Ты намного лучше, чем дождь.

-Твоё здоровье.-сказал я чокаясь с Тамао. В этот день мы договорились встретиться в нелюдимом месте, где никто бы нас не засёк. И им оказался один парк, о котором мало кто знал. На берегу пруда, заброшенного так же, как и это место, валялось несколько полугнилых стволов деревьев, и мы с Тамао устроили свои задницы на них. Серидзава достал свои любимые сосиски и с ловкостью нанизал их на тоненькие прутики, чтобы поджарить на маленьком костерке, который уже весело потрескивал. Я усмехнулся, наблюдая как Тамао жадно смотрит на сочную мякоть этих полуфабрикатов. Да уж, Серидзава и сосиски - это как две стороны одной медали. - Гендзи, хули стоишь? Тащи пиво. Точно, пиво. Я вытащил из пруда сетку с банками, которые незадолго пристроил у берега - хоть какое-то охлаждение в эту жару. Жара выматывала. Уже две недели как летний зной не давал жизни. Спастись можно было либо в обнимку с кондиционером, либо в тени на берегу какого-нибудь водоема. Поэтому все приличные парки были оккупированы толпами людей. Казалось, что даже офисный планктон перенес свои рабочие места на улицу. И чё им в офисах не сидится? Поэтому мы и оказались с Тамао в этом парке чёрт знает где. Но здесь не было людей, это было главным преимуществом места. -Как же хорошо, когда не надо учиться и можно просто расслабиться.-сказал Тамао потягиваясь. -Точно.-кивнул я. -Слушай, а ты не слышал, какая будет погода? Вроде солнечно утром было, а тут уже затянулось облаками. -Вроде обещали без осадков, но прогнозы изменяются каждый час.-ответил Тамао, подняв глаза к небу. -Ещё дождя не хватало. Я зонт-то не взял.-буркнул я. -Да и я не взял. Словно в насмешку над нашими словами с неба упали первые капли. - Да бляяяя! - Надо куда-нибудь спрятаться. - Ага, специально для нас добрые гномы сейчас построят сарай или беседку. Хорошо хоть сосиски успели пожарить. - Кто про что, а тебе лишь бы о сосисках, Серидзава. Не в них счастье. - Ты что, Гендзи, а в чем же? Я молчал. Некоторые мысли трудно поддаются формулировке. Мы стояли под деревом, держа в каждой руке по банке с пивом и импровизированному шампуру с зажаренной сосиской. Дождь только набирал силу. Прохладные капли стучали по листьям, неся с собой такую долгожданную прохладу. Шум дождя, пиво и Серидзава в шаге от меня - мне было пиздец как хорошо в этот миг. Даже говорить не хотелось. Я повернул голову и увидел, что Тамао смотрит на меня. Как-то странно смотрит. В голову полезли дурацкие сравнения. Ласково. Нежно. Блядь, я, как девчонка на первом свидании. Глоток пива - лучший способ отвлечься от этих мыслей. Идёт дождь, а мне жарко под его взглядом. Я боковым зрением вижу его красные губы, которые расползались в улыбке, и черные глаза. И делаю ещё один глоток. Блядь, Серидзава, зачем ты такой? Какой? А вот такой, какой ты есть. Иногда мягкий, как плюшевый мишка, иногда злой, как все демоны мира. Но ты нравишься мне в любой своей ипостаси. Неожиданно я понимаю, что моя банка опустела. И когда я успел её выхлебать? Не помню. - Тамао, ты куда? Этот дурак вышел из-под дерева. А дождь-то разошёлся не на шутку, льет, как из ведра. - У тебя пиво закончилось. А остальные банки там, - он показывает на наш залитый дождем костерок. А я смотрю, как жёлтая гавайская рубашка моментально промокает и прилипает к его телу. Тамао возвращается ко мне под дерево, по его лицу стекают капли дождя, волосы промокли, и с них тоже текут капли. И эта сука улыбается мне, протягивая новую банку пива, а глаза чёрные и такие горячие. Пиздец мне. Это последнее, что я понимаю относительно чётко. Потому что я уже тяну Серидзаву к себе за руку, а он не