Психбольница. Нимфадора
— Ага, попался, пьянчуга! — выдала я, изрядно картавя, когда Семён, среагировав на звонок, открыл мне дверь. Интерн, увидев меня в облике Быкова, машинально шарахнулся от двери, так что я беспрепятственно зашла в отделение. — Ну что, Семён, — проникновенно спросила я у интерна, — будем исправляться? Интерн с энтузиазмом закивал головой, да так, что я испугалась, что она у него сейчас просто- напросто отвалится, но к его счастью этого не произошло. — А что для этого надо сделать? — наконец перестав кивать, спросил интерн. — Да сущую ерунду! — улыбнулась я. — Подготовь к выписке пациента. — Что, прямо сейчас?! — удивился интерн. — Какого? — Ну да, — киваю я, пристально глядя на интерна. — Сам бы, наверное, отсюда при первой возможности слинял? Гарри Поттера выписывать будем. — Ну дык… — пожал плечами Семён. — А кому его отдавать? Ночь уже, нет никого. — А это уже не твоё дело, Семён, — отвечаю я. — Родственники у него нашлись, забрать хотят. Ну а что б ты не перетрудился, я уж сам передам пациента любящим родственникам. — Родственники? Ночью?! Кто это ночью за пациентами приезжает? — Да какая тебе разница, Кабанов? — сердито картавлю я. — Гермиона и Рон Уизли приехали, понятно? И вообще, чего это я перед тобой отчитываюсь? Бегом за работу! Интерн опрометью бросился прочь, а я неожиданно почувствовала, как всё выпитое до этого, просится обратно. Причём не самым естественным образом. Так что и сама тоже побежала, только в туалет.Хогвартс. Пашка
Не знаю уж, что у этих судий в головах творилось, что за решения они приняли, но и в этот раз меня до допроса не довели. Но, что забавно, в этот раз даже не посадили. Да можно сказать — просто оставили в покое. Зато сейчас в Хогвартсе везде чувствовалось какое-то напряжение. Вот бывает так — вроде бы все ведут себя нормально, занимаются прежними делами, но все всё прекрасно чувствуют и даже знают. Так что Хогвартс гудел как улей с перепуганными пчёлами, но… шёпотом. Ну а я больше обращал внимание на то, что творилось с Диамантой и её сумасшедшей бабушкой. Хотя беспокоился я, конечно, больше за девушку, а что там твориться с той вздорной старухой, что возомнила себя идеальной воспитательницей и Леди Совершенством в одном флаконе, мне в общем-то было плевать с высокой полки. Кстати, читал я когда-то давно о том, как воспитывали в Англии детей вот такие няни. Помнится, там фигурировала настойка опия, которую няни давали детям, чтобы те себя спокойнее вели и быстрее засыпали. Надеюсь, эта молодая старушка не из таких, ну или хотя бы отказалась в современном мире от такой практики. Хотя, она же маг, вейла к тому же, наверняка у неё есть другие методы на вооружении. — Павел, вы не заняты? — неожиданный стук в дверь и вопрос, заданный голоском Диаманты, заставил меня вздрогнуть. — Нет, не занят! Входите! — поспешно ответил я. В комнату ко мне вошла Диаманта, и я почувствовал, как улыбка помимо моей воли растягивает мои губы. Чуть не сорвавшийся из моих уст комплимент замер во рту, когда я внимательнее рассмотрел девушку. Похоже, она была чем-то встревожена, её руки всё время находились в движении, то теребя подол платья, то поправляя волосы, то теребя мочку уха или почёсывая нос. Даже её взгляд, которым она обычно прямо смотрела на меня, в этот раз испуганно отводился так, чтобы не встретиться с моим взглядом. — Что-то случилось? — прямо спросил я, теряясь в догадках о причинах её поведения. Девушка помедлила пару мгновений, но потом глубоко вздохнула и проговорила, по-прежнему