«Я понял, что думаю о тебе, и стал вспоминать, сколько времени ты в моих мыслях. Потом понял: с тех пор как я встретил тебя, ты никогда их не покидала».
— Неизвестный
Я не понимал родного брата и его внезапную влюбленность к Анне. Считал, что любовь — это скорее что-то эфемерное, чем реальное, и был уверен, что эта «болезнь» никогда меня не коснётся. Но встретив Агату, я впервые усомнился в своих же собственных убеждениях. Я долго отнекивался, называя это всего лишь влечением, которое испытывает любой нормальный мужчина к привлекательной девушке, но как ни старался — не мог выкинуть из головы эту нарушительницу спокойствия. И такого со мной уж точно не случалось прежде, ведь никогда не заводил серьезные отношения. Проведя ночь и получив необходимое удовольствие, я просто забывал имя девушки, а то и вовсе не знал, как её звали. Может, это было некрасиво, но я никогда не обещал ни одной из них чего-то серьёзного. Меня устраивало одиночество. Теперь же новое неведомое чувство, зародившееся в сердце, ниточка, которая крепко связывала две души, наполнила смыслом всё моё существование. До этого я будто был неполноценным, и только обретя любовь, ощутил себя действительно живым. «Я так давно ждал тебя»УТРАТА
— Агаты больше нет. До конца не верил в реальность происходящего, но, тем не менее, собравшись с духом, осторожно вытащил из груди Агаты чёртов кинжал, который сам же для неё выбрал. Он физически убил Мару, но на самом деле одновременно уничтожил и Морока…«Ты забудешь обо мне на сиреневой луне,
Может только на одно лишь мгновенье.
Оставляя для меня только тоненькую нить,
Только каплю моего сожаления»
Лицо девушки было перепачкано, изо рта неспешно капала вязкая алая жидкость, оставляя мокрый след на платье. Хрупкое тело Мары до сих пор хранило живое тепло, но Агата была мертва… Я укутал её в родную алую мантию. Чёрт! Как и раньше, чувствовал нить, связующую нас, и не собирался отступать, принимая тот факт, что моя Агата больше никогда не улыбнётся. Никогда не посмотрит своими большими, полными искренности и любви светло-голубыми глазами, не скажет парочку, а то и множество едких фраз в мой адрес, которые стали неотъемлемой частью нашего общения. Не хотел осознавать, что она просто не обнимет и не уткнётся носом в мою широкую грудь, а я, как и всегда, не поцелую Агату в макушку и не обниму так крепко, насколько это возможно.«Не застилая горизонт
Твоей луны, которой нет,
Открыла ночь огромный зонт,
Встречая розовый рассвет»
Я прижал к себе Мару. Невыносимо было ощущать тело девушки, которое казалось ещё совсем живым. Сердце сжалось от того, что я опоздал… не уберёг. Это невыносимо. Агата отомстила за всю свою двухсотлетнюю боль и за сестёр, оборвав род Юлия. Она в одиночку, малой кровью, закончила длительную войну. Но при этом у меня не было долгожданного привкуса победы, как раз наоборот… Я чувствовал, что проиграл! Казалось, что ещё совсем чуть-чуть — и я просто сойду с ума от переполняющей боли внутри.«Там, на сиреневой луне,
Ты так хотела быть одна.
Не забывая обо мне,
Ты засыпала у окна…»
— Ничего страшного. — Дрожь внутри усилилась. Я пытался успокоить бездыханную Мару и себя этими пустыми обещаниями, которые Агата не могла слышать, зато в них, как обезумевший, верил я сам. — Ты была и с бо́льшими ранами… Ничего. Я обязательно найду выход и всё исправлю… После, к сожалению, все попытки оживить Агату с треском проваливались, и тем самым я начал впадать в отчаянье… Но всё же не мог отступить. Просто не мог, чёрт возьми! И если бы не Кристиан, я бы совершенно точно сошёл с ума. Он спас не только Мару, но и Морока!ОБРЕТЕНИЕ
— Ну здравствуй, маленькая Мара… Изрекаю я и совершенно не собираюсь давить облегчённую улыбку, которая сама по себе растянулась на моих прохладных губах. Дрожь в теле уступила место приятному лёгкому покалыванию в каждой клеточке, а внизу живота как будто бабочки проснулись и распустили свои отмороженные крылышки… — Всё ещё ненавидишь… — пауза, — эту маленькую Мару? — слегка отстранившись, спросила Агата, внимательно всматриваясь в мои зелёные глаза. — Очень сильно… — замолкаю, заметив замешательство во взгляде девушки, и опять глупо улыбаюсь. — Дурак! — игриво хлопает ладонью по моей груди. И когда Агата замахивается ещё раз, я перехватываю и целую трепетно и неспешно каждый пальчик на её прохладной руке. — Но гораздо сильнее… — шепчу, но по выражению лица понимаю, что она меня прекрасно слышит, — гораздо сильнее… — намеренно растягиваю ответ, — люблю! Изо рта вырывается пар, так как воздух на улице холодный, но я не чувствую температуры, мне очень тепло и хорошо рядом с моей… Марой.БЛАЖЕНСТВО