сопротивляется. Ну оттолкни меня! Ну ударь! Ты же видишь! Ты же всё, блядь видишь! Но нет. Этот гаденыш подходит ко мне вплотную. Он уже не улыбается, но в каждом его зрачке я вижу себя. - Тамао... - Заткнись. Я чувствую его ладонь на своей шее. Он тянет меня вниз, заставляет наклонить голову пока наши наши лбы не сталкиваются, поднимает лицо, и вот уже не наши губы находят друг друга. Губы Тамао мягкие и теплые. И пахнут пивом, сосисками и дымом костра. Мои, наверно, имеют такой же вкус. Но я сейчас думаю только о том, что Серидзава меня целует. А я ему отвечаю. И мне мало, я хочу ещё. Хочу большего. Хочу его всего. И Тамао конечно понимает, чего я хочу, потому что он хочет того же. Наши тела не врут. Сквозь промокшие джинсы я чувствую ладонью его стояк. Серидзава стонет мне в рот, его язык вовсю хозяйничает в моем, а его пальцы вцепились в мои волосы. - Гендзи, блядь... Он не договаривает, но я понимаю. Действительно блядь. Расстегиваю пуговицу на его джинсах, дёргаю молнию. Эти проклятые мокрые джинсы не хотят падать сами. Мне приходится стягивать их самому, но мокрая ткань тянет за собой и боксеры. Тамао в прилипшей к телу рубашке, прислоняется к стволу дерева, а я стою перед ним на коленях, и напротив своего лица вижу член Серидзавы. Машинально отмечаю про себя, что он ровный, и кожа у него тёмная. И головка уже влажная. И волосы на лобке слегка вьются. Но мне уже нет дела ни до чего. Я беру в рот его головку, и она ложится на язык, как родная, словно именно там и должна быть. Скольжу губами к основанию и возвращаюсь снова к головке. Дразня его уздечку, мну яйца. Член. Серидзавы. В. Моём. Рту. Башню сносит в ебеня небесные. Я притягиваю к себе бёдра Тамао и насаживаюсь горлом на его член. Лишь бы не вырвало. Но я молодец. Я смог справиться. Чувствую его пальцы в своих волосах, как он тянет и не позволяет отклонить голову. Давай, Тамао, тебе можно. Тебе, блядь, всё можно. Потому что это ты. Он дёргается вперёд, и я позволяю трахнуть свой рот. Как он хочет, в его темпе. Всё, что я могу сейчас сделать сам, это мять и оттягивать его яйца. А ещё давить пальцем на его сфинктер. Гладить его, затолкать внутрь хотя бы пару фаланг. Когда я сгибаю внутри Тамао палец и провожу им по стенкам кишечника, Серидзава мычит что-то невразумительное и кончает мне в рот. Горько. Пиво и никотин не самые хорошие улучшители вкуса спермы, но я глотаю её всю. Конечно его член выскальзывает изо рта, а я вжимаюсь лицом в пах Серидзавы. Втягиваю ноздрями его запах. Постепенно слух возвращается. Доносится щебет птиц. Дождь кончился, только отдельные капли падают с листвы. Пиздец. И что дальше? Просто подняться? А потом? Мне не стыдно за то, что я отсосал Серидзаве. Мне, почему-то, кажется это если не правильным, то вполне логичным. Хотя за логику у нас отвечает Идзаки. Тамао тянет меня вверх за плечи, и я встаю. Я не испугаюсь посмотреть ему в глаза. Но этот мудак тянется ко мне губами и целует нежно, словно боится разбить фарфоровую вазу какой-нибудь древней династии. - Гендзи... Мягкий шёпот касается моего уха. Теплое дыхание вызывает табун мурашек по шее. - Ты же хочешь... Я прав? Ты всегда, сука, прав. А сейчас особенно. - Хочу. - Тогда возьми... Новый заряд дождя. Такими темпами у меня выработается рефлекс, как у этой, мать её, собачки. Хуй с ней. С дождём. Пусть вырабатывается. Лишь бы Серидзава не останавливался. Он расстёгивает мои джинсы и запускает в трусы руку. Её шершавость чувствую кожей члена. Да, вот так, не останавливайся. Но он и не думает. Его пальцы тянут мои яйца, а зубы кусают мои губы. Больно. Сладко. Ещё несколько минут назад я хотел трахнуть Тамао, а