это всё лужа, из-за которой я попал в его объятия.Нет, папа, не прости меня, я и правда влюбившийся-в-сына-священника-гей-придурок.