В свете дня // In the Light of Day

Гермиона пробудилась оттого, что её нос щекотали тёмные кудри. Она поморщилась и попыталась выпутаться из них, не открывая глаз. Ей не хотелось просыпаться. Ей было так тепло между двух тел… Её глаза распахнулись. Рука, лежавшая на её талии, прижала её покрепче, а на плечо опустился мягкий поцелуй. — Доброе утро, мой рысёнок. Гермиона зевнула, потянулась и снова вжалась в Беллу. — Белла? — Да? — Почему у нас в постели ребёнок? Спереди послышался короткий смешок, и Гермиона пощекотала пухлый животик, упиравшийся ей в ладонь. В ответ снова последовало хихиканье и ёрзанье. — Не знаю, Гермиона. Может, надо прогнать незваного гостя? — Не-е-е-ет! Рассмеявшись, Гермиона защекотала ещё сильнее, и ребёнок, размахивая руками и ногами, нехотя отполз. — Осторожно, — проворчала Беллатрикс. — Не забывай, Тедди, у тёти Мионы в животе ценный груз. Рука Беллы в оберегающем жесте скользнула Гермионе на живот, и девушка растаяла. Округлость на её теле теперь была очевидна для всех, кто её видел. Она прижалась спиной к женщине и накрыла её ладонь своей. Несколькими днями ранее они впервые почувствовали, как ребёнок толкается, и с тех пор руки Беллатрикс непрестанно тянулись к её животу. В нежном трепете на лице Беллатрикс было нечто такое, что умиротворяло Гермиону. Когда они заговорили о детях в самый первый раз, девушка не ожидала, что из этой темы что-то выйдет. Они присматривали за Тедди, давая Энди и Теду возможность провести одну спокойную ночь, и, наблюдая за спящим в кровати малышом, Гермиона почувствовала, как изменилось настроение Беллатрикс. Они теперь были в таком созвучии друг с другом, что, когда девушка обернулась, чтобы посмотреть на старшую женщину, то уже знала, что увидит. Сожаление. В ту ночь они вместе лежали в постели, и уха Гермионы коснулся тихий вздох Беллатрикс — один из тех, что предшествовал тяжёлой мысли, которой женщина собиралась поделиться. — Не могу избавиться от мысли, что мне чего-то не хватает, — прошептала Беллатрикс. — А когда он рядом, становится только хуже. Я в ужасе от того, что это значит. Гермиона затихла, а затем повернулась, чтобы взглянуть на свою партнёршу. — Почему тебе страшно? — Потому что… — голос Беллатрикс задрожал, — мне нельзя этого хотеть. С тобой я уже получила счастья больше, чем заслуживаю, и не могу просить ещё. — Конечно, можешь. — Я бы… Я была бы ужасным родителем. — Я с тобой не согласна. Беллатрикс тихо всхлипнула, и Гермиона, прижавшись к женщине, поцеловала её. Ощутив влагу, оставленную слезами, она подняла руки и вытерла её лицо. Они были в безопасности в своей тёмной комнате, и Беллатрикс знала, что здесь она может говорить обо всём, чувствовать всё. — Гермиона… Думаю, я хочу ребёнка. Я хочу, чтобы у нас был ребёнок. Беллатрикс потребовалось ещё несколько месяцев, чтобы убедиться в своих словах, тихо сказанных той ночью, но Гермиона была терпелива. Каждый раз, когда разговор подходил к этой теме, она развеивала любой страх Беллатрикс и никогда не давила. Своё собственное желание она закопала внутри себя, зная, что Беллатрикс бесспорно согласится, если узнает, как сильно Гермиона сама хочет ребёнка. Она согласится, а потом, возможно, пожалеет, и Гермиона не могла этим рисковать. Так что она просто ждала. Момент окончательного решения пришёл во время одного пикника поздней весной. Лёжа