my dear curse..

      Голова была полна тяжелых мыслей и требовала хоть какой-нибудь разрядки. Поэтому первое, что пришло на ум, — «прогуляться».       Среди тысячи прохожих Токио определённо можно было затеряться, как физически, так и мысленно. Мэй неспешно шагала по улице в тихом раздумье, смеряя толпу потерянным одиноким взглядом. Всё как и всегда — те же непохожие друг на друга люди, с такими разными непохожими судьбами. Каждый куда-то спешит, чего-то хочет… Кажется будто весь мир несётся куда-то, а ты стоишь на месте, не двигаясь и не понимая, что происходит, а в сердце пустота…       Она остановилась на мгновенье, уныло взирая в толпу. Редкие солнечные лучи, что едва ли просачивались сквозь ёмкие облака, одаряли прохожих замысловатым каскадом цветов, да так, что всё вокруг сплеталось в причудливое серое месиво. Неразборчивый шум улицы, что, казалось бы, заполнял собой любое свободное пространство, звучал для Мэй где-то на границах сознания. Для неё время потеряло смысл, как и все происходящее, а бренность бытия уже не вызывала ужаса, оставаясь просто тем, к чему можно свыкнуться. Удручённо смеряя горизонт, она даже не сразу поняла что увидела. Быть не может… Среди серого потока людей, в десяти шагах от неё, стояла главная причина её ночных беспокойств. Некто такой знакомый и дорогой сердцу — человек которого она когда-то знала, сейчас так просто и беззаботно встречается ей на улице. С тех пор почти не изменился, — тот же мужественный профиль, такие же длинные чёрные волосы с несколькими прядями, собранными в маленький пучок на макушке. Разве только не в школьной форме, да и взгляд стал серьёзнее и какой-то, более осознанный.       Несколько секунд показались вечностью. И вот он, будто бы зная, что за ним наблюдают, встречается с Мэй взглядами, и, как в слоу-мо, не остановившись ни на секунду, продолжает свой путь, в мгновенье скрывшись за соседним зданием.       Сердце бешено колотилось в груди. Девушка моментально сорвалась с места, в отчаянном желании сократить дистанцию. Кидая извинения на ходу, ей кое-как удалось добраться до соседней улицы, но к её удивлению, мужчины, которого она ожидала увидеть, — там не оказалось.       Идя вперёд и чертыхаясь Мэй не оставляла попыток вновь встретить до боли знакомый силуэт. Тревожно оглядываясь вокруг, она даже не заметила, как чья-то рука потянула её в узкий проулок за многоэтажкой.       И вот он снова перед ней.       — Случайно не меня искала?       То ли с издевкой, улыбаясь, спросил парень, расслабленно опёршись о стену. Его чёрные глаза не выражали ничего кроме интереса, поэтому искать в них раскаяние или что-то похожее — было бы тратой времени. И Мэй начала терять рассудок..       — Какого чёрта, Сугуру?! Что чёрт возьми происходит?! — в ответ молчание. — Ничего не хочешь объяснить?       — А что ты хочешь услышать?       Месяцы срывов дали о себе знать накатывающей истерикой.       — Ну не знаю, наверное, почему ты устроил резню в той деревне, почему отбросил шаманство и какого чёрта ты вообще начал убивать людей?! Сугуру, которого я знала, не за что бы не пошёл на это. Тот Сугуру учил меня защищать слабых, как и полагается достойному шаману.       Пытаясь восстановить дыхание, она наблюдала как в наигранном удивлении приподнялись его брови. Кажется ей удалось его расшевелить.       — Хах, да ну… «Сугуру, которого ты знала»? Тогда вынужден разочаровать, тот парень был фальшивкой. Настоящий Сугуру сейчас перед тобой.       Непонимание и абсурдность происходящего начинало давить на виски. Девушка отчаянно замотала головой мысленно сопротивляясь реальности.       — Повторюсь, что ты хочешь от меня услышать? Я думал, что ясно выразил свои цели и дал понять, что больше не причастен к шаманскому обществу.       — Цели? Да какие же это цели?.. Истреблять не-шаманов — это ли цель?       Раньше заинтересованный Сугуру, сейчас, казалось, потерял всякий пыл к дискуссии. Уже все поняв про себя, он смотрел на Мэй с толикой раздражения, что не ушло от её внимания, заставляя все внутри сжиматься от тоски.       — Что произошло? — как будто умоляя, — Когда ты успел так измениться? Разве не ты был против бессмысленных убийств? Мы же были призваны защищать…       — этих чёртовых обезьян, да? — Голос сочился призрением. — Не мне ли тебе говорить, откуда вообще берутся проклятия? Ценность слабых… Их удел… Они только и могут, что бояться и ненавидеть, разрушая все на своём пути. И это то, из-за чего мы были готовы погибнуть — спасая жизни этому отребью. До следующего раза пока они снова не наплодят проклятий, или, пока не обрекут на муки кого-то другого. И так по кругу.       — Это из-за Рико, не так ли? — Девушка озвучила догадку.       — Это уже не имеет значения. — Его взгляд потускнел. — Таким как ты — меня не понять.       Горечь от сказанных слов, прожигала дыру в сердце девушки. И теперь она физически ощущала, как теряет свою целостность. Будто в собранную заново разбитую вазу налили воды. Вот только суперклей сейчас вряд ли склеит её душу…       — Думай как хочешь, — продолжил парень, — я все равно не прекращу истреблять обезьян, по крайней мере до тех пор, пока не выполню своё предназначение… или пока не умру. — Он обернулся к ней, улыбаясь самой невинной улыбкой, — В конце-концов мне не впервые решать все в одиночку. Так что, был рад повидаться, Мэй.       В одно мгновения расстояние между ними превратилось в бездонную пропасть, заполняя собой все пространство и звуки внешнего мира. Единственное что могла видеть девушка — темную фигуру мужчины, которая с каждым шагом отдалялась все больше. Как же грустно, неужели то, что однажды разбилось, может разбиться снова? Ватные ноги ели удерживали девушку над землёй, в то время как она, отматывая прошлое, медленно сходила с ума. Вот, сейчас он снова уйдёт и оставит Мэй в одиночестве, но в этот раз похоже навсегда. От безнадёжности, собрав всю обиду, она злобно закричала ему вслед:       — Хватит быть таким! Слышишь?! Перестань! — мужчина остановился, но не обернулся. — Перестань вести себя так, как будто до тебя никому не было дела! ТЫ… чёртов лжец! Можешь лгать кому угодно, но не себе. Ты был первым, кто отдалился и оборвал связь! Я была с тобой, я была рядом. Ты мог довериться мне, и я бы ни за что не сделала тебе больно. Потому что ты, мать твою, дорог мне, помнишь?.. Но ты решил закрыться ото всех — от Сёко, от Годжо. Заставил себя думать, что никому не нужен. — Её злость начала испаряться. — А потом ты просто пропал. Ушёл на задание и не вернулся…       Голос задрожал, а к пересохшему горлу, откуда-то изнутри начал подступать комок. От наступающих слёз его неподвижный силуэт теперь казался расплывчатым.       — … и мир вдруг перевернулся с ног на голову. Не… Не успела я и глазом моргнуть, как тебя объявили предателем и изгнали из общества шаманов. — она опустила голову смотря на свои продрогшие от нервов ладони. Одинокая слеза сорвалась со щеки сиюминутно расшибаясь о землю. — Когда всё успело так обернуться, Сугуру, скажи?.. я…я ведь….       «просто хотела быть рядом» так и не сорвалось из уст. Взамен прозвучали только рыдания, сначала тихие, щемящие, которые через несколько секунд превратились в болезненные. Зарывшись лицом в сложенные руки, Мэй опёрлась о ближайшую стену спиной, и медленно осела на пол. В её сознании как никогда чётко выстроилась картина происходящего. Теперь она осознала, что ей никогда не удастся его спасти. Это было в его духе, — раз что-то задумал — так тому и быть. И неважно сколько попыток ей потребуется, она все равно ничего не сможет изменить. Не сможет достучаться. Только наблюдать как до безумия дорогой человек разрушает себя и все, что его связывало с прошлым.       