не поднимая на меня взгляда: — Мы уезжаем. Пару секунд я молча осмысливал её слова. Похоже, она имеет в виду не временную поездку на выходные или каникулы, а окончательный отъезд, но… как же тогда учёба? Я, конечно, понимаю, что седьмой курс не обязателен и Диаманта уже дипломированный маг, но всё же… — А как же учёба? — всё же спросил я, не найдя что ещё можно спросить. — Обойдусь, — беззаботно ответила девушка, но в её голосе я уловил фальшь. Похоже она не очень хочет уезжать отсюда. — Диаманта, что всё же случилось? — спросил я и шагнув к девушке, осторожно приподнял её голову за подбородок. Когда голубые глаза девушки посмотрели на меня — я увидел в её глазах слёзы. — Н-ничего н-не… с-случилось, — всхлипывая произнесла девушка.Психбольница. Семён
Ох и суетная ночка выдалась в этот раз. И надо ж было Быкову ещё раз припереться! Вот уж правду говорят — вредный он тип, надоедливый! Ну вот чего ему дома не сиделось? Вот даже если бухаешь, то делай это дома или в ресторане, чтобы людей напрасно не беспокоить! А на работу-то зачем переться? Да ещё и в таком виде! Хотя, я видел, как он в туалет ломанулся — похоже, и этому картавому ящеру ничто человеческое не чуждо. И его, бывает, от выпитого на изнанку выворачивает. После такого открытия даже на душе как-то легче стало. И вот бегу я с вещами, документами и сонно хлопающим глазами пациентом к выходу, а в дверь опять кто-то стучит. И именно стучит! Я даже сказал бы — тарабанит! — Щас по башке так же потарабаню! — рычу я, открывая дверь, и вижу... Быкова... Он стоял, ощутимо пошатываясь и гневно смотря на меня пьяными глазами. — На кого тявкаешь, Кабанов? — картаво спросил он слегка заплетающимся языком. — Революцию решил устроить, подлец?! Ну-ну, давай, это даже интересно будет! — Э-э-э... Да я ничего такого, Андрей Евгеньевич! — дёргая кадыком, мямлю я. — Я ж думал — это хулиганы хулиганят. — Ну-ну... — многозначительно протянул он, а потом скривился и помахал перед лицом ладонью. — Фу-у-у... а чего это от тебя табаком несёт так, словно ты сигареты жрал? Опять пил? — Андрей Евгеньевич, ну что вы такое говорите! — обиженно всплеснул руками я, от чего на пол попадали вещи пациента и его история болезни. Самого пациента я до того на кушетку приспособил. Не бросать же его было на пол? — О! А это чего это? — уставился на валяющиеся на полу вещи Быков. — Куда это ты пациента на ночь глядя поволок, паршивец? Для каких это изуверских целей? — Э-э-э-э… вы же сами приказали? — удивился я. — Ну так я это… готовлю его… к выписке. Согласно приказа. — Ты чего, Сёма, белены объелся? — покрутил пальцем у виска Быков. — Когда это я тебе такое приказывал? — Дык… это… когда в первый раз приходили, — пролепетал я. — Вы мне приказали его выписывать, потому что за ним родственники приехали. А потом в туалет ушли… а потом… потом… снова в дверь тарабанили… Конец фразы я пролепетал уже едва слышно. А как ещё можно было говорить, если Быков на меня так смотрит? Как смотрит? Как на безнадёжно больного человека. — Да, Семён, — протянул он сочувственно. — Я, конечно, в курсе про всякие профдеформации у врачей, но у тебя это случилось как-то уж очень быстро. А я-то думал, что ты подольше продержишься — у тебя же ума нет — не с чего сходить! Или это у тебя «белочка», на фоне неумеренного пьянства и скудоумия? — Да сами вы… Андрей Евгеньевич! — не выдержал я. — Я же точно помню, как вы вошли, приказали мне выписывать Гарри Поттера, а потом в туалет пошли! Тут Быков совсем на меня как-то особо жалостливо посмотрел: — В туалет пошёл, говоришь? — Ну да! — закивал я. — И не выходил? — прищурившись, задал мне вопрос Быков. — Неа… вроде не выходили… — изо всех сил замотал головой я. — Только потом… это… всё равно с-снаружи… оказались… — Ну пошли посмотрим, что это за белочка мной прикидывается! — сказал Быков и решительно направился в туалет.Психбольница. Нимфадора
