***
Виноградники Диониса сравнить было буквально не с чем. Даже Деметре не удавалось выростить виноградную лозу так как ему. Прихотливое растение, кажется, искренне любило бога виноделия и разросталось так, что посмотреть любо-дорого. Деметра конечно восхищалась, но где-то глубоко в душе даже завидовала ему. Она осмотрела буквально каждый листик, каждую гроздь винограда, но придраться было совершенно не к чему. Виноградник был бесподобен. – С чем пожаловали, тётушка? Дионис конечно уважал старших богов, чтобы не уважать кронидов надо быть как минимум Кроносом, но особой любви к ним не испытывал. Сказывались травмы детства, когда один из кронидов совратил его мать, а вторая добилась её смерти. Нет, Зевс оказался куда более жалостлив и не оставил слабенького недоношенного отпрыска, но как говориться осадочек остался. – Говорят, твоё вино не сравнимо ни с чем, – начала издалека Деметра. Понимая к чему она клонит, Дионис попытался было извернуться: – Бессовестно врут, хотя вино у меня и впрямь неплохое. – Мы тут поспорили с Аполлоном... – С Апполоном не спорит только ленивый, – согласился Дионис, тоже имевший подобного рода опыт. – Так вот, мне нужно вино, которым можно опоить даже Аполлона. Задумавшись, бог виноделия изрёк: – Рекомендую отвар опия производства Гипноса, валит с ног даже лошадь. Можно конечно обратиться к Гекате, но её составы не прошли контроль безопасности. В одной трети случаев после них не выживают... – Мы спорили не о том, что я его убью. В общем, мне нужно его напоить. – Это и впрямь проще, чем убить. Ладно, вино я тебе дам, но с употреблением будь аккуратна. Чтобы отец мне потом не предъявлял претензии за то, что спаиваю родную тётку. Деметра скривилась. Её драгоценный брат может предъявить за что угодно, кроме спаивания и совращения. Тут он разве что советы даст. Спустя несколько минут Дионис вернулся с двумя амфорами, запечатанными воском. – Из личных запасов. Для себя оставлял, но на благое дело... Фебу передашь привет как только он проснётся! – рассмеялся бог виноделия и протянул амфоры Деметре.***
Аполлон оказался на редкость приятным собутыльником. Правда сама Деметра пила исключительно амброзию, считая вино вульгарным и недостойным кронидов. – От... Личное... Вино... Ик... В том, что оно отличное, Деметра не сомневалась. Другого от Диониса никто и не ожидал. Только он мог вырастить пятнадцать сортов винограда и каждый из них отличался бы от остальных, и только его вином можно было напоить лучезарного так, что у него язык в узел завязывался. – Это точно, – согласилась Деметра и подняла кубок с амброзией: – За ... А за что пьём? – Есть раз... ница? Ик... – Действительно, – пробормотала Деметра и осушила кубок. Надо сказать, что амброзия, позаимствованная на Олимпе, в голову может быть давала чуть меньше, но тоже по разуму ударяла весьма ощутимо. Деметра полулежала, при этом стараясь не терять из вида лучезарного. Тот задумчиво что-то наигрывал на арфе и рассматривал облака. – Вот скажи мне, ты впрямь можешь увидеть судьбу любого? Ну предсказать там... Феб задумчиво кивнул. Мог, но вот как показывал его опыт: делать этого не стоило. – А если богов? – Себя... ик... нет... не мо...гу... – Аполлон с трудом сложил слова в предложение. – Тебя не надо. А вот Коры... – Плохо... это... тяже...