на пледе, с головой на коленях у Беллатрикс, Гермиона лениво играла с волосами Тедди, дремавшим у неё на животе. Когда он оказывался рядом с Беллатрикс, его волосы всегда принимали вид волос тёмной ведьмы, о чём Энди не забывала в шутку поворчать. Мальчик что-то пробормотал во сне, поёрзал и засунул в рот большой палец, а Гермиона, улыбнувшись, посмотрела на Беллатрикс. В мягком взгляде женщины читалось нетерпение. Она опустила глаза на младшую ведьму и спустя мгновение кивнула. Понизив голос так, чтобы могла слышала только Гермиона, Беллатрикс произнесла: — Я готова. И процесс начался. Они об этом не распространялись. Они старались хранить свою жизнь вдали от общественного внимания, насколько могли, но им не всегда удавалось. Так что Гермиона была благодарна возможности взять Беллатрикс в мир магглов и пойти к доктору без посторонних взглядов. Процесс давался нелегко. Преувеличивать эти страдания было бы неуместно, подумала Гермиона, но сейчас всё это, казалось, имело мало значения. Теперь, когда у них всё получилось. К середине ноября скрывать живот Гермионы стало трудно, так что она настояла на том, чтобы рассказать новость семье. Они надеялись устроить сюрприз на Рождество, но ребёнок уже демонстрировал своё стремление во всём опережать события. Нарцисса чуть не потеряла сознание — это, наверное, была самая забавная часть события. На ужин были приглашены она и Драко, родители Гермионы, Энди, Тед, Тедди, семья Уизли и Гарри. Беллатрикс переживала об этом несколько дней: дом недостаточно большой, недостаточно еды, а что если они не будут счастливы за них… В конце концов Гермионе удалось развлечь её предложением: если для Беллатрикс это всё слишком, они всегда могут отправить семье слащавую фотографию беременности Гермионы почтовой совой. Гримаса, которую скорчила Беллатрикс, была достойна учебников, но она хотя бы посмеялась. Когда вся семья прибыла, Гермиона всё ещё была наверху, сославшись на то, что ещё готовится, и улыбалась, слушая, как Беллатрикс нервно встречает гостей. Рассматривая в зеркале себя и свою небольшую выпуклость, которая стала теперь совсем уж явной даже под одеждой, она бережно коснулась её ладонью. — Твоя мама начинает за тебя переживать, малыш. Так что тебе лучше не доставлять нам проблем после того, как выберешься, а то она может пожалеть о том, что захотела тебя, слышишь? — Хихикнув, она погладила свой живот, а затем не торопясь отправилась вниз. — Гермиона, а я всё думала где ты… — Джинни замолкла. — Что за хрень какого хрена? Ты беременна? Все взгляды в помещении устремились в сторону улыбающейся во все зубы Гермионы, которая стояла, накрыв ладонью живот. — Что ж, это случилось быстрее, чем я ожидала. Из Беллатрикс вырвался короткий, сдавленный смешок, а затем вся комната вдруг разразилась громкими поздравлениями, изумлёнными возгласами и звуком глухого удара, когда Нарцисса схватилась за комод в попытке устоять на ногах. А сейчас Беллатрикс поглаживала живот Гермионы, сунув руку ей под пижаму, и девушка улыбалась ей. Тедди забрался к ним на покрывало и сел на колени, одетый в свой волчий комбинезон, который он неизменно надевал, когда ложился спать, и торжественно взирал на укрытый одеялом живот Гермионы. — Прости, тётя Миона. — Маленькое лицо пятилетнего ребёнка уже начало утрачивать свойственный детям младенческий вид, однако