Новое появление Быкова стало для меня полной неожиданностью. Если честно, то я просто не знала, что мне делать в этой ситуации. Конечно, я могла устроить тут такой трамтарарам, что всех бы в округе перебудила, но этого мне очень не хотелось делать. Именно поэтому я и забилась в кабинку туалета и сидела там тихо, как мышка. Даже дышать перестала, с тревогой вслушиваясь в разговор между Кабановым и его начальником. И молясь всем богам о том, чтобы они не заходили сюда, но, видимо, боги в этот день не были ко мне добры. Когда Быков и Семён пошли в туалет, то я поняла — это конец! Сейчас он найдёт меня в кабинке и… я не знаю, что будет! Не хотелось бы прибегать к насилию, да и силы мне нужны, чтобы открыть портал домой, а это, если вы не знали, одно из самых энергоёмких заклинаний. Если бы это было не так, то маги и не заморачивались постройкой каминной сети. Неожиданно хлопнула об стену дверь и где-то за стенкой недовольный голос Быкова произнёс: — Ну и где тут я, Семён? Что-то я не вижу тут никого! — Ну-у-у… это-о-о… — услышала я голос Кабанова. — А может вы в женский зашли?! — Сёма, ну у тебя точно крыша поехала! — опечалился Быков. — Мало того, что тебе привиделся мой двойник, так он ещё и извращенцем оказался — по женским туалетам бегает! Пошли уже, пьянчуга! И можешь даже не беспокоиться — завтра я лично займусь твоим лечением! И не такое вылечивали, Сёма! Снова хлопнула дверь и всё стихло, и я, наконец-то смогла вздохнуть спокойно. Надо же, по привычке вошла в женский туалет и тем спасла себя от разоблачения! Хорошо, что тут никого больше не было, а то бы неудобно получилось. Хотя… если бы я зашла в мужской, то мне бы было удобно? Что-то я сомневаюсь. Ну, да и фиг с ним — It’s for the best. Теперь надо дождаться ухода Быкова и вытаскивать отсюда мужа. Что-то мне все эти приключения не нравятся — наверное, старовата я стала уже для этого. Подойдя к двери, я тихонько выглянула в коридор. Там Быков шпынял интерна, заставляя его разбудить сопящего на кушетке Гарри и отвести его в палату. После чего, убедившись, что всё вокруг тихо, а бедный Кабанов старательно моет пол, размазывая мыльную пену по всему коридору, Быков удалился. «Вот он — мой шанс!» — подумала я и тихонько вышла из туалета. После чего буквально на цыпочках подошла к елозящему тряпкой по полу интерну и гаркнула: — Чем это ты тут занимаешься, Кабанов?! Где мой готовый к выписке пациент?!Хогвартс. Павел
Через миг Диаманта уже ревела в моих объятиях, не скрывая слёз. Её хрупкие плечики дёргались в такт рыданиям, слезы изрядно промочили моё плечо, а я успокаивающе гладил девушку по спине, размышляя, как я оказался в такой ситуации. Честно говоря — не выношу женские слёзы! Как-то они на меня влияют не так. В такой ситуации хочется или сбежать, или набить кому-нибудь морду. Но именно сейчас ни то, ни другое я не смогу сделать. Остаётся только успокоить девушку, выслушать, просто побыть рядом. Как там у Ночных Снайперов поётся: «И просто быть рядом, и чувствовать, что жив!». Сейчас ей это нужно — я в этом абсолютно уверен. — Я... я... я.. знаете, Павел, я люблю свою бабушку. Поэт... тому не м-могу её бро… бросить… в