„Ожидание – больно.
Забывать – больно.
Но не знать, что делать –
это худший вид страдания.“
— Пауло Коэльо
(бразильский писатель и поэт 1947)
***
Все школьники с нетерпением ждали каникул и уже не могли думать ни о чем другом. Может быть, потому, что в школе было ужасно холодно и всем хотелось разъехаться по теплым уютным домам — всем, кроме Гарри и Лизи, разумеется. Нет, в Общей гостиной Гриффиндора, в спальне и в Большом зале было тепло, потому что ревущее в каминах пламя не угасало ни на минуту. Зато продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а окна в промерзших аудиториях дрожали и звенели под ударами ветра, грозя вот-вот вылететь, предвещая приближающееся Рождество. Проснувшись ранним рождественским утром, Лизи первым делом заметила змея, свернувшегося у нее на подушке, а потом свертки и коробочки у своей кровати. В комнате в это праздничное утро находилась только сама девочка, Габриэль и Гермиона, все остальные разъехались по домам. Аккуратно встав с кровати так, чтобы не потревожить змея, Лизи решила посмотреть, что же такое подарили ей друзья и почему подарков так много. Она быстро распаковала верхний сверток. Подарок, как и всегда, был завернут в толстую коричневую оберточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: «Лизи от Хагрида». Внутри была шкатулка грубой работы — скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Еще были подарки от Миссис Уизли – новый зеленый свитер и коробка с домашней выпечкой, от Теодора красивый изумрудный браслет со змейкой, от Гарри – алый ежедневник и перо грифона для письма, от Рона – цветастый плед коробка драже Берти Боттс с разными вкусами, различные сладости от однокурсников и членов ОД. Отдельно лежала книга, запечатанная черной оберточной бумагой. Раскрыв ее, Лизи прочитала названия «Как превзойти Тёмные искусства». Пролистав пару страниц, она увидела вложенные фотографии и кусочек пергамента, на котором было написано краткое поздравление: « Дорогая мелочь, отец и я поздравляем тебя с Рождеством. Постарайся не влипать в историю, спасая своих дражайших друзей, и береги себя. Твой старший брат Даниэль». Отложив послание, Лизи взяла в руки колдографии. На одной из них была представлена маленькая девочка, поддерживаемая мальчиком лет четырех. Она перекладывала маленькие фигурки в руках, а мальчик смеялся и целовал ее в лобик. Другая колдография изображала пару, удобно разместившуюся в кресле. Светловолосая женщина мирно спала, прислонившись к мужчине с темными волосами . Он придерживал ее за талию, периодически покровительственным взглядом смотря на своих детей и улыбаясь. На обратной стороне фотографии было написано « Рождество 1980 года». Капля упала на лист бумаги. Лизи не знала , когда по ее щекам начали стекать слезы и долго ли она так просидела. — Доброе утро, с Рождеством — сонно произнесла Гермиона, потягиваясь в постели. — И тебе того же, — автоматически ответил Лизи, резким движением отворачиваясь и быстро убирая с лица влагу. — Как спалось? — Прекрасно. Кстати , это тебе — сказала Гермиона и, встав с Кровати и подойдя к подруге, подарила ей книгу. Название гласило «Новая теория нумерологии». — Я и Гарри такую подарила. —Огромное спасибо Гермиона. — Все хорошо? — Конечно. Я так рада, Рождество, столько подарков. Вот, а это тебе — произнесла Лизи и протянула книгу «Магические иероглифы и логограммы». — Поздравляю. Ну что, идем искать мальчишек? — Спасибо — смущенно улыбнулась Гермиона. — Да идем. Они переоделись и спустились вниз, где их уже ждали мальчики. В гостиной Гриффиндора было тихо. Почти все разъехались, осталась лишь наши друзья, близнецы, Джинни и пару третьекурсников. Обменявшись поздравлениями, четверка направилась в большой зал.***
В Хогвартсе всегда было много еды, но на Рождество ее было особенно много. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, — и башни из волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили маглы. Хлопушка же, которую попробовали Джордж с Фредом, не просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей. За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика. Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом —Рон чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Все это время Гарри внимательно наблюдал за Хагридом. Тот без устали подливал себе вина и становился все краснее и краснее, и наконец, он поцеловал в щеку профессора МакГонагалл. А она, к великому удивлению Гарри, смущенно порозовела и захихикала, не замечая, что ее цилиндр сполз набок. — Смотрите Амбридж нет, — Рон указал на преподавательский стол и добавил. — По-моему, это самый лучший подарок. — Согласен,— поддержал друга Гарри. — Хоть один день без этой жабы. Ребята засмеялась, лишь Гермиона неодобрительно покачала головой, но улыбнулась. Лизи посмотрела на преподавательский стол и увидела профессора Снегга в новом изумрудном шарфе с серебряными полосками — ее подарок. Профессор коротко кивнул ее и, возможно ее показалось, приподнял уголки