— Мой Семен? — Твой Семен.

— Это был мой коллега Семен Закружный. Спасибо, Семен, мой Семен… Неловкая улыбка расползлась по лицам обоих. Неловкие секунды молчания грозились перерасти в минуту молчания, а то и две. — До свидания, увидимся с вами через несколько часов. Дзядко потер виски, скользкие от пота. Рубашка под костюмом, как назло, мокрая, прилипла к телу, не давая коже дышать. Ощущение не из приятных. "Надо выпить валерьянку, пока не поздно." Мужчина пулей вылетел из студии, несясь к охраннику — у него Тихон в последний раз оставлял заветную скляночку с таблетками. Около входа в телестудию сидел пожилой дедок. Пытаясь не заснуть то ли от старости, то ли от скуки, он ритмично постукивал по столику, такому же дряхлому, как он, пытаясь попасть в такт некой песни. — Здрасьте, Иван Иваныч, я у Вас валерьянку не остав… Машина с логотипом телеканала на боку привлекла внимание обоих, и из-за открывшейся двери показалась голова потерпевшего — Семена. Парень неспешной, но собранной походкой подошел к автоматическим дверям, выждав короткую паузу, вошел в здание, и, увидев коллегу, крепко схватил его за руку. — Пошли, Тихон. Железная хватка и сталь в голосе одновременно пугали и заставляли трепетать сердце. Спотыкаясь, Дзядко бежал вслед за Закружным. И бежали они… в туалет. Вот они оказались в освещенном белым светом помещении. Вдоль стены тянулся ряд писсуаров и кабинок. Чисто вымытый светло-кремовый кафель отражал освещение, и поэтому казалось, что теней в туалете нет. — Тихон. — серьезный голос вывел мужчину из раздумий. — Что это было? Ты что, из этих?! — Нет… возможно, — коллега не растерялся и загадочно улыбнулся. Все-таки терять было нечего, и так опозорился на всю страну. Нервная улыбка, подрагивая, расползлась и по лицу Семена. Кто бы мог подумать, что и он тоже окажется очарован Тихоном? "Как в тех самых приторных сказках, все заканчивается, мать ее, любовью и счастьем." — Так и я тоже. — обреченно выдавил из себя Закружный. В тот момент как будто гора с его плеч свалилась. На душе стало легче. — Значит, все взаимно? — ухмыльнувшись, спросил Тихон. — Да. Их губы соприкоснулись в неловком поцелуе. Дзядко взял на себя инициативу, углубив поцелуй и слегка надавив коленом на пах мужчины. Тот сдавленно ахнул и, споткнувшись, прижал Тихона к стене. Оба неловко засмеялись. — Резинка есть? — Дзядко вмиг оторвался от стены, взял мягкую руку партнера, повел его в кабинку. — А если без нее? — Тогда проверимся потом, — по пути Семен стащил из мыльницы кусок клубничного розового мыла, — мало ли что. Продолжили они в туалете. Сев на крышку закрытого унитаза, блестящего чистотой и свежестью, — уборщица, дай ей Бог здоровья и счастья, постаралась на славу — Тихон широко раздвинул ноги, любезно приглашая Закружного присесть. Тот не отказался, и, расстегнув пряжку ремня мужчины, приспустил ненужную ткань штанов и белья, переложил в другую руку мыло и скользкой ладонью коснулся кожи стоячего члена. Дзядко вздрогнул и тут же обмяк, почувствовав учащение фрикций. Семен сжал покрепче кусок мыла и притронулся им к своему не такому уж и девственному анусу. От внезапного ощущения холода в столь странном месте по спине пробежался табун мурашек. Левая рука сама двигалась по члену сидящего. Было стыдно, но, как ни странно, очень любопытно — каково это, выполнять роль "женщины", да еще и в таком месте и в такое время. Резко выдохнув, Закружный надавил скользким обмылком между бедер. Уголок его вошел в узкое нутро Семена, раздвигая мягкие стенки. Пассив рвано ахнул, несмотря на небольшую боль и все еще непривычные ощущения. Плоская вытянутая форма позволила мылу довольно легко скользнуть в максимально расслабленное колечко мышщ. Закружный проник пальцем внутрь, и, тихо постанывая, начал двигать им внутри, с каждым движением взбивая все больше вязкой пены. Добавив второй палец, мужчина отпустил каменный стояк Тихона и мертвой хваткой вцепился в его встрепенувшее тело. — В-вставь мне. Дзядко взял Семена за талию, медленно притянул к себе и прижал к своей груди. Приставив скользкий член к намыленному входу, скользнул головкой по растянутому входу. Мягко толкнулся внутрь, слушая тихие вздохи и стоны любимого. Тот насадился до конца, и его мышцы мелко задрожали от напряжения. Тихон начал двигаться. Сначала медленно, аккуратно, оставляя ухоженными ногтями царапины на бедрах мужчины. Стал ускоряться, окончательно растрахивая его тугой анус. Нутро коллеги, мягкое и донельзя горячее, засасывало фаллос все глубже и глубже. И, сорвавшись на бешеный темп, Тихон самозабвенно вцепился зубами в плечо Семена, чуть ли не прокусывая тонкую ткань рубашки. Тот сдавленно крикнул, пытаясь сдержать громкие стоны и шумное дыхание. И тут же, никого не предупреждая, обильно кончил, сжав внутри себя рельефный член партнера. Тот же продолжал долбить Закружного, вцепившись в его искусанные губы своими, проникнув юрким языком в его рот. Пассив ответил на поцелуй, смешивая его и свою тягучую слюну. Блаженно простонав прямо в жаркий поцелуй, Тихон излился внутрь. Ощутив тепло, разливающееся где-то глубоко внутри, Семен выдохнул: — Как же я люблю тебя… Тихон.