так… так-кой… м-моме… нт! — Но что с ней? — поинтересовался я. — Почему у неё такая реакция на пони? Диаманта после моего вопроса затихла в моих объятиях, и я уже решил, что она не ответит, но та всё же начала рассказывать: — Я никому этого не рассказывала, Павел. Мне-е-е… не то что бы запрещали, но… никто не выносит сор из избы, — Диаманта подняла взгляд на меня. — Так, вроде бы, говорят у русских? Я молча кивнул, давая понять, что не намерен распространяться о том, что она мне расскажет. Выслушать — выслушаю, могу даже обсудить с ней это или посоветовать чего, но дальше меня вся эта информация не пойдёт. Мне Диаманта нравится. Я сам даже не могу сказать, как и насколько — это влияние её силы вейлы, а на сколько — мои предпочтения в женщинах. Но предавать её доверие я не хочу — мне неохота потом видеть презрение в её глазах. — Все смеются над бабушкой, — продолжила Диаманта, поудобнее устраиваясь на моём плече. — Они думают, что она слегка не в себе, очень уж много слухов ходит о том, что она до ужаса боится пони. И это, надо сказать, правда. Нет! Не то что она не в себе, а то, что она боится пони, и на это у неё есть причины. Моя бабушка родом из одной зажиточной семьи фермеров на юге Франции. Это довольно суровый край, в котором не так уж много развлечений, и вообще довольно суровые условия жизни. Куда ни глянь — везде только горы. Вернее — сплошные скалы. Так что выращиванием каких-то сельскохозяйственных культур много не заработаешь. Конечно, многие там выращивали виноград, занимались виноделием, но у нашей семьи не было виноградников, да и надела земли, подходящей для его выращивания. Но мои предки нашли свою нишу, чтобы заработать себе на жизнь — они стали разводить пони. Диаманта помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила: — В тех краях довольно много рудников, где много чего добывали полезного. Так что маленькие, крепкие лошадки, способные таскать тяжести в низких тоннелях рудников, были очень востребованы. И знаете, эти милые пони довольно ласковые и дружелюбные существа, особенно, если их не дёргать за хвост и угощать вкусняшками. А уж если вспомнить о том, что у нас ещё есть способность вейл… я… я не могу ничего сказать плохого про пони — мне они очень нравятся! Но вот с бабушкой пони не захотели дружить. Наоборот, рядом с ней они всегда становились какими-то дикими, всё время норовили её лягнуть или укусить. И что бы она ни делала, как бы ни задабривала их — ничего не помогало! На беду, мама моей прабабушки, что управляла тогда нашей семьёй, была довольно суровой женщиной. Она железной рукой управляла и семьёй, и фермой. В тех суровых краях выживали только суровые люди. И для неё то, что пони не любят бабушку, было незначительной причиной для того, чтобы отлынивать от работы. Так что бабушка натерпелась в то время. Она каждый день ухаживала за понями, которые рядом с ней становились дикими монстрами. Стойко терпела их укусы, лягания и толчки. А однажды она провела в конюшне вместе с пони всю ночь — прабабушка наказала её за что-то, заперев мою бабушку вместе с пони. Диаманта снова взглянула на меня, словно спрашивая, продолжать ей или нет? И я слегка кивнул, показывая, что мне это интересно. — После этой ночи бабушка Мэри сбежала с фермы и долго скиталась по свету, пока в итоге не оказалась в Хогвартсе. Девушка опять помолчала, но потом продолжила: — Вот такая детская психологическая травма, которую только усугубили эти гадкие предсказания! Диаманта вскочила, разрывая кольцо моих рук, а потом, резко развернувшись, поклонилась мне и сказала: — Спасибо вам, Павел, за всё, что вы для меня сделали! Я этого никогда не забуду! И я надеюсь, что мы ещё встретимся! После чего она так же стремительно вылетела из комнаты, а я остался сидеть на полу, в каком-то обалдении рассматривая закрывшуюся за ней дверь.Психбольница. Нимфадора