теперь готов сам подставиться под него. Я помню его член в своём рту, его размер. Позволить наполнить себя? Однозначно да. Открываю глаза и натыкаюсь на его взгляд. На адской сковородке, пожалуй, будет холоднее. Кругом грязь, дождь снова заставляет разливаться лужи, и иных вариантов у нас нет. Серидзава разворачивает меня к дереву, и я упираюсь в ствол руками. Пальцы цепляются за корявую кору. Чертова разница в росте. Я выше Тамао, и чтобы он достал до моей задницы мне приходится согнуть колени. В следующий раз лучше на кровати. Следующий? А он будет? Оборачиваюсь назад насколько это возможно, смотрю на улыбку Будды на губах Серидзавы и понимаю - будет. И не один. Пока я закидывался мыслями о будущем, пальцы Тамао уже во мне. Непривычно. Странно. Хуйня, не больнее, чем кулаком в челюсть. Он пристраивает головку и толкается вперёд. Что я там говорил, про кулак? Идёт туго. Жжется. Дурак, надо было смазку взять или презерватив. Но ведь и в голову не пришло. Что-то мокрое падает на анус. Ну да, слюна. Обойдёмся подручными средствами. Наконец Серидзава шлепнулся о мою задницу собой. Значит вошёл полностью. Я выдохнул. - Больно? - Терпимо. - Подожди немного. Сейчас полегчает. Попробуй расслабиться. Ага, как же. Я последний раз расслаблялся уже и не вспомню когда. Жизнь - борьба. И хлюпикам в ней не место. Но в этот момент по спине проходятся пальцы Серидзавы, его ладони гладят меня и я чувствую его губы. И постепенно на самом деле расслабляюсь. Теперь он может двигаться. Сначала медленно. Тамао делает короткие движения вперёд и назад, но с каждым разом становится легче. И, блядь, приятнее. Особенно в какой-то момент, когда его член задевает что-то внутри. Словно электрический ток по позвоночнику. - Даааааа. И теперь Тамао бьёт только туда. Сука, я же не выдержу так. Я же не железный. Но оказывается могу. Я прогибаюсь в пояснице, и этот чёрт ускоряется. Ебливый кролик. Но мне хорошо. Меня. Ебет. Серидзава. Пиздец. Хочу ещё. Но когда этот мудень хватается за мой член и начинает резко двигать по нему ладонью, сжимая и отпуская, я скулю, как щенок. И толкаюсь в его кулак. И сжимаюсь. - Расслабь булки. Не могу. Задницу обжигает шлепок, затем второй. Блядь. Я кончил. В его кулак. От его члена. Серидзава, что же ты делаешь со мной? Он вгоняется в меня до упора, и я чувствую его пульсацию. Он тоже кончил. От моей задницы. Пиздец нам. Это точно. Он выходит из меня, и я чувствую пустоту. Я теперь всегда буду чувствовать без него пустоту. Распрямляюсь и поворачиваюсь к нему, чтобы увидеть, как Тамао стоит полностью обнаженный под дождем. - Охуел? - Гендзи, чистота - залог здоровья. Он набирает в ладони дождевую воду и моет себя. Комплексов - ноль. Может так и надо? - Рядом пруд. - На хуй. Ты знаешь, какая живность в нём живёт? Вот и я знать не хочу. Тебе бы тоже не помешало помыться. Иди сюда. Я смотрю на этого придурка, на его совершенно безбашенную и счастливую улыбку, снимаю одежду и иду к нему под дождь. - Тебе хорошо? - Да. А тебе? - И мне. Я наклоняюсь к Тамао и ловлю губами его губы. Дождевая вода попадает нам в рты, но от этого ещё круче. Такого поцелуя у меня никогда и ни с кем не было. И точно не будет. Это первый раз. Многое сегодня в первый раз. Кожа Серидзавы горячая. Я прижимаю его к себе, зарываюсь пальцами в мокрые волосы. Его ладони на моей пояснице обжигают. Этот огонь, который Тамао носит в себе, передается мне через всё. Через губы, пальцы, кожу. Когда в небе раздается раскат грома, я шепчу в его жадный рот слова, которые не думал когда-нибудь произнести вслух. - Я люблю тебя, Тамао. Он прижимается ко мне ещё крепче и отвечает: - И я тебя.