До скончания времен.

Знаешь, я скучаю. Скучаю ровно с того момента, как все наши надежды и мечты, пережевали, выплюнули в догонку потоптавшись по ним с садистским удовольствием. Я же поступила так же. Я пережевала Джованну и его дружков с наслаждением слушая как хрустят кости и хлюпает сырая плоть во рту. Я отомстила с улыбкой на лице, проведя реквием по его мечте. Это было ради тебя нашей команды... Ради того чтобы доказать, что твоя ваша смерть была не напрасна. Эти жалкие, слепые черви посмели притронутся к тебе вам. Сейчас же у меня остались лишь воспоминания в виде твоих фотографий. Ими увешаны все стены моего дома, от потолка до пола. Я никогда не упускала момента и старалась запечатлеть все-все-все, каждое твое движение, каждый взгляд. Персидский зеленый, мой любимый цвет. Цвет твоих глаз. На фотографиях они совсем не такие как в жизни. Камера не смогла передать всю их глубину. Все торжество цвета. Я помню каждый момент с каждого снимка. Где-то твои глаза горели радостью и даже неким безумством, напоминая яркий лист кипариса в первых лучах восходящего солнца, где-то были холодными, пронизывающими насквозь, а где-то и вовсе померкшими, будто хранящими в себе всю печаль мира. Все же чаще всего твои прекрасные очи смотрели игриво, насмешливо и по-кошачьи, язвительноухмыляясь, во время того, как говорил мне очередную пошлость. Так было определенного момента. Пока ты не увидел всю мою внутреннюю мерзость. Всю черную желчь, что вылилась из меня, всего в одной сцене. Я чавкала. Отрывала куски плоти от тех кто еще жив и от тех кто уже мертв. Жадно поглощала, наслаждаясь трапезой. Ты не должен был этого лицезреть. После же ты всегда глядел на меня со страхом, опасением и разрывающим мою душу омерзением. Я перестала быть человеком в твоих глазах. Я пала. Умерла. После чего все, то внимание пропало. Оно не было приятным, но я обожала, когда ты, отпускал те мерзкие шутки, хотя лишь отмахивалась, не желая показывать истинных чувств. Я думаю ты стал считать меня врагом. Тем человеком, которого нужно опасаться. Я пользовалась этим. Пользовалась твоим страхом, когда в то время как в штабе никого не было, подходила к тебе в плотную, клала свои ладони на твою, такую красивую и изящную шею. Я немного сжимала пальцы, не желая вреда.Чувствовала твое тепло. Видела весь леденящий ужас в твоих глазах. Не хотела пугать. Не хотела ощущать, кончиками пальцев как ты дрожжишь. Ты же пристально смотрел на меня, ловил движения, пытаясь уловить опасность. Это происходило множество раз и ты так и не осмелился спросить, почему я это делаю. Я просто хотела немного твоей любви. Того мерзкого, для другой любой девушки и такого сладосного для меня внимания. Хотела снова увидеть, тех чертиков, пляшущих у тебя в глазах, без какой либо тени страха. Ах, Мелоне, мой милый Мелоне, как же я опечалена тем, что твои глаза, совсем выцвели и больше ничего не выражают, а лавандовые волосы выпадают, из размякшей кожи головы. Ты совсем посинел, с тех пор как я забрала тебя со станции. Я все еще люблю обнимать тебя, не смотря на запах и трупный сок, который каждый раз пачкает мою одежду. Не волнуйся, я люблю тебя в любом виде. И мы будем вместе. Всегда. До скончания времен.