Живописное место, в которое я привёл Агату этим летним днём, застелили сиреневые сумерки. Дневной тёплый ветерок, который лукаво взлохмачивал длинные серебряные локоны девушки, стих. Силуэты пушистых зеленоватых кустарников, величавых высоких деревьев укутывались в плащи теней, словно помощники таинственных сил, и чем-то напоминали Морока в полной боевой готовности. — Здесь волшебно, Александр… — пролепетала Агата, поднявшись с широкого покрывала, которое я специально расстелил. — Но ты не любишь лето, — со смешком в голосе окликнул её. Девушка стояла спиной ко мне и задумчиво смотрела на луну. — Не любила, но… — Мара умолкла на секунду, не закончив фразу. — «Но», — повторил за ней и встал с покрывала. Подошёл со спины, смело положил руки на живот девушки и, достаточно грубо притянув к себе, так же уставился на луну, положив подбородок на её макушку. — Я люблю тебя, и… мне всё равно где находиться, лишь бы рядом был ты… Ясно? — прошептала Агата, и я крепче вжал её в себя. — Неужели? — отозвался с насмешкой в голосе, желая немного разбавить грустную атмосферу. — Представь себе, — одарила меня звонким смехом и развернулась лицом. — Вляпалась по полной. — Жалеешь? Недолгая пауза. — Угу, — громко промычала девушка. Мои глаза стремительно поползли на лоб, а она начала громко смеяться. — Ну ладно, маленькая Мара, — заговорщицки сказал я и плотоядно стрельнул глазами. Быстро, по-собственнически, закинул псевдоудивлённую Агату себе на плечо. Она же намеренно сказала эту фразу, чтобы поиграться, зная, что я не стерплю и что-нибудь сделаю… что-то очень и очень… интересное с этой непокорной девушкой. — Эй! — вскрикнула Агата, когда я задрал подол длинной юбки платья и моя рука резко опустилась на её мягкую ягодицу, оставляя звонкий шлепок. — Не «эй», а «прости меня, любимый, я больше так не буду»! — издевательски пробурчал я. — Ещё чего! — фыркнула Агата, стараясь опустить ткань и закрыть оголённую часть тела. В таком положении, с любимой ношей на плече, спустя какое-то время мы добрались до прекрасного места, которое я ещё не успел показать. Агата перестала брыкаться, хотя могла без особого труда выбраться из моего захвата, так как не особо крепко я её и держал. Мара безвольно висела и лишь слегка щекотала мне спину, но я, как непробиваемый принц, стойко выдерживал её баловство. — Слышу шум воды неподалёку. Ты хочешь меня утопить, признайся, Александр? — промурлыкала Агата и игриво ущипнула меня за бок. — Всегда об этом мечтал… вот и момент представился. Ночь. Ты. Я. Я ещё раз смачно шлёпнул девушку по ягодице и, поправив платье, поставил её на ноги. Перед нашим взором открылся вид на небольшой водопад. Я почти сразу полюбил это место, как только увидел. Его мне в своё время показал Кристиан, сказав, что он имеет особую историю, но какую — так и не рассказал… При свете луны вода, стекающая по отвесным камням, красиво поблескивала, так же, как и другая её часть, которая образовывала озеро внизу. — Как тебе? — поинтересовался у девушки, но та лишь приоткрыла рот. — Вижу, нравится… — Да… это… — Видно, что Агата старалась подобрать нужные слова, но не находила. — Восхитительно, потрясающе… возбуждающе? — хихикнув, помог ответить я. — Именно. — Отлично, тогда раздевайся! Агата вернула взгляд ко мне и приподняла вопросительно одну бровь. — Что? Ты хочешь промокнуть? Или, может, стесняешься? Но говорю сразу, я не собираюсь отворачиваться! — Ммм. Понятно, — улыбнувшись, она прикусила губу и беспрекословно стала развязывать шнуровку на своём зелёном платье. — Какая послушная… — хмыкнул я, стянул с себя рубашку и сразу же штаны, оставшись лишь в нижнем белье. Агата приблизилась и изящным пальчиком поддела край моего белья, соблазнительно сказав: — Мы же одни, Александр… — свободной рукой продолжала расшнуровывать