его животик по-прежнему оставался очаровательно пухлым. Положив свою маленькую ручку на живот Гермионы, он осторожно погладил его. — Прости, малыш. Гермиона просто растаяла. — Тедди, это так прекрасно. Так мило. Спасибо. — Но что ты делаешь в нашей спальне? — проворчала Беллатрикс тоном, предназначавшимся только ему — не в серьёз строгим и самым что ни на есть очаровательным. — Дада сказали мне, чтобы я пришёл и отвёл вас на завтрак. Беллатрикс закатила глаза. «Дада» было его общим термином для Энди и Теда, и вся семья, признав, что это исключительно мило, отлично свыклась с новым словом. — Ну хорошо, иди и скажи им, что мы скоро спустимся. И что ты забрался к нам пообниматься, вместо того чтобы разбудить нас. — Я не хотел будить ребёнка, — надулся мальчик. — Это очень мило с твоей стороны, Тедди, — улыбнулась Гермиона и, вытянув руку, нажала ему пальцем на кончик носа. — А теперь сходи и спроси у дяди Джорджа, какой розыгрыш он приготовил в этом году. Глаза Тедди загорелись, и, буквально сбросившись с кровати, он выбежал за дверь. Гермиона хихикнула и снова повернулась к Беллатрикс, которая смотрела вслед убегающему мальчику с мягкой улыбкой на лице. — Ну что, можно мне теперь положенный утренний поцелуй? Беллатрикс посмотрела на девушку, широко улыбнулась и, прильнув к её губам, поцеловала. Она вжала Гермиону в кровать, а затем зарылась с поцелуями ей в шею. — Доброе утро, Гермиона. Девушка задрожала и, прикусив губу, закрыла глаза, пока Беллатрикс покусывала её шею. — Ты разве не слышала о распоряжении? Нам пора вставать. — М-м-м, да, слышала. — Губы Беллатрикс скользнули по ключицам Гермионы, и та втянула воздух. — Мы всё время опаздываем из-за тебя. — Сама же попросила поцелуй. — Поцелуй. А не… Белла… — простонала Гермиона, когда Беллатрикс осторожно сжала её грудь: она уже налилась, и Беллатрикс испытывала огромный восторг, дразня Гермиону, с тех пор как её грудь начала расти и стала чувствительной. — Чёрт… обязательно всё время меня искушать? — Да, обязательно. — Перед лицом девушки появилась триумфальная улыбка Беллатрикс, и женщина снова прижалась к её губам поцелуем, прежде чем скрыться внизу. Беллатрикс задрала рубашку Гермионы и начала зацеловывать её живот. — О, это нечестно. — Почему? — Ты же знаешь, что для меня это… слишком мило, чтобы устоять… когда ты так делаешь. Беллатрикс захихикала, а затем на мгновение прижалась лбом к животу девушки. — Малыш, твоя мама решила комментировать весь процесс. Она всегда была остра на язык, но слушать ты должен меня. — Белла! — задохнулась Гермиона в притворном негодовании и одарила женщину шлепком. — Не смей настраивать её против меня, она ещё даже не появилась на свет. Беллатрикс тут же устремила свой взгляд на Гермиону и вскинула бровь. — Она? Гермиона покраснела. — Это просто ощущение. — Ты же можешь проверить, да? Ты говорила, что у них есть аппараты, которые могут распознать пол. — Я хочу, чтобы это был сюрприз. — Но ты всё же думаешь, что у нас будет девочка? — Да. — М-м-м, — Беллатрикс поднялась и, повиснув над Гермионой, нежно поцеловала её в губы. — Что ж, значит, мне пора пролистать книгу с именами для детей, которую принесла нам Молли. — О, правда? — Да. — Беллатрикс помедлила, а потом прижалась лбом к голове Гермионы. — Всё будет хорошо. — Знаю, — успокаивала её Гермиона. — У нас всё будет прекрасно.