Боль внутри была невыносимой. В голове вертелось только одно «сейчас он уйдёт» «сейчас он уйдёт, и я больше никогда его не увижу» «сейчас он оставит меня» «навсегда». Но несмотря на мысли, Мэй не предпринимала никаких попыток остановить мужчину, все так же сидя и рыдая на полу, она похоже, старалась смириться с судьбой. Наверно она уже никогда не признается ему в своих чувствах, ведь по большому счету это теперь не имеет никакого значения. Интересно любил ли он её, хоть чуть-чуть? А если и так, то изменилось бы что-то?       Когда послышался первый шаг, мгновенной реакцией было закрыть уши. Только бы не знать, только бы не слышать, как он уходит. Она надеялась, что когда через несколько минут поднимет глаза — то больше никого не увидит рядом. Так было бы намного проще. Как-нибуть оставить все и жить дальше, забыть, вычеркнуть из жизни, и надеяться, что мозг заблокирует те прекрасные травмирующие воспоминания о нём. Те солнечные дни, когда они сидели вдвоём где-то в саду техникума, рассуждая обо всем на свете… Чувство удушающей тоски накатило с новой силой, сорвав тихий скулёж с её губ. Голова, и без того забитая, теперь отзывалась пульсациями из-за подступившего давления от нехватки кислорода.       Мэй пришлось сделать глубокий вдох, и, прежде чем она это осознала, на её макушку опустилась чья-то тёплая ладонь.       — Мэй… Хватит Мэй…       Возле неё, полуприсев на одно колено, сидел Сугуру и нежно поглаживал пряди её волос. Девушке даже не пришлось открывать глаза, чтобы понять это. Но горечь внутри не позволяла довериться ощущениям, и, вместо того чтобы перестать плакать, она сжалась ещё сильнее, тесно прикрывая уши руками. Менее всего сейчас хотелось открыться, особенно когда знаешь, что твоё поражение предрешено.       Произнося её имя вновь, Сугуру легким давлением убрал руки девушки, освободив вид на заплаканное лицо. Да, вовсе не так в его сознании отпечатался её образ. Она не выглядела как притворщица или эгоистка, и ей явно не было на него наплевать. Как глупо. Похоже его обиды сыграли с ним в злую шутку, создав иллюзию того, что никогда не происходило на самом деле. Невольно, большой палец руки нащупал на запястье бушующий пульс. Он поднял взгляд на плотно закрытые веки.       — Мэй, пожалуйста, посмотри на меня. Пожалуйста…       Освободив одну руку, мужчина аккуратно заправил выбившейся локон, ласково продолжая поглаживать волосы.       Скрывать нечего, соблазн был слишком велик. Более полгода разлуки не могли пройти бесследно. И она сдалась, раскрывая перед ним все свои карты. Смотри, мол, мне нечего терять, ведь все что могла, я уже, похоже, потеряла.        Их взгляды встретились, сплетаясь в сложный, невербальный диалог. И, прежде чем опустить глаза, Мэй задала вопрос: «Почему».       «Почему ты ушёл», «почему так быстро забыл обо мне», «почему не писал», «почему закрылся», «почему оставил в неведенье», «почему отрёкся…».       Серые облака окончательно накрыли небосвод, призывая порывы ветра напомнить прохожим о непогоде. Десятки лепестков сакуры, сорванные вихрём, плавно закружились в вальсе, осыпая розовым дождём затаившеюся пару.       — Мне жаль…       Пожалуй, это единственный угодный ответ, что Сугуру мог дать девушке. Слишком многое успело произойти, слишком мало времени было отдано на выяснения, но сути это не отменяло. Он искреннее сожалел, что заставил её пройти через все это.       — Понимаю… Мне тоже.       