Высокие технологии в мире магии

             А ничего так, прикольно с этой магией! Насколько я смог разобраться, то начертательная магия чем-то похожа на визуальное программирование. То есть можно как в Delphi расставлять на бумаге готовые блоки в определённых местах, немного корректировать для нужного результата, а потом подавать в получившуюся конструкцию ману. Ну… не совсем так примитивно, конечно, но если не учитывать детали, то так всё и есть. По давней привычке, открыл свой планшет и стал составлять «how to», чтобы потом, если придётся заниматься подобными вещами, не изобретать этот «велосипед» заново. Писал максимально подробно и понятным языком, стараясь не повторять заумные объяснения учебника. Вообще, будь моя воля, я бы авторов этого конкретного учебника вообще заставил его переписывать. И не отпустил бы их, пока всё не перепишут так, чтобы любой ребёнок понял. Но увы — это невозможно: в предисловии учебника написано, что все три автора давно уже скончались, а пока жили — слыли великолепными волшебниками и педагогами. Вот уж с последним я точно не согласен!       О! А что будет, если эти печати рисовать не чернилами от руки, а на лазерном принтере? Да с качеством 1200 dpi? Чтобы проверить идею, я взял за основу ту печать, что пыталась нарисовать Диаманта. Правда, я уже выяснил, что она нарисовала её неправильно, да ещё и вовсе не дорисовала. Даже не знаю, как она заработала после моего «благословения». Но сам я печать нарисовал по всем правилам и канонам начертательной магии. Ну… как я их понял из этого мозговыносящего гримуара. Вот и проверим всё, как только Диаманта вернётся. Хотя я чувствовал, что и сам могу влить силу в печать, но это, как вы сами понимаете — совсем не то. Вон, даже неправильно составленная и недоработанная печать заработала, а каким образом — не понятно. Так что я лучше дождусь правильного мага с его правильной магией.       — Я вернулась! — услышал я от хлопнувшей об стену двери радостный голос Диаманты.       Ну вот, только захотел настоящего мага получить — так она и явилась. Только вот чего это она такая чересчур радостная? И правда, глаза Диаманты сияли пуще прежнего, а с лица не сползала довольная улыбка. По-моему, даже её волосы сейчас сияли каким-то золотистым светом. И вот это меня как-то не обрадовало. Весь мой опыт общения с женским полом вопил об опасности! Я даже стал машинально прикидывать пути отступления, на тот случай, если сюда внезапно явится северный пушной зверёк, ну очень полной комплекции.       — Павел Евгеньевич, вы даже представить себе не можете с какими новостями я вернулась! — между тем продолжила девушка.       Вот это-то меня и напрягает! Я просто не могу придумать в какую сторону бежать от этого сгустка концентрированной радости. У меня складывалось такое впечатление, что это «ж-ж-ж-ж» неспроста, и я точно без потерь из этого не выберусь! Но все эти мои размышления были прерваны Диамантой, которая отбросила явно сияющую прядь волос с плеча за спину и я увидел, что у неё на плече сидит…       — Знакомьтесь! — лыбясь во все тридцать три зуба, продолжила девушка. — Это Свити Белль!       Оп-па! Так мне не померещилось, что у неё волосы светились! Только они светились не сами по себе, а от света, что исходил от фигурки маленькой пикси, что сидела у неё на плече, прикрытая прежде светлыми прядями волос магички.       — Э-это… что это?! Э-это… зачем это?! — выдал я бессвязную речь, машинально ища в комнате ракетку от бадминтона — вроде бы, была у меня где-то вторая такая из того комплекта, что я реквизировал в спортзале.       Однако, мелкая пикси не делала никаких попыток напасть, и вообще вела себя очень смирно, просто старательно таращась на меня своими глазёнками-бусинками.       — Она изъявила желание работать с вами, профессор! — так же бодро и радостно ответила Диаманта на мой вопрос. — Именно поэтому меня и вызывали к ректору!       Блин! Ну вот откуда у неё этот неиссякаемый энтузиазм? И вообще, чего она тут радостного увидела? А в это время пикси слетела с её плеча и немного покружив по комнате, нашла банку, в которую я запихивал когда-то такую же пикси, и с радостным писком влетела в неё. После чего засияла там пуще прежнего. Банка при этом стала напоминать светильник дневного света где-то на 2700 кельвинов.       — Чего это она? — поглядел я на Диаманту, округлив от удивления глаза.       — Похоже она и есть та самая пикси, что вы поймали и засунули в банку.       Тем временем феечка убавила мощность, притушив свой фонарик так, что стало возможно её разглядеть в этом свете, и вылетела из банки. После чего зависла напротив моего лица, оставаясь, однако, на недоступном мне расстоянии. После чего стала что-то мелодично чирикать, но вот выражение лица при этом у неё было не очень довольное. Почирикав так около минуты, она поняла, что я нифига так и не понял, что она там говорит. Тогда феечка перешла на язык жестов. Из её эмоциональной пантомимы я понял, что она и есть та самая пикси, что я посадил в банку и хотел допросить, но мне тогда в этом помешала Гермиона. Так вот, теперь эта Свити Белль заявляла, что она с какой-то радости принадлежит мне и моё мнение в этом вопросе ничего не значит.       — Ты поняла, что она говорит? — обернулся я к Диаманте, что всё это время с неизменной улыбкой тихо стояла рядом.       — Ага! Я ещё на третьем курсе наложила на себя заклинание лингвистики. Так что понимаю все языки волшебного народа.       — Так чего ж ты молчала?! — возмутился я. — Переводи!       — Она сказала, что тот, кто её пленил и оставил на ней свои метки — должен стать её мужем, — выдала эта прелесть, так же не прекращая улыбаться.       — К-какие ещё, к чёртовой бабушке, м-метки?! — не понял я, разворачиваясь к пикси.       Та, явно поняв о чём мы говорили, подлетела ближе ко мне и… ни чуть не смущаясь, задрала и без того короткий подол своего платьишка вверх и, собрав материал трусиков в тонкую полоску, что тут же провалилась между мелких ягодиц, многозначительно выпятила свою пятую точку так, что она оказалась почти перед самым моим носом. После чего пискнула что-то такое, что я перевёл как: «Сам посмотри, подлец!».       М-м-да… на довольно симпатичной заднице этой феечки явно были видны следы квадратной сетки. Очевидно это был след от ракетки, которым я тогда одарил многих из пикси. А на одном из… кхм… полупопий я заметил ещё и след едва зажившего ожога. Хм… значит, Котоко тогда точно не промахнулась. Я отвёл взгляд от феечкиного зада и развернулся к Диаманте:       — Э-э-э-э… это у неё что — Стамбульский синдром, что ли?       — Чего? — еле пролепетала ставшая вдруг очень красной Диаманта.       — Тьфу ты! Прости, перепутал! Стокгольмский синдром! — поправился я.       — А? — так же не поняла Диаманта, всё так же освещая своими красными ушами ближайшее пространство.       Блин! Да от неё прикуривать уже можно — такая она красная! Я даже ощутил как от этой смущающейся дурёхи исходит такой жар, что мне, пожалуй, и Матильда в камине сейчас не нужна.       — Есть такой термин в психологии, — решил пояснить я. — Это когда заложник становится заодно с захватившим его. Своеобразный выверт сознания у пленённого человека.       — Я… я… я не знаю! — пролепетала магичка, всё ещё глядя куда-то мне за спину, где трепеща крылышками, зависла с откляченным задом феечка.       — Да приземлись ты уже куда-нибудь! — крикнул я на пикси, от чего ту буквально сдуло. Она, недовольно вереща, уселась на лежащий на столе учебник «Компьютерные сети» Олиферов.       И вот как мне теперь быть? Я ж тогда не одну её ракеткой отоварил! Они что — все ко мне сейчас в жёны налетят? Оно мне надо?! Да это вообще как?.. Это же физически невозможно! На ум сразу пришёл анекдот про слона что женился на мартышке.       — А ты прекращай краснеть! — выговорил я уже Диаманте, что начала ещё и нервно подхихикивать. — Можно подумать ты никогда женской жо… попы не видела!       Ну… я был несколько не в себе от всей этой ситуации, так что меня, наверное, можно понять. Если честно, то я еле сдерживался от того, чтобы не наорать на двух этих девиц матом. Диаманта вздрогнула, невольно проследила взглядом за феечкой, что с недовольным видом сидела на учебнике, всем своим видом выражая к нам презрение. Но тут взгляд магички упал на её тетрадку, раскрытую на странице с её недорисованной пентаграммой. Та так и продолжала светиться ровным, холодным светом.       После этого девушка сделала то, что я явно от неё не ожидал! Она схватила тетрадку и рванула на выход так, что я и слова сказать не успел. Да что с ней сегодня такое? Носится так, будто у неё Энерджайзер в ж… блин! Да что такое со мной сегодня?! Одни жопы на ум приходят!