губ, после продолжил трапезу. Когда ребята, наконец, поели и вышли из-за стола, их руки были заняты новыми подарками, вылетевшими из хлопушек — среди них были упаковка никогда не лопающихся и светящихся надувных шаров, набор для желающих обзавестись бородавками и комплект шахматных фигурок. Выходя из-за зала, Лизи обменялась парой слов с Блейзом, но белобрысой макушки нигде видно не было. Девушка не знала, радует ее это или огорчает и, стараясь не дать об этом, пошла вслед за друзьями, но встретив Нотта, разговорилась с ним. — Привет, Тео, — сказала Лизи. — С рождеством! – Она подошла и обняла его. — Спасибо, за подарок красивый браслет. — И за твой спасибо. Но это не просто красивый браслет, это же артефакт. — Ох, Теодор, разумеется я знаю, что это артефакт, — похлпала его по плечу, — и на твоем месте, я бы не кричала об этом на весь Хогвартс, репутация все же. — Я понял, прости, забылся, — он протянул ей руку. — Пойдём. Они зашли в пустую аудиторию, и Тео объяснил ей все тонкости подарка. Позже они попрощались, и Теодор направился в подземелья, а Лизи в отправилась в башню Гриффиндора к друзьям.***
В гостиной Гарри и Рон играли в шахматы, Гермиона читала книгу, а Лизи смотрела, как снег за окном плавно ложится на подоконник. Внезапно, она вспомнила про Василиска и решила его навестить. Она поднялась с кресла , в котором до этого сидела и вышла через портрет полной дамы. Спускаясь вниз по лестнице и думая о своем, она не заметила, как в кого-то врезалась. Этим кем-то был Драко. Захотев немедленно уйти, Лизи дернулась, но не сдвинулась с места, а подняв голову, увидела висящую прямо над ними омелу. — Лиз, подожди, пожалуйста. Я не отниму у тебя много времени, я лишь хочу поговорить, — он бережно взял ее за руку и притянул к губам, а после посмотрел ей прямо в глаза. Она не забрала руки. — Я хочу извиниться. Да, я многое не рассказывал, но на это есть свои причины. Но мне казалось, что ты спокойно принимала меня, как человека, который вправе иметь свои секреты и не делится ими даже с любимой девушкой. Что случилось такого, что ты так резко стала игнорировать меня? Я хочу узнать, что произошло. — Она вырвала руку и, успокоившись было от извинений, снова разозлилась. — Что случилось? — в ее голосе послышалась сталь. — Ты спрашиваешь у меня это на полном серьезе? — Да, — ответил он, все так же смотря ей в глаза. Он хотел понять. — Что же, слушай. Я простила тебя, за то, что ты не писал мне все лето, игнорировал, я думала, у тебя что-то случилось. Нет. После матча узнаю, что ты преспокойно общался все лето с Паркинсон, переписывался с ней, что только подтверждает твой филин, который так спокойно принимает ее сродни своему хозяину. Как я могу доверять тебе после этого, если не знаю чего от тебя теперь ждать…— ее голос сорвался, а она затихла, пятаясь спрятать слезы. Драко прижал ее к себе и начал ласково гладить по голове. Она не сопротивлялась, наоборот сильнее прижималась к накаченному телу. Когда она перестала подрагивать, он заговорил тихим мягким голосом: — Прости, что причиняю тебе столько боли, — он поцеловал ее в висок. — Это не то чем кажется на первый взгляд. Я готов клясться чем угодно, что нас с Паркинсон никогда в жизни не связывали и не связывают сейчас романтические отношения. Помнишь, я пообещал всегда быть на твоей стороне, и я никогда не нарушу это обещание. Многое из того, что я скрываю, возможно то, что я уже никогда не могу сказать кому бы то ни было, поскольку мне придется в буквальном смысле попрощаться с жизнью. Хм. В прошлом я множество раз поступал неправильно и не могу обещать, что в будущем вновь не совершу ошибок. Но я никогда, слышишь, никогда не придам тебя, клянусь, пусть магия будет мне све…— Она не дала ему договорить, впиваясь в его губы страстным поцелуем. — Не нужно клясться, я не хочу потерять тебя. — Лизи, я … — Поняла, я тебе верю. Хорошо пусть у каждого останутся свои тайны и секреты, но если тебе будет угрожать смертельная опасность Драко, только попробуй мне об этом не рассказать, я же тебя с того света достану. Ну, ты меня знаешь, — и она улыбнулась так лучезарно, как улыбалась ему до их ссоры. Нет, даже больше. Он смотрел на нее и не мог понять как же из всех людей мира сего, она выбрала именно его, и он улыбнулся ей в ответ своей самой искренней улыбкой. Они поцеловались, и Драко собравшись с силами, решил сказать: — Лизи, я летом я стал по… — начал говорить он, но его перебил голос Гермионы. — Лизи, Элизабет, проснись, — Лизи открыла глаза. — Доброе утро, ты задремала. Представляешь, мы встретили Миссис Долгопупс и Невилла. Мне так жаль, его родители здесь потому, что их пытками довели до безумия сторонники Вы-Знаете-Кого. Вставай, мы сейчас отправимся из Святого Мунго прямо к Нюхалзу. — Да, хорошо, сказала Лизи и когда Гермиона начала удаляться, шепотом произнесла. — Так это был сон. — Что? — обернувшись, спросила Гермиона. — Уже иду, — ответила Лизи и со смешанными мыслями и эмоциями последовала за Гермионой.