***

Они появились лишь спустя полчаса. Нарядившись в свои свитера от Уизли поверх пижам, они спустились вниз, где были слышны бурные вопли всего семейства. — О, наконец-то! — воскликнула Энди, когда они показались вдвоём, взявшись за руки. — Где вы пропадали? — Ты правда хочешь услышать ответ на этот вопрос? — ухмыльнулась Беллатрикс, обнимая сестру. — С Рождеством. — Я думала, что к этому моменту вы уже могли бы остановиться, — сухо произнесла Нарцисса. — Прошли годы, разве медовый месяц ещё не закончился? — Ну что я могу сказать? Некоторые из нас довольно выносливы. Гермиона, краснея, легонько ударила Беллатрикс и обняла Энди, а Беллатрикс тем временем обняла другую сестру. — Клянусь, однажды я заставлю её вести себя как положено, — прошептала та. — Не заставишь, — оскалилась Энди. — Но в этом году она хотя бы позволит тебе победить в снежной битве. — Нет, — оборвала Беллатрикс, приобняв Гермиону за талию. — Она просто не будет участвовать. Гермиона закатила глаза. — Она переживает, что что-нибудь случится. — И не зря, — появилась Джинни, держа на руках Джеймса — её и Гарри ребёнка. — Не доводи свою мамочку до инсульта. — Опять же, вы должны перестать смотреть кино в таком количестве, — хихикнула Гермиона. — Ну а что мне ещё оставалось делать весь этот месяц вот с этим? — Джинни указала на своего мальчугана. — Он же совсем не давал мне спать. — Надеюсь, с этим такого не будет. — Гермиона опустила взгляд на оберегавшую её живот ладонь Беллатрикс. — Не волнуйся, я найду чем занять тебя, чтобы тебе не пришлось прибегать к кино, —промурлыкала Беллатрикс ей на ухо. — Я вообще-то говорила о тебе, это ты не даёшь мне спать, — посмеялась Гермиона и провела пальцами по тыльной стороне ладони Беллатрикс. — Нахалка, — Беллатрикс прикусила её за ухо и, отпустив, продолжила. — Полагаю, нам надо поздороваться с твоей семьёй. Она бросила острый взгляд на Джинни, и та закатила глаза. — Да ладно вам, Блэк, вы же их любите. Просто признайте это. — Я никогда не признаюсь в таком вранье. — Гермиона сделала вас мягкой, вы даже не сгримасничали в этот раз. — Беллатрикс скорчила рожу, и Джинни расхохоталась. — Слишком поздно, Блэк. Вы меня больше не пугаете. — Ложь. — Не-а. Если вам хоть раз пришлось столкнуться с содержимым подгузников Джеймса, то вы можете смело посмотреть в лицо чему угодно. Вам это ещё предстоит. Беллатрикс закатила глаза. — С Рождеством тебя, Уизли. — Я теперь Поттер, помните? — Джинни сверкнула своим обручальным кольцом. — Или вы заблокировали воспоминания обо всей свадьбе целиком, из-за того что мы увидели, как вы расплакались? — Я не расплакалась! — Дети, дети! — заворчала Гермиона. — Честное слово, вы двое уже подготовили меня к материнству. — Я оскорблена, — выгнула бровь Беллатрикс. — Тем, что я назвала тебя ребёнком, или тем, что сказала, что ты не лучше Джинни? — И тем, и другим. — Ну конечно, — рассмеялась Гермиона, закатив глаза. — Пойдём, я проголодалась. Они прошли вглубь комнаты, и Гермиона направилась прямо к своим родителям. — Гермиона, да ты сияешь! — мама Гермионы поднялась с дивана и притянула дочь в объятия. — С Рождеством, дорогая. — С Рождеством, мама. — Гермиона отстранилась и обняла своего отца. — С Рождеством, папа. Затем, высвобождаясь из объятий, она увидела, как её мама крепко обнимает Беллатрикс. Даже спустя несколько лет от этой сцены у неё подкатывали слёзы. — С Рождеством вас обеих. Как сегодня поживает наш малыш? Гермиона потрепала свой живот. — Проголодался. — Завтрак скоро будет. Думаю, надо дождаться Джорджа и