Опустив голову, девушка тихо наблюдала как чужие руки плавно вырисовывали узоры вдоль ее фаланг. Сейчас это казалось таким обычным и непринужденным. Уловив эту смену, мужчина кинул взгляд, подмечая, что девушка больше не дрожит. Внутри снова вспыхнуло едкое чувство вины. Никто не решался начать диалог.       В конечном итоге, Мэй не выдержала и вытерев остатки слёз левой рукой, спокойно спросила.       — Что будет дальше?       Вопрос, который, казалось, поставил в тупик каждого. А что может быть? Сугуру понимал, что Мэй вряд ли когда-нибудь последует его пути: так называемая гордость шамана и собственные убеждения всегда были ей присущи. Она ни за что не двинется во все тяжкие, и чисто из принципа будет искать новые лазейки, до тех пор, пока судьба не поставит её перед выбором, и даже тогда она все равно не остановится, ища собственный путь. А он — ни за что не изменит собственный. И Мэй это тоже понимала. Но всё же…       — Мы могли бы быть вместе: ты и я. И я не прошу тебя убивать обезьян… — встретив холодный взгляд девушки, мужчина хихикая закатил глаза, исправляя, — хорошо-хорошо, людей. Ты бы продолжала делать то, что делаешь, ну а я… Я бы делал то, что должен.       Прозвучала пауза. Новый порыв ветра прошёлся прямо в лицо, вороша одиноко свисающую темную прядь. Сугуру в свойственной ему манере прикрыл один глаз, ожидая желанного ответа. Последняя иска надежды все еще не угасала.       — Это неправильно. Это противоречит кодексу. А если старейшины узнают — мне точно грозит изгнание, возможно даже смертный приговор за соучастие. — Девушка зашатала головой. — Это ни за что не кончиться добром.       Вот, кажется и все.       — Мне стоило попробовать. — Устало произнёс он, улыбаясь слишком натянуто. — И всё же, был рад вновь тебя встретить, Мэй.       Он приблизился, подарив ей прощальный поцелуй в лоб. По щеке скатилась одинокая слеза, оставляя холодную дорожку с-под опущенных ресниц.       Раздался раскат грома и с неба упали первые редкие капли. Неподвижно сидевшая до этого девушка уткнулась лбом в сложенные перед собой руки. Сейчас каждая секунда для неё была сущим кошмаром, который терзал её, разрывая между чувствами и убеждениями. А между тем, мужчина отдалялся все больше.       — Это ни за что не кончиться добром, меня наверняка припишут в предатели.       Лихорадочный шёпот смешался с шумом дождя. Здравый смысл бился в агонии, но подступающая улыбка уже говорила об ответе.       — Да и чёрт с ним.       Собрав последние остатки кислорода, Мэй закричала вслед удаляющейся чёрной фигуре, попутно пытаясь встать с холодного асфальта. Подступающая паника вызвала выброс адреналина, заставив сердце бешено колотиться в груди.       — СТОЙ!!! СУГУРУ ПОДОЖДИ!!!       Кровь ударила в голову, и девушка пошатнулась, силясь не упасть на землю, но холодные капли дождя быстро отрезвили её разум. И тогда она увидела. В пятнадцати метрах от неё стоял Гето и вопросительно глядел в ответ. Перебывая в лёгкой эйфории Мэй бросилась к нему на встречу, по дороге грозя упасть от нового головокружения. Чуть не сбив его с ног, девушка накинулась на мужчину с объятиями, ни желая отпускать того не на минуту.       — Пускай из этого и не выйдет ничего хорошего, но мне и не нужно. Я просто хочу быть рядом, всегда.       Стоявший, до этого, в замешательстве Сугуру вдруг сильно обнял её в ответ.       — Мне большего и не надо, Мэй. Пойдём домой.       И пускай на улице был ливень, пробиравший холодом до костей, девушке было достаточно одной тёплой улыбки Гето, чтобы согреться.       — Пойдём, только сначала может какао? — она хитро улыбнулась.       — Может какао. — улыбнулся он ей в ответ.       И ещё относительно сухие, они кинулись навстречу ближайшему кафетерию, глупо хихикая, как будто никогда и не расставались.