своё платье. — Стесняешься меня? — Ага, до дрожи в коленях. — Подмигнув, невозмутимо снял оставшуюся ткань с тела и нырнул в воду. Она была еле тёплой, от чего по телу поползли мурашки. Агата выглядела немного растерянной. Она в одном нижнем белье стояла на возвышенности, не решаясь прыгнуть вслед за мной. — Мара боится намокнуть? — громко крикнул ей, специально поддевая. Девушка ничего не ответила. Я тем временем подплыл к отшлифованному водой серому камню. Прикрыв глаза, намеренно запрокинул голову назад, упиваясь прохладными струями. Не открывая глаз, я продолжал наслаждаться, пока не почувствовал знакомые нежные прикосновения. — Не боюсь, — услышал возле уха шепот Агаты. Я чуть отстранился и развернулся лицом к девушке, откинув намокшие тёмные пряди волос. Она прошлась рукой по моей колючей щеке, нарочно цепляя губы. Затем осторожно прочертила витиеватую дорожку до ключиц, замерев около груди. Тоже самое повторила уже губами. Наше обоюдное сердцебиение ускорилось. Я рукой приподнял острый подбородок Агаты и впился глубоким поцелуем, напрочь отбирающим кислород. Девушка беспрекословно подчинялась моему напору, прикрыв глаза, обвила мою шею руками. Я прижал её плотнее и ощутил прикосновение набухших влажных сосков девушки к своей коже. От нашей близости всегда кружилась голова и по телу то и дело бегали приятные мурашки. Невероятно. Ещё несколько — но уже мягких — прикосновений губ, и я отстранился. Какое-то время мы словно дети весело плескались в воде и после вернулись к месту нашей ночевки. Неподалёку от палатки я вновь разжёг костёр, который перед тем как отправиться к водопаду, затушил. Подвинул покрывало ближе к источнику света и тепла, чтобы мы с Агатой могли согреться. — Моя одежда всё ещё влажная, — бурчала девушка. — И моя. — Откликнулся на недовольство и подозвал Агату сесть ближе к костру. — Ну ладно, уговорил, — улыбнулась она и примостилась на мои колени. Какое-то время мы сидели в абсолютной тишине, каждый витал в своих мыслях, но эта тишина не была угнетающей. Было так хорошо и спокойно… — О чем думаешь? — О ребёнке, — прокашлявшись, тихо прошептала Агата. — В смысле о ребёнке Анны и Северина… — Девушка заправила выбившуюся прядку серебряных волос за ухо и усмехнулась. — С девочкой всё хорошо, как и с твоей сестрой. Так что это не стоит твоих переживаний, Агата. — Я поцеловал её в затылок. Опять тишина, но в ней уже не было той лёгкости, которую я ощущал ранее. Я чувствовал, что Агата грустит, и понимал причину, но, к сожалению, не в силах был чем-то обнадёжить. Мне хватало того, что она будет со мной рядом до последнего вздоха… А дети… Я буду любить детей брата как своих, и этого достаточно. — Не смей. — Холодным тоном, словно лезвием, разрезал угнетающую тишину. Я спустил Агату со своих коленей на покрывало, а сам поднялся и чуть отошёл в сторону. Запустил руки во всё ещё влажные волосы и уставился на луну, которая была необычного сиреневого цвета. — Агата. — Я услышал шаги. Поравнявшись, она встала рядом и так же уставилась на луну. — Я люблю тебя и прошу не думать о том, что ты не сможешь подарить мне ребёнка. Я молю… перестать себя винить за это. — Не могу. Я лишаю тебя… — не дав договорить, я притянул её к себе и прижал так плотно, насколько мог. Затем отстранился и стёр проступившие слёзы с глаз девушки. — Я так давно ждал тебя, Агата… наверное, всю свою жизнь, поэтому… — я прокашлялся и сменил тон на более весёлый. — Если ещё хоть раз увижу, как ты грустишь по этому поводу… Агата улыбнулась и провела рукой по моей груди вверх и вниз, взглянула в глаза. — Угрожаешь? — Возможно, — мягко улыбнулся и, взяв её нежную руку в свою, поцеловал. После резко опустился на колени, трепетно обхватил талию и поцеловал девушку в живот. Агата опустила руки мне на волосы и зарылась в них тонкими прохладными пальчиками. Мы опять недолго помолчали, затем я поднял снизу вверх взор на Мару и сказал: — Мы будем вместе ещё много лет, связанные единой жизнью. И умрём так, как пишут в сказках… — произнёс слова, которые когда-то злорадно говорил перед Даниилом Рахмановым, но они стали пророческими в нашем случае… — Вместе. В один день, — закончила Агата, опустилась на колени и крепко обняла меня в ответ.