***
Феликс доехал до дома в состоянии прострации. Он не помнил, что ответил Марции, которая встретила его в их съемной квартире и засыпала вопросами. Не помнил, как снял промокшую до ниточки одежду, не помнил, как дошел до ванной комнаты, запер дверь. Не помнил, что итальянка все это время сидела с обратной стороны двери… В последующие пару дней, Пьюди узнал, что женщина, которую он видел в доме Райана звали Моника Фостер. Она была детективом и вела дело Края. — Скорее всего, это был суицид, — честно призналась женщина Феликсу. — На журнальном столике рядом с телом мы нашли пустую баночку со снотворным. Но точно я смогу сказать только после вскрытия. Моника протянула парню герметичный пакет, в котором красовалась белая емкость. Пьюди повертел предмет в руке. Швед вспомнил, что когда только приехал на отдых во Флориду с Марцией, сразу решил навестить Края. Они хорошо повеселились, и тогда американец невзначай сказал, что его мучает бессонница. На следующий день Феликс пришел к нему с весьма необычным «подарком». — Это тебе, чувак, — протараторил блондин и протянул ему баночку со снотворным, на которой красовалось розовое сердечко. — Ты придурок, Пьюдз, — залился смехом Райан и взъерошил волосы друга. Парни смеялись, до тех пор, пока у них обоих не начали болеть животы. — Боже, Феликс, — Край вытер рукавом рубашки выступившую от смеха слезинку, — мне нужно с тобой поговорить. Швед сразу же посерьезнел, насколько это было возможно, и откинулся на диван. — Ну, что у тебя? Неужели девушку нашел? Райан замялся и отвел взгляд. - Ну, ты почти угадал. — И кто же эта счастливица? Снова неловкое молчание со стороны Райана, и Феликс уж было подумал, что ляпнул что-то не то, но американец снова заговорил. — Эта счастливица — ты, Пьюдз. Я хотел признаться, что люблю тебя и уже довольно давно. За твой веселый смех, за твою милую мордашку. За то, что ты такой, какой ты есть. Ну вот, а хотел обойтись без розовых соплей… — проговорил тот на одном дыхании, переводя свой взгляд на шведа. Но прежде чем Феликс успел что-то сказать и вообще подумать, Край переместился к нему на колени и накрыл губы блондина своими. Американец жадно исследовал рот друга поцелуем, затем провел пальцами по шее, спускаясь ниже. Пьюди лишь отвечал на настойчивые ласки и обнял брюнета. Но когда Край просунул руку под майку шведа, в голове у Феликса что-то перемкнуло, и он резко оттолкнул американца. — П-прости, Райан… Ты же знаешь, у меня есть Марция, — прошептал швед, отвернулся и поднялся с дивана, — мне очень жаль. Пьюди быстрым шагом пошел к двери и оставил Райана в одиночестве.***
Прошла неделя. Детектив Моника подтвердила наличие смертельной дозы снотворного в крови Райана. На баночке, конечно же, были найдены отпечатки Пьюди, но так как у него было алиби, подозрения с него быстро сняли. Дело закрыли, назвав самоубийством, по отсутствию улик и взлома. После этого швед не спал ночами, ему снились кошмары. Моросил холодный дождь. Край лежал в луже крови на мокрой дороге. На его теле были глубокие раны, глаза прикрыты. Блондин подбегал к нему, хватал его за руку и крепко сжимал, но всегда слышал лишь одно. — Ты опоздал, Пьюдз. Швед вскакивает с постели в холодном поту. Руки трясутся, он прикрывает ладонью рот и из его глаз начинают течь слезы. В сознании снова мелькают образы из его сна… Почему все вышло именно так? Он возвращался в его дом сотню раз с этого происшествия. Аккуратно обходя мебель и другие предметы, Феликс пытался найти ответы на свои вопросы. Пьюди никому не отвечал на звонки и все виды сообщений, пытался разгадать загадку, которая уже стала частью его обычной жизни. Даже сказал Марции вернуться обратно в Британию. Пытался понять, увидеть хоть что-то, что могло бы довести его друга до самоубийства. Смотрел его альбомы с фотографиями, заглядывал во все тумбочки и шкафчики, проверял его ноутбук, аккаунты, все, что только можно было, и что нельзя. Но постоянно возвращался к одной мысли — в этом виноват он сам. Слова шведа сделали свое дело, без ведома его хозяина. Но Пьюди никак не мог в это поверить. Он никогда не хотел причинить боль Райану… Или хотел? Блондин не знал. Мысли путались, сталкиваясь где-то в его голове. Возвращаясь в съемную квартиру после тяжелого дня, швед обратил внимание на почтовый ящик. Он был уже переполнен и из него некрасиво торчала половина газеты, ведь он не проверял его с того момента, как заселился. Феликс принес стопку домой, и, усевшись на диван, принялся рассматривать содержимое кипы. Недельный выпуск «The Times», затем еще «Morning Star«… Вдруг из оставшейся бесполезной макулатуры выпал маленький бежевый конверт. На нем было написано «Феликсу», очень знакомым ему почерком. Почерком Райана. Блондина затрясло. Пьюди взял его в руки и встал с дивана. Он аккуратно вскрыл конверт, и достал оттуда бумажку, на которой было написано… «Я был проклят и предан, Я был повержен тем, кто воодушевлял меня, Я был ранен, меня заставили открыться, Я был сломлен тем, кого, как я думал, я любил. Мне холодно лежать в склепе, Но не так холодно, как от слов на твоих устах. Однажды, любимый, ты пожалеешь, Когда растянешься поперек дивана, где когда-то лежало мое тело. Ты оставил меня, подобно контуру, нарисованному мелом На тротуаре, ждать, пока его не смоет дождём. И ты будешь постоянно возвращаться к сцене преступления, Но мёртвые не говорят, да и всё равно, тут нечего сказать. Ведь всё, что ты оставил, лишь контур, нарисованный мелом.» Послание выпало из рук Феликса. Он упал на колени и схватил себя за волосы, из его глаз покатились слезы, тонкой струйкой стекая по его щекам и беззвучно приземляясь на пол… Ночь. Только громкий выстрел и звук полицейской сирены вновь прервал тишину спящего города.