Семён аж подпрыгнул, когда я проорала это ему прямо в ухо! На пару секунд я даже испытала какое-то странное удовольствие от испуга этого недалёкого интерна. Хм, неужели мне стало нравится издеваться над людьми? Если это так, то надо держать себя в руках, а то как бы хуже не стало — стану потом кем-то вроде Того Кого Нельзя Называть. Шучу, конечно! Но до чего же забавная сейчас у Семёна мордашка! В конец запутанный интерн покорно собрал и даже помог одеть мне спящего мужа. А тот в это время только улыбался счастливой улыбкой идиота и пытался улечься спать прямо на полу. Но вскоре он был одет, историю его болезни я запихала в сумку, а самого Гарри, встряхнув, повела на выход, стараясь не расхохотаться от вида окончательно обалдевшего Семёна. Даже не знаю, что утром с ним сделает Быков, но это и не мои проблемы — мне надо вытащить мужа, остальное — побоку. Спустившись на пол-этажа, я приступила к сотворению портала. Выйти наружу я даже и не пыталась, решив не рисковать — не хотелось связываться с охраной. Кто знает, как они поведут себя, если увидят Быкова с засыпающим пациентом на руках. У Гарри сейчас такая блаженная улыбка на лице, что это явно вызовет вопросы. И вообще у меня было такое чувство, что у меня очень мало времени. Вот портал раскрылся, и я увидела на той стороне обстановку моего кабинета в Хогвартсе — это значит, что заклинание сработало правильно. Я хотела уже затолкнуть Гарри в портал, но тут меня отвлекли. По лестнице поднимались две довольно примечательные личности. Правда шли они весьма условно, ибо способ перемещения у них был довольно необычен. Когда на своих двоих, когда на карачках, а временами и вовсе ползком, парочка упорно поднималась вверх, приближаясь к нам. Я узнала одного из них — это был Быков, чью личину я до сих пор носила на себе. — Купа, ну я в тебе прос… со раз… очаровн! — вещал он, помогая подняться на следующую ступеньку пожилому мужику с кудрявой шевелюрой. — Ты ж… ты ж… же профи, Купа! А смотри… как ндралс… ик! Где вспевае… мая тбой куль… куль… куль… ту… ра… пития, а?! — А... не над... ик! было мешать благородный н-н-н-ап… нап… коньяк! С вульгарной колой! — ответил кудрявый, пытаясь поднять указующий перст вверх, но от этого заваливающийся, не в силах удержаться на трёх конечностях. — Андрюша, как только ТЫ! Мог сотв… сотврть… ТАКОЕ?! Это пр... пр... просто пр… пр-р… преступ... ление против... все... всей пью… ик! щей инт… ик! Интелгенцы-и! А ещё, Быков, ты отор… отор... отор-в-в-вал мня от такой кр… кр… красотки! Гад ты, Быков, после этого! — Н-н-н-е-е-е-е было там никакой красотки, алкаш! — ответил Быков. — Эт была бабманя — уб… убрщица местная! Она тебе в ма… матри годится, пудель кудрявый! Нчего, сей… час мы тебя прокап… ем, а завтра ты у мня… как огурчик! — Быков прыснул от смеха. — Злёный… и в пупршкх! Неожиданно Быков посмотрел вперёд и встретился со мной взглядом: — Ха, а я тебя знаю! — радостно заявил он. — Ты — это я! — потом запел, дирижируя рукой. — Я — это ты, ты — это я! И… тарара-ра-ра… ра-ра! — Пить меньше надо! — недовольно буркнула я, вталкивая в портал мужа и тут же прыгая за ним следом. Наконец-то я буду дома! Больше к этим безумным русским маглам — ни ногой!