Тедди. Они пошли поискать волчонка Тедди, он не хотел, чтобы тот пропустил праздник. Гермиона захихикала. — Конечно же, не хотел. — Эй, Гермиона, с Рождеством. — Девушка обернулась и увидела Гарри с Роном. Гарри подошел и обнял её, а затем кивком поприветствовал Беллатрикс. Они никогда не обнимались, но с годами связь между ними становилась крепче, и иногда, возвращаясь домой на праздники, Гермиона могла увидеть, как они сидят вдвоём за столом, обсуждают политику Министерства и потягивают сливочное пиво. Увидев это в первый раз, Гермиона посмотрела на них с подозрением, но затем Беллатрикс закатила глаза и признала, что Поттер, в конце концов, не так уж плох. Рон обнял Гермиону и посмотрел вниз. — Вау, ну и размеры, а? — Гермиона закатила глаза, и Беллатрикс ударила его по руке. — Ау! За что? — Выбирай выражения, Уизли, — отрезала Беллатрикс. — Ладно, боже, извините. — Рон улыбнулся Гермионе, и та широко улыбнулась в ответ. — Ну, когда я стану дядей Роном? — Через четыре месяца, — Гермиона провела рукой по животу, — и пять дней. — Если ребёнок наберётся терпения, — добавила Беллатрикс. — В чём я сомневаюсь, — покосилась на неё Гермиона. — Учитывая, что у тебя терпения нет ни капли. — Знаете что, — Беллатрикс вскинула бровь, — вы в конец обнаглели, мисс Грейнджер. — Вся в вас, мисс Блэк. Молли прервала их шутливый спор объятиями и, пожелав обеим счастливого Рождества, принялась расспрашивать Гермиону о её самочувствии и, может, она хочет уже сесть и начать, потому, Мерлин знает, где носит Джорджа и Тедди, когда начался снегопад… … в доме. — ДЖОРДЖ УИЗЛИ! — голос Молли поднялся на целую октаву, напомнив Гермионе о громовещателе, который пришёл Рону на втором курсе, и девушку слегка передёрнуло. — ЧТО Я ГОВОРИЛА О РОЗЫГРЫШАХ В ДОМЕ НАРЦИССЫ? К её чести, Нарцисса, кажется, с радостью приняла погодные изменения в своём доме и лишь слегка закатила глаза, когда в коридоре раздался смех. Джордж и Тедди спотыкаясь влетели в комнату, а Тедди нёс в руках маленький снежный шар. — Просто показываю Тедди один из наших новых проектов, мама, — оскалился Джордж. — А ему захотелось поделиться с остальными. Тедди потряс шарик, и снег повалил ещё сильнее. Энди схватила мальчика за живот и пощекотала его, а Драко взял у него снежный шар. — На этом достаточно, — любя побранила их Энди. — Ты плохо на него влияешь. — Ну что сказать? — пожал плечами Джордж. — Я вдохновляю новое поколение. — Что ж, думаю, для одного утра вдохновения у нас достаточно, — произнесла Нарцисса, поджав губы и едва сдерживая своё веселье. Она вынула палочку и очистила стол от снега. — Может, поедим? Пока Гермиона, поддерживаемая Беллатрикс, усаживалась за стол, она окинула взглядом свою семью: рассаживаясь по местам, они шумели и излучали счастье. Несколько лет назад, в эпицентре войны или в школьные годы, она бы и подумать не могла, что в будущем каждое Рождество будет проводить в компании этих людей. Но, когда все расселись и на праздничных тарелках начала появляться еда, она с полной уверенностью могла бы сказать, что не променяла бы такое Рождество ни на какое другое. Беллатрикс накрыла ладонью её руку, лежавшую на столе, и Гермиона, обернувшись, увидела нежность в тёмных глазах. — Ты в порядке? Гермиона кивнула. — А ты? — Да. — Беллатрикс наклонилась и поцеловала девушку в щеку. — У меня есть всё, чего я хочу, прямо здесь. Она опустила руку на живот Гермионы и выпрямилась, не отрывая взгляда от глаз девушки. Гермиона улыбнулась. — Счастливого Рождества, Белла. — Счастливого Рождества, Гермиона.