ик... ло Даже будучи изрядно пьян, он честно попытался предупредить. То, что многие из знания несут в себе многие же проблемы, он знал даже лучше других. Но почему-то ни люди, ни даже боги не прислушивались к его увещеваниям и всё так же пытались получить предсказания. – Надо, светоносный Феб, надо, – вкрадчиво ответила Деметра, мгновенно обратив внимание на то, что он не особо и сопротивляется. И подумав, что за ней долг перед Дионисом. – Кора... Аполлон закрыл глаза и погрузился в транс. Он не любил это и старался не использовать, искренне веря, что не знание своего будущего это благо. – Путь Коры лежит в нижний мир. Там обретёт она покой. Голос Аполлона стал медлительно-вязким, словно патока. Он говорил так, словно и не было двух амфор вина из личных запасов Диониса и пары кубков амброзии. Деметра вообще сомневалась, что он сейчас в себе, но то, что она слышала было... Ужасно? Нет, это было пугающе жестоко. Отвратительно. Чудовищно. Недопустимо. Да, недопустимо. Она этого не допустить. Или она не кронид?***
Когда в самом конце Титаномахии перед кронидами встал вопрос раздела полномочий, первым выступил Зевс. В общем-то никто не сомневался, что именно ему предстоит стать великим, и даже величайшим из богов. Но потом начались споры. Посейдон, Деметра и Гера никак не могли разделить сферы влияния. И только Аид и Гестия не вмешивались в спор. Тогда в дело вступил Зевс, только что получивший статус верховного олимпийского бога. – Аид, ты старший из кронидов, какова твоя воля? Чего хочешь ты? – Тишины и покоя, – мрачно ответил старший кронид. Зевс задумался. Его брат показал себя умным и хитрым, возможно даже умнейшим из богов. Но сейчас он и впрямь выглядел не лучшим образом. – Тишины? Океаны? – Слушать вечный гам океанид? Повелевать волнами или штормами? Благодарю, конечно, но... Подземный мир, вроде бы ещё никто не занимал? Смертные на то и смертные, что рано или поздно умрут. Я тут подумал... Никто тогда не стал его отговаривать. Покидать мир, лишая себя солнца и красот земли, никто не собирался. Аида скупо поздравили с погружением во тьму и тишину подземного мира и продолжили выяснять отношения между собой. Тогда Деметра так и не нашла ни времени, ни желания спуститься вниз и поздравить брата. Потому сейчас он был более чем удивлён. – Чем обязан? Деметра осмотрела брата с головы до ног. Он давно сменил латы на гиматий, а оружие, наперевес с которым когда-то доблестно сражался, на двузубец. – Пришла навестить. Это запрещено? – Никто и никогда не навещает меня без особой на то необходимости. Братские чувства, все дела, я это всё понимаю, но богам не свойственна сентиментальность. Вряд ли тебя привела сюда жажда встречи со мной. Что хотела? Взгляд Аида изменился, мгновенно став холодным и проницательным. А она уже и забыла, что он умеет так смотреть. Деметре разом стало не по себе, но Кора... Она не могла так просто отбросить в сторону то, что сказал ей Аполлон. – Ты знаешь, что у меня есть дочь, – начала было она и осеклась. Судя по его взгляду – не знал. – Предположим, – неопределённо ответил он. – Так вот, моя дочь, моя ласковая и нежная Кора... Ты должен пообещать мне, что если однажды она умрёт и окажется тут... – То она окажется тут. При всё моём уважении к тебе, сестра, ты упускаешь одну маленькую деталь: смерть это не то, что можно отменить. Она приходит к каждому в своё время, она не обратима и не разбирает, боги перед ней или люди. Если твоя дочь окажется тут, то такова её судьба.***
Деметра скрипела зубами от гнева. Аид... Нет, он всегда был до крайности ответственнее, даже, пожалуй, гиперответствененн, но чтобы отказать ей, Деметре... Впрочем, у неё ещё есть второй вариант. Она не стала говорить лишь об одном, о том, кто отец её Коры. А он имел статус куда выше чем этот подземный паук. Деметра редко бывала на Олимпе, не особо любя многочисленных его обитателей, шумные пиры и вечные любовные дрязги, всё то, чем и жил Олимп, но вот сегодня был совсем иной случай. Деметра шла на Олимп.